Военное планирование Германии и России в первой ми

2.1. Военное планирование Германии и России в первой мировой войне

Германия сыграла важную роль в развязывании первой мировой войны. Стремительное промышленное развитие этой страны, политическое объединение, консолидация господствующих классов выдвинули ее на передовые позиции среди империалистических государств. Быстрорастущая германская промышленность смогла захватить лидерство в производстве металлообрабатывающего оборудования, химических установок, электротехнических устройств, транспортных средств.

Возникла острая конкуренция с Великобританией - сильнейшей торгово-капиталистической и колониальной державой. На долю Германии к началу первой мировой войны приходилось 15% мирового промышленного производства, на долю Великобритании - примерно столько же. Иностранные капиталовложения Германии составляли в то же время лишь половину от британских. Площадь колониальных владений Великобритании была в 10 раз больше германских. Острые экономические, политические, военные противоречия существовали между Германией и Францией.

С опасением взирали на германскую экономическую экспансию США (37% мирового промышленного производства в 1911 г.) и интенсивно развивавшаяся в эти годы Россия.[1]

Экономическую конкуренцию стремились перевести в военную плоскость.[2]

Большой интерес вызывала переживавшая острый кризис Османская Турция.[3] Великобритания имела большие капиталовложения в турецкой экономике и пыталась усилить свое политическое влияние в турецких владениях на Ближнем Востоке. Как и Франция.

Россия выдвигала претензии на турецкую Армению, черноморские проливы, Константинополь. Украинское зерно, кавказская нефть, марганец и до некоторой степени молочные продукты Западной Сибири имели единственный выход в Европу через Босфор и Дарданеллы. В 1912 г. через проливы прошло 37% всего российского экспорта (в том числе до 90% нефти, марганца, хлеба). Важность морского пути возросла в связи с намечавшейся индустриализацией Украины с ее крупнейшими запасами железа и угля. Однако военное решение проблемы обеспечения беспрепятственного прохода через проливы было опасно. Захват проливов неизбежно повлек бы за собой стремление упрочить положение путем захватов островов в Эгейском море и даже побережья Анатолии.

Поддерживая Турцию, Германия предполагала, что та будет снабжать ее сырьем, продовольствием, создавая в то же время угрозу для коммуникаций между Россией и другими странами Антанты. Закрытие Дарданелл должно было приостановить поток зерна из России, подорвать ее экономику, предотвратить поставки оружия в Россию. Германии удалось экономическими обещаниями, военной помощью привлечь Турцию на свою сторону в качестве стратегического противовеса России в борьбе за проливы и Закавказье.

Балканский полуостров также служил центром притяжения имперских интересов, что определялось его стратегическим положением, сырьевыми и людскими ресурсами, политической нестабильностью. Влияния в этом районе добивались в первую очередь Германия, Россия, Австро-Венгрия.

Рост тяжелой промышленности Австро-Венгрии заставлял ее правящие круги стремиться на рынки балканских стран и Турции. Экономическая экспансия, сопровождавшаяся интенсивным железнодорожным строительством, протекала на фоне военной активности (захват Боснии и Герцеговины, угрозы аннексии Сербии и Албании). Положение Австро-Венгрии было своеобразным. Австрийская империя была слабее Германии в материальном и административном отношении, а ее армия была в значительной степени укомплектована лицами, враждебно относившимися к своим правителям. Правящие круги Германии рассчитывали на политическое поглощение Австрии и господство в подвластных ей территориях.

Россия, помимо политического влияния на Балканах, пыталась заполучить некоторые территории, населенные украинцами из состава Австро-Венгрии. Следует также напомнить, что Россия выдвигала претензии на расширение своей территории до устья Вислы, присоединение к Польскому королевству части Западной Пруссии.

С образованием Антанты Германии противостояли мощные континентальные державы - Франция и Россия, и самая мощная морская держава – Великобритания. Все усилия расстроить Антанту или хотя бы вывести из войны одного из соперников не увенчались успехом.

Союзники Германии (Австро-Венгрия, Турция, Болгария) были слабыми и ненадежными партнерами. Попытки привлечь на сторону Германии Италию, Испанию, Румынию оказались безуспешными, и, в конце концов, обусловили обратный результат. В этих условиях Германия и ее союзники не могли избежать войны на два фронта при крайне неблагоприятных стратегических и экономических предпосылках.

Во Франции были убеждены, что положение Германии заставляет ее ускорить принятие решения по отношению к Франции. Французы полагали, что Германия на восточной границе оставит от 3-х до 4-х корпусов и выставит против Франции от 20 до 22 корпусов. Они считали свою армию численно равной германской и думали, что в техническом отношении и в смысле обучения войск она превосходит ее. Численность французских вооруженных сил на 1914 год определялась в 883 500 человек.[4] Летом 1914 года численность немецкой армии, включая офицеров, равнялась 761 000 человек.

Франция выставляла в 1909 г. 8,2% населения, Германия - 5,5%. Сверх указанных категорий войск, Германия располагала 775 000 обученными людьми. Франция только 87 000. В Германии численность могла быть еще увеличена гражданами, получившими предварительную отсрочку. Кроме того, Германия располагала 830 000 способными носить оружие, но необученными запасными, которым Франции нечего было противопоставить.

Фельдмаршал Мольтке после войны 1870/71 г. предположил, что испытанием, которое придется выдержать Германской империи и от которого будет зависеть ее дальнейшее существование, явится одновременная война на два фронта — против Франции и России.

Сразу после войны он считал Германию достаточно сильной, чтобы в случае войны с Францией и Россией вести наступление на обоих фронтах. Но как только боевая способность Франции усилилась, это стало невозможным. Приходилось решать, на каком фронте наступать и на каком — обороняться.

Сначала Мольтке был за наступление против Франции и за оборону на Восточном фронте. Он исходил из того соображения, что французская армия могла развернуться быстрее и уже на 12-й день мобилизации быть на границе. При условии немедленного наступления на западе надо было считаться с возможностью в течение третьей недели иметь большое решительное сражение. В случае успеха немцы должны были бы постараться его использовать, но продолжать преследование до Парижа не могли. В этом случае предполагалось предоставить дипломатии добиться прекращения военных действий на Западе, чтобы иметь возможность усилить войска на Востоке.

В 1880 г. план Мольтке состоял уже в том, чтобы вести наступление против России, а против Франции обороняться. Он полагал, что, несмотря на многочисленные войсковые части, расквартированные в Польше, русские не смогут выставить более 200 000 человек у Ковно и Варшавы раньше 16-го дня мобилизации. Германские, предназначенные для войны с Россией, силы были готовы перейти границу, начиная с 10-го дня, причем они встретили бы только передовые российские части.

Предполагалось, что французы, имея определенную военную цель — завоевание вновь Эльзас-Лотарингии, будут главными силами наступать в Лотарингии и меньшими — в Эльзасе. Поэтому Мольтке намеревался большую часть предназначенных для западного фронта сил использовать в Лотарингии и иметь вспомогательную армию в Эльзасе.

Россия могла выступить против Германии с одной армией на Немане, и двумя армиями на Нареве и против Австрии с двумя армиями на Волыни и с одной армией в Подолии. Кроме того, одна армия, сосредоточенная на Средней Висле, могла быть двинута либо против Германии, либо против Австрии.

Следовало упредить русские войска германским наступлением. Главные силы немцев должны были идти на Нарев в направлении на Пултуск - Остроленка, ожидая встретить большие силы противника либо по эту сторону Нарева, либо найти его в боевой готовности на самом Нареве. Пробив себе дорогу на правом фланге, где русские армии будут находиться в стадии формирования, австрийцы должны были двигаться из Галиции на Люблин. Находясь между двумя союзническими армиями, русские не могли бы решиться на большое наступление на Познань или Силезию.

Преемник Мольтке Вальдерзее на Западе также намеревался обороняться, а на Востоке совместно с австрийцами энергично наступать, чтобы возможно скорее добиться решительного результата. Считая, что против Германии русские будут обороняться, а против Австрии наступать, Вальдерзее предполагал развернуть против России 7 армейских корпусов с приданными им резервными дивизиями, а против Франции 13 армейских корпусов, также с приданными им резервными дивизиями.[5]

Усиление боевой готовности Франции изменило обстановку. Мобилизация и стратегическое развертывание французов значительно ускорились и в этом отношении они сравнялись с немцами. Соответственно этому возрастали наступательная способность и дух французов. Франция становилась для Германии более сильным и опасным противником, чем Россия.

Шлиффен на посту начальника германского Генштаба поначалу стоял на точке зрения Мольтке и Вальдерзее. По плану Шлиффена вооруженные силы на востоке должны были сосредоточиться в одном месте и наступать против русских по двум направлениям: германцы из Верхней Силезии и Познани к Висле выше Ивангорода и австрийцы из Западной Галиции. Восточная Пруссия оборонялась бы небольшими силами.

Наступление против Франции Шлиффен разработал в период 1891-1899 гг. Трудности фронтального наступления заставляли строить расчеты на охвате, который в начале должен был вестись одновременно с фронтальным наступлением. В последующие годы идея обхода проводилась Шлиффеном еще определеннее. Фронтальное наступление отбрасывалось. Левый фланг в Лотарингии должен был обороняться. Почти все силы должны были, опираясь левым флангом у Меца и катясь одной общей лавиной через Бельгию и Северную Францию, совершать большой обход и, маневрируя, охватывать всякую встречающуюся на своем пути французскую позицию. Таким образом достигалось расширение театра военных действий и получалось пространство, необходимое для действий миллионных армий.

Шлиффен и после выхода в отставку 1 января 1906 г., когда Россия снова постепенно окрепла и стала опасной, все же остался при своем прежнем мнении. На востоке следовало оставить минимум сил; судьба Австрии будет решена не на Буге, а на Сене.

Война на два фронта требовала не только отбросить противника, но уничтожить сначала одного, а затем другого. На случай, если Россия и Франция приблизительно одновременно переходят границу, главные силы германцев должны были вводиться в действие на Западе. Французов следовало разбить и отбросить на укрепленные позиции на Маасе и Мозели. После этого одиннадцать армейских корпусов перебрасываются на Восток.

Преемник Шлиффена генерал Мольтке до начала войны оставался верен идее, положенной в основание плана развертывания - центром тяжести являлась Франция. Развязка должна была произойти на Западе, где против наиболее опасного врага должны были быть пущены в ход все силы. На восточный фронт можно было перебросить подкрепления только в том случае, если к этому представилась бы возможность.

Главные силы (1-5 германские армии) должны были двигаться во Францию и совершить обход через Бельгию и Люксембург, имея Мозельский укрепленный район на своем левом фланге. Решение произвести обход через Бельгию оставалось непоколебимым, даже в том случае, если бы французы в Лотарингии перешли в наступление; задача германских войск здесь в этом случае состояла в том, чтобы приковать возможно большее количество французских войск возможно меньшими германскими силами.

Непосредственно после Японской войны боевая готовность русской армии была сильно поколеблена. В первую очередь являлось необходимым пополнить убыль в вооружении, боевых припасах, снаряжении, обозе, железнодорожном материале и т. д., а также пополнить все необходимые для боевой готовности армии запасы. Это было достигнуто к 1911 г. В дальнейшем требовалось принять ряд мер для того, чтобы создать такую мощь и боевую готовность, какая считалась необходимой для предстоящей рано или поздно европейской войны.

При этом в российской армии имелся серьезный дефицит унтер-офицеров. Так, в 1898 г. сверхсрочных унтер-офицеров насчитывалось в Германии 65 тыс., во Франции – 24 тыс., в России – 8,5 тыс.[6]

Германское командование полагало, что быстрого использования благоприятного оперативного положения ожидать от русского командования также трудно, как быстрого и точного выполнения войсками предписанного приказом маневра. Для этого слишком велики препятствия со всех сторон при издании, передаче и выполнении приказов. Поэтому оно полагало, что при столкновении с русскими войсками сможет осуществлять такие маневры, которых оно не позволило бы себе с другим, равным себе противником.

Возобладало мнение, что целью первого удара на Востоке могло являться нанесение такого поражения русской армии, чтобы была сломлена ее наступательная мощь, был бы достигнут и захвачен рубеж, по крайней мере, по линии Буг-Неман и созданы возможности для перенесения основных усилий на Запад.[7]

Вместе с тем не исключалась возможность того, что русские по примеру 1812 г. отступят вглубь страны. Но многое (мобилизация, развертывание, настроение войск и верховного главнокомандующего) заставляло немцев ожидать, что русская армия примет бой.

Выучка русской пехоты немцами рассматривалась, как массовая дрессировка. Для индивидуального обучения, в особенности стрельбе, учебному персоналу не хватало старания и способности. На первом месте в смысле боевой подготовки немцы ставили артиллерию. Они считали, что перволинейные войска будут готовы к выступлению к вечеру 5-го дня мобилизации, а второлинейные к вечеру 8-го дня. Таким образом, достигался тот же срок, что и у французов, перволинейные части которых выступали на 4-й и 5-й день мобилизации.

Германскому командованию стало известно установление Россией подготовительного периода к войне. Эта мера должна была сократить срок мобилизации тем, что целый ряд серьезных мобилизационных мероприятий приводился в исполнение еще в мирное время в период политического осложнения. Благодаря этому появлялась возможность при известных обстоятельствах тотчас же по издании приказа о мобилизации иметь в боевой готовности по крайней мере пограничные корпуса. Уже до 26 июля, то есть до дня официального начала подготовительного к войне периода, многие российские войсковые части были доведены до численности военного времени.

Много и других мероприятий увеличивало боевую готовность русской армии. 5; сибирских армейских корпусов со времени Русско-Японской войны оставались в почти полном боевом составе, так что их мобилизация и отправка могли совершиться в кратчайший срок. Работы по возведению крепостей: Новогеоргиевска, Гродно, Ковно, которые должны были прикрывать развертывание русской армии, шли весьма энергично.

Значительные закупки материалов, нужных при мобилизации состоялись в 1913 г. и в первой половине 1914 г. Большие закупки лошадей за границей должны были покрыть потребность в них при мобилизации. 27 марта 1914 г. последовал приказ о запрещении вывоза лошадей из России, распространившийся сначала, только на верховых лошадей, а затем (до конца июля) был запрещен всякий вывоз.

Посредством обширных и срочных заказов как внутри государства, так и за границей, Россия приобрела запасы всевозможных военных материалов, а в том числе и тех, которые собственная промышленность совсем не производила, или производила в ограниченном количестве или для изготовления которых требовался большой срок.

Стратегическая железнодорожная сеть непрерывно расширялась, причем главным образом имелась в виду быстрая переброска войск из Петербургского, Московского и Казанского округов к границам Германии и Австрии. Для этой цели перед войной был сделан во Франции миллиардный заем. Провозоспособность железных дорог для военных потребностей была увеличена благодаря исправлению путей и искусственных сооружений, увеличению подвижного состава, пополнению запасов топлива на случай мобилизации, увеличению и улучшению личного состава и учреждению районных комиссий для целесообразного распределения подвижного состава.

На Транссибирской магистрали прокладка второй колеи закончилась до начала 1914 г.

Железнодорожные линии Сосновицы—Варшава и Александрове—Варшава, находившиеся до того в частных руках, в 1912 г. были взяты в казну. Ввиду важности этих железнодорожных линий в случае мобилизации служащих польского происхождения начали заменять русскими, а в следующем году начали немецкую колею перешивать на русскую.

В июле 1914 г. в России царила уверенность в превосходстве сил над Германией и Австрией, вытекавшая из расчетов на помощь Франции и поддержку Англии. Часть расположенных до того времени на западной границе войск была перемещена в центр России. Благодаря новому размещению создавался сильный подвижной резерв, который можно было с помощью стратегической железнодорожной сети быстро перебрасывать в любом нужном направлении.

К наиболее существенным чертам стратегического плана, с которым Германия вступила в первую мировую войну, относятся:

·         сосредоточение на Западном фронте подавляющей части сил с оставлением на Востоке минимального количества войск, необходимых для ведения активной обороны против русских войск (8/9 германской сухопутной армии);

·         идея разгрома Франции с помощью стратегического охвата и нанесения главного удара сильным правым крылом Западного фронта на наименее прикрытом противником участке, через нейтральные Бельгию и Люксембург в направлении Парижа. После захвата французской столицы предполагалось повернуть ударную группировку войск на Восток с целью окружения и окончательного уничтожения вражеской армии, прижатой с Запада к германским границам и Швейцарии;

·         небывалое массирование сил на направлении главного удара, особенно на 35-км участке прорыва между голландской границей и Мальмези;

·         применение принципа стремительного продвижения вперед, чтобы не давать застигнутому врасплох противнику времени для организации обороны на новых рубежах.

Поначалу германские войска нанесли поражение англо-французской группировке, захватили важнейшие экономические районы в Бельгии и Франции. Однако решающей победы добиться не удалось, что объясняется усилением сопротивления противника, улучшением организации и снабжения его войск и т.д.

К одной из важных причин относят активное вмешательство русских войск в ход войны, силами Северо-Западного фронта вторгшихся в пределы Восточной Пруссии. Для предотвращения этой угрозы германскому командованию пришлось снять часть сил с Западного фронта. Они нанесли русским войскам поражение и вытеснили их за пределы Германии.

Австро-Венгрия должна была сковывать силы России на Восточном фронте и одновременно разбить Сербию. Тяжелые поражения, нанесенные Австро-Венгрии Россией в начале войны, заставили Германию оказать союзнику существенную помощь и фактически взять руководство боевыми действиями на Восточном фронте в свои руки. Угроза нанесения Россией удара в Познань, Силезию, Моравию в результате поражения австро-венгерской армии была ликвидирована контрнаступлением германских войск.[8]

Контрнаступление германской армии породило стремление германского руководства заключить соглашение с Россией за счет Австро-Венгрии (уступка Восточной Галиции). Более того, и Австро-Венгрия постепенно склонялась к подобной идее, но только в случае военной победы над Сербией, чтобы сохранить надежды на доминирование на Балканах. Хотя перед войной Австро-Венгрия планировала создать «Независимую Украину» за счет Российской империи.

Германия в декабре 1914 г. надеялась только оттеснить русские войска за Вислу, чтобы в дальнейшем создать марионеточное польское государство.

Но в силу целого ряда причин закончить войну быстро не удалось, и она превратилась в изматывающее кровопролитное противостояние.

Революционные события в России предоставили уникальную возможность Германии добиться победы путем подчинения российского военно-экономического потенциала. Официальные переговоры между Советской Россией и Германией начались 3 декабря 1917 г. и закончились 15 декабря заключением перемирия. Неделю спустя в Брест-Литовске начались мирные переговоры между нашей страной и центральными державами.[9]

Хотя германское правительство приняло 25 декабря советскую формулировку «мир без аннексий и контрибуций», через несколько дней в процессе переговоров оно выдвинуло программу, предусматривавшую превращение Польши в протекторат центральных держав, отторжение от России части Белоруссии, всей Украины, прибалтийских провинций, чтобы таким образом лишить ее житниц и угольных бассейнов и отрезать от Балтийского моря. Более того, Германия видела в этих требованиях территориальное и экономическое обеспечение последующих агрессивных действий против Советской России. Позднее в список были включены Грузия, Армения, Азербайджан и другие территории. Здесь главными целями были бакинская нефть, грузинская марганцевая руда, железная дорога Баку-Тифлис-Батуми.

Но спасти Германию это уже не смогло.

После войны появилось много исследований ее причин и последствий. Интересной и поучительной можно назвать позицию бывшего германского морского министра А. Тирпица. Он написал, что война с Россией была кардинальной ошибкой и скорейшее заключение мира с царем должно было служить государственной политике, стремящейся к победе.

В будущем он не видел для Германии никакой угрозы даже и в том случае, если бы Российская империя вновь достигла былого могущества. Опасность возникла бы в том случае, если бы Германию отрезали от заморской торговли, которой кормилась почти треть немцев. Даже если бы удалась военная экспансия на Востоке, ничто бы не смогло бы компенсировать изгнание Германии с морей, которое Англия ставила своей целью.

Тирпиц полагал, что в качестве основы для заключения сепаратного мира следовало пойти на уступки в сербском вопросе так, чтобы в общем Россия достигла бы успехов без поражения Австрии. Чтобы оградить Восточную Пруссию от повторения испытанного ею нашествия следовало, по мнению Тирпица, добиваться передвижения границы до линии Нарева, а взамен предложить России соответствующую часть Восточной Галиции. За это Австрия могла в случае надобности получить достаточную компенсацию в Новобазарском санджаке и в Албании.

Германия могла гарантировать для России право свободного прохода ее кораблей через Дарданеллы, а в случае согласия на заключение союза предоставить ей один остров в Эгейском море. (! - В.С.)

От багдадской железной дороги можно было отказаться или допустить Россию к ее управлению. Можно было уступить Персию и взять на Германию российские долги Франции. Что касается Константинополя, то русские должны были понять, что нельзя допустить падения Турции. При этом основой для Германии оставалась бы антианглийская ориентация политики.[10]

В этих тезисах самым примечательным является признание роли России в обеспечении военной стабильности в мире. И надо еще раз удивиться безрассудству российского руководства, ввязавшегося в войну и в итоге сметенного мутной волной русского бунта, бессмысленного и беспощадного.

Вывод

Германия сыграла ключевую роль в развязывании первой мировой войны. Она нуждалась в колониях, рынках сбыта, источниках сырья. Ее соперниками были прежде всего Великобритания и Франция.

Россия оказалась втянутой в конфликт во многом из-за недальновидности правящей верхушки. Участие Россия в первой мировой войне было продиктовано претензиями на турецкую Армению, черноморские проливы, Константинополь. Россия стремилась также расширить своей территорию до устья Вислы, присоединить к Польскому королевству часть Западной Пруссии, заполучить некоторые территории, населенные украинцами из состава Австро-Венгрии.

Претензии эти были чрезмерны и вовлекли страну в длительный кровопролитный военный конфликт с крайне неблагоприятным исходом.

По мнению бывшего германского морского министра А. Тирпица война с Россией была кардинальной ошибкой германского руководства.

 




[1] Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. Исторический очерк. Документы и материалы. -М.: Наука, 1973, Кн. 1, с.104

[2] Овсяный И. Д. Тайна, в которой война рождалась. -М.: Политиздат, 1971, с.8

[3] Готлиб В. Тайная дипломатия в годы первой мировой войны.- М.: Соцэгиз, 1960, с.32, 58, 364

[4] Куль Г. Германский генеральный штаб. — М.: Гиз, 1922. Высший военный редакционный совет. с.10,18

[5] Куль. Г. Указ.соч. с.155, 171

[6] Чиненный С. Унтер-офицеры русской армии // НВО, 2000, №12

[7] Руге В. Гинденбург. Портрет германского милитариста – М.: Мысль, 1981; Дашичев В.И. Банкротство стратегии…т.1, с.103, 104

[8] Готлиб В. Указ. соч. с.386

[9] Норден А. Между Берлином и Москвой. Из истории германо-советских отношений. -М.: Иностранная литература, 1956 - с.107

[10] Тирпиц А. Мои воспоминания. -М.: Воениздат, -1957, -с. 286