Планы германского нападения на СССР

2.2.7.Планы германского нападения на СССР

30 июля 1940 г. командование германских сухопутных войск пришло к заключению: "На вопрос о том, как выйти из положения, если не будет достигнута решающая победа над Англией и возникнет опасность сближения Англии с Россией, что заставит нас вести войну на два фронта, и в первую очередь против России, может быть один ответ — укрепление дружбы с Россией. Желательна встреча со Сталиным. На Балканах, которые экономически входят в нашу сферу влияния, мы можем пойти на уступки. Италия и Россия могут договориться о Средиземном море. При этом условии мы сможем нанести англичанам решающий удар на Средиземноморском театре, отрезать их от Азии, помочь Италии создать средиземноморскую империю и с помощью России укрепить свои владения, захваченные нами в Западной и Северной Европе. Тогда мы окажемся в состоянии вести длительную войну с Англией".[1]

24 сентября 1940 г. главнокомандующий ВМС гросс-адмирал Э. Редер докладывал Гитлеру: "Мы должны постараться всеми средствами усилить нашу войну против Англии, и без промедления, пока Соединенные Штаты еще не вступили в борьбу. При этом я еще раз указал на Гибралтар, Суэц, а также Ближний Восток и Канарские острова. Ослабление английских имперских позиций могло бы иметь решающее значение. Мы ни в коем случае не должны нарушать заключенного с Россией пакта, так как он спасет нас от войны на два фронта. …Мы должны сконцентрировать все силы на разгроме Англии... Для этого нам надо с величайшей энергией вести морскую войну, опираясь на порты Атлантики, расширить во взаимодействии с французами систему опорных пунктов до западного побережья Африки и завоевать с помощью Италии и Франции господство на Средиземном море и над африканским побережьем до Суэцкого канала. Тем самым для Англии путь в Индию окажется отрезанным, а Северная Африка будет подключена к европейской экономической системе, что важно для снабжения Европы. Проблема продовольственного обеспечения Европы за счет Востока отпадает сама собой...Кроме того, от Суэцкого канала можно двигаться на Палестину и Сирию. Тогда Турция у нас в руках. В этом случае русская проблема приобретает иной вид. Россия постоянно будет бояться Германии. Сомнительно, что в этом случае окажется еще необходимым действовать против России на Севере".[2]

14 ноября 1940 г. Редер рекомендовал Гитлеру отсрочить войну с СССР до победы над Англией, поскольку силы Германии слишком напряжены, а конца войне не видно. Россия, по его мнению, в ближайшие годы не будет стремиться к конфликту, поскольку собирается совершенствовать с помощью Германии свой флот (ожидает поставки 380-мм орудий в башнях для линейных кораблей), и, следовательно, в течение ряда лет будет зависеть по-прежнему от поддержки Германии.[3]

Даже после подписания директивы № 21 ("План Барбаросса") Редер пытался отговорить Гитлера от "Восточного похода". На совещании в ставке 27 декабря он отстаивал свой план сосредоточения всех усилий для сокрушения Англии. Все это сделать как можно быстрее, до активного выступления США в поддержку Англии. Для этого необходимо развернуть максимальное производство самолетов и подводных лодок.

Гитлер согласился с необходимостью увеличения производства подводных лодок, но заявил, что, учитывая нынешнюю политическую обстановку (склонность России к вмешательству в балканские дела), необходимо в любом случае устранить последнего противника на континенте, прежде чем удастся заняться Англией. Поэтому сухопутные войска должны получить необходимую мощь. Лишь после этого можно будет полностью сосредоточить все усилия на военно-морских и военно-воздушных силах.

В беседе с Муссолини и Чиано 20 января 1941 г. Гитлер заявил, что "общее положение на Востоке можно правильно оценить только с точки зрения положения на Западе. Нападение на Британские острова является последней целью. Здесь мы находимся в положении человека, у которого в винтовке остался всего один патрон: если он промахнется, ситуация станет еще хуже, чем прежде. Высадку не повторить, так как в случае неудачи будет потеряно слишком много техники. Тогда Англии больше уже не придется ничего опасаться, и она сможет направить свои главные силы на периферию, куда ей вздумается. А пока высадка все еще не состоялась, англичанам приходится считаться с ее возможностью... Америка, даже если она вступит в войну, большой опасности не представляет. Самая большая угроза — огромный колосс Россия. Хотя Германия подписала с Россией весьма выгодные политические и экономические договоры, все же лучше полагаться на свои силовые средства. Но при этом весьма значительные силы связаны на русской границе, не позволяя направить достаточное число людей в военную промышленность, чтобы до предела усилить производство вооружения для авиации и военно-морского флота. Пока жив умный и осторожный Сталин, никакой опасности нет. Но когда его не станет, евреи, которые сейчас отошли на задний план, могут вновь выдвинуться на первый план».

Гитлер был нацелен на войну с СССР. И он не собирался делить мир со Сталином.

Гитлер 14 июня 1941 г. в своем обращении к генералитету сказал, что кампания против России неизбежна и что ее необходимо начать сейчас, чтобы предотвратить нападение советских войск в невыгодный для Германии момент. Гитлер отметил явный идеологический антагонизм, который так и не удалось ликвидировать, обратил внимание на действия СССР на Балтийском побережье и на его западных рубежах, очень похожие на мобилизацию, а также на все возраставшую агрессивность советских солдат в отношении населения приграничных районов, на передвижения войск вблизи границы, на ускоренными темпами проводимое наращивание военно-индустриального потенциала и т. д.

Следовательно, надо проявлять осторожность. Русские выдвигают все новые и новые требования, которые они вычитывают из договоров. Потому-то они и не желают в этих договорах твердых и точных формулировок.[4]

Помимо чисто стратегических соображений важной проблемой для Германии оставались ее экономические возможности в затягивавшейся войне. Еще до начала Второй мировой войны было ясно, что Германия не располагает экономическими возможностями для ведения продолжительной войны с одной или несколькими великими державами. По мнению германского руководства, выходом из этой ситуации могла стать стратегия "молниеносной войны", которая должна была обеспечить разгром любого противника до того как он будет способен в полной мере развернуть свой военно-экономический потенциал. Исходя из этой идеи, в Берлине делали ставку на максимально эффективное использование наличных экономических возможностей для подготовки вооруженных сил к отдельным молниеносным кампаниям, паузы между которыми позволяли накопить новые резервы для следующего удара. Любые попытки начать перестройку экономики для обеспечения боевых действий в условиях затяжной войны резко пресекались Гитлером, который считал, что это ударит прежде всего по жизненному уровню населения и будет стимулировать недовольство правительством.[5]

Чем дольше длилась война, тем больше Германия зависела от сырья, которое в значительной части мог поставить — и до сих пор действительно поставлял на основании заключенных договоров — только один Советский Союз. Если война против Англии затянется до бесконечности и, как полагал Гитлер, с 1943 г. полностью проявится военная мощь Соединенных Штатов, то Германия окончательно попадет в зависимость от Советского Союза. Такая перспектива казалась Гитлеру невыносимой. По его мнению, именно этого и желала Англия: она стремилась выдержать до того момента, когда Соединенные Штаты будут готовы к войне и Советский Союз повернется против Германии. Такой опасности Гитлер не хотел допустить.[6]

Ф.Гальдер зафиксировал обсуждение обстановки с Гитлером, состоявшееся 21 июля 1940 г.

Гитлеру было доложено:

§         Сосредоточение и развертывание войск продлится 4-6 недель.

§         Задача - разбить русские сухопутные войска или по меньшей мере захватить в свои руки такое русское пространство, какое необходимо, чтобы не допустить вражеских воздушных налетов на Берлин и Силезский промышленный район.

§         Желательно продвинуться так далеко, чтобы люфтваффе смогла разбомбить важнейшие области России.

§         Политическая цель: Украинская империя. Союз Балтийских государств.

§         Необходимо 80-100 дивизий; Россия имеет 50-75 хороших дивизий. Если Германия нападет на Россию этой осенью, Англия получит большое облегчение в воздушной войне. Америка может поставлять военную технику и материалы Англии и России.

Исходя из полученных указаний, главнокомандующий сухопутными войсками Браухич 22 июля 1940 г. поручил начальнику генерального штаба ОКХ Гальдеру начать предварительную разработку замысла похода на Восток, представить предложения о необходимых силах, сроках и районах стратегического развертывания, операционных направлениях и т. д. Аналогичные указания начальник штаба ОКВ фельдмаршал Кейтель дал начальнику штаба оперативного руководства генералу артиллерии А. Йодлю. По поручению главнокомандующего ВМС гросс-адмирала Э. Редера начальник оперативного управления главного штаба ВМС контр-адмирал К. Фрикке к 28 июля подготовил «Соображения о России», в которых изложил позицию своего командования по поводу войны против СССР.[7]

31 июля 1940 г. Гитлер изложил свои намерения конкретно и заявил, что охотнее всего начал бы наступление на СССР уже в этом году. Но этого нельзя делать, так как военные действия захватят и зиму, а пауза опасна; операция имеет смысл только в том случае, если разгромить советское государство одним ударом. Цель — уничтожение живой силы СССР. Одного захвата территории недостаточно.

Разработка операции против СССР велась параллельно в ОКХ и ОКВ. Всего было по неполным данным подготовлено около 12 вариантов плана и оперативных набросков.

Одним из первых 6 июля свой вариант предложил начальник отдела иностранных армий Востока полковник Э.Кинцель, считавший, что основной удар следует наносить на Москву (сохраняя примыкание к Балтийскому морю), после чего предполагалось нанести удар в тыл советской группировке, находящейся на Украине и Черноморском побережье, которая будет вынуждена действовать «с перевернутым фронтом».

27 июля начальник оперативного отдела Генштаба ОКХ полковник X. фон Грейфенберг и прикомандированный к Генштабу для разработки оперативных планов подполковник Фейерабенд предложили альтернативный вариант: основная группировка из 100 дивизий нанесет главный удар на Украине, разгромит там советские войска и далее станет развивать наступление на Москву.[8]

Независимо от генерального штаба сухопутных войск по указанию Йодля в штабе оперативного руководства вооруженных сил с начала сентября велась работа по составлению собственного плана войны против СССР. Это план предусматривал использование трех групп армий - "Север", "Центр" и "Юг" - на ленинградском, московском и киевском направлениях. Главный удар наносился по Москве по кратчайшему пути через Минск и Смоленск. После захвата последнего продолжение наступления на центральном направлении планировалось в зависимости от развития обстановки в полосе группы армии "Север". В случае ее неспособности решить поставленные задачи предполагалось приостановить наступление группы армий "Центр" и часть ее сил направить на помощь северному соседу. Эти идеи существенно отличались от планов ОКХ.[9]

Генерал-лейтенант Маркс, начальник штаба 18-й армии, по поручению Гальдера разработал предварительный план операции против Советского Союза и доложил 1 августа 1940 г. его Гитлеру.

5 августа Маркс представил Гальдеру законченную оперативно-стратегическую разработку, получившую наименование "План Фриц". В ней намечались два основных стратегических направления - московское и киевское. "Главный удар сухопутных сил, - говорилось в разработке, - должен быть направлен из северной Польши и Восточной Пруссии на Москву. Поскольку сосредоточение в Румынии невозможно, другого направления главного удара не существует. Попытка обходного маневра с севера лишь удлинила бы путь войск и в конечном счете привела бы их в лесистую область северо-западнее Москвы.

Ведущая идея наступления на основном направлении - прямым ударом по Москве разбить и уничтожить главные силы русской северной группы западнее, внутри и восточнее лесистой области; затем, овладев Москвой и северной Россией, повернуть фронт на юг, чтобы во взаимодействии с южной немецкой группой занять Украину и в итоге выйти на рубеж Ростов - Горький - Архангельск".

По плану Маркса против Советского Союза предполагалось развернуть группировку войск, насчитывающую 147 дивизий, объединенных в пять армий, из которых три должны были действовать севернее Припятских болот.

Маркс исходил из того, что в 1940-1941 годах вермахт был очень мощной силой. Его преимущества:

1. Выучка и опыт личного состава.

2.Механизация, инженерные войска, связь.

3.Профессионализм офицерского корпуса.

4.Высококлассный генералитет.

5.Политическое чутье Гитлера.

6.Владение инициативой. Высокий моральный дух.

Типпельскирх писал, что германские сухопутные войска в целом имели лучшую организацию и были лучше вооружены и обучены, чем сухопутные войска всех их противников.[10] Армия располагала таким унтер-офицерским составом, какого не имела ни одна другая сухопутная армия мира, — многочисленным, хорошо подобранным и обученным. В сочетании с люфтваффе вермахт был военной машиной, способной перемалывать численно превосходящие силы любой армии мира. Поэтому Маркс предложил напасть по всей границе СССР и тем лишить Красную Армию свободы маневра, но на всякие возможности, возникающие при внезапном нападении, не отвлекаться, а создавать обстановку активно и целенаправленно.

Основной удар планировалось нанести двойным танковым кулаком из Пруссии и Галиции на узком фронте с высокой концентрацией сил севернее и южнее Припятских болот, соединяя обе стрелы на плоскогорье восточнее болот в направлении Москвы. Цель — окружение советских армий на пути к столице. Но при этом механизированный клин, фланги которого обеспечивались группами «Север» и «Юг», должен был в обход окружённых, справиться с которыми поручалось пехоте, не теряя времени резать наспех брошенные на перехват советские дивизии и продолжать движение с целью окружения Москвы и оккупации индустриального района Горького.

Такой бросок при внезапном нападении не оставлял времени на развёрнутую мобилизацию и устройство обороны на пути к столице. Взятие (изоляция) Москвы и захват индустриального района планировались до наступления холодов, к концу августа (в худшем варианте — к середине сентября). Затем, если бы государственная система ещё не рухнула, удар наносился в направлении бакинских нефтяных полей. Европейская территория СССР выполнением такого плана рассекалась на части, которые, в свою очередь, тоже подвергались иссечению мобильными клиньями. Московский узел коммуникаций мог помочь переброске войск в любом направлении.[11]

Маркс утверждал, что советские войска не окажут немцам услуги своим нападением. Сухопутные войска прибегнут к обороне, наступательно же будут действовать только авиация и военно-морские силы, а именно подводный флот. Вероятно вторжение в Румынию, чтобы отнять у Германии нефть. Поэтому следует рассчитывать на налеты советской авиации на румынские нефтяные районы. С другой стороны, германский противник не сможет, как в 1812 г., уклониться от любого решения на поле боя. Предположительно, советские сухопутные войска займут для борьбы оборонительную позицию в целях защиты Великороссии и Восточной Украины. Такой хорошей оборонительной позицией может служить линия р. Двина до Полоцка - р. Березина - глубина Припятских болот - р. Збруч - р. Прут или р. Днестр. Возможно и отступление до Днепра. Перед этой линией будут, предположительно, вестись только сдерживающие бои.

Запомним эти тезисы.

Когда с идеями Маркса ознакомили немецкого военного атташе в Советском Союзе генерала Кестринга, он выразил несогласие с тем, что взятие Москвы будет иметь решающее значение для победы над Красной Армией. По его мнению, наличие сильной промышленной базы на Урале позволило бы Советскому Союзу продолжать активное сопротивление. В последующих спорах с ОКХ (главное командование сухопутных войск вермахта) о ведении операций на востоке эти соображения Кестринга заняли определенное место в аргументации Гитлера и других руководителей ОКВ.

К.Типпельскирх, руководивший германской военной разведкой, сетовал, что определить хотя бы приблизительно военную мощь Советского Союза было почти невозможно. На протяжении двадцати лет Советский Союз, отгородившийся уже тогда железным занавесом от остального мира, жил своей особой жизнью. Он сообщал сведения о себе лишь постольку, поскольку это было в его интересах, причем они бывали часто приукрашенными, а где это казалось выгодным, положение рисовалось значительно менее благоприятным, чем оно было в действительности.[12] Шпионаж, который в других странах велся под видом частной экономической деятельности, не находил для себя в Советском Союзе поля деятельности. Деловые или увеселительные поездки были невозможны в стране со строжайшим контролем по отношению к иностранцам.

Было известно, что вооружение стрелковых дивизий, с которыми предполагалось встретиться в первую очередь, отвечает современным требованиям; знали и то, что в отличие от германских пехотных дивизий они имеют в своем составе танковые батальоны. Танков было раза в 4—5 больше, чем у немцев. Авиация считалась слабее немецкой, хотя количество ее самолетов могло быть в несколько раз больше.

В ноябре 1939 г. (еще до финской кампании! - В.С.), Гитлер на совещании руководства вермахта констатировал, что Россия опасности в данный момент не представляет, а ее вооруженные силы имеют низкую боеспособность.[13] Проходит чуть более полугода - и тон становится еще более категоричным - война против СССР в противоположность войне с Францией будет похожа только на игру в куличики. Основой подобного утверждения служило представление о том, что советский офицерский корпус не в состоянии осуществлять квалифицированное руководство войсками, подтверждением чему служил уже и опыт финской кампании.[14]

В выпущенном 15 января 1941 г. бюллетене "Вооруженные Силы СССР", подготовленном подполковником Э.Кинцелем, отмечалось, что слабость Красной Армии заключается:

·         в отсутствии гибкости у командиров всех степеней,

·         в тенденции к схематизму,

·         в недостаточной для современных требований боевой подготовке,

·         в страхе перед ответственностью,

·         в недостатке организации, ощущаемой во всех областях,

·         низком уровне овладения личным составом боевой техникой,

·         слабой тактической подготовке.

Считалось, что новые методы боевой подготовки, введенные новым наркомом обороны после финской войны, могут дать заметный успех по истечении ряда лет, если не десятилетий, в частности потому, что содержащиеся во Временном полевом уставе РККА тактические принципы слишком высоки для общеобразовательного уровня советского солдата и не являются общим достоянием широкой массы офицеров.[15]

2 мая 1941 г. Р. Зорге сообщил: "Я беседовал с послом Оттом и морским атташе о взаимоотношениях между Германией и СССР. Отт заявил мне, что Гитлер исполнен решимости разгромить СССР и получить европейскую часть Советского Союза в свои руки в качестве зерновой и сырьевой базы для контроля со стороны Германии над всей Европой... Возможность возникновения войны в любой момент весьма велика, потому что Гитлер и его генералы уверены, что война с СССР нисколько не помешает ведению войны против Англии. Немецкие генералы оценивают боеспособность Красной Армии настолько низко, что они полагают, что Красная Армия будет разгромлена в течение нескольких недель. Они полагают, что система обороны на германо-советской границе чрезвычайно слаба".[16]

Позднее он же сообщал, что 28 мая 1941 г. Риббентроп назвал японскому министру иностранных дел Мацуоке предположительную длительность советско-германской войны - 2-3 месяца.[17]

Гальдер в своей дневниковой записи от 5 мая 1941 г. приводит впечатления германского военного атташе Кребса о Красной Армии - офицерский корпус исключительно плох, осуществляется перевооружение на новые самолеты, но летная подготовка и возможности недостаточные.

Начальник штаба 4 германской армии Г.Блюментритт 9 мая 1941 г. на совещании в оперативном отделе штаба сухопутных войск утверждал, что советское военное командование уступает германскому: мыслит формально, не проявляет уверенности в себе. Оставшихся высших военачальников следует еще меньше бояться, чем бывших, хорошо подготовленных генералов царской армии. Германские войска превосходят противника по боевому опыту, обученности и вооружению. Системы управления, организации и подготовки войск самые правильные. Предстоят упорные бои в течение 8-14 дней, а затем успех не заставит себя ждать. Слава и ореол непобедимости, идущие повсюду впереди вермахта, будут особенно парализующе действовать на противника.[18].

Блюментритт вспоминал уже после войны: «После молниеносных побед в Польше, Норвегии, Франции и на Балканах Гитлер был убежден, что сможет разгромить Красную Армию так же легко, как своих прежних противников. Он оставался глухим к многочисленным предостережениям.

Все войны, которые вела Россия, были жестокими и кровопролитными. Во время Семилетней войны Фридрих Великий научился уважать боевые качества русского солдата. Наполеон считал Бородинское сражение самым кровопролитным из всех своих битв. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. была такой же жестокой, как и русско-японская война в начале XX века. Во время первой мировой войны мы близко познакомились с русской царской армией. Я приведу малоизвестный, но знаменательный факт: наши потери на Восточном фронте были значительно больше потерь, понесенных нами на Западном фронте с 1914 г. по 1918 г. Русский генералитет тогда качественно уступал немецкому, и тактика огромных армий в наступлении была негибкой. Зато в обороне русская армия отличалась замечательной стойкостью. Русские мастерски и очень быстро строили фортификационные сооружения и оборудовали оборонительные позиции. Их солдаты показали большое умение вести бой ночью и в лесу. Русский солдат предпочитает рукопашную схватку. Его физические потребности невелики, но способность, не дрогнув, выносить лишения вызывает истинное удивление.

…Таков русский солдат, которого мы узнали и к которому прониклись уважением ещё четверть века назад. С тех пор большевики систематически перевоспитывали молодежь своей страны, и было бы логично предположить, что Красная Армия стала более крепким орешком, чем царская армия…Русские внимательно изучили прежние кампании, и мы ожидали, что их высшие командиры извлекут уроки из прошлого опыта. Но средний и младший командный состав, по мнению наших наблюдателей, был слабо обучен и не имел боевого опыта.; [19]

Фельдмаршал фон Рундштедт, командовавший группой армий «Юг» в мае 1941 г. сказал о приближающейся войне следующее: «Война с Россией — бессмысленная затея, которая, на мой взгляд, не может иметь счастливого конца. Но если, по политическим причинам, война неизбежна, мы должны согласиться, что её нельзя выиграть в течение одной лишь летней кампании. Вы только посмотрите на эти огромные пространства. Мы не можем разгромить противника и оккупировать всю западную часть России от Балтийского до Черного моря за какие-нибудь несколько месяцев. Мы должны подготовиться к длительной войне и постепенно достигать своих целей. Прежде всего сильная группа армий «Север» должна захватить Ленинград. Это даст нам возможность соединиться с финнами, уничтожить красный Балтийский флот и усилить свое влияние в скандинавских странах. Группы армий «Юг» и «Центр» должны продвинуться пока только до линии Одесса — Киев — Орша — озеро Ильмень. Если затем окажется, что в этом году у нас ещё останется время, мы будем наступать на Москву: с северо-запада — группой армий «Север» и с востока — группой армий «Центр». Все дальнейшие операции можно отложить до 1942 г., когда мы сможем разработать новые планы, основанные на реальной обстановке».

Г.Гот писал, что разгром кадровой армии мог лишь создать предпосылку для разрушения военной промышленности противника. По его мнению, не следовало гнаться за экономическими целями, а надо было точно определить политическую цель — настолько ослабить военную и политическую мощь России, чтобы вынудить руководство пойти на переговоры.

5 августа верховное главнокомандование отдало директиву "Ауфбау ост", положившую начало широким мероприятиям по оборудованию театра военных действий для нападения на СССР. Предусматривалось строительство сети коммуникаций, аэродромов, складов, казарм и прочих военных объектов на территории Польши и Восточной Германии.

В начале сентября на первого обер-квартирмейстера и постоянного заместителя начальника генерального штаба генерал-майора Паулюса была возложена задача: основываясь на плане Маркса, разработать соображения относительно группировки войск для войны против Советского Союза и порядка их стратегического сосредоточения и развертывания. К 17 сентября он закончил эту работу, после чего ему поручили обобщить все результаты предварительного оперативно-стратегического планирования.

Паулюс 29 октября 1940 г. представил Гальдеру памятную записку «Об основном замысле операции против России».

Для достижения решающего превосходства Германии в силах и средствах над Советским Союзом необходимо добиться внезапности вторжения, создавать бреши на решающих направлениях, охватывать, окружать и уничтожать войска противника, не позволяя им отходить.

На ее основе оперативный отдел генерального штаба составил проект директивы по стратегическому сосредоточению и развертыванию - "Ост".

15 сентября 1940 г. в оперативном отделе штаба ОКВ был подготовлен оперативный вариант подполковника Б. фон Лоссберга, согласно которому предусматривалось развернуть против СССР три группы армий. Две группы армий развертывались к северу от Полесья и наносили удары в Прибалтике и Белоруссии. Центральная группа армий при достижении района Смоленска должна была получить оперативную паузу и, в случае необходимости, помочь северной группе армий в наступлении на Ленинград. Южная группа армий двумя ударными группировками от Люблина и из Румынии наносила бы удары на Днепропетровск с целью окружить и уничтожить советские войска на Украине. Обшей целью кампании считался рубеж Архангельск — Горький— Сталинград— Ростов-на-Дону.[20]

В памятной записке Лоссберга отмечалось, что в войне против Германии у СССР 3 возможности:

§         превентивный удар по начинающим сосредоточение у границы германским войскам;

§         принятие на себя удара германских вооруженных сил, развернувшись у границы, чтобы удержать в своих руках новые позиции, захваченные на обеих флангах (Балтийское и Черное моря);

§         отступление в глубину своего пространства, чтобы навязать наступающим армиям трудности растянутых коммуникаций и связанные с ними трудности снабжения, а затем, лишь в дальнейшем ходе кампании, нанесение контрудара.

Первый вариант показался невероятным – в лучшем случае операции против Финляндии, либо против Румынии. Более вероятен второй вариант, поскольку нельзя предполагать, что столь мощная военная держава без боя уступит свои богатейшие, в том числе недавно завоеванные области. Кроме того, западнее Днепра развернута особенно хорошо оборудованная сеть наземных сооружений ВВС. При отступлении эта сеть будет утрачена. Для германской армии такое решение, при котором противник уже на раннем этапе примет бой крупными силами, благоприятно, потому что после поражения в приграничном сражении советское командование вряд ли сможет обеспечить организованный отход всей армии.

Если же советские войска будут заранее строить свои планы на том, чтобы сначала принять удар немецких войск малыми силами, а главную свою группировку сконцентрируют в глубоком тылу, то рубежом расположения последней севернее Припятских болот мог быть мощный водный барьер, образованный Двиной (Даугавой) и Днепром. Такое неблагоприятное решение Лоссберг посчитал возможным. Но невероятным ему показалось предположение, что южнее Припятских болот без боя будут оставлены южные области Украины.

С.К. Тимошенко и Б.М. Шапошников в 1940 г. пытались убедить Сталина не передислоцировать основной состав войск западных военных округов в новые районы из-за их неподготовленности. А разместить в этих районах эшелоны прикрытия. Главные силы иметь в прежних районах, чтобы основные сражения дать на заранее подготовленных рубежах. Сталин категорически не согласился с этим, полагая, что преступно отдавать такие территории.[21]

Этот момент весьма важен – изначально ставка на удержание территории. И заведомо неблагоприятное для нас развитие событий.

Проект оперативного плана получил дальнейшее развитие в ходе военных игр, состоявшихся в ОКХ 29 ноября, 3 и 7 декабря.

5 декабря Гальдер доложил Гитлеру о результатах работы над планом. В докладе указывалось на плохое состояние дорог южнее реки Припять. Лучшие шоссейные и железные дороги - на направлении Варшава-Москва. Поэтому для проведения широких маневров северная часть территории более благоприятна, чем южная. Здесь можно нанести удар по главным силам противника, которому придется принять сражение западнее линии Днепр — Двина, иначе он не сможет защитить своих центров военной промышленности, расположенных на Украине, в Московской области и в районе Ленинграда. Фронт противника разрывается танковыми клиньями, всякое сопротивление на новом рубеже ликвидируется. Главный удар наносит центральная группа армий, наступающая в направлении Варшава-Москва. Конечная цель всей операции — выход на линию Волга-Архангельск.

Проведение операций намечалось силами 105 пехотных, 32 танковых и моторизованных дивизий. Кроме того, предусматривалось использование вооруженных сил Румынии и Финляндии. Для сосредоточения и развертывания этих сил Гальдер считал необходимым восемь недель. Он указал, что с первых чисел апреля или (самое позднее) с середины этого месяца скрыть от Советского Союза подготовку Германии к войне станет уже невозможно.

Гитлер согласился с основными положениями доклада. Свою идею, высказанную 31 июля 1940 года, относительно глубокого охвата обоих флангов и окружения войск противника он оставил, но выдвинул новую задачу. «На севере следует стремиться к окружению вражеских сил, находящихся в Прибалтике, — говорил Гитлер, — поэтому центральную группировку следует усилить настолько, чтобы ее можно было бросить на север; позже примем решение, наносить ли удар на Москву или восточнее ее. Необходимо уже при нанесении первого удара уничтожить крупные силы противника, чтобы они не смогли образовать сплошного фронта. Наступающие войска должны продвинуться на восток на такую глубину, чтобы исключить возможность налетов русской авиации на имперскую территорию Германии, а также дать возможность германской авиации наносить удары с целью разрушения предприятий русской военной промышленности. Таким путем должен быть обеспечен разгром русской армии: русских надо лишить возможности восстановить ее».

В результате германское командование пришло к выводу о необходимости действий на трех стратегических направлениях: Ленинградском, Московском и Киевском. Правда, как отмечал позднее А. Филиппи, изучение всех этих вопросов подтвердило прежде всего мнение, что в ходе операций на все более расширяющейся, подобно воронке, к востоку территории не хватит немецких сил, если не удастся решающим образом сломить силу русского сопротивления до линии Киев — Минск — Чудское озеро. Тем не менее была сделана ставка на то, что германские войска смогут нанести решающее поражение основным силам Красной Армии в приграничной зоне до линии рек Западная Двина и Днепр, а это, возможно, приведет к краху СССР и позволит в дальнейшем избежать напряженных боев.[22]

17 декабря 1940 года начальник штаба оперативного руководства вооруженными силами доложил Гитлеру проект директивы «Барбаросса». Этот проект не был утвержден, так как в его основе лежал оперативный план ОКХ, предусматривавший нанесение главного удара через Смоленск на Москву - план, ранее одобренный Гитлером, но не соответствовавший выдвинутому им 5 декабря намерению сначала окружить противника в Прибалтике: «Моторизованные соединения должны повернуть на север хотя бы для того, чтобы отразить возможные контрудары противника с востока. Необходимо также быстро овладеть побережьем Балтийского моря, чтобы русский флот не мог препятствовать подвозу железной руды в Германию из Швеции по Балтийскому морю. Если русская армия быстро распадется, то центральная группировка одновременно с поворотом на север может начать наступление на Москву».

18 декабря 1940 г. Гитлер подписал директиву № 21, санкционирующую план "Барбаросса"[23]. В директиве указывалось, что "немецкие вооруженные силы должны быть готовы к тому, чтобы еще до окончания войны с Англией победить путем быстротечной военной операции Советскую Россию".[24] Для этой цели сухопутная армия должна была использовать все имевшиеся в ее распоряжении соединения, за исключением сил, необходимых для обеспечения оккупированных областей Европы от всяких неожиданностей.

Предусматривалось дать приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил для наступления на Советский Союз в случае необходимости за восемь недель до начала военных действий. Приготовления, которые требовали длительного времени, должны были начаться немедленно при соблюдении тщательной оперативной маскировки и закончиться к 15 мая 1941 г. Тем самым был назначен самый ранний срок начала операции, совпадавший с концом весенней распутицы.[25]

Согласно директиве, направление главного удара проходило севернее Припятьских болот, для чего в этом районе нужно было развернуть две группы армий. На южную из этих двух групп армий, расположенную в центре общего фронта, возлагалась задача ударом особенно сильных танковых и моторизованных соединений из района Варшавы и севернее разбить силы противника в Белоруссии. Этим предполагалось создать предпосылку для поворота крупных сил подвижных войск на север, чтобы во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника в Прибалтике. Лишь после выполнения этой важнейшей задачи, которая должна была завершиться захватом Ленинграда и Кронштадта, следовало проводить наступательные операции по овладению важным центром коммуникаций и оборонной промышленности — Москвой. Только внезапное и быстрое подавление сопротивления могло дать возможность стремиться к достижению обеих целей одновременно.

Группа армий, предназначенная для наступления южнее Припятьских болот, должна была наносить главный удар из района Люблина в общем направлении на Киев, чтобы крупными танковыми силами быстро выйти глубоко во фланг и тыл наших войск и затем отрезать их, развивая наступление вдоль Днепра на юг. Немецко-румынской группировке на южном фланге отводилась лишь второстепенная роль. Она получила задачу оборонять румынскую территорию и в ходе наступления северного крыла своей группы армий сковать противостоящие ей силы, чтобы в случае благоприятного развития событий организовать преследование и во взаимодействии с авиацией воспрепятствовать организованному отходу противника.

Авиация должна была по возможности парализовать и исключить воздействие авиации противника, а также поддерживать операции сухопутных войск на решающих направлениях. Указывалось, что для выполнения этой задачи не следует совершать налеты на военно-промышленные объекты во время ведения операций. Такие налеты могут быть предприняты лишь после окончания маневренных операций и прежде всего на Уральскую область.

Военно-морской флот получил задачу не допустить прорыва морских сил противника в Балтийское море. В директиве говорилось, что по достижении Ленинграда Балтийский флот потеряет свой последний опорный пункт и окажется в безнадежном положении.

В отношении территории немцы хотели отодвинуть восточную границу Германии минимум до линии Ленинград, Москва, Сталинград, Астрахань или максимально до линии Ленинград - Волга.

При осуществлении любого из этих двух вариантов СССР лишился бы следующих ключевых районов:

·         Ленинграда — крупного промышленного центра и важнейшего порта на Балтийском море, связанного железной дорогой с Мурманском и через Беломорско-Балтийский канал с Архангельском.

·         Москвы — центра района с наиболее развитой промышленностью в СССР, важнейшего железнодорожного узла, связанного железной дорогой с Архангельском, а по системе каналов и рек — с Каспийским и Черным морями; конечного пункта Транссибирской железной дороги.

·         Украины и Донецкого бассейна — обширного сельскохозяйственного промышленного и горнодобывающего района. Поскольку Украина и Крым прилегают к Черному морю, их порты господствуют над прямым путем от Констанцы в Румынии до Батуми в Грузии.

·         Кубани и Кавказа. Первая — ценный сельскохозяйственный район, второй — основной нефтедобывающий район, поставлявший 90% нефти, из которых 70% давало одно Баку.

Еще до начала военных действий ОКВ дало служившую в качестве рабочей основы стратегическую директиву, в которой были обрисованы задачи вермахта после разгрома Советского Союза. ОКВ хотело избежать ошибок, допущенных во время похода против Франции, и на этот раз принять подготовительные меры также и на период после завершения боевых действий на этом театре войны, чтобы таким образом быстрее и без помех осуществить затем намеченные планы. Эта директива №32 характеризовала масштабы германской стратегии - вслед за победой на Востоке в 1942 г. сокрушить позицию Англии как мировой державы на Средиземном море посредством широко задуманных операций на суше в форме тройных клещей. 60 дивизий должны были держать «Восточный вал» (Архангельск - Волга); один удар предусматривалось нанести из Ливии через Египет с целью пробиться до Сирии; второй через Болгарию при возможном вовлечении в войну Турции и третий через Кавказ и далее через Иран, чтобы концентрированным наступлением уничтожить британские позиции.

В связи с Балканской кампанией в середине марта 1941 г. было принято решение о переносе начала операции «Барбаросса» с мая на более поздний срок. Окончательно дата начала войны против СССР — 22 июня — была назначена Гитлером 30 апреля 1941 г. 1 мая 1941 г. были даны указания начать официальные переговоры с Финляндией, а затем с Венгрией и Румынией об участии в войне против СССР. День начала операции был доведен до командования действующей армии 10 июня.

18 марта 1941 г.ОКВ приняло решение о некоторых изменениях плана "Барбаросса" в части задач, касающихся группы армий "Юг". Ранее последняя должна была наносить два удара на своих северном и южном флангах: из района Люблина на Киев и в нижнем течении р. Прут для глубокого охвата с двух сторон советских войск, действовавших в Молдавии и на южной Украине. Трудности форсирования Днестра и низкая боеспособность румынских войск побудили гитлеровское командование сосредоточить главные усилия группы армий на одном северном фланге - на киевском направлении, где, по его мнению, открывались более заманчивые оперативно-стратегические возможности. Соответственно был изменен текст директивы №21: "Группа армий, действующая южнее Припятских болот, сосредоточивает свои силы, предназначенные для главного удара в районе Люблина и южнее для наступления в общем направлении на Киев. Оттуда танковым войскам нанести глубокий удар в глубь вражеской территории, совершая охват русских войск вдоль нижнего течения Днепра".

В целях подготовки Восточного ТВД уже в июне 1940 г. принимается общегосударственная программа по расширению пропускной способности железных и шоссейных дорог, идущих из Германии к границам СССР (программа «Отто»). Ею предусматривалось завершить работы: в Восточной Пруссии — к концу декабря 1940 г., на территории Польши — к концу апреля 1941 г. На территории Румынии и Словакии к работам предполагалось приступить с сентября 1940 г.[26]

Основную ставку делали на качественное превосходство над СССР. В этих целях были предприняты мероприятия по повышению обученности войск, оснащению их новой техникой, переподготовке командного состава и совершенствованию организационно-штатной структуры войск. Часть наименее боеспособных дивизий была расформирована, оставшиеся дивизии были реорганизованы. Кроме того, было создано много новых дивизий. При формировании новых соединений в качестве их основы брались части и подразделения из соединений, имевших боевой опыт. Высокая боеготовность вновь формируемых соединений достигалась путем включения в их состав целых батальонов, дивизионов и даже полков, имеющих боевой опыт. При этом для образования танковых дивизий были использованы наиболее подготовленные пехотные и моторизованные дивизии, личный состав которых имел высокий общеобразовательный уровень и обладал различными техническими навыками. В ходе переукомплектования все дивизии переводились на штаты военного времени.

Исключительное внимание уделялось оперативно-тактической подготовке офицерского и генеральского состава. Для этого были организованы различные курсы, проводились занятия в частях и соединениях. Важнейшей формой подготовки к действиям против СССР были многочисленные командно-штабные учения. Офицеры учились также достижению тактической и оперативной внезапности, организации взаимодействия всех родов сухопутных войск с авиацией, умелому ведению разведки. В документах указывалось на важность быстрого принятия решений командирами, непрерывной заботы о прикрытии флангов и материально-техническом обеспечении подчиненных войск. Много внимания уделялось обучению офицеров умелому применению противотанковых средств.

Сосредоточение и развертывание группировки немецко-фашистских войск для нападения на СССР началось с середины февраля 1941 г. Переброска осуществлялась шестью эшелонами. Пятью эшелонами перебрасывались войска, предназначенные в ударные группировки, шестым — выдвигался резерв ОКХ.

На 15 июня 1941 г. вермахт насчитывал 7 329 тыс. человек: 3 960 тыс. — в действующей армии, 1 240 тыс. — в армии резерва, 1 545 тыс. — в ВВС, 160 тыс. — в войсках СС, 404 тыс. — в ВМФ, около 20 тыс. — в инонациональных формированиях. Кроме того, до 900 тыс. человек приходилось на вольнонаемный состав вермахта и различные военизированные формирования.[27]

Для нападения на Советский Союз германское командование выделило 4 050 тыс. человек (3 300 тыс. в сухопутных войсках и войсках СС, 650 тыс. — в ВВС и около 100 тыс. — в ВМФ). Большая часть войск имела боевой опыт, полученный в предыдущих военных кампаниях.


Группировка вермахта у границ СССР на 22 июня 1941 г., дивизии

Группировка      Пехотн. Легкопех.  Механиз. Танковые  Горные  Кавал. СС Охранные Всего 
Армия "Норвегия"    1       —         —         —        2       —     1    —      4
 
ГА "Север"         20       —         2         3        —       —     1    3      29
 
ГА "Центр"         31       —        5,5        9        —       1     2    3    51,5
 
ГА "Юг"            26       4         2         5        2       —    1,5   3    43,5
 
Итого              78       4        9,5        17       4       1    5,5   9    128
 

Всего силы Германии и ее союзников насчитывали 4306,8 тыс. человек, 166 дивизий.

По фронту войска Германии были расположены неравномерно. Они сосредоточивались в основном на направлениях главных ударов, где создавалось многократное (в 4-5 раз и более) превосходство над войсками западных военных округов. Это позволяло быстро прорывать советскую оборону и стремительно развивать наступление в глубину.

Обеспечение внезапности нападения.

Военно-политическое руководство фашистской Германии особое внимание уделяло обеспечению внезапности нападения на СССР. В связи с этим ставка делалась прежде всего на сохранение в тайне замысла войны, введение в заблуждение Советского Союза, быстроту развертывания войск у границ СССР и специальные мероприятия по дезинформации, стратегической и оперативной маскировке. 15 февраля 1941 г. штабом ОКВ за подписью Кейтеля была издана специальная директива по дезинформации в период стратегического развертывания.[28]

Дезинформационное мероприятие разбивалось на два этапа. На первом этапе, примерно до апреля 1941 г., предусматривалось создание ложного представления относительно намерений немецкого командования, акцентировалось внимание на его планах вторжения в Англию, на подготовке операции «Марита» (на Балканах) и «Зонненблюмен» (в Северной Африке). Переброску войск по плану «Барбаросса» рекомендовалось представлять под видом обмена сил между Западом, Германией и Востоком, подтягивания тыловых эшелонов для операции «Марита», а также подготовки обороны на случай советского нападения.

На втором этапе, когда скрыть подготовку к нападению на СССР, как отмечалось в директиве, станет уже невозможно, стратегическое развертывание сил для операции по плану «Барбаросса» должно было быть представлено как величайший в истории войн дезинформационный маневр с целью отвлечения внимания от последних приготовлений к вторжению в Англию. В директиве подчеркивалась необходимость держать как можно дольше в заблуждении относительно действительных планов даже те войска, которые предназначались для действий на Востоке. Чтобы создать иллюзию подготовки вторжения немецких войск в Англию, немецкое командование приказало распространить дезинформационные сведения о несуществующем авиадесантном корпусе, напечатать в массовом количестве топографические материалы по Англии и т. п.

Лишь после войны стало известно, что германское вторжение в Англию было неосуществимым ни в 1940, ни в 1941 гг., из-за проигрыша люфтваффе "битвы за Британию", слабости германского военного флота и нехватки тоннажа для подобной широкомасштабной десантной операции. Однако летом 1941 г. такой уверенности не могло быть ни в Великобритании, ни в СССР. Другое дело, что в случае высадки в Англии туда должны были бы отправиться почти все германские танковые и моторизованные дивизии. Однако переброску всех моторизованных и почти всех танковых дивизий на Восток Гитлер начал лишь после 10 июня и завершил буквально накануне вторжения. Чтобы замаскировать переброску последнего эшелона войск, была осуществлена акция с появлением в газете "Фёлькише Беобахтер" 13 июня 1941 г. статьи Геббельса "Крит — как пример" с прямым намеком на скорое вторжение в Англию. В ночь с 12 на 13 номер был конфискован военной цензурой, но с таким расчетом, чтобы часть тиража успела распространиться в Берлине и достичь иностранных посольств. Геббельс как реакцию на этот инцидент расценил заявление ТАСС, переданное вечером 13 июня.[29]

Широко использовались различные меры стратегической и оперативной маскировки. Прибывавшие на Восток в конце 1940 — начале 1941 г. штабы новых соединении в объединений размещались в расположении уже находившихся там воинских частей и учреждений. В целях введения в заблуждение советского командования командующий группой армий «Б» («Центр») 24 марта 1941 г. отдал приказ о сооружении различных укреплений вдоль границы СССР, предназначенных якобы для обороны от возможного советского наступления. Было отдано распоряжение не препятствовать советской воздушной разведке наблюдать за производимыми работами. Оборонительные сооружения возводились немцами так, чтобы их можно было затем использовать в качестве исходных позиций для наступления против СССР.

24 апреля 1941 г. главнокомандующий сухопутными войсками Браухич отдал приказ об операции «Хайфиш», предусматривавшей мнимую высадку через Ла-Манш на южное побережье Англии. В действительности же 8 дивизиям 15-й и 1-й немецких армий было приказано лишь имитировать подготовку к высадке с Атлантического побережья Франции. Одновременно такая имитация велась со стороны Норвегии и Дании. Стратегическое развертывание немецко-фашистских войск на Востоке маскировалось также переброской значительного количества дивизий с низкой боеспособностью на Запад для несения оккупационной службы.

С 22 мая 1941 г. начался заключительный этап оперативного развертывания германской армии для нападения на СССР. К советской границе по железной дороге и собственным ходом двинулись 47 дивизий вермахта (из них 28 танковых и моторизованных), которые должны были составить ударную группировку армии вторжения. С этого дня началась "вторая фаза дезинформации противника".

Гитлеровское руководство надеялось создать у советского правительства впечатление, что германскому выступлению против СССР — если до него все-таки дойдет дело — будут предшествовать переговоры. В Берлине полагали, что советское правительство, несмотря на демонстративное усиление им войск приграничных округов, всячески хочет избежать войны и не нанесет удара первым. Более того, оно даже не будет приводить войска в боевую готовность и не объявит мобилизацию (что могло быть использовано Германией как повод для объявления войны) до тех пор, пока имеется хотя бы минимальный шанс на сохранение мира.

Берлин намеревался подвести Москву к мысли о том, что сосредоточение Германией военных сил у советской границы является лишь средством политического давления на СССР, что Гитлер ожидает от Сталина каких-то далеко идущих уступок и вот-вот выступит с инициативой переговоров, что Германия может объявить войну СССР лишь в том случае, если ее требования не будут приняты, а переговоры закончатся провалом.

Чтобы Кремль поверил в реальность перспективы переговоров, ему подбросили и информацию относительно возможных германских требований. Эти "требования" носили территориальный и военно-политический характер. Был пущен слух, будто бы Берлин намеревается предъявить СССР ультимативное требование сдать ему на длительный срок в аренду Украину и обеспечить германское участие в эксплуатации бакинских нефтяных промыслов.

Берлин начал распространять слухи о том, что потребует от Москвы согласия на проход вермахта через южные районы СССР в Иран и Ирак, т.е. в тыл ближневосточной группировки англичан. У советского правительства должно было создаться впечатление, что стягивание германских войск в Восточную Европу преследует цель добиться от СССР принятия и этого требования Берлина, а германские войска будут затем использованы против Британской империи.[30]

Информация шла через средства массовой информации, контакты дипломатов, агентуру. Сведения такого рода передавал в советское посольство агент-двойник, бывший берлинский корреспондент латвийской газеты "Briva Zeme" О. Берлингс. Он был завербован руководителями советской резидентуры в Германии советником посольства А.З. Кобуловым и представителем ТАСС И.Ф. Филипповым в августе 1940 г., но тут же сообщил об этом немцам и предложил им свои услуги. В списке агентов НКГБ СССР Берлингс проходил под кличкой "Лицеист", у немцев — под кличкой "Петер".[31]

«Лицеист» в октябре 1940 г. передавал, что «в Германии полным ходом идет подготовка к улучшению отношений с Россией в различных областях». 14 октября поступило сообщение, что Германия заинтересована в заключении нового соглашения с Россией, чтобы показать всему миру, что СССР является союзником Германии, и Англии этого не удастся изменить никоим образом.

В ноябре 1940 года тот же источник дал информацию, что поездка Молотова в Берлин является «событием необозримой важности и исключительных последствий». Это начало «новой эры», как подчеркнул в беседе с «Лицеистом» некий немецкий дипломат. Все опасные места германо-русских отношений якобы пройдены, и с настоящего времени можно надеяться, что Россия наконец полностью поняла свое положение в новом мировом порядке и что этим практически решены все большие политические проблемы.[32]

Геббельс в своем дневнике перед самым нападением писал: «От войны до мира — гигантская шкала, на которой каждый может выбрать то, что он хочет. Наш новейший трюк: мы якобы планируем крупную конференцию по вопросам обеспечения мира с привлечением России....Вопрос относительно России все больше запутывается. Молотов просился с визитом в Берлин, однако получил решительный отказ. Наивное предположение. Этим надо было заниматься полгода назад».[33]

Из сводок агентурных донесений "бюро Риббентропа[34] :" ... В кругах иностранных дипломатов в Москве по-прежнему распространено мнение, что Германия своими военными приготовлениями хочет оказать давление на советское правительство, а отнюдь не думает о войне. Советские дипломаты также неоднократно давали понять, что, с их точки зрения, военные приготовления Германии у советской границы имеют в большей степени политический, чем военный акцент... (Берлин, 15 мая 1941 г.).

…К слухам, касающимся германо-русских отношений, которые... несколько недель циркулируют в Берлине, теперь добавляются новые — о том, что между Германией и Советским Союзом заключено секретное соглашение. Часть дипломатического корпуса, кажется, тоже убеждена в том, что Германия и Россия о чем-то договорились еще несколько недель назад. Слухи содержат три версии и сводятся к следующему: Во время визита Микояна в Берлин в связи с ежеквартальными экономическими переговорами Германии удалось… оказать давление на Советскую Россию и побудить ее к заключению широких военных соглашений приблизительно следующего содержания:

·         германскому вермахту предоставляется право прохода через советскую территорию,

·         пшеничные поля Украины на длительное время сдаются в аренду рейху,

·         Советская Россия заявляет о готовности предоставить в распоряжение рейха часть нефтяных промыслов Баку.

За это, по слухам, Россия получает свободный выход к Персидскому заливу и, возможно, Афганистан. В Кремле якобы уступили немецкому давлению, поскольку Сталин, являющийся реалистом и, несомненно, самым информированным человеком Советского Союза, знает, насколько слаба "непобедимая Красная Армия"... (Берлин, 28 мая 1941 г.).

СССР всячески изображал нежелание этой войны. После "замораживания" советской стороной январских и февральских поставок в Германию, предусмотренных двусторонним хозяйственным соглашением от 10 января 1941 г., в марте — апреле был не только выполнен, но и значительно перевыполнен их объем за весь квартал.[35] 15 апреля 1941 г. на переговорах по пограничным вопросам НКИД СССР "безоговорочно принял" германские предложения, против которых до этого резко возражал. Не остался без внимания Берлина и дружественный жест Сталина в адрес Германии во время проводов из Москвы 13 апреля 1941 г. министра иностранных дел Японии И. Мацуоки. В присутствии многочисленных представителей дипломатического корпуса Сталин "несомненно намеренно", как немедленно сообщил о том в Берлин Шулленбург, особенно горячо приветствовал немецких дипломатов и, обращаясь к ним, дважды подчеркнул: СССР и Германия должны остаться друзьями.

Советское правительство 9 мая 1941 г. закрыло дипломатические представительства стран, оккупированных Германией, в том числе югославское посольство. Из советской прессы исчезло все, что Берлин мог квалифицировать как проявление недружественной позиции в отношении Германии. Жестом, рассчитанным на определенный резонанс в Берлине, явилось установление советским правительством в конце апреля 1941 г. дипломатических отношений с вишистским правительством Франции, а в первой половине мая — с прогерманским правительством Ирака, пришедшим к власти в результате государственного переворота. 20 марта 1941 г. Кремль сделал дружественный жест в адрес Будапешта, возвратив ему знамена венгерской революции 1848 г.

26 февраля 1941 г. советское правительство подписало с Румынией договоры о торговле и судоходстве и соглашение о торговле и платежах, предусматривавшие применение сторонами режима наибольшего благоприятствования. В апреле 1941 г. Кремль начал активно зондировать почву в Бухаресте на предмет улучшения советско-румынских отношений и заключения двустороннего договора о ненападении, а в мае довел до сведения румынского правительства, что "готов решить все территориальные вопросы с Румынией и принять во внимание определенные пожелания относительно ревизии границ, если Румыния присоединится к советской политике мира". (спохватились! - В.С.)

Считается, что у руководства СССР надежды на то, что войны с Германией может и не быть, подкреплялись агентурные донесения о расколе в германском руководстве по вопросам внешней политики. Часть настаивала на примирении с Англией и выступлении против Советского Союза. Часть - якобы за сохранение мира с СССР. [36]. Что касается позиции самого Гитлера, то сообщения из Берлина, которые в мае-июне 1941 г. получала Москва, были весьма противоречивыми.

Сталин был уверен, что все предупреждения о готовящемся нападении Германии на Советский Союз есть не что иное, как английская провокация — составная часть заговора, организованного У. Черчиллем с целью спровоцировать войну между Россией и Германией.[37]

Сталин, надеясь, что шанс предотвратить войну еще остается, опасался, что этот шанс может быть упущен в результате нелепой случайности или провокации, которую могли организовать "оппозиционные" Гитлеру и Риббентропу армейские круги Германии. 13 июня 1941 г. по радио было передано сообщение ТАСС, в котором слухи о возможности германо-советского столкновения были объявлены "неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны".

Выводы:

1. Планирование германского нападения на СССР ведет отсчет с июня 1940 г.

2. Красная Армия оценивалась как слабая по причинам отсутствия гибкости у командиров всех степеней, страха перед ответственностью, тенденции к схематизму, недостатка организации, ощущаемой во всех областях, недостаточной боевой подготовки, слабой тактической подготовки. низкого уровня овладения личным составом боевой техникой,

3. Считалось, что советские войска примут на себя удар, развернувшись у границы, чтобы удержать в своих руках новые позиции, захваченные на обеих флангах (Балтийское и Черное моря).

Поэтому ставилась задача добиться внезапности вторжения, создавать бреши на решающих направлениях, охватывать, окружать и уничтожать войска противника, не позволяя им отходить.

4. Были предприняты меры по повышению обученности германских войск, оснащению их новой техникой, переподготовке командного состава и совершенствованию организационно-штатной структуры войск.

Исключительное внимание уделялось оперативно-тактической подготовке офицерского и генеральского состава. Офицеры учились достижению тактической и оперативной внезапности, организации взаимодействия всех родов сухопутных войск с авиацией, умелому ведению разведки.

5. Гитлеровское руководство стремилось поддерживать иллюзию возможной договоренности с СССР, полагая, что советское правительство, несмотря на усиление им войск приграничных округов, всячески хочет избежать войны и не нанесет удара первым.

 

 




[1] Гальдер Ф. Военный дневник. Т.2. М.,1969. С.76.

[2] Дашичев В.И. Банкротство … T.1. C.650.

[3] Дашичев В.И. Банкротство … T.2. C.71.

[4]Мельтюхов М.. указ.соч. с.464.

[5] Рейнгардт К. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии  зимой 1941-1942 гг. -М.: Воениздат, 1980. С.29.

[6] Гальдер Ф. Военный дневник…т.2, с.244

[7] 1941 год — уроки и выводы. — М.: Воениздат, 1992, с.7

[8] Гальдер Ф. Указ. соч. Т.2. С.65—66.

[9] Виктор Миркискин. Сначала Россия, потом Англия./ВПК №23 (139) 21 - 27 июня 2006 года

[10] Типпельскирх К. с.19

[11] Филиппи А. Припятская проблема. Пер. с нем. М.: Издатинлит, 1959. С. 148.

[12] Типпельскирх К. указ.соч. с. 238, 239

[13] Проэктор Д. М. Агрессия и катастрофа. Высшее военное руководство фашистской Германии во второй мировой войне. -М.: Наука, 1972, с.225

[14] Рейнгардт К. Поворот…c.34

[15] Бюллетень германского Генштаба "Вооруженные Силы Советского Союза по состоянию на 1 января 1941 г."//Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Вып. 16. М.:Воениздат,1955. С.80

[16] Виктор Гаврилов. Готовил ли Сталин превентивную войну./ ВПК №22 (138) 14 - 20 июня 2006 года

[17] Кошкин А. Японская дилемма // НВО, 2001, №1

[18] Мюллер Ф. Я нашел подлинную Родину. Записки германского генерала. -М.: Прогресс, 1974 -271 с. ; Рейнгардт К. Поворот под Москвой...с.36.

[19].Блюментрит Г.Московская битва/ З.Вестфаль, В.Крейпе, Г.Блюментрит, и др. Роковые решения./ Перевод с английского. Под ред. полковника П. А. Жилина.:- М.:Воениздат, 1958

[20] Дашичев В.И, Банкротство … Т.2. С.75—82.

[21] Квашнин А., Гареев М. Семь уроков Великой Отечественной // НВО, 2000, №15

[22] Мельтюхов М. с.472

[23] Оглашению подлежит. СССР-Германия. 1939-1941: Документы и материалы. — Сост. Ю. Фельштинский. М.: Московский рабочий, 1991. С. 240

[24] Поражение германского империализма во второй мировой войне/под ред. Н.Г. Павленко. М.: Воениздат, 1960. С.200.

[25] Типпельскирх К. указ.соч. с.230

[26] 1941 год — уроки и выводы… с.9

[27] Мельтюхов М.указ.соч. с.474-477

[28] 1941 год — уроки и выводы. …с.20

[29] Вишлев О. В. Почему же медлил Сталин в 1941 г.? // Новая и новейшая история. 1992. № 2. С. 78, 82-83.

[30] Вишлёв О.В. Накануне 22 июня …с.48

[31] Безыменский Л. Гитлер и Сталин…с.465,466

[32] История второй мировой…, т.2. С .361; Пронин А. Бюро по обману Сталина // НВО, 2001, №22

[33] Вишлёв О.В. Накануне 22 июня … с.79

[34] Вишлёв О.В. Накануне… с.154.

[35] Вишлёв О.В. Накануне…с.27

[36] Вишлёв О.В. Накануне…с.44, 45

[37] Бивор Энтони. Сталинград. М. Русич, 1999, с.12