Кошмарики. Самоубийство или все таки нет

САМОУБИЙСТВО ИЛИ ВСЕ-ТАКИ НЕТ?

Помните ту нашумевшую историю с самоубийством известного теннисиста, довольно бойко раскрученную средствами массовой информации около полугода назад? Так вот, все случилось совсем по иному, чем это излагали газеты.
Корни этой истории лежат намного глубже, чем может показаться на первый взгляд. Точнее, в самом начале профессиональной карьеры этого, смело могу сказать, незаурядного спортсмена. Первым его тренером был Джон Макинрой, двукратный обладатель Большого Шлема. Но потом они по определенным причинам расстались. Этому сопутствовал тяжелый характер тренера и отчасти неспособность спортсмена адекватно оплачичать оказываемые ему наставником услуги, ибо призовые его тогда были еще недостаточно высокими. Рас-ставшись с Макинроем, он обратился к услугам другого тренера, но и с ним дело пошло явно не лучше. Тогда Николос, так звали теннисиста, вообще решил отказаться от услуг профес-сиональных тренеров. Он полагал, что может и сам позаботиться о себе. Для этого надо лишь почаще играть в турнирах. Но все оказалось далеко не так просто, как он думал. Хотя теперь он участвовал в гораздо большем числе турниров, результаты его от этого не улуч-шались. Наоборот, дела даже пошли чуть на убыль. Теперь ему хватало заработанных средств лишь на покрытие непредвиденных расходов. О том, чтобы скопить значительный капитал и обеспечить этим себе безбедную старость не могло быть и речи. И тогда он решил обратиться за советом к старшему брату. Тот понимал толк в теннисе, ибо сам очень непло-хо играл в эту игру, во всяком случае, для любителя. Брат сказал, что сам будет тренировать его. И, если дела пойдут успешно, то он будет иметь полное право на часть доходов своего подопечного. И, как ни странно, лишь только его брат взялся за дело, результаты Николоса стали непрерывно расти. Теперь в некоторых из турниров, особенно, второй категории, он иногда доходил до полуфинала. За все предыдущие годы ему удавалось это сделать лишь дважды. Соответственно и гонорары за его труд стали значительно возрастать. Он был этим, само собой разумеется, очень доволен. Одно только малость омрачало его, это то, что его брат согласно заключенному между ними договору, всякий раз изымал у него свои за-конные тридцать процентов. Но с этим он готов был примириться, как-никак все-таки Тед-ди много сделал для него хорошего в этой жизни. Он, можно сказать, вырастил его. Они рано остались сиротами, мать умерла во время рождения Николоса. А отец вскоре попал под ма-шину и, став инвалидом, через пару лет окончательно спился и закончил свой жизненный путь в грязном притоне, где от пьяной тоски повесился на ремне в туалете. И трехлетний Николас остался на руках пятнадцатилетнего брата.
Когда Николас, наконец, сумел выиграть свой первый турнир, пусть и второй кате-гории, он понял, что чего-нибудь да стоит. А после того, как число их выросло до семи, и во-все зазнался. Даже стал иногда грубить своему брату. Раньше он за собой такого не замечал. И брат вынужден был терпеть все эти колкости, ибо понимал, что младший кое в чем прав. Ведь основная заслуга в том, что у них есть деньги, скорее не его, а брата. Потому как имен-но он побеждает в турнирах. Тогда старший попросил перевести его на фиксированную оп-лату, гораздо меньшую, чем его нынешний заработок, коли так будет для того лучше. И, хо-тя Николас желал именно этого, он не посмел проделать подобное с единоутробным братом. Он сделал вид, что он выше этого. Но вскоре он сильно пожалел об этом. В особенности, ко-гда старшой пристрастился к азартным играм и теперь значительную часть своих доходов просаживал в казино. Так не могло продолжаться долго. Кому же понравится, когда зарабо-танные им деньги проматывает кто-то другой, да еще в таком количестве! И тогда он серь-езно поговорил с братом, тот обещал исправиться, но оказалось, что он не хозяин своему слову. И тогда Николас заявил ему, что желает расторгнуть их договор. И уже сам предло-жил ему зарплату, составляющую примерно треть от того, что тот имеет в среднем в месяц. Брат заартачился, а потом и вовсе послал его на три буквы, пригрозив вообще уйти от него к другому спортсмену. Ему, мол, уже предлагали. Хотя Николас и не поверил брату, но на какое-то время все же поубавил свою прыть, а потом все постепенно и наладилось. Тедди сумел-таки избавиться от охватившей его пагубной страсти. Не сразу, конечно. А когда тот окончательно созрел для добрых дел и попросил уменьшить свою долю до пятнадцати про-центов, что было, надо сказать, вполне справедливо, дела у них пошли и вовсе хорошо. И они снова стали, как когда-то, не разлей вода. И надо же, в эти счастливые для них дни и приключилась эта трагедия. Никто не мог понять, зачем он это сделал. Особенно его стар-ший брат. После смерти Николаса он еще долго не мог успокоиться. Ничто его не радовало, даже отказывался вступать в права наследования. Ну, потом его все же кое-как удалось уго-ворить. И все равно, немалую его часть он потратил на выполнение, как ему казалось воли усопшего младшего брата. Во всяком случае, он не раз слышал от того о желании приобре-сти домик в горах с видом на Боденское озеро.
Когда домик был приобретен, а прах брата перезахоронен под самой большой из ок-рестных лип, Тедди полностью окунулся в свои печали, спрятавшись от основного мира в этом безлюдном месте.
Старший инспектор Бляхман просматривал отчеты по уголовным делам своего не-давно ушедшего в отставку предшественника. Случайно он натолкнулся на один случай чрезвычайно заинтриговавший его. Он приехал к новому месту службы издалека и поэтому ничего не знал о том, что происходило в этих местах. Так- думал Бляхман, просматривая от-чет о расследовании гибели известного теннисиста. -Выходит, Рувало (такова была фамилия инспектора, занимавшегося этим дело) посчитал, что это и впрямь самоубийство.
«Ну-ну! Как бы не так! Больно уж все гладко. Покопаться что ли самому? Ладно, займусь, коли выкрою на это время».
И, надо отдать ему должное, выкроил-таки. А потом и вовсе так увлекся, что напрочь притормозил другие дела. И дал себе клятву распутать его непременно, а если не получится, то обязательно подать в отставку. Что он и сделал, спустя год, ибо в деле своей жизни он не продвинулся ни на йоту, а остальные дела его теперь уже не интересовали. Но и в отставке он не переставал заниматься им. Спросите, для чего же было тогда уходить с работы? Нет, друзья мои, сделать это было надо обязательно, чтобы уже целиком сосредоточиться лишь на нем. И не поверите, ему все-таки повезло. Однажды, примерно лет через пять после того, как он начал им заниматься, ему удалось-таки подслушать, а заодно и подглядеть, как пья-ный Тедди плакался на новой могиле своего брата, что под пятисотлетней липою, о том, как он плохо поступил, собственным руками погубив родное ему по крови существо. Бляхман ликовал, потому как сумел зафиксировать это признание на диктофон. И все же как оказа-лось впоследствии улика улике рознь, даже такая прямая! Чертов адвокат так сумел повер-нуть все дело, что свел на нет все представленные бывшим инспектором доказательства. Че-го только не смогут в наши дни большие деньги. Но инспектор все равно был доволен, ибо он сумел-таки раскрыть этот глухарь. А то, что Тедди удалось отмазаться, не его вина!
6 апреля 2007 г.


УМ ХОРОШО, НО ДВА ЛУЧШЕ