Коммуналка

 Коммуналка

                Часть I. Ознакомительная.

   Нас здесь трое. Чужих людей. В этом рассказе. В этой надежде на новую жилплощадь. Наш адрес одинаков. Москва, Проезд Черепановых, дом 48, кв.7.
   Симка.
   Я.
   Нина Георгиевна. Изумруд нашей коммунальной жизни.
   Три женщины, расположенные мной в порядке эволюционных ступеней.
   Я- промежуточное звено этого прогресса.
   От  алкоголички до барышни-гимназистки. Или наоборот.
   - Бонжур, - Нина Георгиевна выплывает из своей комнаты. Держит в руках трость. Осталась от покойного мужа. - Как Вас величать?
   У Нины Георгиевны странное заболевание, когда помнишь, что  было сто лет назад, и забываешь про вчера.
   Нина Георгиевна раньше училась в музыкальной школе и знает три языка.
   У неё хорошие слух и зрение.
   Она всегда держит спину прямо.
   Она высокая.
   Ей 92 года.
   - Лида.
   Нина Георгиевна таращит на меня белые глаза, копаясь в памяти.
   - Ах, да! Лидочка, милая, как спалось?

   Я и Сима уважаем ее. Она в молодости брала две октавы.
   Сима, как дилетант, сначала думала, что "октава" это что-то типа «Тройного» или «Саши».
   Потом она любезно ей всё объяснила. Но Сима не перестала уважать её.
   Третий язык Нины Георгиевны – матерный.
   Она владела им превосходно, но пользовалась крайне редко.
   Она культурна и малообщительна.
   У неё почти нет недостатков. Всё что она может сделать неприятного - это не успеть ночью донести свои экскременты до туалета. А потом утром, искренне удивляясь и указывая тростью сначала в сторону кучи, а потом на моего котенка, сказать:
   -Ай-ай-ай-ай-ай. Кота приучать надо.
   Я за ней убираю. Я прощаю ей. Она знает три языка.

   С Симой сложнее. Сима не дает мне отдохнуть. Она требует моего непосредственного участия в её жизни. Сима трудится на станции Лихоборы, что через дорогу от нас.
   У неё вызывающая оранжевая жилетка и доброе сердце.
   Сима ищет свою любовь.
   Она не буянит и не грозит нам ножиком.
   Сима тихо пьет, жалуется на жизнь, пользуется моей посудой и Нины Георгиевной пенсией.
   Нина Георгиевна не помнит, что ей должны.

   Сегодня Сима проспала на работу. Она открыла дверь в туалет, где сидела я по нужде и начала причитать:
   - Лидуль, он такой… такой жестокий. Он предал меня. Он спит с моей сменщицей… Он ещё мне 300 рублей должен.
   - Ай-ай-ай-ай-ай.- это уже Нина Георгиевна встала с Симой рядом.
   Я разозлилась.
   - Симка! Закрой! Ты что не видишь? Я занята!
   - Извини…- Сима закрыла дверь, и я привычно уставилась в добрые глаза Владимира Владимировича на аккуратной газетной вырезке. На дверь её приклеила Сима. Она говорит, что интересуется политикой. А недавно произнесла «Политика- мое хобби».
   Нина Георгиевна стала смотреть на Симу с уважением.
   А я - счастливая мама единственного сына.
   Который живет с молодой женой в моей квартире. На Гоголевском.


                Часть II. Обычный день

   Вечером должен приехать сын - забрать котенка. Сегодня последний день, когда  четырехмесячный кот Сёма будет портить мне мебель.
   Нина Георгиевна обычно после завтрака отправлялась гулять с зонтиком. На балкон. Но сегодня, вновь познакомившись со мной с утра, попросила разрешения показать мне свой фотоальбом. Я, конечно, согласилась. Удивительные снимки, я видела их раз двадцать.
   Мы сидели на диване, котенок драл обивку, Сима гремела посудой на кухне, пару раз заглядывая ко мне, заговорщицки мигала  и махала челкой в сторону Нины Георгиевны.
   Она очень любила нашу старушку, но ни убираться, ни разговаривать с ней не могла.
   Терпения не хватало.
   - Лидочка, вы знаете языки?
   - Только русский. Пятерка была в школе.
   - Мне очень пригодился немецкий. В 42 году. Страшная история. Мы с Алешей были у его родителей в Дмитриеве-Льговском. Бог миловал Вас, Лидочка, узнать зверье фашистское…
   - Я знаю, я знаю! - Симка ворвалась в комнату, тряся поднятой рукой, как школьница, - Смирнов, гад, диспетчер наш - фашист настоящий. Я его любила! А он мне и еще двум путейцам премию срезал! Фашист! Форменный!
   - Серафима! Когда ж ты, наконец, наебёшься!- обиженно сказала Нина Георгиевна,  взяла из моих рук альбом и вышла из комнаты. Держа спину прямо и напевая: «Же-о-олтые-е-е поля-а-а-а…»
   Мой котенок побежал за ней следом.


   -  Сим, вот скажи мне, ты, правда, дура?
   -  Лид, но я же ничего обидного не сказала, а она... благородная называется, на меня матом. «Наебёшься»! Как будто у меня это одно на уме.
   - Нет, Сим. У тебя еще и водка.
   Сима заскулила.  Обещала пересмотреть свое поведение и жизнь в целом.
   Попросила книгу почитать.
   Дала ей «Собачье сердце».

   Вечером приехал мой сын. Забрал кота. Оставил мне работу. Я для его фирмы делаю сметы.

   Воскресное утро.  Нина Георгиевна тычет тростью в кучу на полу.
   - Ай-ай-ай-ай-ай! Сима…
   Сима клеит на дверь туалета новый календарь с Владимиром Вольфовичем.
   Она пересмотрела свое поведение.


                Часть III. Собачье сердце

    Сима ровно вырезала из моей книжки фото Булгакова и повесила в туалете.
    У Симы отпуск.
    Пришла домой после последней ночной смены с новой прической и тёмным цветом волос.
    После туалета неожиданно вымыла руки. Отдала Нине Георгиевне деньги.
    - Лидуль,  ну как?- Сима потрясла перед моим носом головой с черной соломой.
    - Мне кажется, тебе идет. Лицо как-то ярче стало. Да. Хорошо тебе.
    - Я бросила пить, уже четыре дня. Ты не заметила?
    - Ну, конечно, молодец.
    - Я поняла твой намёк.
    - ?
    - Ты специально мне «Собачье сердце подсунула». Только, Лидуль, далеко мне до Шарикова. Я сначала на тебя обиделась…
    - Да ты что, Симочка! Просто книжка хорошая, я же без умысла…
    - …но потом поняла, что ты права. Надо меня так. Мордой в лужу.
    - Сим, ну, ты что… опять не так!  Всё перепутала…
    - Ты вот думаешь, что раз в школе тройки, раз ПТУ, так я совсем ничего в вашем, в культурном не понимаю…- Сима заплакала.
   
   Я подвинула свою табуретку к ней и обняла.
   От её волос пахло парикмахерской. Сыростью и лаком.
   - Лид, я всё равно тебя люблю. Ты мне как сестра. Я поняла, что люди должны оставаться людьми, а собаки - собаками.
   
   Я подумала, понравилось бы это резюме Булгакову или нет. 

   - Я знаешь, что решила?
   - Ну?
   - Вы не против будете с Георгиевной? Я собаку заведу…
   - Пожалуйста. Только не огромную, ладно?
   Неожиданно. Зато теперь Нине Георгиевне будет кого обвинять в хулиганстве.

    Нина Георгиевна стала реже выходить из комнаты.
    Раз в неделю к ней приходила сноха. Женщина лет шестидесяти. Вся в темном. Немногословная. Обычно она приносила нашей старушке магазинную еду, чистое белье и забирала грязные вещи. Так получилось, что это была её единственная родственница.
   Сегодня она принесла огромный пирог.
   - Лида, уберите в свой холодильник. Сегодня у мамы юбилей-95 лет.
   - Сегодня? 95? Я думала, ей 93.
   - Она же женщина… Всегда себе уменьшает. Угоститесь с Симой.
   Я отправила Симу за цветами и пошла причесывать Нину Георгиевну.
   - Лидочка, я так тронута. Как хорошо, что вы с Серафимой рядом. А фотограф придет?
   - Я сама умею.
   - Нет, не спорьте. Фотограф нужен. Чтобы мы все были на снимке.
   - Я попрошу соседа с первого этажа.

   Был настоящий праздник. Цветы, пирог, Нина Георгиевна с высокой прической, весёлый сосед, щипающий под столом счастливую Симку, блохастый щенок Филипп.
   Получилась красивая фотография.
   Сима приклеила её под Булгаковым. Чтобы всем было видно.

               
                Часть VI. Конец. Начало.


    На даче у сына оборвала самые красивые цветы. Нина Георгиевна  обожает растения.
    Какой у нас старый дом...Видно, что строили сами железнодорожники. Вместо плит внизу видны железки рельс. А на них, как будто из пластилина, выросли ступеньки.
   
   - Вы хоть раз спросили, кто я по отчеству? Хоть раз? Всё Симка, да Симка… Я Наумовна! Слышишь, ты?... Сердце собачье? Слышишь, Филипп...Наумовна я.

   Я прошла в Симкину комнату. Она лежала на полу. Рядом скулил щенок.
    - Сим, ты что?  Напилась? Зачем? Си-ма…
    - На  ***... Все на хуй! Филипп! Фас её! Филипп... Ты мой. Ты любишь меня, хоть и кобель... Скажи ей…

   Я подняла Симу. Уложила на кровать.

   Дверь Нины Георгиевной была закрыта. Когда я уезжала, три дня назад, она была на балконе. С зонтиком. Гуляла, как обычно.
   Утром Сима вышла из комнаты снова пьяная. Молча прошла в туалет с фото Владимира Владимировича. Содрала Булгакова и нашу праздничную фотографию. Швырнула на пол.
   - Пока ты шлялась… Георгиевна наша того… кирдык. Похоронили.
   - Почему не позвонила? Сима...
   - Абонент временно недоступен.
   - Забыла зарядить. Прости.

   Купила водки.
   Пожарила картошку с луком. Как Нина Георгиевна любила.
   Пели «Желтые-е-е поля-а-а-а».
   Плакали.
   Я подарила Симе свою сумку. Потом духи.

   
   Сима снова пьет.
   Я сошла с ума. От счастья. Внук родился Сашка.
               
               
    29.04.09