Волга-Дон

Канал Волга-Дон кончается в Красноармейске – этом городе, который не считается уже Волгоградом. Хватит! И так Волгоград растянулся почти на сто километров от гидростанции имени 22 съезда КПСС  до поселка имени Саши Чекалина. За этим поселком на протяжении 10 километров идут частые разрывы сплошности построек. Город начинает представлять собой чередование поселков, разделяемых оврагами и степью (см. карту).
Самое широкое место Волгограда – 12 километров – заканчивается быстро. За этим вздувшимся животом - тощие ноги. Здесь расположились знаменитые заводы: Красный Октябрь, Баррикады и Тракторный. Два первых завода, знаменитые на всю страну, почти совсем перестали работать в 90-е годы, но, вдруг, нашли силы подниматься (в 2000-х годах). А Тракторный совсем погиб. Хорошо чувствует себя алюминиевый завод – источник серьезного загрязнения воздуха фтористым водородом и бенз-а-пиреном. Дают, дают жить наши капиталистические друзья самым вредным производствам. А трактора - покупайте за границей! Во втором Волгограде не столь развита промышленность. Гидролизный завод – теперь биохимический, никогда не останавливался – да разве можно прекратить выпуск спирта-сырца. Завод Петрова, занимающийся производством бурового оборудования. Это – уже за Ельшанкой. Однако завод им. С.М. Кирова, которому я обязан своей научной карьерой, производил такие вещества, от которых падало все живое. Существовали биоиндикаторы благополучия – птички канарейки, которые указывали бежать из цеха или оставаться. На этом заводе производились пестициды. А где пестициды, там самые коварные военные яды: зоман и зорин.
Одним словом мама знала, где выбрать свое жилье. Оно располагалось напротив завода С.М. Кирова в местечке, названном не без юмора – Веселая Балка. Там, высоко над Волгой били ключи с полезной Ергеньевской водой. А выше, совсем на плато, располагалось, я думаю, хвостохранилище завода пестицидов, поскольку в нем не водились даже лягушки. Туда не шел и скот, несмотря на бешеную жару. Однако в соседней балке, заросшей терновником, шиповником и деревьями жерделей, было удивительно уютно. Туда тянуло отдохнуть, если устанешь от длинных очередей...
От Веселой балки до Красногвардейска – города строителей канала Волга – Дон – совсем рукой подать: не более десяти километров.   
Мой любимый Волгоград чем-то напоминает согбенного одноногого солдата, оставшегося живым после военных действий 1942 года. Голова этого человека – городок имени Саши Чекалина, а Красноармейск – святой ореол над головой. Туловище – центральная часть Волгограда.
Этот человек явно увечен и болен. Я родился тут, учился тут и провел самые замечательные дни в моей жизни на моей Волге. Меня трудно обвинить в пристрастности. А люблю я этот город до надрыва сердца!
Я все время думаю: такой ли участи достоин этот одноногий солдат? Его ли награждать лишь праздничными салютами?

Мы все – в полынной горечи степей
И в хлорке неухоженных сортиров,
Средь псов сорвавшихся с цепей,
Палящих в люд, как по мишеням тира.

Мы так устали от ворья и бед,
От нищеты, бесправья и насилья.
Почти всю жизнь, десятки лучших лет,
Свидетелем являюсь я бессилья.

Из стихотворения “Рабы” в сборнике “Зарницы”

Канал Волга – Дон – действительно уникальное сооружение. Едешь на поезде, который направляется в станицу Тихорецкую или в город Сальск и, вдруг, видишь, как движется пароходная или теплоходная труба по степи: самого плавсредства не видно. Сначала ты удивляешься: не мираж ли это, а марево так и колышется над степью, которая напоена непередаваемым воздухом, треском кузнечиков, удивленными шапками чертополоха. Это все только усиливает иллюзию от плывущей по степи трубы. Только потом, когда ты совсем подъехал к трубе, иллюзия наполняется смыслом. Это теплоход плывет по узкому искусственному руслу. Я так любил эти иллюзии, торговлю вяленой чехонью и лещами, уютных старушек, разносящих прозрачных рыб. Я так горжусь, что жил здесь.
Когда же ты, в разные годы, оказывался в Красноармейске, то тебя поражали два события: появление гигантского Сталина И.В. и соединение воды реки Дон с водой реки Волги. Вода Дона – семя. Она имеет даже белесый цвет мужского семени, которого не нужно много, чтобы зародить новую жизнь. Так бы оно и было, если бы не реализовался дьяволский план испортить все, построив каскад плотин, которые перегородили путь  жизни. Вода Волги – цвета янтаря. Интересно наблюдать приход в Волгу донской воды. Именно в Красноармейске сливаются две эти реки: Дон находится выше Волги и не надо качать воду – она приходит самотеком.
И.В. Сталин был колосс. Высота его достигала почти 100 метров. Сталин был виден из Сталинграда в бинокль. Но ничто “не вечно под луной”. Пришло время кланяться другим богам, и Сталина спихнули, да так быстро, что народ даже не успел прочувствовать смену декораций. На место Сталина встал его предшественник – Ленин, намного уступивший по гигантизму Сталину. А потом, когда и в этом вожде нашли изъяны, его также демонтировали, и теперь красуется прочнейший постамент. 
Мы любили начинать туристический маршрут, выступая сначала из Веселой балки, а затем из Красноармейска. Отсюда легко было начинать маршрут в Громки (см. карту). Сюда же можно было посылать гонца за пополнением провианта.

Вода белесая от мела
Течет, сколь помнят, жизнь даря.
С востока струи янтаря
Простерла Волга. Коршун смелый
Усмотрит, будто с алтаря,
Степей бескрайние моря
И тихий Дон, и Волги мели.

            Из стихотворения “Бивак” в сборнике “Полынь”