Восточый лебедь

История Первой Мировой войны – называвшейся тогда ещё не Первой, а чаще Великой войной – почти во всём мире помнится меньше Второй Мировой, и это понятно. В ещё большем упадке находится её изучение у нас – что в СССР, что в современной России. Большинство населения Руси мало знает о странах, бывших её противниками во время той войны – и уж совсем мало кто, кроме узкого круга специалистов да фанатов от истории, помнит о той войне, которая шла не в Европе, а по всему земному шару…

Это – рассказ о «Восточном лебеде», пожалуй, самом удачливом, наравне с "Карлсруэ", из немецких надводных рейдеров.

Бронепалубный крейсер «Эмден» к началу Первой Мировой войны был относительно современным боевым кораблём. Он был заложен в Данциге 1 ноября 1906 года, а 10 июля 1909-го вошёл в состав флота кайзеровской Германии. За остававшиеся 5 мирных лет крейсер, войдя в состав Тихоокеанской эскадры Германии, успел поучаствовать в нескольких походах, был стационером в Китае; экипаж крейсера принял участие в подавлении восстания коренного населения на острове Понапе и в борьбе с китайскими повстанцами в дельте Янцзы. Корабли подобных типов рассматривались германским военно-морским руководством как подходящие, прежде всего, именно для такой службы – «дипломатии крейсеров» - для контроля над разбросанными колониями и борьбы с мятежами. Для боя в составе эскадры или ведения разведки у «Эмдена», оснащённого не дизелем, а угольной паровой машиной, не хватало скорости – всего 24.1 узла (по техническому заданию было 27, но до такой скорости крейсер не разогнали даже на ходовых испытаниях). Крейсер имел стандартное водоизмещение 3592 тонны (по другим данным – 3800), штатный экипаж в 322 человека, а в качестве вооружения нёс 10 орудий калибром 105 миллиметров, четыре 57-миллиметровки и два торпедных аппарата.

31 июля 1914 года, последний мирный день для Германии, «Эмден» встретил на рейде небольшой немецкой колонии в Китае Циндао. На тот момент командовал им капитан второго ранга Карл фон Мюллер, пятидесятилетний морской офицер. Несмотря на то, что конкретных приказов к действию не было, с первого дня войны, ещё не зная о её объявлении, но ожидая его, он проявил разумную инициативу, выведя крейсер в море, и направившись в Корейский пролив. Там корабль и настигла радиограмма о том, что с 1 августа 1914 года Германия находится в состоянии войны с Российской империей. А уже ночью 3-го августа корабль открыл боевой счёт. В море им был задержан русский грузопассажирский пароход «Рязань» водоизмещением 3500 тонн, следовавший из Нагасаки во Владивосток с небольшим грузом и восьмьюдесятью пассажирами. 6 августа «Эмден» привёл свой приз обратно в Циндао – там он позже был переоборудован во вспомогательный крейсер «Корморан» (к счастью, названия подобного рода не переводятся – иначе сколь гордо звучало бы: «Крейсер «Баклан»»). А сам «Эмден», догрузившись углём и приняв на борт пополнение, взятое с немецких канонерок взамен списанных всего два месяца назад по демобилизации матросов, вышел в море, следуя на остров Паган в группе Марианских островов – туда, где должна была собираться Тихоокеанская эскадра немецких крейсеров под командованием адмирала графа Максимилиана Шпее.

Встреча крейсера «Эмден» с эскадрой состоялась 12 августа 1914 года. На следующий день объединённые силы – 2 броненосных крейсера, 3 бронепалубных, 9 судов снабжения, вышли в море снова… Оставаться в водах Тихого океана было практически бесполезно – союзники здесь имели подавляющее превосходство в силах, а при условии вступления в войну Японии (которое скоро последовало) немецкая эскадра была бы вскоре уничтожена гарантированно. Защитить свои базы она не могла. Поэтому адмирал Шпее принял решение – вести корабли в обход мыса Горн в Атлантику, прорываясь в направлении Германии и попутно нанося ущерб британскому судоходству у берегов Южной Америки. Замечу, что делать это он был вынужден на свой страх и риск – начальник штаба германских ВМС адмирал Поль заявил о тихоокеанских крейсерах: «Мы не можем отсюда с уверенностью сказать, сможет ли эскадра выбирать, против кого направить свои предсмертные удары»; возникает полное впечатление, что командование заранее смирилось с потерей кораблей и тихоокеанских баз, так и не отдав приказа на прорыв.

Однако ещё до войны руководство немецкого флота подготовило планы развёртывания крейсерской войны на дальних театрах боевых действий. Мне не известно, были ли даны соответствующие приказы командирам всех немецких крейсеров, или нет, но, во всяком случае, Мюллер таковые указания имел, и обратился к Шпее с просьбой дать ему действовать в соответствии с заранее утверждёнными планами – направиться в рейд в Индийский океан, чтобы там нанести удар по британскому судоходству. Командующий эскадрой не отказал.

Непоколебимо моё убеждение в том, что оба моряка – да и, пожалуй, все офицеры эскадры – понимали, что шансов вернуться домой у них немного. Эскадра уходила на восток, где её ждал путь через два океана и, хотя об этом ещё никто не знал точно, сперва блистательная победа над адмиралом Крэдоком у Коронеля, а затем – гибель у Фолклендских островов. Что до «Эмдена»… Шпее доносил командованию: «Одинокий лёгкий крейсер может получать уголь с захваченных пароходов и продержится довольно долго. А так как он может рассчитывать на богатую добычу, я отпустил самый быстроходный из лёгких крейсеров». Иллюзий о его судьбе, как видно, никто не питал. И, тем не менее, 14 августа 1914 года, после сигнала с борта флагманского «Шарнхорста» «Адмирал – «Эмдену». Свобода действий. Удачи», лёгкий крейсер вместе с судном снабжения «Маркоманния» взял курс на запад.

Почти на месяц «Эмден» выпал из активных действий. Следуя в Индийский океан, куда он вырвался 29 августа, пройдя мимо берегов нейтральной Голландии, произведя пару дозаправок в открытом море, он приступил к поискам добычи… В это время на борту крейсера фон Мюллер (капитан, любимый своей командой – не столь частое явление на флотах того времени) проводит боевую подготовку команды, добиваясь, чтобы каждый матрос освоил несколько специальностей, основной упор делая на подготовку канониров. Это потом сыграло для крейсера хорошую службу…

В это время англичане ещё не знают о планах немецких моряков. Эскадра Шпее растворилась в Тихом океане. В британский штаб, находящийся в Джорджтауне, к адмиралу Джерраму, командующему военно-морскими силами союзников в Индийском океане, поступает информация о двух четырёхтрубных крейсерах, бороздящих восток океана. Один из них – британский «Ярмут». Второй – «Эмден», хотя англичане ещё точно об этом не знают. Четвёртую, фальшивую трубу на «Эмден» установили 24 августа для маскировки – но действует она только издали, поскольку крейсер, в отличие от кораблей союзников и большинства немецких, остаётся окрашенным в белый цвет мирного времени. Наверное, перекрасить его в шаровый просто не успели – но теперь команда считает это особым шиком, называя свой корабль «Der Oestliche Schwan», «Восточным лебедем»…

Наконец, 8 сентября 1914 года. 21 час местного времени. С наблюдательного поста на мостик докладывают: «Огни впереди по правому борту». Капитан фон Мюллер приказывает преследовать неизвестное судно, затем даёт два предупредительных выстрела под нос судна, которое стопорит ход.
Это греческое судно «Понтопорос». Водоизмещение 6 тысяч тонн. Груз – 6500 тонн высокосортного кардиффского угля для английского правительства. В соответствии с международным правом, нейтральное судно с экипажем и чартерным грузом может быть задержано. До 16 сентября «Понтопорос» с призовой командой на борту следовал за «Эмденом», периодически перегружая на него уголь, затем был направлен в Европу; англичане освободили его 12 октября, задержав в открытом море.

То, что происходило в восточной части Индийского океана, больше напоминало избиение.

10 сентября 1914 года – в Бенгальском заливе задержан английский пароход «Индус», 3413 тонн, груза нет. Экипаж снят на «Маркоманнию», с судна взяты запасы провианта, после чего оно потоплено.

11 сентября задержан без груза, потоплен артиллерией после снятия команды новый английский сухогруз «Лоувен» водоизмещением 6012 тонн.

12 сентября крейсеру достались сразу два судна под английским флагом – «Кайллин» (6500 тонн угля; груз немцам просто некуда девать, поэтому пароход потоплен на следующий день) и «Кабинга» (4657 тонн), с американским грузом. Груз по правилам морской войны должен был быть освобождён, поэтому фон Мюллер через два дня отпустил последний сухогруз в Калькутту, передав на него всех моряков с захваченных кораблей. Надо сказать, что в их отношении он всегда был предельно корректен, выполняя все непременные условия, от разрешения покинуть судно с вещами, до отправления религиозных обрядов. Вскоре пресса Антанты назовёт его «пиратом-джентльменом»; первая часть такого определения не имеет ничего общего с реальностью – фон Мюллер ни разу не нарушил законов войны, зато вторая, особенно на фоне охватившей Англию в 1914 году антинемецкой истерии, внушает уважение…

13 сентября был перехвачен, досмотрен и взорван британский «торговец» «Дипломат» (7615 тонн водоизмещения); со смешком отмечу, что это был тяжёлый день для Великобритании. «Дипломат» вёз в метрополию большую часть годового сбора цейлонского чая – 10 тысяч тонн (!). После успеха «Эмдена» с традиционным напитком в Англии стало заметно хуже… В тот же день досмотрен и отпущен без препятствий итальянский сухогруз «Лоредано» - позже в Калькутте он сообщит первые конкретные сведения об «Эмдене».
14 сентября – взорван шедший порожняком «британец» «Траббог», а вечером – уже после ухода отпущенной «Кабинги» - пароход «Клан Мэфисон», перевозивший в Индию локомотивы, двигатели и автомобили. На дно. Меньше чем за неделю, уничтожено или захвачено тоннажа союзников на 36 тысяч тонн.

После того, как моряки с «Кабинги» оказались на берегу, среди матросов торговых судов в Индии началась лёгкая паника. Немецкий рейдер продемонстрировал, что «торговцы» беззащитны перед ним. В Лондоне и Австралии поднялись страховые ставки. Команды нескольких транспортов отказались выходить в море. Действия одинокого немецкого крейсера имели и более серьёзный, хотя и нематериальный успех – британские пароходы, которые должны были перебросить воинские части из Индии в Европу, получили приказ оставаться в гаванях до того момента, когда они будут обеспечены охраной. «Эмден», однако, пропал, несмотря на все усилия штаба Джеррама…

Он объявился ночью 22 сентября… у одного из крупнейших портов Индии – Мадраса. В гавани стояли транспорты, грузившиеся войсками и продовольствием, здесь было несколько боевых кораблей, а над морем господствовал вооружённый шестидюймовками форт Сент-Джордж… Увы, англичане опять доказали, что их воинская слава всё-таки требует подтверждений, а подготовка – преувеличена.

«Эмден» подходит к берегу на расстояние в 3000 метров. Разворачивается. Останавливает машины…
Включены прожектора.
Залп.
Ещё залп.
Ещё.
Накрытие.
В Мадрасе находилось крупнейшее в Индии нефтехранилище английского флота. Огромные цистерны с мазутом. Рейдер вёл огонь именно по ним. По цистернам компании «Бирма ойл» выпущено 130 снарядов. Уничтожено 5 тысяч тонн мазута. Потом журналисты напишут: «Район порта был похож на извергающийся вулкан». Крейсер разворачивается на 180 градусов и уходит. Британские артиллеристы открывают стрельбу вдогонку – без всякого успеха. «Восточный лебедь» беспрепятственно, не потеряв с начала войны в бою ни одного человека, ушёл на восток.

То, что творилось в восточной части океана в последующие дни, было ещё более ярким примером частного проявления позора HMF, который всеми своими силами ловил «Эмдена» и «Кёнигсберг» (судьба которого заслуживает особого рассказа). В штаб Джеррама стекались панические сведения о замеченном в океане немецком крейсере; причём, если бы все они были правдивы, то это означало бы, что между Цейлоном и Явой беспрепятственно рассекают волны минимум три белых красавца. Шли сюда и не менее панические сообщения об очередных потерях. Английский адмирал рассылал приказы «найти и уничтожить», а также «не терять бдительности» и т.д., и, по неподтверждённым, правда, данным, мучился язвой желудка.

Немецкий корабль действовал – благо, отсутствие на ТВД авиации и слабое развитие радиосвязи позволяло – достаточно простым способом, позволяющим сохранить силы команды и корабль. Крейсер выходил в определённый район с интенсивным судоходством, и несколько дней захватывал и досматривал всё, что мог. Затем капитан отводил его в отдалённый квадрат океана, где с «Маркоманнии» и захваченных судов на корабль перегружали уголь. Потом корабль снова выдвигался в другой район близ побережья. Англичане не знали, где следует ожидать удара.

И такая тактика давала плоды. С 25 по 27 сентября англичане лишились пяти судов, и ещё одно было отпущено с пленными – шедший порожняком «Грейфсвелл». Остальные пошли на дно – «Кинг Ланд» (3650 тонн; без груза), «Таймерик» (и к чайной заварке из потопленного цейлонского сбора добавилось 4 тысячи тонн сахара), «Рибера» и «Фойл» (3500 и 4147 тонн соответственно). Пароход «Бьюреск» (6500 тонн угля), будучи захвачен, использовался как бункеровщик. Затем «Эмден» ушёл на остров Диего-Гарсия, чтобы произвести там очистку корпуса от морских моллюсков. Остров принадлежал Великобритании, радиостанции там не было, а основу экономики составляло производство пальмового масла, вывозимого дважды в год.

Фон Мюллер приказал экипажу корабля быть готовым к бою с противником, но… здесь его ждал донельзя приятный сюрприз...

Итак, как уже было сказано, остров Диего-Гарсия, несмотря на позже признанное стратегическое положение, в 1914 году оставался лежать на далёких задворках британской монархии. Хотя наступило уже 9 октября, никто из 250 жителей острова… не знал, что уже два месяца в Европе идёт война! Местные жители подплывали к крейсеру на своих лодках, продавая свежие овощи и фрукты, и с интересом наблюдали, как матросы соскабливали ракушки с корпуса и перекрашивали его. Правда, несмотря на подобную идиллию, немцы благоразумно не стали передавать на берег свежие газеты (их снимали с захваченных судов). А между тем, в них было много интересного. Убытки от обстрела Мадраса оценивались журнлистами в 25 тысяч фунтов стерлингов. А одна из калькуттских газет сообщала, что за «пиратом» ведётся охота, в которой участвуют десять крейсеров.

Надо сказать, что газета не врала. Действительно, за парой немецких крейсеров, действовавших в Индийском океане (вторым был «Кёнигсберг»), гонялась британская эскадра, весь флот Австралии, французские, русские и японские корабли. Однако фон Мюллеру это не помешало вывести корабль, на котором во время приятной стоянки на Чагосе очистили топки и сняли соль с конденсаторов – и крейсер вернул себе скорость в 24 узла, - в новый поход.

Собственно, этот поход «Эмдена» был смачным плевком в лицо британских моряков. Крейсер действовал возле Цейлона, постоянно появляясь на расстоянии видимости от берега – но британские корабли так и не покинули Коломбо, чтобы ему воспрепятствовать. Даже тогда, когда 15 октября с берега можно было видеть, как крейсер останавливает следовавший под британским флагом сухогруз «Клан Грант» водоизмещением в 4 тысячи тонн, имевший на борту генеральный груз. На следующий день он был затоплен артиллерийским огнём, как и захваченная землечерпалка «Понрабелла». День 16 октября 1914 года вообще был удачным для немецких моряков, потому что вечером призовая партия захватила и взорвала ещё и пароход «Бенмор» 1912-го года постройки (4806 тонн, запчасти, автомобили и мотоциклы). Впрочем, 18 октября оказалось ещё удачнее для крейсера, потому что в этот день не смогли уйти от погони сразу три транспортника – «Тройлус» (7662 тонны, груз – медь, цинк и каучук), «Сент Эгберт» (вёз он сахар для США, поэтому на следующий день на него передали все захваченные экипажи и отпустили) и «Эксфорд» (ещё 6500 тонн кардиффа, очередной бункеровщик для «Эмдена»). Ну и, наконец, 19 октября был захвачен и пущен на дно пустой пароход «Чилкана» (пять с половиной тысяч тонн водоизмещения).

18 и 19 октября штаб адмирала Джеррама, наконец, получил две радиограммы от капитана порта Коломбо. В них сообщалось о потерях и давалась информация: «Эмден» ушёл к северу». К Калькутте. И Джеррам немедленно передал это ищущим рейдер крейсерам союзников.

Ни британский адмирал, ни его подчинённые не могли и представить, что на самом деле задумал немецкий командир крейсера…

Городок Джорджтаун, где располагалась штаб-квартира Джеррама, находится на небольшом островке Пинанг, совсем рядом с Малаккским полуостровом, напротив малайского города Пинанг. Плавание здесь затрудняют обширные отмели и сложный фарватер. В гавани – торговые суда и несколько боевых кораблей… В Джорджтауне спит и видит сны адмирал Джеррам…

Ночью с 27 на 28 октября 1914 года, в 4 часа, «Эмден» вошёл в проход между Пинангом и Джорджтауном…
4.50 утра. «Эмден», подходит ко входу в гавань Пинанга. Он продолжает нести фальшивую трубу, и всё ещё похож в условиях плохой видимости на британский «Ярмут». Береговые посты наблюдения крейсера не заметили. Французский миноносец, патрулировавший вход в пролив, даже дал «Эмдену» сигнал «добро» прожектором, приняв его за «англичанина». «Восточный лебедь» вошёл в гавань беспрепятственно…

Самым крупным военным кораблём союзников в Пинанге в тот несчастливый день оказался русский крейсер «Жемчуг», когда-то переживший русско-японскую войну и Цусиму… Здесь должен с прискорбием заметить: вина за его дальнейшую судьбу почти полностью ложится на офицеров крейсера, хотя и бесполезно отрицать невероятную дерзость фон Мюллера… В артиллерийском бою «Жемчуг», вооружённый восемью 120-миллиметровками и тремя торпедными аппаратами, вполне мог дать отпор «немцу», и имел все шансы на победу – тем более, в гавани стояли ещё и канонерские лодки англичан и французов… Однако, несмотря на приказы повысить внимание и боеготовность, командир корабля капитан 2 ранга барон И.А. Черкасов ту ночь провёл на берегу с приехавшей к нему из Владивостока супругой. Возле орудий крейсера находилось лишь 12 снарядов, сами они не были заряжены, как и торпедные аппараты… Старший офицер «Эмдена» Хельмут фон Мюкке позже писал: «На нем [«Жемчуге»] царили мир и тишина. Мы были так близко от него, что в слабом свете зарождавшегося дня отчетливо было видно все, что делается на русском крейсере. Но ни вахтенного начальника, ни вахтенных, ни сигнальщиков не было заметно».

Капитан фон Мюллер даёт приказ: «Машинам скорость – 17 узлов. Пройдём мимо крейсера справа и нанесём удар правым бортом, после разворота дадим второй залп левым бортом».

В 5.13 утра над «Эмденом» поднимается германский военно-морской флаг (Заметка на полях: напечатанная позже в журнале «Нива» подпись к фотографии «Жемчуга» о том, что «Эмден» шёл под русским флагом, увы, лжива. Он вошёл в гавань, не неся флага вообще. На что капитан имел полное право – показать национальную принадлежность он должен был по прямому запросу или перед началом боя). И, с расстояния в 350 метров, следует залп в борт «Жемчуга». Одним из снарядов прямо на кормовое орудие русского корабля сбита спасательная шлюпка, и теперь ответить он мог только шестью снарядами… В 5.18 правым торпедным аппаратом «Эмден» даёт выстрел, поразивший корму «Жемчуга». Ответный огонь результата не дал, а одним из снарядов было повреждено случайно британское торговое судно… «Восточный лебедь» лихим манёвром, не дойдя всего нескольких кабельтовых до отмелей, разворачивается на север, и, проходя с другого борта от «Жемчуга», даёт залп левым торпедным аппаратом.

Торпеда, пущенная меньше чем с четырёх кабельтовых, попала в погреб боезапаса «Жемчуга». Корабль разломился пополам и затонул на глубине около 30 метров. Из 354 членов экипажа погиб 81 человек (из них только один офицер, мичман Сипайло), 143 получили ранения… Позже в госпитале умерло ещё 7 русских моряков.

Забегу немного вперёд… Гибель «Жемчуга» вызвала в России широкий резонанс, и была тщательно расследована. Было установлено, что гибель корабля произошла, прежде всего, по причине преступной халатности командира корабля и офицера, его заменявшего. Оба были лишены дворянства, званий и наград; капитан Черкасов получил 3,5 года тюрьмы, старший лейтенант Кулибин – полтора года. Правда, заключение было им заменено отправкой на фронт в качестве матросов; бывший барон Черкасов воевал на Кавказе и в Курдистане, получил солдатского «Георгия», в апреле 1917 года был восстановлен в звании, умер в эмиграции, в Париже, в 1942 году. Николай Кулибин воевал на Западном фронте в морской бригаде, получил два «Георгия», в сентябре 1916 года был восстановлен в чине, успел до Февральской революции покомандовать миноносцем-тральщиком «Подвижный»; умер от последствия ранения, полученного в Первую Мировую, в 1918 году… В Пинанге был установлен памятник погибшим русским морякам, пришедший постепенно в запустение, и восстановленный только при участии советского Военно-морского флота в 1972-1976 гг.

А «Эмден» тем временем, не обращая внимания на безрезультатный огонь французской канонерки «Д’Ибервиль», шёл к выходу из гавани… Навстречу ему направлялся принятый сперва немецкими сигнальщиками за второй крейсер французский миноносец «Муске» 1902 года постройки, водоизмещением 320 тонн… Как раз этот кораблик «проглядел» «Лебедя» у входа в пролив, да и теперь на нём не сразу опознали немецкий рейдер – капитан корабля лейтенант Теруанн, несмотря на четыре трубы, принял его за «Жемчуг!». И тут, с расстояния в две мили, «Эмден» открыл огонь, третьим залпом добившись накрытия.

Только после этого на миноносце поняли, что встретились с врагом, и попытались уйти к берегу – безуспешно… После четвёртого залпа немцев сдетонировал боезапас в кормовом погребе «Муске», и корабль почти потерял ход. Французы пытались ответить огнём из двух пушек – 65 и 47 мм, но не добились ни одного попадания – да и снаряды такого калибра были почти бесполезны против «Эмдена». Некоторые источники утверждают, что «Муске» выпустил две торпеды по крейсеру, но французские историки этого не подтверждают. Через 10 минут после начала «боя» миноносец затонул вместе с сорока членами экипажа, в том числе и раненым Теруанном.

Ещё несколько французов пали жертвой собственной пропаганды, твердившей о звериной жестокости немцев к пленным. Когда Карл фон Мюллер, скрупулёзно соблюдая законы войны на море, приказал спустить шлюпки, дабы принять на крейсер моряков противника, многие французские матросы попытались вплавь достичь берега; удалось это не всем. Тем не менее, спасательные катера и шлюпки подобрали 16 раненых и 20 невредимых французских моряков. После этого «Восточный лебедь» ушёл в море, легко оторвавшись от ещё одного французского миноносца (я не смог точно установить его, но, вероятнее всего, это был однотипный с «Муске» «Пистоле»), который, наконец, смог покинуть гавань.

Завершая рассказ об этом бое, скажу, что пленных французских моряков разместили под специально оборудованным навесом на средней палубе, раздали пищу, воду, сухую одежду и сигареты. Раненым была оказана медицинская помощь, но трое из них скончались от ран в корабельном госпитале и были похоронены по морскому обряду; на палубе крейсера выстроились все пленные, а по другую сторону – взвод немецких моряков в парадной форме, караул, который дал холостой залп в небо, и все немецкие офицеры, включая капитана фон Мюллера, лично произнёсшего надгробную речь на французском языке… 30 октября 1914 года остальные французы были переданы на борт английского судна «Ньюборн», которое доставило их в голландский порт Сабанг (там в больнице умер ещё один раненый офицер). Свидетельства о хорошем обращении с ними в плену моряки оставляли и после войны…

А ещё 27 октября во время заседания военного кабинета Великобритании, премьер-министр Герберт Г. Асквит заявил: «Недопустимо, чтобы одно вражеское судно парализовало всё морское движение в Бенгальском заливе. Доклады наших представителей носят неутешительный характер – доверие Индии к короне поколеблено».

Но «Эмден», несмотря на сгущавшиеся над ним тучи, всё ещё действовал.

После смелого налёта на Джорджтаун, «Эмдену» больше не попадались торговые суда союзников. Во многом это связано и с тем, что торговые суда, невзирая на убытки, скрылись в своих гаванях. Хотя «Восточный лебедь» крейсировал сначала у Никобарских островов, а затем у Зондского пролива, единственным судном противника, встреченным за десять дней, был английский пароход «Ньюборн», шедший с грузом соли. Фон Мюллер не стал топить добычу, а передал, как уже упоминалось, на борт своего приза французских моряков, и отпустил.

Вероятнее всего, немецкий капитан понимал, что «Эмдену» отпущено совсем немного времени. Охота на него рано или поздно увенчалась бы успехом, а переход к конвоированию транспортов до предела затруднял успешную деятельность рейдера. И фон Мюллер, вероятно, принял решение… Я говорю «вероятно» потому, что не нашёл свидетельств о нём, но логика событий подтверждает это. Видимо, «Эмден» должен был уйти из западной части Индийского океана в восточную; там он мог бы либо соединиться и действовать в дальнейшем совместно с «Кёнигсбергом», либо базироваться на порты союзной Турции, например, Басру. Во всяком случае, захваченный «Эксфорд», углем с которого «Эмден» так и не успел воспользоваться, был отправлен именно на запад, к острову Сокотра. А сам «Эмден» после этого установил радиосвязь с другим своим бункеровщиком, «Бьюреском»…

Именно этот сеанс связи был запеленгован мощной английской радиостанцией, находившейся на острове Дирекшн, самом южном из группы островов Килинг…

Островок Дирекшн – маленький атолл, длиной всего 2 километра и шириной в полкилометра. Однако значение его в тот момент было весьма велико; кроме радиостанции, на нём имелся также телеграфный узел и сходились подводные кабели, связывавшие Лондон с Австралией и Южной Африкой… Именно к этому островку фон Мюллер и направил свой корабль, ещё не зная – его местоположение раскрыто…

В 6 часов утра 9 ноября 1914 года «Эмден» бросил якорь вблизи атолла (лагуна была слишком мала и мелководна, чтобы он мог зайти туда), в трёх километрах от берега. На воду спущены две шлюпки и паровой катер. В них – 50 немцев, матросы и техники под командованием старпома «Эмдена» фон Мюкке. Вооружение – винтовки, револьверы и четыре пулемёта. Задача десанта – уничтожить радиостанцию и кабельную связь…

Англичане успели передать открытым текстом по радио: «Дирекшн-Айленд всем союзным судам. Неопознанный крейсер у входа в лагуну. SOS». Через несколько минут после этого шлюпки подошли к пристани атолла, и высадились на берег; персонал радиостанции заявил, что не может защищаться, и сдал немцам ключи. Ещё через несколько минут десант повалил радиомачту, разбил все передатчики и обрубил кабели, вынес шифры и таблицы сигналов… Узлу связи был нанесён такой ущерб, что он вернулся в строй только к концу 1915 года.

Через полчаса после высадки десанта, однако, «Эмден» поднял на мачтах сигнал, приказывающий срочно вернуться на корабль, продублировав его корабельным ревуном. Фон Мюкке немедленно вернул десантников в шлюпки и отвалил от пристани, но опоздал… «Эмден» поднял флаг, разжёг топки и ушёл на север, оставляя потрясённых моряков… А через несколько минут они услышали орудийные залпы.

Везение крейсера закончилось. Сигнал, переданный радиостанцией Кокосовых островов (другое название архипелага Килинг), мог бы оказаться новым гласом вопиющего в пустыне – но на беду немцев, он был принят конвоем, перевозившим австралийскую дивизию в Египет… Охрану конвоя составляли четыре крейсера – английский "Сильвер", японский "Ибуки" и два австралийских- "Сидней" и "Мельбурн"… Командир эскорта приказал следовать к острову крейсеру «Сидней», бывшему на тот момент лишь в 80 километрах от острова.

Крейсер «Сидней» только что был построен (лишь в 1913 году) и вошёл в состав австралийского флота. Он имел водоизмещение 5400 тонн, скорость в 25,5 узлов, и основное вооружение из восьми шестидюймовых орудий, то есть превосходил «Эмден» по всем характеристикам… Замечу, правда, что несмотря на всю более позднюю шумиху, поднятую в Австралии вокруг этого корабля, в гораздо большей степени произошедшее далее является заслугой британцев: хотя «Сидней» шёл под австралийским военно-морским флагом, большую часть его экипажа составляли англичане; командовал крейсером английский капитан Глоссоп, и лишь 60 австралийцев стажировались на его борту... Через два часа после получения тревожной радиограммы, он приблизился к острову Дирекшн.

Капитан фон Мюллер, заметив на горизонте боевой корабль, первоначально не слишком волновался, приняв его за крейсер «Ньюкасл», который, хотя и тоже превосходил «Эмден» по вооружению (2*152 мм, 10*102 мм), всё же не имел решающего превосходства. Когда же ошибка стала ясна, пытаться скрыться было уже поздно.

И «Восточный лебедь» принял бой.

В самом начале этого боя грубейший просчёт допустил английский капитан. Полагая, что дальнобойность немецких орудий составляет 8 километров, Глоссоп приказал лечь на параллельный курс и открыть огонь с дистанции в 8,5 километра. Однако когда корабли сошлись на 9 с половиной километров, первый залп дал немецкий крейсер.
9.40 утра. Вторым же залпом «Эмден» добивается попаданий; «Сидней» ещё не изготовился к открытию огня, а у него уже разбит носовой дальномер. Следующими залпами повреждён кормовой дальномерный пост и один из элеваторов крейсера (причём горящие заряды попали в артиллерийский погреб, и лишь благодаря мужеству одного из англо-австралийских матросов, выбросившего их за борт, не произошло взрыва; в противном случае «Эмден» мог бы записать на свой счёт и второй крейсер союзников). Немецкие канониры вновь продемонстрировали высочайшую выучку…

Однако вскоре «Сидней» открыл ответный огонь, и тяжёлые снаряды калибром 152 миллиметра, начинённые лиддитом, произвели опустошающее воздействие. Была сбита фок-мачта с постом управления огнём, была сбита одна из труб, на которой загорелась краска. Снаряд разбил сервопередачу с мостика на руль, а сам руль был повреждён, и «Эмден» лёг в циркуляцию – настолько крутую, что трупы погибших матросов соскальзывали с наклонившейся палубы в море. Вскоре были сбиты и все оставшиеся трубы, разрушены надстройки, крейсер горел…

Это продолжалось в течение часа. «Эмден» не спустил флага и не прекратил вести огонь – на глаз, при крене и волнении моря – добившись ещё нескольких попаданий в «Сидней».

В 10.50 капитан фон Мюллер принял решение – выбросить крейсер на скалы возле острова Норт-Килинг. В противном случае «Эмден» пошёл бы на дно на большой глубине, не имея возможности даже спустить шлюпки под вражеским огнём – да и большинство шлюпок уже было разбито. Израненный крейсер прошёл пять морских миль, управляясь с помощью расположенного в корме штурвала ручного управления, и продолжая вести огонь пушками правого борта. «Сидней» также стрелял без остановки. Крейсера обменялись выстрелами торпед, но безрезультатно. В 11.00 на «Эмдене» могла стрелять лишь одна пушка. В 11.05 капитан Глоссоп, пытаясь отрезать немецкому крейсеру путь к спасению, дал последний залп, но безуспешно… В 11.20 горящий «Восточный лебедь» с развороченной кормой выбросился на скалы возле Норт-Килинга…

«Сидней» же вновь отвернул на север, пытаясь теперь настигнуть замеченный «Бьюреск», который так и не успел встретиться с «Эмденом». Вновь неудача. Угольщик не может оторваться от превосходящего его в два раза в скорости крейсера, но, заметив преследование, командир немецкой призовой команды приказал своим подчинённым покинуть судно, и открыл кингстоны. Всё, что досталось подоспевшим к тонущему судну «австралийцам» - шлюпки с пятнадцатью немецкими моряками.

Тогда «Сидней» повернул обратно, в 16 часов вновь подойдя к острову Норт-Килинг. Немецкий крейсер всё ещё горел и представлял собой развалины, но Глоссоп с изумлением увидел: крейсер так и не спустил боевого флага! «Сидней» дал ещё несколько залпов по немецкому кораблю, и лишь после этого имперский военно-морской флаг был спущен, а на его место поднялось белое полотнище… Фон Мюллер сделал всё, что мог сделать капитан корабля. Его команда и крейсер больше не могли сопротивляться…

И тут англо-австралийский крейсер грубо нарушает обычаи морской войны – этот случай остался незамеченным за самим фактом потопления дерзкого рейдера, но он не забыт – сообщает о нём французский историк-маринист Ж. Блон. Вместо того, чтобы снять с капитулировавшего корабля команду и оказать помощь раненым, «Сидней» ушёл в море! На «Эмдене» же уничтожен лазарет, и тяжелораненые лежат прямо на верхней палубе, а их лица клюют чайки, которых безуспешно пытаются отогнать немногие невредимые моряки. Умирает ещё несколько раненых, так и не дождавшись помощи – на крейсере почти нет даже воды! Лишь в 13 часов 10 ноября «Сидней» всё же подошёл к берегу, сняв с крейсера оставшихся в живых немцев…

В бою «Эмдена» и «Сиднея» погибли 4 и получили ранения 12 австралийских и английских моряков. На «Эмдене» же было убито 134 моряка, и 65 получили ранения. Две трети экипажа. Все оставшиеся в живых немецкие матросы и офицеры находились до конца войны в плену на Мальте… Английская и особенно австралийская печать долго раздували победу «Сиднея»… Но германскому экипажу и его командиру тоже было чем гордиться. Меньше чем за три месяца крейсерства, «Эмден» потопил крейсер, миноносец и 15 торговых судов союзников, захватил и превратил во вспомогательные суда ещё 3 парохода, а четыре – захватил и отпустил с пленными. Стоимость только потопленного груза составляла почти 300 миллионов французских золотых франков.

А что же немецкий десант, так и оставшийся на островке Дирекшн?

Лейтенант Хельмут фон Мюкке, не имея возможности вернуться на «Эмден» на шлюпках, вернулся к пристани Дирекшн-Айленда. Там, неподалёку от берега, стояла трёхмачтовая шхуна, принадлежащая одному из живших на острове англичан…

Фон Мюкке принял решение: реквизировать шхуну, и на ней покинуть остров. Даже если бы «Эмден» выиграл бой, в чём были большие сомнения, к острову могли подойти и другие корабли союзников, которым десант не мог бы оказать сопротивления. Немецкие матросы привели судно, называвшееся «Эйша» - по имени любимой жены пророка Мухаммеда – в относительный порядок, хотя такелаж наполовину сгнил… Но на шхуне водоизмещением 100 тонн никогда не ходило в плавание больше 6 человек, а у Мюкке было 50! Не имелось навигационных приборов, кроме корпуса, секстана и механического лага, не было карт Индийского океана, кроме карты района островов Киллинг и Батавии.

На «Эйшу» был погружен запас провизии на два месяца (говяжья тушёнка и рис), пресная вода (рассчитывали запас на месяц, но в плавании обнаружилось, что 3 из 4 цистерн для воды протекают, и вода в них испортилась. Впрочем, дожди обеспечили экипажу отсутствие жажды), и вечером 9 ноября шхуна покинула остров…

Ночь фон Мюкке провёл, крейсируя в районе острова, ожидая подхода либо «Эмдена», либо «Бьюреска», однако с наступлением утра стало ясно, что помощи ждать неоткуда. Вдобавок ко всему, протекал корпус – в трюме было полтора метра воды – и пришлось сперва ремонтировать трюмную помпу, а затем ставить людей на откачку. Новый капитан шхуны принял решение: идти в ближайший голландский порт с немецким консульством Паданг, пользуясь правом любого военного корабля зайти на 48 часов в нейтральный порт, и там постараться либо получить необходимое для дальнейшего плавания, либо перевести моряков на какое-нибудь немецкое судно. О том, чтобы сдаться союзникам или же быть интернированными в нейтральной стране, не шло и речи… Кстати, «Эйша» была именно военным кораблём – на её грот-мачте развевался снятый с паровой шлюпки немецкий военно-морской флаг…

В плавании шхуны Хельмут фон Мюкке, в мирное время участвовавший в знаменитой Кильской регате в качестве рулевого, продемонстрировал не только огромный опыт навигатора, но и недюжинные организационные способности. Матросы были разделены на вахты, работали на мачтах, чинили паруса, откачивали воду, плели гамаки – а кроме того, сам Мюкке читал им лекции по основам парусного дела. Начиная с 13 ноября, пятого дня плавания шхуны, каждый день шли тропические ливни, и от ветра нередко ломались части такелажа и рвались ветхие паруса, но немецкие моряки не только устраняли все повреждения, но даже находили способ искупаться в пресной воде – закрывались шпигаты и люки, ведущие внутрь шхуны, в результате её палуба превращалась в огромную ванну, в которой и плескались немцы. 20 ноября «Эйша» попала в циклон, но и из этого испытания вышла с честью.

Наконец, 23 ноября 1914 года шхуна достигла территориальных вод Нидерландов, а 27 ноября под конвоем голландского броненосца «Линкс» вошла в порт Паданг, пройдя более 800 морских миль!

Здесь фон Мюкке вынужден был принять волевое решение. Голландская администрация попыталась интернировать шхуну как трофей немцев, но встретив упорное сопротивление её капитана, согласились выпустить её в море, снабдив провиантом и водой. Правда, карты, навигационные приборы и даже зубной порошок доставлять отказались, поскольку это формально «повышало боевую готовность» «Эйши». Кроме того, немцам было отказано и в том, чтобы перевести матросов с «Эйши» на один из трёх немецких пароходов, стоящих в порту – «Клейст», «Хойзинг» или «Рейнланд» - это было бы нарушением нейтралитета. Однако фон Мюкке тайно (поскольку это запрещалось) встретился с капитанов «Хойзинга» (это судно должно было, но не успело стать одним из заправщиков для «Эмдена») и договорился о встрече с ним в открытом море – «Хойзинг», чьё пребывание в Индийском океане оказалось ненужным, уходил в Аравию, принадлежащую Турции… 29 ноября «Эйша», приняв на борт ещё двух моряков с немецких судов – офицеров запаса – под пение экипажем немецкого гимна и под конвоем голландского крейсера «Де Зевен Провинсиен» покинула лежащий почти на самом экватор Паданг, а затем и голландские территориальные воды…

Следующие две недели «Эйша» курсировала в открытом море южнее Никобарских островов; матросы, не знавшие о планах своего командира, терялись в догадках, но сохраняли дисциплину. Наконец, 14 декабря на горизонте показался «Хойзинг».

Вместо того, однако, чтобы перейти на его борт без всяких приключений, команде «Эйши» пришлось выдержать ещё один двухдневный шторм. Только 16 декабря немецкой команде удалось, предварительно разрушив рангоут шхуны и пробив её днище ниже ватерлинии, перейти на пароход. Эпопея «Эйши» закончилась; на этой скромной и старой шхуне немецкие моряки прошли в общей сложности 1709 миль…

А 50, вернее уже 52 немца – ни один из них не умер и не заболел серьёзно во время этого плавания – пересекли Индийский океан на борту «Хойзинга», который, замаскировавшись под итальянский пароход «Шениц», беспрепятственно достиг турецкого порта Ходейда, находящегося в Йемене. Отсюда Мюкке со своими людьми, попутно пережив несколько стычек с местными племенами, не подчинявшимися центральным властям, достиг Турции. 2 мая 1915 года его небольшой отряд в немецкой форме добрался до Стамбула, где был встречен с огромным почётом.

Все участники эпопеи «Эйши» были награждены Железными крестами. Хельмут фон Мюкке стал капитан-лейтенантом, прошёл всю Первую Мировую войну, служа сперва на крейсерах, а потом командуя речной флотилией. Интересно, что его подчинённые на озере Ван и реке Евфрат сражались в том числе и с русской флотилией, в рядах которой служил незадачливый командир «Жемчуга»…

И, наконец… Если вы встретите человека, происходящего из Германии, который носит двойную фамилию, одна из частей которых – Эмден, знайте – почти наверняка это потомки немецких моряков, отправившихся в плавание на «Эйше». Все они были приняты кайзером Вильгельмом II, и все получили от него вторую фамилию – в честь своего корабля, белого «Восточного лебедя».


(с) Виталий Эрвит, 2009. Опубликовано на ЗБГ 5-8 марта 2009 года в трёх частях.