Исчезнувшая строка. Пушкин и Слово. Часть 7

     Когда я читаю «Слово о полку Игореве», порой меня изумляет упорное нежелание исследователей прошлого века видеть  очевидное.
     Римский император Марк Ульпий Траян, родившийся в 53 году нашей эры, прожил бурную жизнь, начав монетным триумвиром (ответственным за чеканку валюты), потом был квестором, претором, консулом и прокуратором, то есть прошел все ступеньки римской правящей элиты.  В 97 году, то есть в возрасте 44 года, он был усыновлен императором Нервой. (Был такой способ в Риме готовить себе преемников).  Через год он стал соправителем Нервы, а еще через месяц Нерва умер.  Траян стал императором, совмещая эту должность (именно должность, тогда звание императора вовсе не означало абсолютного самодержца всея Рима) с другими важными должностями. Он совершил много походов, но в историю вошел как завоеватель Тракии (территория нынешней Румынии, румынские и молдавские националисты считают и себя, и свой язык наследием Рима). Но здесь Траян и закончил свое продвижение в Восточную Европу, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением …славян.
   Непобедимые римские легионеры были изгнаны из русских земель. О том периоде русской истории нам почти ничего неизвестно,  но праздник «Троян зимний» - 18 февраля – дошел до наших дней через почти двадцать веков. Этот день наши предки считали днем воинской славы, когда много русских воинов пали от римских воинов в придунайской области, у Трояного Вала (остались  следы протяженной оборонительной насыпи, но этимология названия не выяснено до сих пор). Воины  бились, не сложив оружия и не показав спины. Этот праздник известен также под названиями: «Стрибожьи внуки», «поминовение падших у Троянова Вала». К сожалению, на сегоднешний день многое не выяснено из истории героического подвига у Трояного Вала, в том числе нет и точной даты (около 101 года нашей эры), других подробностей. Однако, этот эпизод в истории Древней Руси четко упоминается в Велесовой книге (если, правда, согласится с подлинностью этого источника).
     «То ведь римляне нам завидовали и замыслили зло на нас - пришли со своими возами и железными бронями и ударили на нас, а поэтому долго отбивались от них и отбросили их от земли нашей; а римляне, видя, что мы крепко защищаем свою жизнь, оставили нас» (Велесова книга)... «И они на прямом пути к тризне полегли, и Стрибоговы внуки пляшут над ними, и плачут о них осенью, а студеной зимой о них причитают. И голуби дивные так говорят, что погибли они славно и оставили земли свои не врагам, а своим сыновьям. И так мы потомки их, и не лишимся мы земли» (Велесова книга)...
     В «Слове»также  рассыпано много упоминаний о Траяне.  «…рища в тропу Трояню чрес поля на горы!», «Были века Трояновы, прошли лета Ярославовы»,  «На седьмом веке Трояновом бросил Всеслав жребий о девице, ему любой».
     Ставя в один ряд века Траяна и года Ярослава, ведя летопись  от Траяна (на седьмом веке Траяновом), автор слова совершенно недвусмысленно видит историю, как непрерывный процесс. И …преемственность власти на Земле, как чего-то единого целого. И тут появляется …Тмутаракань!
     «…были походы Олеговы, Олега Святославича.  Тот ведь Олег мечом крамолу ковал и стрелы по земле сеял; ступит в золотое стремя в городе Тмутаракани - звон тот слышит старый великий Ярославов сын Всеволод, а Владимир каждое утро уши себе закладывает в Чернигове. Бориса же Вячеславича похвальба на суд привела и на ковыль-траве покров смертный зеленый постлала за обиду Олегову - храброго и юного князя. С той же Каялы Святополк прилелеял отца своего между угорскими иноходцами ко святой Софии к Киеву."
 «Див забился, на вершине дерева кличет - велит послушать земле незнаемой. Волге, и Поморью, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, тмутараканский идолище! А половцы дорогами непроторенными побежали к Дону великому; скрипят телеги их в полуночи, словно лебеди кричат распуганные."
     Думаю, нет никакой нужды мне здесь пересказывать долгую историю Боспорского царства, образовавшегося еще в пятом веке до нашей эры на Таманском и Керченском полуостровах, а во втором ставшем вассалом Рима. Царство рухнуло уже в четвертом веке нашей эры под ударами гуннов, но практически и потом здесь оставались города-полисы, сначала с греческим, а потом со смешанным населением. Их история хорошо изучена. И именно сюда рвался Игорь, чтобы доказать свое первородство. (Кстати, тмутараканский идол, а точнее камень, сохранился до наших дней). Только одна пикантная деталь - в Тмутаракани тогда преобладающим населением были хазары, верхушка которых исповедовала иудаизм.
     Ну, а дальше всё ясно. Добавлю только одно. Столь красочно описанный в «Слове» побег Игоря из плена кажется мне идеологической «дезой» XII  века. «Слово», как давно замечено, насквозь идеологизировано – а чему, собственно,  тут удивляться, что вещь была сделана на заказ. Так было всегда, и так будет всегда. Автору-то тоже хочется кушать.
     Вслушаемся еще раз: «Вспенилось море в полуночи; смерчи идут туманами. Игорю князю бог путь кажет из земли Половецкой на землю Русскую, к отчему столу золотому. Погасли вечером зори. Игорь спит, Игорь не спит, Игорь мыслию степь мерит от великого Дону до малого Донца. В полночь Овлур свистнул коня за рекою; Велит князю не дремать. Кликнул; стукнула земля, зашумела трава, ежи половецкие задвигались. А Игорь князь поскакал горностаем к камышу, пал белым гоголем на воду. Кинулся на борзого коня и соскочил с него серым волком. И побежал к лугу Донца, и полетел соколом под туманами, избивая гусей и лебедей к обеду, и полднику, и ужину. Когда Игорь соколом полетел, тогда Овлур волком побежал, труся собою студеную росу; надорвали они своих борзых коней».
     Как вы думаете – далеко ли они убежали на своих «надорванных конях», если бы не было на то …воли Кончака?  Сохранил лицо своему несостоявшемуся родственнику Кончак, только и всего.
     Но это уже другая история. Читайте Пушкина. В нем - всё.
КОНЕЦ