Системная ошибка номер пять. Черный лимузин

     В семидесятые годы я работал в областной «молодежке» и у меня был друг, студент-чилиец Ростовского мединститута. Когда я познакомился с ним, то не мог не обратить внимания на его странную одежду. Он носил строгий черный костюм, выданный, видимо, либо нашими спецслужбами, либо восточными немцами, через которых тогда чилийских политэмигрантов переправляли в Союз, но на ногах были …спортивные кеды.
     Чуть позже я узнал, что после переворота 1973 года парень три месяца  просидел на Национальном стадионе  в Сантьяго с тысячами других заключенных.  Солдаты, которые пытали их ежедневно, полностью разбили ступни и пальцы на ногах прикладами автоматов, так что носить какую-либо другую обувь, кроме просторных кед,  он уже физически не мог до конца своих дней. Парень был членом ЦК соцсомола Чили, то есть молодежной организации правящей при Альенде Социалистической партии.  Среди сидящих на стадионе десятки людей знали его в лицо, но никто не выдал, иначе бы парня ждала неминуемая смерть.
     9  мая 1975 года я пригласил его к себе домой вместе с другими студентами-чилийцами, чтобы за праздничным столом отметить тридцатилетие Победы. Меня очень забавляло, как чилийцы пьют нашу водку. Не как мы - залпом, а маленькими глоточками, словно лакомство. Потом пришел с демонстрации мой подвыпивший отец со своими друзьями-фронтовиками - все обвешенные боевыми наградами на обычных гражданских пиджаках.  Фронтовики стали дотошно выпытывать у чилийцев, как же могло случиться, что Альенде своими руками назначил командовать сухопутными силами Чили такую свинью, как Пиночет. Чилийцы отвечали неохотно. Уже начало темнеть.
     Я счел за благо повести их на народное гулянье на Театральной площади. Тогда был фантастический салют. Из-за Дона били пушки, заливая площадь тысячами праздничных огней. На парапете знаменитого ростовского театра-«трактора» стояло не менее роты солдат с ракетницами, которые добавляли свое в это буйство огней. После каждого залпа казалось, что звездное небо падает на стотысячную толпу, и она испуганно визжала от страха и восторга одновременно.
     А потом, в другой от нас стороне площади, произошло какое-то замешательство. Раздался общий вопль из тысяч глоток  - и вдруг над площадью взмыл над толпой громадный черный лимузин. Я и сегодня считаю, что поднять на руках над толпой многотонную бронированную громаду способны только пьяные русские мужики.  «Чайка» поплыла по площади.
     - Кто это? – удивленно спросили чилийцы.
     - Плиев.
     - Первый секретарь?
     Я рассмеялся:
     - Бывший командующий округом, герой войны. А сейчас никто, ветеран.
     - Никто?
     - Никто.
     И вдруг мои чилийцы все разом заплакали. И я сразу понял, почему они так осторожно отнеслись к расспросам отца и его друзей. Для них их собственная армия была чужой, а для нас наша – СВОЯ.  Но поверили они нам, только когда увидели плывущий над толпой лимузин, видимо, оставленный Иссе Плиеву за его заслуги перед страной.
     Как бы мне хотелось, чтобы мои внуки тоже любили людей в погонах. Да вряд ли…
     А фамилию того парня я здесь не привожу, потому что никогда её не знал. Строжайшая конспирация действовала и у нас в Союзе, чтобы не пострадали его родственники на родине. Может, он сейчас министр в Чили, а может снова сидит в тюрьме…  Хотя, скорее, министр.
    ...Как-то раз, пьяный, я учил его петь «Бригантину». И мир вокруг был такой сказочный. А далекая страна Чили сидела рядом на парковой скамейке. Поймет ли когда-нибудь как удивителен мир наше «поколение пепси»?