Испытание

- Это последнее слово? Ничего добавить не хочешь? – щелчком отбросив сигарету за парапет, в молочно-сизый смог оставшихся далеко внизу улиц, Антон, чуть наклонив голову, внимательно смотрел на меня.
- Ничего. Я все решил.
- Значит, кончено… - он внезапно ссутулился, помрачнел и, прищурившись, устремил взгляд к Солнцу. Секунду промедлив, я последовал его примеру – и, оцепенев, с трепетом увидел, как мир обрушивается на нас…

Некоторое время назад:
- В каком смысле? – так, наверное, бывает всегда: стоит близкому и дорогому, да просто знакомому человеку сказать нечто, не пролезающее даже в ворота нынешней совершенно безбашенной реальности, как нас охватывает легкий ступор. Вот попробуйте представить – подходит друг/подруга и с радостной, прямо солнечной, незамутненной идиотской улыбкой выдаёт: «Давно хотел сказать: знаешь, я иноплантеянин / пришелец из прошлого-будущего / маг и волшебник / супер-мега герой (нужное подчеркнуть)!» Это, ёлки-метелки, только в кино и литературе выглядит круто и захватывающе – там сразу на горизонте встают миражи волшебных приключений, заколдованных принцесс, золотых гор и кладов, амулетов всевластия. И априори мы самодовольно считаем себя любимого готовым к подобному – даже мечтаем, что придет день и чудо свершится. И уж тут мы не оплошаем!
Однако на собственном скромном примере мне посчастливилось пережить красочный крах пафосных грёз. Антон, оплот здравого смыла и, казалось, одна из тайных опор Вселенной, любимый сын логики, ставший за годы студенчества закадычным другом, подходит как ни в чём не бывало и ВЫДАЕТ! Оказывается режиссерский прием, когда в момент потрясения герой внезапно на несколько секунд теряет слух, вполне отражает реальность. Во всяком случае после внезапно прозвучавшей дикости, когда я выпучив глаза в немом шоке уставился на Антона, и его дальнейшие слова, и все звуки вокруг слились в монотонное, безликое шуршание пустого эфира.
Очнувшись от оцепенения, я дважды встряхнул головой, надеясь, что мне всё-таки послышалось. Но жизнь проявила нередкое упорство – раз уж послала, так…
- Ты. Что. Сказал. Сейчас? – медленно и тщательно проговаривая слова, с робкой надеждой я решился воззвать к здравому смыслу
- Я не человек, ты не ослышался и всё понял верно, - этот идиот по-прежнему задорно улыбался, словно произнес лучшую шутку года. Вот чёрт! Так и ставят людей перед мучительным моральным выбором: дружба или долг. И что мне сейчас делать? Звонить в «дурку» или аккуратно вести тронувшегося товарища под белы рученьки домой? «Стоп! – счастливая мысль наконец блеснула озарением, заставив заодно опечалится собственному тугодумию.
- Это розыгрыш такой? Сегодня у нас какой-то день юмора? Или ты в «Скрытую камеру» сюжет готовишь?
«Да черт бы с ним – пусть хоть даже напился или перегрелся на жаре! Главное, чтобы крыша на месте осталась. Или хотя бы повреждения ремонту поддавались…» Варианты, честно говоря, были слабенькими: спиртного Антон не признавал, а жара в нынешнем дождливом мае могла отыскаться разве что в духовке. Но мы люди такие – за самую тонкую соломинку будем хвататься, потому что иначе просто и не умеем.
- Кир, ты так очаровательно хочешь, чтобы я не оказался психом, что я прямо сейчас разрыдаюсь, - Антон переминулся с ноги на ногу и скрестил руки на груди.
- Вот ты сволочь неблагодарная! Да кому ты нужен, переживать? Больно надо! – в порыве справедливого негодования, я скорчил презрительно-надменную гримасу и совершенно искренне двинул прочь, бросив на прощание - Сайонара, брат по разуму. Увидишь Элвиса – передавай привет.
Антон вновь расхохотался и поспешил за мной.
- Ну, чего надо, тау-китаец? Секреты отечественных ракетно-космических сил или тайну человеческой души? Я не продаюсь - за Державу обидно. А может у вас в далекой галактике в супер-герои вербуют? Не рассчитывай – у меня плоскостопие и интеллект, увы, заметно выше табуретки! – постепенно распаляясь, я почти перешёл на крик, заставив оборачиваться вслед случайных прохожих.
- Тебе бы комиком быть, монологи со сцены читать – отбоя от поклонников не будет!
- Да, выступает артист-пародист. Цирк, извините, уехал, но остался самый натуральный инопланетянин. Свежепойманный! Спешите, дорогие гости, – с пылу, с жару! Прямо сейчас пойду афиши рисовать. А ты, как высшее существо, лишенное тяги к приземленным материальным благам, будешь работать за «Спасибо» и морковку.
- Кирилл, не устраивай истерику, - Антон почти уже вернулся в привычное состояние, воплощенную размеренность и спокойствие, - Я тебя не узнаю – соберись. Раньше такого себе не позволял.
- Ну, извини, - я резко затормозил, позволив ему забежать на пру шагов вперёд по инерции – мелочь, а приятно. Все-таки ростки мелкопакостничества прочно укоренились в глубинах моей души. Нехитрым образом подняв настроение с уровня плинтуса к отметке «может быть хуже, но надеяться можно», я ощутил, что вполне готов к очередному сеансу душеспасительной беседы.
- Конечно, это бред – безумный и беспощадный. Спорить бессмысленно, потому на секунду допустим, что я местами тебе искренне верю. Так, давай излагай, но внятно, четко, доказательно и покороче.
- Собственно, чего тянуть, благо сознание современных людей достаточно подвижно…
- Ты мне про «вообще» не заливай, ты давай по делу, гуманоид, понимаешь, - когда прижмет, я вполне могу проявить упёртость и капризность, достойные средневекового монарха-самодура.
- Угу, ближе к делу. Вот тебе официальная краткая версия: человечество как один из многих видов живых существ во Вселенной, обладающих личностным восприятием и разумом подлежат особой заботе и охране…
- Так… Значит, культивация, селекция и прочие радости. Не дом, а прямо заповедник планетарного масштаба. Ладно, трави дальше, агроном.
- Сравнения у тебя… Продолжим. Как я уже сказал – особо ценный вид нуждается в заботе и охране, а так же в контроле за развитием и ростом.
- …Чтобы спичками не играли?
- Да, или, знаешь, такими ядерными зарядами себя и все вокруг немножко не разнесли. Для наибольшей чистоты и неограничения свободы вашей воли, обязанности мы – хранители – несем тайно, раскрываясь только в случае крайней необходимости.
- Я так понимаю, что сейчас последует шокирующее признание. Попробую угадать:
Я нужен армии Империи Великого Добра? Или надо слетать на противоположный край Вселенной, колечко отнести? А может я внебрачный, но нежно любимый сын вашего Главного, это стала известно только сейчас и мне предложат занять опустевший трон?
- Красиво, конечно, но нет. Кстати, тебе не монологи – тебе бы книжки писать.
- Пф! Подобный ширпотреб продают кучами по цене макулатуры – на этой ниве и без меня полно добровольцев. А ты, я так понимаю, закончил?
- Почти. Собственно, осталось главное. Хотеть от тебя лично и всего человечества мы не можем ничего – это, в конце концов, просто глупо! – Антон в очередной раз улыбнулся удачной шутке – как минимум в его представлении, - Мне от тебя ничего не нужно – наоборот.
- Что? Сбылась моя мечта идиота и всем раздают счастье бесплатно?
- Не то, чтобы настолько радостно… Собственно, тут как бы есть маленькая, но довольно-таки большая проблема.
- Проблема? Дай угадаю – катастрофа со всеми прелестями? Мор, наводнение, война, метеорит или ещё что? Или Солнце завтра упадет на Землю?
- Как ни странно – ты прав. Но только не война и не прочие сомнительные радости. Именно Солнце – только не упадет, а просто взорвется. Несмотря на оптимистические прогнозы физиков и астрономов, непредвиденная внутренняя реакция неизбежно вызовет в ближайшее время выброс колоссального количества энергии, который в свою очередь приведет к разрушению звезды. Звучит избито и затерто, но, уж прости - как есть, - Антон шутливо изобразил крайнюю сконфуженность.
- Отлично, великолепно, браво, - тут меня в очередной раз осенило, вроде бы – наверняка, - Я, кажется, понял: ты на мне решил опробовать набросок сюжета к литературному опусу? Нет, конечно что-то эдакое есть, однако в целом действительно заезжено и старо. Образ глобальной катастрофы, хранителей пришельцев и тому подобного перекопали сотни более и менее талантливых товарищей. Если хочешь успеха – нужно или очень усердно копать, или искать что-то совершенно новое.
Антон сардонически усмехнулся, мельком взглянул на часы.
- Да, - коротко бросил он, кивнув на небо – И это тоже я выдумал. Оптический обман зрения, не стоит переживать.
Проследив его взгляд, я с ужасом обнаружил, как яркий солнечный круг подернулся рябью, задрожал, вспучился тяжелым нарывом и, наконец, выплеснул в разные стороны потоки белоснежного пламени.
Внезапно мир вокруг словно выцвел, посерел – всякое движение остановилось, звуки смолкли.
- Вот такая ситуация. А ты говоришь, павлины… - Антон по-прежнему горько усмехался, не глядя на меня.
Собственно, я же потрясенно молчал, стараясь переварить произошедшее и не тронутся при этом рассудком. Очень хочется верить, что получилось.
Какое-то время мы провели в молчании. Я не выдержал первым.
- И что теперь?
- Теперь? – наконец Антон встретился со мной взглядом, но теперь это был уже кто-то совершенно незнакомый, кто-то мудрый и сильный, проживший не одну долгую жизнь, - Теперь будет вот что…
Он замолк на полуслове, сделал резкий, неуловимый жест. Внезапно поднявшийся ветер поднял ворох прошлогодних жухлых листьев, закружил вокруг нас. Мир на секунду подернулся дрожащей пеленой марева, и вместо обезлюдившего тротуара мы оказались на крыше какого-то небоскреба. В ставшем чуть ближе небе продолжало светить израненное, застывшее в агонии солнце, по-прежнему безмятежно и отрешенно висели ватные горы облаков.
- Теперь, Кирилл, я выполню свой долг. Мы, хранители находимся на гораздо более высокой ступени развития и подобные катаклизмы для нас совершенно несущественны. В ваше существование мы не вмешиваемся, но лишь до крайней необходимости. Сейчас мы не можем не вмешаться. И я, от лица всех хранителей предлагаю выбор: перейти в мир, где окажутся пожелавшие спастись, или в мир, где окажутся пожелавшие принять неизбежное.
- Хм… - я закашлялся, лихорадочно обдумывая ответ. С одной стороны происходящее настойчиво напоминало нетривиальный бред, с другой – даже в бреду не хочется совершать глупости из пустой бравады, а уж тем более – совершать в реальности.
- А что скажешь про остальных -  с ними как будет?
- Время остановилось для всех. И каждому сейчас предоставлена возможность выбора. Никого не оставят и не пропустят. Эта ситуация прогнозировалась и действия заранее отработаны – поэтому не о чем переживать, совесть твоя чиста. Решай только за себя.
Легко сказать - решай за себя…. Почему я сомневаюсь? Разве тяжело счастливо крикнуть «Согласен!» и отправиться в мир без страха и угроз? Почему я молчу? Ведь так просто! Я же хочу сказать! Хочу! Или … нет? Или здесь что-то не так? Или…
- Знаешь, Антон… Кстати – ты не против, что я так тебя зову?
- Ради бога, я вполне самостоятельная личность, несмотря на некоторую разницу во внутреннем содержании.
- Ладно. Антон, понимаешь, какое дело… Я не могу до конца ни принять, ни опровергнуть факт реальности происходящего – и никогда не смогу. Значит - и выбор со всей серьезностью не сделаю. Но и не в этом даже суть…
Пока я старательно подбирал слова, пытаясь осознать до конца, что хочу сказать, Антон закурил и, опершись локтями о высокий парапет, не мигая, смотрел вдаль.
- Я, наверное, слишком долго жил мечтой, верой в человечество. Несовершенное, юное, но моё. Я пытался любить людей такими, какими они есть. И, кажется, я возомнил о нас больше, чем стоило бы на деле. Но я уже не могу и не хочу иначе. Пусть глупо, пусть это будет ребячеством. Но я человек, мы все – люди. И я не хочу подчинятся тебе, хранителям, чьей либо воле, что диктует правила поведения. Какими бы благими намерениями вы не руководствовались, чего бы на деле не хотели…
Я не считаю вас вправе распоряжаться мной – не вам ограничивать мой выбор, не вам решать. Я человек, я слаб и жалок рядом с тобой. Пусть так – я никогда не закрывал глаза на недостатки. Но я жил и думал, что я человек. И, раз уж осталось так немного, предпочту остаться собой.
Я не признаю ваш выбор – я отказываюсь выбирать. Я остаюсь здесь. И, если вы так сильны, если способны создать два мира для людей, что сделают выбор, то почему как равные просто не поможете нам? Без обязательств и моральных терзаний?
Я не понимаю всего и не смогу понять. Но я решил – я остаюсь.   
- Это последнее слово? Ничего добавить не хочешь?...

Некоторое время спустя:
… Внезапно все кончилось – ровно так, как и началось. Краски вновь обрели яркость, мир наполнился жизнью и легкостью. Солнце по-прежнему радостно светило в лазурном небе, словно ничего и не сучилось. И ещё - в город вернулись люди. Я сразу обратил внимание: в распахнутых настежь окнах, на улицах, на крышах, во дворах и парках – везде люди. Везде были счастливые, улыбающиеся лиц, сияющие искренним восторгом глаза.
- Что это, Антон? Не было никакой катастрофы, да?
- Была, катастрофа была, Кирилл, все было по-настоящему. И ты по-настоящему решил, сам за себя. Не приуменьшай и не отрицай произошедшего.
- Это вы сделали. Специально. Вы ведь хранители – могли просто не допустить, предотвратить, сделать незаметным. Но нет – вам нужна была именно катастрофа. Чего вы добивались, Антон? Чего? Разбитых судеб, сломленных душ? Или вы так просто развлекаетесь? – я его ненавидел, я готов был ненавидеть все вокруг, я хотел плакать от детской, горькой обиды, что так глупо и легко оказался обманутым.
- Нет, Кирилл. Мы не умеем развлекаться, мы не умеем быть другими, иначе как хранителями. Все, что произошло – оно не для нас. Оно для тебя. Для человека. Для каждого из вас. Ты же сам говорил, что вы растете. Это и есть рост, это барьер, который человек должен взять, чтобы идти дальше. Неочевидный, жестокий, глупый. Но это жизнь, это взросление и это испытание, которое придумано не нами.
Знаешь, Кирилл… Ведь мы вам завидуем. Мы не способны измениться. При всей силе, мощи, могуществе мы просто механизм, исполняющий высшее предназначение. Мы лишены свободы. А вы, пусть юные и неопытные, слабые и разобщенные, способны расти. Вы способны сами решать, выбирать путь. Вы можете ошибаться. И именно это ваша сила, за которую каждый из нас отдал бы все. Ради этого всё и было. Всё…
Он тяжело вздохнул и, повернувшись к городу спиной, без колебаний сел прямо на бетон, откинувшись на парапет.
- И что теперь?
- Теперь? Ты выбрал, Кирилл, ты остался. Остался среди таких, как ты. Теперь ты знаешь и можешь идти дальше. Ты будешь расти. Теперь – раньше и навсегда – человек.