Часть 18

Конечно, я был сам не свой. И вообще – нервничал. Еще полчаса назад я одалживал деньги на опиаты, а завтра нужно было выезжать. Где находится Новосибирск, я не знал. Говорили там медведи, а еще холодно.
В Самаре июль сходил с ума.
Последние несколько дней перед путешествием в Сибирь, я проводил в кампании железнодорожников.
Милые люди.
Как-то раз «заказали» мне странных парней. Вроде из тех, что в «погонах». Один, поговаривали, «метил» в заместители начальника Дороги.
Мы сидели в «Сладкой жизни». Я прихлебывал белый вермут и слушал очередное «ЦУ».
 - Вит, понимаешь, старика необходимо «тормознуть», - он жадно затянулся и запил дым зеленым чаем, - это не я прошу. Люди - там, в РЖД, беспокоятся.
Викторович сегодня был странный и не внушал доверия. Я его прежде таким не видел. Сначала «выгуливал» меня около часа по набережной Волги. Потом водил экскурсии по старой Самаре, утешая послеобеденной негой и тревожной неизвестностью.
Наконец, Советник сдался.
Ладно, чего уж скрывать. Мы с ним и не таких парней «валили».
- Вы, Александр Викторович, чего конкретно хотите? – я вдруг остановился, облокотившись на чугунный парапет, и спросил прямо.
- Мне этот человек в Системе не нужен. Помоги.
Викторович смотрел как бы в сторону. Он нелепо улыбался, поправлял свой дорогой костюм и делал вид, что ему стыдно заказывать человека.
Я уставился в небо.
- У вас же чертовая «полувоенная» структура. Нас быстро вычислят…
- Помоги, - повторил он, - вот здесь фамилия и должность. Начинай, как можно скорее. Времени у нас немного. До выходных. К пятнице я постараюсь «занести» Начальнику Дороги его заявление «по собственному желанию».
Сказать честно, Викторович мне надоел. Все эти его томные прогулки, тайные встречи в городских парках и советская «кэгэбэшная» романтика меня нервировали. Но наши старые «походы» и его безупречная репутация «платить за результат»…
Короче, я сказал, что подумаю.
После того, как мы расстались, я сел в такси и отправился в Тольятти. Душный июльский вечер казался мне скучным и приторным, как «Бейлиз», которым я давился на переднем сиденье «Волги».
Мне хотелось быть пьяным. Хотелось влюбиться и умереть.
Викторович не любил «лобовых» ударов. Он, конечно, старался понравиться - «косил» под «черного» пиарщика. Обычно Советник цинично шутил, грязно и надрывно сморкался и утверждал, что «цель оправдывает средства».
Он был врач. Мне нравились пиарщики, которые пришли из медицины. У таких заказчиков не было принципов.
Как только часы на Спасской Башне пробили восемь, я позвонил в Москву.
- Здравствуйте. Я могу поговорить с кем-то из пресс-службы?
- Конечно. А кто это? – бодрый женский голос и не думал беспокоиться.
- Я журналист. Из региона…
Тут надо обязательно «прогнуться», иначе игра не стоит «свеч». Успокоить ребят из столицы. Пусть думают, что разговаривают с лохами. Расслабятся.
- Да? И откуда ж?
Я в очередной раз убеждаюсь, что «колхозная наживка» работает безотказно. Причем, неважно, откуда звонят: из Москвы, или Красного Яра. Понты – они есть понты.
- Из Самары. На Волге мы живем…
- А… - девица на другом конце провода совсем теряет бдительность, - и чего надо?
- У нас тут вся пресса на ногах. Все только и говорят, что про новое назначение на Российских железных дорогах!
Пока она приходит в себя, я успеваю прикурить сигарету и сделать глоток кофе.
- Какое назначение? О чем вы говорите?
Голос  у нее такой, будто это я, а не она сидит в департаменте по связям с общественностью ОАО «Российские железные дороги».
- Прямое! –  я начинаю «давить», - товарища из заместителей «перевели» в руководители. Если вы не «в теме», то за что деньги получаете? Или займитесь мониторингом. Весь Приволжский федеральный округ только это и обсуждает.
Я слышу, как сотрудник пресс-службы ловит воздух ртом. Будто рыба, которая корчится на льду, околевая от холода.
- Ладно, - я принялся ее «добивать», - комментарии будут? Или так пишем? Без эмоций?
- Мне, мне, мне… - жалобно стонала она, - мне необходимо посоветоваться…
Я положил трубку.
Дело было сделано.
Федор, которого я попросил заранее, уже «повесил» «новость» на сайте. Конечно, «новый» руководитель Российских железных дорог уже «делал» громкие сенсационные заявления и на эпитеты не скупился.
Не сомневайтесь, он был настоящий революционер! Его радикальным заявлениям позавидовал бы сам Баркашов.
Я еще вчера, в такси, придумал ему амплуа – Робин Гуд. Классический герой.
В случае с «полувоенной» организацией успех можно было не закреплять. Нет, конечно, что бы Викторович навеки потерял из виду жертву, можно было бы позвонить еще раз и представиться корреспондентом НТВ. Попросить комментарий для TV. Но я считал это лишним. Через два часа (пока несчастная напишет и согласует официальное опровержение ОАО «РЖД»)  «новость» будет скучать на столе Начальника Железных Дорог. А там уж не станут разбираться: клевета это, или нет? У них незаменимых нет. Ребята поймут: это не подстава, просто что-то «нечисто».
Зачем рисковать?

***
Викторович позвонил во вторник. Шутил ярко и опять назначил встречу в неизвестном месте. В том  ресторане я не бывал, поэтому злился.
Советник был не простым человеком. Мог употребить в пищу хот-дог, но чаще всего предпочитал «русский стол» с элементами кавказской кухни. Что бы картофель, водка и много зелени. Ну, и конечно, мясо. Честно говоря, я считал, что он много времени тратит на пищу.
- Ты не представляешь, как на Дороге все обосрались, - хихикал он, разливая «Nemiroff» в запотевшие рюмки, - понятное дело, карьера старика под вопросом. Спасибо.
Он достал пачку пятисот рублевых купюр и рассчитался.
- Служу Отечеству! – рапортовал я и спрятал деньги во внутренний карман пиджака.
Когда мы закончили с обедом, он сказал, что хочет немного прогуляться, а я сел в его служебный автомобиль и попросил водителя отвезти меня на набережную Волги. Там была назначена моя последняя встреча. Завтра я отправлялся выполнять новый заказ. Все, что я знал – фамилию жертвы и название города. Люди, нанявшие меня, утверждали, что это ненадолго: месяц, может, два. Я тогда и представить не мог, что мне на несколько лет придется сменить волжскую прописку на сибирскую.
В день отъезда меня никто не провожал. Проснувшись утром, я собрал сумку и отправился по магазинам, что бы докупить все необходимое в дорогу: бритвенный станок, несколько книг и дисков, батарейки для плеера и другие мелочи. Чудовищное чувство счастья разрывало меня, как это бывает со школьниками младших классов, которым час назад объявили, что их отправляют на каникулы. Позже, я испытывал такое только однажды, в Иркутске, впервые попробовав ЛСД.
Поздно ночью, когда Самара уже сладко засыпала, я показал проводнику удостоверение журналиста и билеты до Новосибирска. Потом забрался на вторую полку купейного вагона, и, не знакомясь с соседями, провалился в негу.
Мое путешествие омрачал только один факт: у меня не было паспорта, военного билета и, между нами говоря, я находился в федеральном розыске, как злостный уклонист от службы в российских вооруженных силах. Но пока я и не думал переживать на этот счет. Мне просто еще никто не сказал, что следующей ночью состав, в котором я еду, будет пересекать границу с Казахстаном.
Так начиналась моя история. Первый роман молодости, от которого сейчас осталось только горькое и вязкое послевкусие, какое могут чувствовать только алкоголики, проснувшись в полдень от страха и щемящей сердце безысходности.