Проклятие длиною в вечность

Эту историю я начну с того, что расскажу вам немного об Иване Шульгине. С раннего детства, как и всякий ребенок, маленький Ванька увлекался компьютерными играми. Однако его интерес не ограничивался лишь уничтожением всевозможной инопланетной и потусторонней нечисти. Ребенок лелеял надежды о создании своих собственных персонажей. С двенадцати лет Ваня стал осваивать азы программирования. Детское баловство потихоньку перерастало в зависимость. За исключением сна и коротких перерывов на еду, Ваня, обложив себя кучей толстенных книг, целыми днями торчал у компьютера, когда все его сверстники уже вовсю увивались за девчонками. Даже мама, озабоченная нетипичным для подростка поведением, потеряла всякую надежду обратить взор сына на дочерей подруг. «Мой мальчик совершенно не интересуется девочками», —  жаловалась она, виня во всем отсутствие отцовского воспитания. Как же ее могли осчастливить  эротические журналы или презервативы, найденные в столе, но мама ни на что подобное, к своему сожалению, не натыкалась. Однако она даже и не подозревала, что у Вани уже была девочка, которую он избавил от глупых, бессмысленных, как он считал, ухаживаний, в которых его избранница, собственно, и не нуждалась. Между ними была полная идиллия. Они не знали, что такое ссоры и ревность. Это была идеальная пара, несмотря на всю плачевность ситуации.
О предмете Ваниного обожания не знал никто. Он прекрасно понимал, что их отношения вряд ли кто одобрит, особенно мама. Нет, его пассия не была женщиной преклонного возраста, не была ущербной и тем более она не была трансвеститом. Но назвать их отношения нормальными мало кто осмелился бы. Ваня лишен был надобности дарить ей подарки и цветы, водить в ресторан, поздравлять с 8 марта, терпеть ее капризы и истерики во время месячных. И, несмотря на все это свинское по отношению к девушке отношение, она беспрекословно выполняла почти все, что он захочет. Слово «почти» относится к ее техническим возможностям - девушка Вани была компьютерной программой со странным именем Вэла. Являлось ли это имя какой-то заумной аббревиатурой, скажу честно, мы не узнаем, ибо Ваня Шульгин, по непонятным причинам, от меня это тщательно скрывал.
Итак, Вэла могла улыбнуться, подмигнуть, задать стандартные вопросы. До искусственного интеллекта было еще далеко, но даже незначительные реплики и красота безупречно смоделированного тела доводили молодой организм юного гения до состояния, с которым трудно совладать, будучи на пике сексуальной активности.
Наступил день, когда Ваня решился вывести свою девушку в свет. Первым кому  он представил Вэлу, были пользователям глобальной сети. Мгновенно в Интернете разлетелась весть о виртуальной красавице. Ваня обзавелся огромной популярностью. Всякого рода доработки не заставили себя долго ждать. Вэла вскоре уже могла играть интонацией голоса и мимикой лица, появилась связанная речь, она шутила и заливалась смехом. Ваня разработал специальный плагин, с помощью которого Вэла за несколько секунд установки обучалась танцевальным движениям, конечно, не забывая при этом раздеваться. Ванина девушка превратилась в сексуальную забаву для всяких извращенцев, которых в паутине неописуемое множество.
Что-то я совсем полез не в ту степь, ведь наш рассказ совсем не о Вэле и посягательствах на ее целомудренность. В этой части истории следует добавить только одно: Ивана Шульгина, когда ему стукнуло двадцать лет, заметила крупная компания, занимающаяся разработкой игр и программного обеспечения, и вот уже десять лет, как он работает в индустрии компьютерных развлечений.
Наконец перейду непосредственно к главным событиям моего повествования и начну с того, что расскажу, как выдающийся специалист в сфере компьютерных технологий возвращался домой после обыденного рабочего дня.
Иван Шульгин оставил машину и пошел пешком, что было странным, ведь идти ему добрых три-четыре квартала. В его поведении прослеживался некий мальчишеский задор. Он свернул на детскую площадку, разогнал малышню, ловко проскакал на одной ноге от единицы до десятки, но потом неуклюже наступил на «солнышко», «сгорел» и пошел себе дальше, оставив ребятню в полном замешательстве. Иван уже хотел покинуть территорию детской площадки, как вдруг увидел девочек, прыгающих через резиночки. Он целенаправленно ринулся к ним. Девочки, предчувствуя что-то нехорошее, невольно застыли, но к их счастью, Шульгин на такой подвиг не решился. Девочки долго провожали его взглядами, словно побаиваясь, что он передумает.
Детская площадка осталась позади, но на этом странности не закончились.
Иван шел по мосту, как вдруг остановился и глянул вниз. Беспрерывный поток машин мчался по трассе. Ваня набрал полный рот слюны, и обильный плевок полетел кому-то на лобовое стекло. Он резко отшатнулся от перил, словно испугался, что его увидят, и снова весело зашагал дальше.
Что же такого случилось с Иваном Шульгиным? Что стало причиной этого глупого, ребяческого поведения? Чтобы ответить на этот вопрос, мне следует рассказать сначала о перемене в его характере в целом. После того, как его взяли на работу, в парне произошли значительные изменения. В лучшую или худшую сторону, судить трудно. Первая зарплата (а она была довольно-таки немаленькая) изменила молодую жизнь в корне. Ваня забыл свои детские мечты, за компьютер садился лишь по острой надобности, а все свободное время тратил на безделье, пьяный дебош и развратные вечеринки с девицами самого что ни на есть легкого поведения. После внедрения нескольких удачных проектов в мировую индустрию игр он принес фирме огромный доход, ставки его резко возросли - Иван купил дом, машину, а жизнь закрутилась вокруг него, совращая непорочную душу. Тусовки, алкоголь, девушки — все, чего так не хватало ему в юном возрасте, он восполнял с лихвой, когда все его сверстники, наоборот, уже давно остепенились и заимели детишек.
Как же он мог удержаться на такой престижной работе? В течение десяти лет начальство терпело его талант, но не его самого. Он зарабатывал им огромные деньги, а выгнать курицу, которая несет золотые яйца — недопустимая роскошь, даже если эта курица каждый раз заявляется на работу с похмелья.
Однако сегодня у Шульгина был последний рабочий день. Но, несмотря на всю его профнепригодность, его не уволили. Ваня ушел сам!   
Он целый год, не поставив в известность начальство, вел проект, который, по мнению многих компетентных специалистов, сделает прорыв в игровой индустрии. И эту игру Иван Шульгин собирался выпустить под собственным брэндом. Хватит приносить на блюдечке деньги безмозглым начальникам, которые наживаются на таких гениях, как он и бросают лишь объедки с праздничного стола.
Иван, наконец, добрался домой, включил свет, и только сейчас веселое настроение улетучилось, подчиняясь правилам одинокого, холостяцкого существования. Не встречали Шульгина ни орава ребятишек, ни голос жены, зовущий к ужину; у него даже не было пса, который бы оставлял повсюду свою шерсть и прыгал с порога на хозяина. Единственными обитателями этого одинокого дома были люди на фотографиях. Это были не родственники и даже не близкие ему люди. Это были совсем чужие, незнакомые лица - дорогие работы популярных фотографов. Портреты провожали его взглядами, пока Шульгин поднимался по лестнице, и хмуро улыбались, словно жалея своего одинокого хозяина.
Иван добрел до спальни и уволился на кровать. Долгая прогулка домой слегка утомила – он засыпал. Однако выспаться ему не дали. Разбудил отвратительный рев. Иван нехотя открыл глаза. К его удивлению в комнате было темно. Электронные часы высвечивали 22-01. Он проспал шесть часов, хотя казалось, что лег несколько минут назад. Шульгин все еще не мог отойти ото сна. В ушах все ревело. Сознание с трудом распознало в этом шуме гудок автомобиля. Ваня открыл окно:
- Гриша, с ума сошел? Всю округу мне на уши поднимешь!
- Я уже пятнадцать минут сигналю! Ты что уснул?
- Разморило… заезжай, я сейчас открою.
Гриша завел машину в гараж, куда вскоре спустился Шульгин.
- Доставлено в целости и сохранности, держи ключи.
Гриша бросил ключи, но Ваня и не попытался поймать.
- Ты - ходячая сомнамбула, не выспался что ли?
- Тише! Не зуди!.. Все купил?
- Оставил магазин без продовольствия. Ящики еле в багажник влезли, пришлось на заднее сиденье грузить.
Шульгин промычал что-то невнятное, достал из багажника ящик и понес в дом. Гриша последовал за ним.
Холодильник заполнили до отказа. Бар тоже был забит. Несколько ящиков пришлось поставить в ванну с холодной водой, с остальной выпивкой решили не заморачиваться и оставили в гараже. Экзотические фрукты были поспешно выложены на стол и порезаны умелой рукой Шульгина. Таким образом, тщательное приготовление к вечеринке было успешно завершено досрочно, оставалось только дождаться гостей. Но и это не заставило себя долго ждать. Гости подтягивались небольшими группами. Через полчаса в доме ревела музыка, растворяясь среди гула голосов. Некогда пустой дом, заселенный лишь изображениями людей на фотографиях, теперь напоминал студенческое общежитие.
Несколько мелких компаний мигрировали по дому из угла в угол, однако самая большая группа осела в центре зала, за огромным карточным столом. В руках у молодых людей были карты, в зубах — сигары, а на столе, вместо фишек валялись бюстгальтеры, рубашки, ремни и прочие детали гардероба. Игра шла на раздевание. Все уже были изрядно пьяны. Девушки с завидным достоинством проигрывали, а парни с неандертальским восторгом выражали свои эмоции. Через некоторое время снимать девушкам было больше нечего, и ставки возросли до неприличия.
Что касается мелких компаний, так те вообще не утруждали себя подобными забавами. Незанятые в карточной игре гости делились на пары и постепенно уединялись где-нибудь подальше от посторонних глаз. Благо у Шульгина были и комната для гостей, и кабинет, и спортзал, а если кто не успевал занять удобное место, оставались ванная комната,  беседка в саду и гараж. Находились и такие, которым посторонние взгляды не мешали.
Однако вернемся к карточному столу, где развивались основные события моего рассказа.
У Шульгина на коленях, как кот на пуфике, умостилась девушка. Пытаясь скрыть наготу, или только пользуясь предлогом, она прижалась к Ване, обвившись вокруг шеи, словно меховой воротник. Девушка подняла пустой стакан, перевернула и потрясла.
Ваня сразу понял многозначительный жест. Он запрокинул голову и крикнул:
- Гриша!.. Гриш!.. ГРИША!.. Ну, где ты там лазишь?
Гриша разговаривал с пышногрудой блондинкой, все приближалось к логическому завершению, поэтому ему с большой неохотой пришлось отзываться на крик Шульгина.
- Сваргань нам свой коктейль, - крикнул Ваня.
Гриша в полголоса послал недоброжелательные напутствия в адрес Шульгина и отправился выполнять заказ.
Гришка был как бы другом Вани. Режет слух слово «как бы», не правда ли? В компании он занимал незначительную курьерскую должность, но живость характера и незаменимое исполнительное качество «принеси - падай» понравились Шульгину, и он взял Гришку на свое полное обеспечение. Именно по причине своей финансовой зависимости, отказать в какой-нибудь просьбе тот не мог. Неоднократно индикатор терпения зашкаливал за пределы красной зоны, и Гриша иногда с трудом сдерживался, чтобы не послать Шульгина на все четыре стороны. Возможно, шестеренка, на которой держится весь механизм терпения когда-нибудь выйдет из строя и Гриша выскажет Шульгину, что он о нем думает, но вряд ли мой дорогой читатель станет свидетелем этой сцены.
Гриша извинился перед девушкой и пошел на кухню.
- Можно мне с тобой? – спросила она.
- Хочешь выведать секрет моего фирменного коктейля?
Девушка кокетливо улыбнулась.
- А есть секрет?
- У моей мамы, конечно же, есть!
- Мамы?
- «Мама» - это мой фирменный коктейль рецепт, которого я держу в величайшем секрете!
- А почему «мама»?
- Я всегда говорю: «попробуйте, крепче греет только материнская любовь».
- Ну, тогда мне обязательно надо попробовать.
Однако когда Гришка открыл холодильник оттуда пошел лишь густой холодный пар. Все полки, час назад забитые до отвала, опустели. Ванна тоже оказалась пуста, в ней плавали лишь пустые пластмассовые ящики. В гараже, кроме разбитой тары и парочки, занимающейся сексом на капоте машины, тоже ничего не было.
Гришка вернулся в зал и прискорбно сообщил Шульгину пренеприятную новость:
- У нас кончилось бухло.
Ваня достал из кармана ключи и бросил Грише:
- Возьми тачку и смотайся в магазин, докупи чего надо, вот деньги.
Приказной тон оказался настолько унизительным, что между невольными свидетелями этой сцены воцарилась та самая неловкая тишина, в которой есть время подумать. Иван уловил всю неловкость ситуации. Он посмотрел на Гришу, посмотрел на его девушку, окинул взглядом сидящих за столом и где-то в подсознании до него дошло.
- Нет, оставайся, я сам съезжу, - сказал он, бесцеремонно спихивая с себя девушку, которая до этого момента чувствовала себя на коленях Шульгина неприкосновенной.
- Может, составить тебе компанию? - спросила свергнутая с престола королева.
- Ирочка, пока ты оденешься, я уже вернусь.
Шульгин спустился в гараж, согнал с капота парочку, все еще занимавшуюся сексом, и выехал во двор. На дороге вдавил педаль газа до упора. В кровь, разбавленную алкоголем, впрыснул адреналин, и ровная, как финишная прямая, дорога поплыла перед глазами. Шульгин, чувствуя, как живот прилипает к позвоночнику, с трудом дотянулся до проигрывателя. Громкая музыка довершила дело. Кайф стал, как говорится, полным.
По пыльной обочине, крепко держа за руку сына, шла девушка. Ее жгучие черные волосы развевались на ветру, а угольки огромных цыганских глаз горели во тьме, как у кошки. Рядом, свесив голову, покорно брел кудрявый мальчуган. Он не каждый день убегал из дома, поэтому боялся посмотреть маме в глаза. Подрезанные до колен штанишки оголяли его смуглые босые ноги, усыпанные синяками и ссадинами. Цыганка ругала сына на родном языке, прерываясь на тяжелые, материнские вздохи. Мальчишка шел молча.
Звук скулящей резины возвестил о беде внезапно. Яркий свет фар ослепил, не давая разглядеть опасность. Все что успела сделать девушка, это крепко прижать к себе сына.
Все произошло быстро. Очень быстро.
Удар в большей степени пришелся на нее. Хотя мать и старалась не выпустить сына из рук, все равно их раскидало в разные стороны.
Девушка не потеряла сознание. Она попыталась поднять голову, разглядеть малыша, но кровь залила глаза.
- Наиль!.. Наиль!.. – позвала она, мальчик не отвечал.
На краю дороги она с трудом разглядела бездыханное тело.
Собрав все силы, девушка поползла к сыну. Ноги не слушались, волочились следом.
Мать крепко прижала к себе малыша и закричала:
- НА ПОМОЩЬ!.. ПОЖАЛУЙСТА!.. НА ПОМОЩЬ!..

Автомобиль Шульгина застыл посреди дороги. Фары, словно по прихоти провидения, остановили свой взор на дорожном плакате, который гласил, «Каждый день на дороге погибает человек». Сам по себе выключился проигрыватель. Тишину нарушал лишь заунывный стрекот кузнечиков… и чей-то тихий стон. Стон? Человеческий стон? Нет! Этого не могло случиться! Именно в этот день! Не могло! Только не с ним, не с Шульгиным. Но это случилось. Случилось именно с ним. Об этом говорила паутинка трещин, образовавшаяся на стекле после столкновения. Шульгин не мог оторвать взгляд от плаката, а рук от руля. Он попытался привести мысли в порядок, проанализировать ситуацию, но алкоголь превратил голову в сарай, настолько загаженный экскрементами, что для очистки понадобится не одна неделя. Вдруг, перепугав Шульгина до черта, раздался крик. Кто-то просил о помощи, вопил! Шульгин не выдержал и зажал ладонями уши. Но крик не растворялся, он, словно был частью его самого. Иван попытался завести машину, но дрожащая рука никак не могла провернуть ключ в замке зажигания. Наконец заревел мотор. Он посмотрел в зеркало заднего вида. В отражении что-то двигалось, мельтешило. Он развернул автомобиль и медленно поехал. На обочине, прижимая к себе ребенка, лежала девушка. Оба были в крови. Она подняла голову, и их взгляды встретились. Шульгин запомнит этот взгляд на всю оставшуюся жизнь. Он понимал: эти глаза его прокляли. Вне себя от страха Шульгин резко вдавил педаль газа.
- Помочь нам… не уезжать… пожалуйста… - стонала молодая цыганка, путаясь в произношении.
Доехав до первого телефона-автомата, Иван трясущейся рукой набрал 03 и сбивчиво, дрожащим голосом сообщил о несчастном случае. На предложение дежурной медсестры представиться Шульгин бросил трубку.
Ваня вернулся домой. Его подавленный вид сразу стал объектом всеобщего внимания.
- Вечеринка закончена! – крикнул он, но никто на его слова не отреагировал.
- Ваня, где выпивка, что случилось? – спросила Ира, которая за время отсутствия Вани потрудилась одеться.
- Я сказал, вечеринка окончена! ВСЕ ВОН!
Ваня поднялся по лестнице и захлопнул за собой дверь спальни.
Сконфуженные нетипичным поведением хозяина гости стали расходиться.
Шульгин тем временем, не раздеваясь, бросился на кровать и крепко сдавил голову подушкой. В ушах все еще раздавался голос цыганки. В душевных муках Шульгин провел всю ночь, и лишь под утро ему удалось заснуть.

Яркие лучи утреннего солнца предпринимали отчаянные попытки продраться сквозь сомкнутые веки. Ваня, пытаясь спастись от назойливых атак, накрылся с головой, но вдруг резко вскочил. Его разбудила не только сопутствующая похмелью головная боль, но и смутные воспоминания вчерашней трагедии. В следующее мгновение он уже бежал в гараж, перескакивая через невероятное количество разбросанных по дому пустых бутылок - неминуемое следствие всех шумных вечеринок.
Иван тщательно осматривал автомобиль, трогал краску на капоте, искал следы крови на днище и на колесах. Но, к его огромному удивлению, ни следов столкновения, ни пятен крови не было. Только на лобовом стекле паутинкой расползлась трещина, и мертвый ворон приютился на дворнике.
Радости Шульгина не было границ. Он сбил птицу, а все остальное причудилось спьяну или вообще приснилось. Он как маленький ребенок отплясывал вокруг автомобиля индейский ритуальный танец, отдавая почести неизвестному ему языческому богу, который спас горе-водителя от тюрьмы.
Шульгин вытащил из кармана телефон и набрал Гришу, ему до смерти хотелось прояснить некоторые вопросы, появившиеся вследствие не очень ясной последовательности вчерашних событий.
В трубке сообщили о том, что абонент пребывает вне границ цивилизованного мира, которые не охватывает мобильная связь. Отключенный телефон Гриши был скорей исключением, а не правилом, но если бы душа Шульгина была спокойна, он бы и сам вырубил мобильник и отсыпался до вечера. 
Ваня перебрал телефонную книгу и набрал Иру – жгучую брюнетку, сидевшую вчера у него на коленях.
- А-л-л-о-о-о, - послышался сонный женский голос.
- Ирочка, извини, что разбудил!
- Кто это? – перебила девушка, недовольным голосом.
- Ира, это Ваня!
- Какой еще Ваня?
- Солнышко, сколько ты вчера выпила? Меня забыть – я думал это для тебя непосильная задача.
- Слушай, умник, или ты представляешься, или я ложу трубку!
- Ирочка, да тебя кодировать надо, а то на твою головушку влияние алкоголя пагубно сказывается!
- Я ложу трубку!
- Стой! Стой! Это я, Ваня… Шульгин!
В трубке последовала пауза.
- Слушай придурок, что за глупые шутки!.. Урод!.. Думай, как шутить в следующий раз!.. – пошли гудки.
Шульгин, пребывая в полном замешательстве, несколько минут обрабатывал полученную информацию, потом перезвонил снова.
Он и рта не успел открыть, как в его адрес посыпались угрозы.
- Ну ты, козёл! Не знаю, откуда ты взял мой номер, но предупреждаю, я сейчас же звоню в милицию.
- Не надо милиции, извини!
- Пошел ты, урод! – напоследок крикнула Ира и положила трубку.
Иван окончательно утвердился во мнении, что Ира полная дура.
Шульгина внимание привлекли зашторенные окна.
- Как в гробу!.. Кто зашторил?
Он отдернул штору, открыл окно. На улице было свежо.
Ваня подошел к столу, смел с него груду пластмассовых стаканчиков и провел пальцем по полированной поверхности. Что за черт? Стол, который еще вчера служил карточной забавой с слегка эротичным уклоном, покрылся толстым слоем пыли.
Шульгин не хотел больше оставаться в доме и вышел на улицу. Одна только мысль садиться за руль вызывала в нем панический страх и отвращение. Ваня прогулочным шагом направился в придорожное кафе, которое находилось в километре от дома.
У дверей кафе Шульгин застыл. Мелкая дрожь пробежала по телу, а капельки пота выступили на лбу. Иван не мог поверить своим глазам. На другой стороне дороги стояла девушка. Эта была та самая цыганка, чьи глаза еще долго ему будут сниться в ночных кошмарах. Она помахала ему рукой и через мгновение развеялась, как густая дымка, подхваченная порывом ветра.
- Привидится же такое…
Иван резко замотал головой. Жуткая боль дала понять, что это не лучшая идея избавиться от похмельных видений.
Шульгин зашел внутрь кафе. Он оказался единственным посетителем в столь ранний час. Иван уселся за дальний столик и заказал крепкого кофе, жареной картошки, литр томатного сока и пару салатов. Кофе принесли сразу, а вот завтрак пришлось ждать.
- Еще повар не приступил к работе, - сообщила высокая, красивая официантка.
Ваня смотрел в окно. На небе собрались тучи. Капли одна за другой врезались в стекло и резво скатывались наперегонки.
Девушка принесла заказ, молча оставила его на столе и ушла. Шульгин попытался поблагодарить, но, посмотрев в спину удаляющейся официантки, передумал.
Открылась дверь, внутрь вошла девушка. Вытирая со лба капельки дождя, она присела за соседний столик. Шульгин оцепенел. Ее лицо было до боли знакомым. Пока девушка раскладывалась, Ваня перебирал в уме все свои забытые отношения. Но среди своих бывших пассий ее он вспомнить не мог.
Девушка, не обращая на него внимания, достала из сумочки книжку, на обложке которой Шульгин рассмотрел лишь фамилию «Набоков» и предположил, что это «Лолита». Ее глаза забегали по строчкам, а щечки нежно расцвели. Скорее всего, ей попался веселый момент.
Официантка вышла из кухни и, заметив нового клиента, радостно выкрикнула:
- Привет Вэла! Как всегда?..
Девушка оторвалась от книги.
- Привет!.. Ага!..
Сердце Шульгина ёкнуло с такой силой, что он чуть не опрокинул на себя стакан с томатным соком. Он вспомнил. Вэла! Конечно же! Эта девушка была чертовски похожа на его компьютерную любовь. Но как такое может быть? Иван даже и представить себе не мог, что на основе своих подростковых фантазий он, не ведая о том, воссоздаст свою мечту по чьему-то образу и подобию. Это было невероятно. Вэла! Просто мистика какая-то.
Ей принесли кусок пирога и, судя по цвету, банановый сок. Она откусывала пирог и делала глоток сока с периодичностью в одну переворачиваемую страницу.
Девушка залилась краской смущения, когда заметила неподдельный интерес молодого человека. Когда они встретились взглядом, Ваня резко отвернулся к окну. Девушку подобная робость позабавила, она мило улыбнулась.
- Извините, можно вам составить компанию? – спросил Шульгин.
Девушка подняла глаза и в согласии кивнула. Она отложила в сторону книгу и уставилась на нарушителя ее одиночества.
- Может, то, что я вам сейчас расскажу, покажется для вас странным, но хотя бы просто выслушайте...
Девушка с огромным любопытством посмотрела ему в глаза.
Он продолжил:
– Еще в юном возрасте я воссоздал на компьютере образ девушки – своей мечты. Я не буду юлить и наигрывать. Скажу прямо, воплощение того, что я придумал в детстве сидит прямо передо мной.
Девушка вскинула брови от любопытства.
- Подождите, это не все... Я назвал ее Вэла.
Девушка, оторопев, тихо произнесла:
- Это розыгрыш? Вы слышали, как ко мне обратилась официантка?!
- Нет, вы что! Я вас уверяю, что я ничего не придумываю!
- Вообще-то я Виола, но друзья зовут меня Вэлой.
- Очень приятно, я Иван.
Некоторое время они молча сидели, изучая друг друга. Но тишина им не мешала, не было той неловкости, которая возникает у молодых людей в подобных ситуациях, наоборот: неким образом это безмолвие их скрепляло, и нарушать его пока никто не хотел.
К музыкальному автомату подошла официантка, которая из-за отсутствия клиентов не знала, куда себя деть. Она нажала на кнопку. Аппарат никак не среагировал. Девушка повторила попытку, но тот, как будто издеваясь, не обращал на нее внимания. Тогда она сильно пнула его ногой и он, словно осознав степень настойчивости, громко заиграл.
Виола бросила недовольный взгляд на музыкальный автомат.
- Я должна приходить сюда каждый день в течение всей своей жизни, - сказала она, перекрикивая музыку, - пока я не повстречаю свою судьбу. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Я не могу открыть вам этой тайны. Я просто знаю, что это случится именно в этом кафе, за этим столиком. Он подойдет и подарит букет синих фиалок. Но за все это время вы – первый, кто заговорил со мной. Не считайте меня сумасшедшей, я просто верю в мечты.
- Я и не думал. Ведь в детстве я не выдумал твой образ, он был здесь, со мной, всегда, - Шульгин показал ладонью на сердце.
Иван несознательно перешел на «ты», но Виола лишь улыбнулась. Ваня улыбнулся в ответ, и это была искренняя улыбка.
А за окном отстукивал свою симфонию дождь. Девушка посмотрела на улицу и задорно сказала:
- А вы не хотите прогуляться под летним дождем?
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас!
Шульгин достал кошелек:
- Девушка, возьмите с нас деньги. Сдачи не надо, - обратился он к официантке, протягивая ей щедрую, как он подумал стогривенную купюру. Но к его удивлению официантка одарила его недоброжелательным взглядом.
- Молодой человек, вы шутите? Если это шутка, то я посмеялась. Теперь давайте деньги.
- Этого что, не хватит? Что у вас за цены такие! – спокойно сказал Шульгин и достал еще пятьдесят гривен. – Теперь? – съязвил он.
Официантка обернулась к Виоле и сказала:
- Где ты этого юмориста нарыла?
- Что, и этого мало? Девушка, ну и пошлое у вас тут заведеньице!
- Я заплачу, сколько с нас? – спросила Виола.
- Если считать вместе… Тридцать семь евро!
- Сейчас! – Виола достала из сумочки деньги и протянула.
- Но??? – попытался возмутиться Шульгин.
- Ничего страшного! Пойдемте! – она взяла его за руку, и потянула к выходу.
- Если у вас тут следует расплачиваться валютой, то повесьте хоть вывеску на дверях! - крикнул Шульгин, выходя из кафе.
- Единственная вывеска, которая должна тут висеть, это «идиотам вход воспрещен»! – огрызнулась официантка.
- Извини меня, я ей не грубил, это она начала, - обратился Шульгин к Виоле.
- Странный вы какой-то. Как будто не с этой планеты.      
Официантка вернулась к стойке и сама себе пробубнила:
- Вывеску ему повесь! Да Украина уже четыре года как в Евросоюзе, а он мне гривны сует, юморист хренов.
Ваня и Виола шли, крепко держась за руки. Моросил дождик, такой долгожданный после застоявшейся жары. По обеим сторонам шоссе тянулась посадка.
- Идите за мной! – сказала Виола и потащила его по узкой тропинке, уходящей вглубь леса.
Дорожка вывела их на огромную зеленную поляну. Виола вырвалась и закружилась по поляне.
- Как тут здорово! Не правда ли? Что же вы стоите? Потанцуйте со мной!
Она нарвала букет полевых цветов и подскочила к Шульгину.
- Понюхайте, как пахнут мои мечты.
Цветы были влажные и источали чудесный запах. Она резко отскочила и снова заплясала по поляне, словно это был огромный зал в старинном замке.
Они провели вместе весь день, даже не заметили, как наступили сумерки.
Раздался гром. Виола посмотрела на небо, капелька дождя упала ей на нос. Она схватила Шульгина за руку и потащила:
- Бежим, сейчас польется.
Они выбежали из посадки, и, не добежав несколько метров до автобусной остановки, их накрыл ливень.
Под навесом они оказались в полной безопасности. Виола, высунув руки, собирала в ладошки капли. Ваня рассматривал плакаты некогда приезжавших на гастроли звезд и читал предвыборные хулительные надписи, в основном растолковывающие народу, кто из кандидатов, что именно собой представляет. Наведенные толстым слоем краски, они еще долго будут напоминать людям о прошедших выборах. Однако львиная доля рекламного места была занята частными объявлениями, которые предлагали купить что-нибудь или записаться на какие-нибудь курсы.
Дождь и не собирался заканчиваться. Небо, освирепев, разыгралось не на шутку. Выплескивая всю свою мощь, оно мстило жаре, которая вот уже как целую неделю мучила людей своей духотой.
Виола, дрожа от холода, прижалась к Ване. Она поправила мокрые волосы и глянула на него, словно извиняясь за эту наглость. Шульгин почувствовал ее дрожь и крепче прижал к себе.
Вскоре ливень удовлетворился своей местью и стих. Только редкие капельки срывались с листьев. Привычная вечерняя духота сменилась пронизывающим холодом и сыростью.
- Поймайте мне такси, пожалуйста, мне пора домой! – тихо прошептала Виола.
Иван не хотел расставаться.
- Так быстро?
- У нас впереди еще много времени!
К разочарованию Шульгина, такси нашлось мгновенно.
- Мы увидимся завтра? – спросил он, не закрывая дверь.
- Вы знаете, где меня найти!

Всю дорогу домой он думал об этой девушке. Как чертовски она была похожа на его компьютерную любовь. Что это? Провидение? Намек судьбы? 
Дома он почувствовал, что невыносимое желание увидеть ее снова.
Хотя время было еще раннее, Шульгин улегся на диван и постарался забыться во сне. Мысли уносились прочь по мере того, как слипались глаза.
Ему снился красочный сон – поляна, усеянная цветами; они отрывались от земли и кружились вокруг танцующей девушки. Сон был ярок и прекрасен, пока он не стал понимать, что танцующая девушка не Виола. Девушка уставилась на него своими злобными, черными цыганскими глазами.
Шульгин вскочил весь мокрый от холодного пота. Он посмотрел на часы. Было только шесть часов утра. Ваня встал и побрел в ванную. Трудно было отойти ото сна. Из головы не выходили глаза цыганки.
Шульгин попробовал воду и полез под душ. Это слегка напомнила ему вчерашний дождь, только теплый, но менее приятный, потому что рядом не было Виолы.
В восемь часов он собрался и отправился в кафе, предусмотрительно прихватив с собой несколько сотен евро.
Внутри было безнадежно пусто. Он сел за столик и ждал. Почти сразу же из кухни вышла официантка, но не вчерашняя. Эта была маленькая и полная. Ей было около тридцати пяти лет. В отличие от вчерашней официантки, на ней был фартук. Она подошла и, потирая нос, сказала:
- Вы очень рано, молодой человек, так что с кухней придется немного подождать. Повар еще не…
- Я не голоден, спасибо, - перебил Шульгин, - принесите чашку кофе!   
- Хорошо.
Официантка попыталась удалиться, но Ваня ее остановил:
- Скажите, а сегодня работает официантка… такая высокая…  вчера была ее смена!
Женщина удивленно посмотрела на клиента.
- У нас только одна смена – моя. Мне еще помогает моя дочь, но она под ваши описания совсем не подходит.
Словно в подтверждение ее слов выбежала небольшого росточка девчонка и закричала:
- Мама, стаканы куда ставить?
- На стойку, доченька, я сама расставлю.
Женщина оставила Шульгина в замешательстве. Через минуту она вернулась, держа в руках свежезаваренный кофе:
- Что-нибудь еще?
- Пока все!
Послышался звон дверного колокольчика. К разочарованию Вани в кафе зашел мужчина лет сорока в запачканных машинным маслом джинсах и закатанной до локтей рубашке. Взяв салфетку со стола, он стал упорно растирать пятно.
- Да ты что делаешь! Тут только стирать придется! – сказала женщина, расставляя стаканы.
- Привет, Тая!
- Ну, привет, коль не шутишь!.. Что это ты рановато! В рейс?
- Ага! Отправили ни свет, ни заря! – ответил мужчина, который, судя из разговора, был дальнобойщиком.
- Кофе?
- Давай… Ты новости включи, кто же там победит интересно?
- Ой, как будто непонятно, кто победит! Всем известно, а тебе нет! – сказала женщина, дотягиваясь до телевизора.
- Ну, мало ли.
Женщина включила жидкокристаллический монитор над стойкой бара, который Шульгин, к своему удивлению, вчера не заметил.
Ведущая утренних новостей объявила:
- Несмотря на скандальный провал дебатов, во втором туре голосования с минимальным перевесом голосов опережает своего главного оппонента Ющенко младший. Что это фальсификация или слепое доверие народа?
Шульгин поперхнулся.
- Какой к черту Ющенко младший? – завопил он. В голове прокрутились воспоминания недавней «Оранжевой революции».
- Да, паренек, разделяю, но нам-то еще повезло, нам-то хоть младший достался, а в Белоруссии все Лукашенко-отец. Скорее папа римский примет мусульманство, чем Лукашенко сойдет со своего престола.
- Где у вас туалет? – нервно обратился Иван к официантке, вставая из-за столика. Женщина указала пальцем на дверь.
Шульгин умывался холодной водой, щипал себя за руку, растирал глаза, но ничего не помогало.
- Ну, здравствуй? – послышался женский голос.
Шульгин отшатнулся, в отражении зеркала за его спиной стояла знакомая ему цыганка. Повернуться он не осмелился.
- Кто ты? Что тебе от меня надо?
- Хочешь знать? Хорошо, я расскажу тебе!.. Моему ребенку было шесть лет, когда ты сбил его на дороге. Ты забрал шесть лет моей жизни, а я буду отбирать шесть лет твоей, стоит тебе лишь заснуть. И я буду кромсать твою жизнь пока…
- Пока что? – нервно перебил ее Шульгин.
- Пока ты не поймешь всю горечь той боли, которую ты причинил мне.
- Нет! Это неправда! Ты мое больное воображение!
- Больное воображение? – цыганка рассмеялась. – Как же!
Шульгин замахнулся на зеркало, но поскользнулся и рухнул на пол, ударившись головой об умывальник…
Ваня пришел в себя от резкого запаха нашатырного спирта. Над ним склонились мужчина в запачканных джинсах и официантка.
- Ну, наконец, парень, ты больше так не делай, - сказала официантка. – Держи вот, приложи лед.
- Что случилось? Где я?– промямлил Шульгин.
– Я нашел тебя на полу, без сознания, - ответил дальнобойщик.
Иван потрогал затылок - голова раскалывалась. Мужчина помог ему подняться и, пошатываясь, Шульгин вернулся за столик.
Внезапно его внимание привлекла девушка за соседним столом и если у него оставались еще какие-то сомнения, то теперь от них не осталось и следа. Это была Виола, только это уже был не юная смазливая девчонка, а зрелая, сформировавшаяся девушка. С возрастом у девушек пропадает то беззаботное озорство, которого порой им так не хватает в зрелой жизни. Предвестником этого женского становления является потускневший взгляд. У Виолы не было уже того озорного блеска в глазах, взгляд ее был осмысленный и серьезный.
Она пила банановый сок и читала книжку. Без сомнения эта была Виола, но между вчерашней и сегодняшней Виолой была существенная возрастная разница.
Шульгин подбежал к ней и возбужденно спросил:
- Виола, ты меня помнишь?
Девушка недоуменно посмотрела на него.
- Ну! Вчера!.. – Шульгин замялся. - Несколько лет назад…. Здесь... Мы гуляли по лесу, начался дождь!.. Помнишь?
Девушка отрицательно помотала головой.
- Ну же, Вэла, вспомни!
- Я не могу понять, откуда вы знаете мое имя!
Шульгин от отчаяния умолк, но через секунду прокричал:
- Синие фиалки! Вы мне рассказали про синие фиалки! Вам должны поадрить их в этом кафе, за этим столиком.
- Я рассказала это всего одному человеку!
Ее глаза округлились. Не было сомнений, она вспомнила.
- Где же вы были все эти годы?
- Я думаю, если все рассказать вы запишете меня в сумасшедшие.
- Я же поведала вам о синих фиалках, и вы не сочли меня идиоткой… давайте, рассказывайте.
Он открыл ей все до мельчайших подробностей, что случилось с ним за эти три дня его странной жизни. Виола молча, не перебивая, внимала каждому слову.
- Вы мне верите? – спросил Иван, закончив свой рассказ.
Вместо ответа она бережно взяла его за руку:
- Попросите счет, мы уходим.
Шульгин, наученный на собственном опыте, расплатился евро.
- Где вы живете? – спросила Виола, выходя из кафе.
- Здесь недалеко.
- Пойдемте.
Только сейчас, когда порог его дома переступила девушка, Шульгин обнаружил, как запустилось его жилище. Пыль толстым слоем примостилась на полках и телевизоре. Портреты, уже знакомые читателю, скрывались за паутиной, словно за вуалью.
- Это напоминает старую сказку, в которой принцесса колит пальчик веретеном, и все царство засыпает, - сказала Виола.
- Извини за беспорядок, похоже, здесь долго не убирались, - иронично пошутил Шульгин, отчего им еще больше овладела грусть.
Виола взяла его ладонь и нежно погладила.
Они напоминали две половинки разводного моста, которым вскоре придется разойтись.
Иван открыл холодильник, оглядел забытые временем продукты и тихо простонал:
- Дааа…. Какой, говоришь, сейчас год?.. По-моему колбасу лучше не трогать!..
Виола улыбнулась.
- ВИНО! Я же купил недавно отличное ВИНО! – закричал Шульгин. – Так теперь же ему цены нет. Двенадцать лет выдержки. ВАУ!
Ребяческий задор Виоле понравился, и она рассмеялась.
- Честно говоря, я думал приберечь его для особого случая. Думал, пусть постоит! Вот оно и постояло двенадцать лет! Я сейчас.
Пока Шульгин спускался в подвал за вином, Виола нашла на подоконнике тряпку и приступила к неравной борьбе с пылью. Иван вернулся в обжитую, живую комнату.
- Ого, кто-то поцеловал принцессу?!
- Прошу заметить, что принц еще не целовал принцессы! 
Иван подошел к девушке и страстно исправил свое упущение.
Шульгин поставил на стол фужеры:
- Какое вино предпочитает принцесса?
- Красное!
Они были знакомы всего лишь два дня, а казалось, что вместе целую вечность. Однако эта вечность была бракованной. Что-то подсказывало Шульгину, что это последняя их встреча. Что будет с этой девушкой в течение следующих шести лет? Какой смысл ей ждать? Ради одного ничтожного дня? Когда он проснется, она уже будет замужем.
- Включи музыку, - попросила Виола.
Заиграла приятная мелодия. Девушка взяла его за руку. Они танцевали. Шульгин вспомнил поляну, услышал запах полевых цветов. Это пахли ее волосы. Нежно прижавшись к щеке, он закрыл глаза.
Виола повела его в спальню. Все было, как во сне. Никогда Ваня не был так счастлив, ни одна девушка не дарила ему и тысячной доли такого наслаждения. А оно продолжалось, продолжалось и продолжалось…
Иван сидел в кресле и наблюдал, как нежится во сне Виола. Глаза слипались. Он не мог лечь рядом. Ужасно боялся заснуть. Шульгин любовался ее красотой. Он хотел прикоснуться, но боялся разбудить.
Уже светало. Глаза предательски слипались. Шульгин отчаянно боролся с дремотой. Он вскакивал, бил себя по щекам, умывался, но сон, который в очередной раз вырвет кусок из его жизни, не сдавался. Тяжесть век стала невыносимой. Уже ничего не помогало. Вскоре голова от усталости склонилась на бок, и он заснул.

Только зазвенел будильник, а маленькая девочка уже резво вскочила с кровати и побежала стремглав в соседнюю комнату. Она ворвалась в мамину спальню и, карабкаясь на кровать, закричала:
- Мама!.. МА-МА!.. Вставай уже утро!
Мама нежно потянулась и зевнула.
- Ну, мама!
- Всё… встаю, зая, встаю! 
- Мама! Правда, я сегодня увижу его? – кричала девочка, провожая маму в ванную комнату и путаясь под ногами.
- Я уже сотню раз тебе говорила, надоедливое создание! Да!
Мама стала перед умывальником, а надоедливое создание протиснулось перед ней и заняло место на табурете.
- Мама, а его не отпустят побыть с нами подольше, ну хоть чуть-чуть?
- Нет, солнце, всего лишь один день.
- Ма-ма, а он ме-ня уз-нает? – пробубнила девочка, елозя зубной щеткой по зубам.
- Конечно, узнает!
- А у него что, есть моя фотография?
- Нет!
- А что, секретным агентам нельзя иметь фотографии своих дочерей?
Ребенок сплюнул в раковину белую пену зубной пасты.
- Сашенька, что-то ты много сегодня вопросов задаешь.
- Мама, а я в садике сказала, что мой папа – секретный агент, как агент 007 из старых стереофильмов, так надо мной все дети смеялись, даже воспитательница.
- Ну и пусть смеются, много они знают! Беги одеваться!
- Ну и пусть смеются! – повторила Саша и побежала одеваться.
Старое придорожное кафе по-прежнему так и стояло у пыльной дороги. На его стоянке припарковался автомобиль, из которого вышла мама с дочкой. Девочка бежала впереди, поторапливая мать. Она ворвалась в кафе и нервно осмотрела всех, кто находился внутри. В кафе было семь человек, в основном голодные дальнобойщики и несколько туристов. Папу она не узнала и решила, что если бы он не был тайным агентом, то попался бы ей на глаза сразу. Наконец, вошла мама, и вдруг с одного из столиков поднялся мужчина.
Саша повернулась к маме и увидела, что она плачет!
- ПА-ПА! – вырвалось у ребенка слово, которое она так давно мечтала сказать. Она не сдержалась и бросилась к нему. Он подхватил ее на руки и крепко обнял.
- Дочь?.. У меня дочь!.. Доченька!.. – повторял Шульгин, как заговоренный, немного пугая Сашу.
Виола продолжала плакать. Иван подошел к ней и вытер слезы.
- Ну, хватит… мама. Давайте лучше пойдем куда-нибудь и будем веселиться! - радостно закричала Саша.
- Может в цирк или в Луна-парк? – предложил Шульгин.
Саша скривилась:
- Папа, фу! Туда ходят только дети…
- Саша! – сделала замечание мама. Но ребенок, считавший себя уже достаточно взрослым, предложил:
- Давайте в поднебесный парк!
- Ну, давайте! – согласился Иван, не представляя, что это такое.
Он пододвинулся к Виоле и шепнул на ухо:
- Надеюсь у вас не надо расплачиваться юанями, а то у вас тут столько китайцев вокруг.
Виола улыбнулась сквозь слезы:
- Нет. Это просто поднебесный парк приехал… Пошли у нас там электромобиль.
- Ого? До чего прогресс дошел.
- Это не прогресс дошел… это нефть закончилась!
Они уже собирались отъезжать, как вдруг подошла какая-то пожилая женщина и попросила помочь сложить в машину покупки. Шульгин любезно согласился.
Саша смотрела в окно. Маленький котенок, виляя пушистым хвостом, прошелся мимо.
Девочка открыла дверцу:
- Кись… кись…
- Саша, сиди в машине.
- Да, мама.
Котенок сел рядом и стал умываться.
Саша тихо открыла дверь.
- Кись-кись-кись-кись…
Котенок с любопытством посмотрел на девочку и побежал дальше. Саша побежала за ним и, подхватив его на руки, закричала:
- Мама, посмотри какой красивый!
Котик мяукнул.

В это время Иван уложил пакеты в багажник и попрощался, но вдруг старуха заговорила с ним чужым, несвойственный пожилым женщинам голосом:
- Скоро ты будешь свободный! Совсем скоро я буду удовлетворена!
В этот момент раздался радостный крик Саши. В то же мгновение громкий гудок автомобиля и визг тормозов оглушил округу.
Шульгин оттолкнул смеющуюся старуху и бросился на дорогу. В последний момент он вытолкнул из-под колес Сашу, но сам выпрыгнуть не успел. Шульгин перелетел через капот и замертво рухнул на землю.

Шульгин осмотрелся. Вокруг не было ничего. Пустота была везде и частью всего. Единственной составляющей пустоты была тишина.
Шульгин саркастически улыбнулся:
- Если это ад, то эта довольно убогая и скучная его версия. Где же пытки, вечная мука? Или Ты, творец всего сущего хочешь замучить меня одиночеством?
Громкий пронизывающий гул стал ответом на его вопрос. Голова разрывалась от шума. Шульгин стиснул уши и закричал:
- Но теперь это уже хоть что-то! Вот это уже хоть как-то отвечает стандартам ада.
Однако на удивление Шульгина он увидел свет. Но это не был тот дивный свет, который провожает к небесам. В свете четко распознавались очертания предметов.
Ваня осмотрелся и понял, что лежит на кровати в своей спальне, а в звуке он узнал гудок автомобиля. Он посмотрел на часы. Было 22-01. Шульгин подбежал к окну.
- ГРИША? ЭТО ТЫ?
- А ты кого хотел увидеть, Анну Семенович? Я уже пятнадцать минут сигналю! Ты что уснул?
Ваня стоял, как вкопанный.
- Ты, ходячая сомнамбула, спускайся разгружать ящики... Я весь магазин оставил без продовольствия. Ящики еле в багажник влезли, пришлось на заднее сиденье грузить.
Шульгин выскочил во двор и набросился на Гришу.
- КТО У НАС ПРЕЗИДЕНТ?!
- Что? – недоуменно спросил тот.
- КТО У НАС ПРЕЗИДЕНТ?!
- Ты нормальный?
- ОТВЕТЬ КТО!
- Ющенко!.. Ты как себя чувствуешь, Ваня?..
- Какой? Младший?!
- Какой еще младший? Ты что, совсем? Ваня, ты на наркоту присел? Заканчивай, до добра это не доведет!
Шульгин бросил Гришу и пулей вылетел со двора.
- Ты куда, а вечеринка? – крикнул Гриша вслед.
- Дом в твоем распоряжении!
Шульгин забежал в цветочный магазин, купил букет синих фиалок. С ним он ворвался в кафе. Естественно ее там не было. Да и кафе через час закрывалось. Однако на следующее утро они встретились. Она, как обычно сидела за столом, читала книгу и пила банановый сок. Он подошел и протянул обезумевшей от удивления девушке букет синих фиалок.
Накрапывал дождь. Капельки врезались в стекло, резво сбегали вниз наперегонки, оставляя за собой мокрый след.
- Вы не хотите прогуляться под летним дождем? – спросила она.