дом в соавторстве с А. Семеновым сб. Метонимия

                ДОМ
Этот двухэтажный дом, с некогда белыми колоннами, с полусгнившими рамами, осыпанными пылью и прокопченным воздухом во флигелях, над которыми реяли согнутые флюгеры, с полукруглой башенкой вместо берета, находился на набережной одного из многочисленных городских каналов. Вы можете (если очень - очень захотите), узнать то место, по раскидистым  лопухам, коими зарос пустырь - пристанище любителей посидеть на корточках. А, за не терпящим суеты занятием, после которого, как нельзя, кстати, приходятся мягкие, душистые, чуть тронутые благородным белым налетом листы, вы наверняка услышите рассказ старожила новоявленному посетителю о том, что...
  Больше всего Дом не любил вспоминать о прошлом. Возвращаться к своей юной самовлюбленности, когда в окнах с лепными карнизами, искрились огни свечей, отражаясь в дремлющем канале. Светские дамы, поддерживая широкополые шляпы с бантами, шурша шелковыми платьями, выходили из экипажей, торопясь окунуться в круговорот бала. О том, как его бока пачкали багровыми пятнами, и люди в кожаных куртках и плащах, матерно ругаясь, куда-то уносили других - безмолвных и неподвижных. О завываниях длинноволосых юнцов, под расстроенную гитару, в лунные ночи и постоянных вселениях выселениях "жильцов", наполняющих его мысли пустой повседневной суетой. О странном "капитальном ремонте", после которого болели все внутренности. О многом не любил вспоминать пустой заброшенный Дом с потускневшей медалью - вывеской " Охраняется государством...", прикрывающей огромную трещину посередине.
  Дом любил думать о будущем. И подслушивать мысли поэтов и мечтателей, изредка заселяющих какую - нибудь квартиру, или грезить вместе с влюбленной девушкой о прекрасном и никогда не виденном. О добром.
  А еще он любил рисовать. Звездными ночами, кидая в небо энергию, накопленную стенами, он создавал двери, стулья, тарелки самых причудливых форм и размеров... Но люди покинули Дом, а писклявые, вечно дерущиеся крысы и заблудшие кошки не могли наполнить его, даже крохотной долей былого воображения. Последний год Дом медитировал. Или дремал - для разнообразия.
  Но однажды все изменилось. Он почувствовал внутри себя чье-то присутствие. Это не было кратковременным посещением желающих "облегчится", или поелозить вдвоем на грязных матрасах. Нет! Здесь ощущались настоящие жильцы и не один, а несколько. Вслушиваясь в неторопливый  разговор, Дом понял, что его сравнивают с каким-то другим Домом, откуда их выгнали и, находят нынешний лучше и теплее. Это было приятно.  Потом, когда постояльцы немного обжились, принеся со свалки незамысловатую мебель, комнаты наполнились мыслями, сопеньем, звоном стеклянной посуды и разговорами. Дом снова оживал.
  В квартире, на втором этаже, центральной парадной, трое мужчин, обросших и грязных, постоянно спорили о Мироздание. Двое убеждали третьего, что ничего случайного во Вселенной не происходит, поскольку она сотворенна Богом. Их оппонент - закоренелый атеист, поднаторевший в софистике и неокреационизме, старался все опровергнуть. Иногда это получалось. Мужчина и женщина этажом ниже, обычно ругались вполголоса, или, выпив раздобытую бутылку с мутной жидкостью, для протирки иностранных стекол, елозили на кровати, напоминая случайных посетителей. Бывало, что женщина уходила в соседнюю парадную и там тоже елозила, принося сожителю хлеб и колбасу.
  На чердаке, среди дымоходов, мирно жили одинокое привидение и коричневый инопланетянин, отставший от своего корабля. А в подвале, разогнав видавших виды полчища крыс, вершила свои таинственные обряды секта поклонников странного рогатого существа. Когда привидение и инопланетянин спускались к ним, проходя сквозь перекрытия, сектанты впадали в экстаз и, рвали на себе одеяния. Но жители чердака в молчаливом согласии проходили мимо и направлялись к философам, чтобы послушать рассказы о себе и поддержать их в споре. Привидение разделяло точку зрения мыслителей, а инопланетянин - атеиста... Дом блаженствовал. Он опять мог мечтать о будущем и рисовать узоры на небе.
  В один из знойных июльских дней, странное чудовище, пахнувшее соляркой, с разбитыми стеклами  и надписью "ДТ-75", прикрываясь металлическим щитом, подъехало к правому, ближнему от дороги углу, и стало готовиться к нападению. Низенький мужчина в ковбойской шляпе, спрыгнул на землю, раскрыл малиновую папку, сверился с документами и махнул сидящему в кабине: "Давай!"
  - Обед. - Лениво отозвался тот и демонстративно заглушил мотор.
  - Павел! Павлик... Время не ждет. Время - деньги!
  - Здоровье на деньги не купишь. - И Павел  вытащил из-под сиденья поллитровку. - Третьим будешь, Сергеич?
  - Нет! Вам полчаса на перекусить и, что б к вечеру здесь был пустырь, ясно? - последнее слово Сергеич не выкрикнул, а хрюкнул, после чего, вприпрыжку помчался в сторону рюмочной.
  - За коньячком... - задумчиво изрек Павлик и, повернувшись, толкнул в бок напарника. - Петруха, вставай, что ли, обед...
  - Обед - дело святое. - Взлохмаченный Петруха стал вылезать из кабины.
  - Хороший дом. И государством охраняется. Раньше богатей, какой- нибудь жил... - произнес Павлик, осматриваясь по сторонам.
  - А теперь поставят коробку девятиэтажную.
  - Ты бы хотел в таком жить?
  - Не знаю...
  - А я нет. Ну, ладно, на, наливай...
  Вместе с Домом разговор слушали все жильцы. Или почти все. Сектанты, быстро собрав манатки, старались незаметно улизнуть через окна, выходившие на свалку. Мужчина и женщина гордо вышли через парадную. Женщина, проходя мимо рабочих, так нагло виляла чем- то, просвечивающим через юбку, что те поперхнулись. А философы спали. Они спорили до утра и не слышали угрюмого рокота трактора.
  Призрак не мог выйти на улицу при дневном свете и предложил инопланетянину переселится в подвал, где подождать темноты. Коричневый брат сказал, что лучше аннигилировать трактор, вместе с трактористами, и тогда все будет по старому. Но привидение ответило, что приедет милиция и схватит философов, а Дом все равно разрушат. Тогда инопланетянин  зевнул и аннигилировал сердце чудища - мотор. Это давало временную отсрочку и возможность обсудить, как поступить дальше. Стоит ли растворить в пространстве всю милицию, трактора и трактористов Города из-за этого Дома...
  Дом тоже думал. Он осмысливал прожитую жизнь, вспоминая "жильцов" и вдруг осознал, что прожил ее скучно, однообразно. И теперь его хотят уничтожить, сравнять с землей, растоптать, а на этом месте воздвигнуть памятник безликой архитектуры, неотличимый  от всех остальных домов, с такими же неотличимыми друг от друга существами внутри. И он никогда не увидит леса, из деревьев которого сделаны его полы. И карьеров, откуда извлекался песок и глина, для его стен... Нет! Он не должен безропотно ждать своей участи, уготованной разрушителями. Он обязательно что-нибудь придумает. И будет жить...
  Павел и Петр, распечатав вторую бутылку, почувствовали, странное колыханье почвы и, тут же увидели, как Дом, стоявший рядом с ними, взмахнув  потрескавшимися флюгерами, поднатужился и взмыл в небо. Он летел, покачиваясь, колыхая огромными выросшими крыльями и, вскоре исчез за рваными облаками, все быстрее и быстрее устремляясь к Луне.
  Они не знали, что философы, мирно похрапывающие в одной из комнат, прекрасно приспособятся к отсутствию атмосферы, а инопланетянин, наведываясь на Землю, будет приносить им продукты. Привидение же, сможет показать атеисту Бога.
  Они не знали, что Сергеич, через два с половиной часа, похвалит их за хорошую работу, называя Павлика - Савлом, а Петруху  - Симоном. Они не знали, что с этой минуты навсегда бросили пить "горькую"...
  Они еще ничего не ведали из того, что узнаешь ты ( если, конечно, очень- очень захотел ), благородный слушатель, сидя среди раскидистых лопухов на пустыре. Но, узнав все это, не забудь сорвать самый большой лист и сделать все, как положено. Обязательно не забудь.