Ошибки рассуждения в парадоксах - смешение смыслов

                глава из работы «Логические парадоксы. Пути решения»


                СМЕШЕНИЕ СМЫСЛОВ   

   Часто при рассуждении одна ошибка или неточность приводит к возникновению другой неточности. Цепочки таких ошибок делают приход к точному и полному  пониманию ситуации очень сложным или невозможным. Так, отсутствие чёткого определения приводит к выбору неверного направления рассуждения из-за неверного понимания какого-либо, казалось бы, простого слова. Некоторые парадоксальные выражения прямо основаны на отсутствии правильного понимания отдельных слов или выражений, что приводит к такой ошибке в рассуждении, как «смешение смыслов».

   Например, в софизме «Покрытый» (9, параграф 2 «Апории Зенона», глава 7) за «точку опоры выводов» берётся неверная исходная посылка, которая в свою очередь возникает из-за смешения смыслов слова «знать». «Знать кого-то или что-то» есть не то же самое по смыслу, что и «знать о ком-то или о чём-то». А в софизме эти два смысла ловко смешиваются: я знаю своего отца (или Сидорова), но не знаю, что скрыт накидкой именно он.

   То же самое происходит и в софизмах, подобных этому:

«Вор»

«Вор не желает приобрести ничего дурного. Приобретение хорошего есть дело хорошее. Следовательно, вор желает хорошего»

«Отец - собака»

«Эта собака [пёс] имеет детей, значит, она – отец. Но это твоя собака. Значит, она твой отец. Ты её бьёшь, значит, ты бьёшь своего отца и ты – брат щенят».

«Рогатый»

«Что ты не терял, то имеешь. Рога ты не терял. Значит, у тебя рога» («Традиция», http://traditio.ru/wiki, Софизм).

В них тоже смешиваются разные смыслы выражений: «приобретать добро» – добро как имущество и как хорошее отношение к людям, «твой отец» и «твой пёс» – ситуация «твоей принадлежности» как принадлежность тебе и как принадлежность тебя самого, «не терять что-то» – не терять как «иметь» и как «не иметь».


   Парадокс о цирюльнике Б. Рассела тоже основан на смешении смыслов слова «брить», которое устраняется точным пониманием этого или заменой на другое слово. И тогда парадокс исчезает. К примеру, схема парадокса о парикмахере  могла бы быть заполнена другой ситуацией: с поваром, швеёй и т.д. Но тогда сразу бы открылся очевидный недостаток формулировки парадокса, который завуалирован в ситуации с парикмахером из-за смешения смыслов слова «брить».

  Рассмотрим, например: «должен ли готовить себе повар, если он должен готовить только для тех, кто готовит не сам?». Что значит «готовит не сам», как и «бреется не сам»? Это значит, что человек вообще не готовит, ведь ему готовит кто-то другой! Но если готовит кто-то другой, как можно утверждать, что этот человек всё-таки готовит, хотя и не сам, а чужими руками? Это абсурд просто! Он либо готовит, либо нет, а для кого – себя или другого – разницы нет. Но в случае с бритьём допускается формулировка «бреется не сам», просто здесь объединяются сразу два смысла: 1) человек стрижёт волосы, то есть не ходит небритым; 2) стрижёт волосы ему кто-то другой, а не он собственноручно. Но в случае с поваром нельзя сказать, что он не ходит, не готовя обед, или «неготовым» (по аналогии с «небритым»). То есть, фактически, в парадоксе о парикмахере в формулировке «не бреются сами» скрыт только один смысл – бреет другой. А в схеме с поваром, как и в других вариантах, происходит расщепление, разделение смыслов слова «брить», как брить себя или другого, от смысла слова «бриться», как брить только себя, которые, фактически, смешиваются при вкладывании в слово «бриться» смыслов «брить себя, как бриться собственноручно, у себя», и «бриться не собственноручно, а у другого». Про повара так сказать нельзя, не представляется возможным сказать: готовить себе еду собственноручно и у другого человека – чужими руками. То есть выражение «я бреюсь» включает в себя смыслы «сам бреюсь» и «бреюсь у парикмахера», что значит «бреюсь вообще», а выражение «готовлю еду» не включает в себя смысл «готовлю еду в ресторане у повара», а только «готовлю сам».
   Понимание выражений – «брить себе бороду чужими руками», что и «готовить себе обед чужими руками» – это одинаково абсурдно. Поэтому и категорию «готовят не сами» невозможно наполнить ни одним элементом. Вместо неё должна присутствовать категория людей, «для которых готовят». И если ситуация с парикмахером решается за счёт разделения смыслов – он не нарушает обязанности, если его не бреет ни он сам, ни кто-то другой, хотя сам он может брить других, – то в ситуации с поваром смыслы уже разделены и поэтому она не решаема таким путём – повар не может готовить себе сам и другие ему не могут готовить. Но также он не может готовить и для других! Потому что: в первом случае он относится к тем, кто «готовят себе сами», а для них ему готовить запрещено; во втором, к тем, кто «не готовят сами», то есть готовят не сами, но, начав «готовить себе чужими руками», он должен будет готовить для себя же, что запрещено; а в третьем случае он будет относиться к тем, кто вообще «не готовит», если ни для себя, ни для других не станет готовить. То есть парикмахер, если относится к тем, кто не бреется совсем, то не стрижет волосы себе, но может стричь волосы другим (разница между «брить» и «бриться»). А повар, если относится к тем, кто не готовит еду, то, значит, не готовит еду ни себе, ни другим. Но как тогда он будет выполнять свои обязанности?

   В книге Андреевой и Саушкина (4) дано ещё одно важное условие: все мужчины бреются или сами, или у парикмахера. По этой схеме повар прямо обязан готовить для других. Но как видно из данного рассуждения он останется без работы, как и все другие работники, в отличие от парикмахера. Иначе, нужно ввести ещё одну категорию: «готовят для других». То есть класс «не готовят еду» делится на два: «не готовят себе» и «не готовят вообще». Только тогда повар не нарушит правила и сможет готовить другим. Но в условиях таких людей нет. В этом и есть отличие от ситуации с парикмахером: третий класс мужчин, созданный парикмахером, «не бреются» есть, другими словами, класс «не бреют себя вообще», а не класс «не бреют вообще кого-либо». В схеме же с поваром класс «не готовят еду» имеет значение «не готовят еду вообще».

   Если же Б.Рассел хотел вложить в слова «бреются не сами» смысл «не бреются», тогда вообще пропадает резон любых рассуждений. Ведь если парикмахер должен брить только тех, кто не бреется (ха-ха), что делать тем, кто бреется, в том числе и тем, кого побреет парикмахер в первый раз? Поэтому, чтобы попытаться устранить моё решение,  нужно составить такую формулировку: «Должен ли брить себя парикмахер, если он должен брить только тех (мужчин), кто бреются не сами или не бреются?». Но в этом случае желание мужчины не бриться не учитывается. Если же ввести слова «... не бреются до момента изъявления желания (или прихода к парикмахеру), чтобы воспользоваться его профессиональными навыками», то это опять приводит к моему решению.