Определитель таланта

 
От автора .Все персонажи и события этого рассказа вымышленны.Всякое совпадение случайно.
 
В фойе Дома Союза писателей яблоку негде было упасть. В воздухе стояло почти гробовая тишина. Не было обычных при встрече, давно не видевшихся коллег по перу, объятий, похлопываний по спинам и раскатистого смеха. Все мрачно смотрели на дверь Большого зала заседаний.
 
Зажатый в углу детский писатель Аладушкин прижимал к груди потертый портфельчик со своими изданными книжечками и рукопись повести для взрослых, которую он отважился написать и закончил недавно. Повесть была почти автобиографичная. В ней Аладушкин написал о своей любви…
 
В фойе перешептывались: - Ну, скоро они там?
 
Открылась дверь, и председатель Союза пригласил всех в зал.
Рассаживались, как обычно. В первом ряду садились маститые, «бронзовые», как их называли.
Чем дальше от сцены, тем меньшей известностью и значимостью располагали там поэты и писатели.
Многих из них вообще не знали, а их произведений тем более.
 
На сцене громоздилась странная машина, мигающая разноцветными лампочками, с большим экраном, чем-то напоминающая компьютер.
 
Председатель Союза начал говорить.
-Э-э-э, уважаемые коллеги! Нас попросили поучаствовать в эксперименте, так сказать полевых испытаниях, нового суперкомпьютера. Эта машина определяет гениальность литературных произведений, то есть талант автора произведения. У нас Договор с НИИ кибернетики, за это испытание наш Союз получит немалые деньги, а они, как известно, Союзу не помешают.
 
-Интересно, сколько из этих денег он себе в личный карман положит? – проговорил рядом сидящий с Аладушкиным.
-Да уж немало! – откликнулся другой.
 
Председатель Союза Медведев-Грызов с высоты сцены оглядел собрание. Рядом с ним в президиуме сидели Председатель Редакционной коллегии Владислав Кружков и еще какие-то неизвестные личности.
 
-Значит, порядок будет такой. Сейчас представитель НИИ объяснит нам, как работает эта штука, а затем займемся делом! Пожалуйста, господин Петухов!
 
На авансцену вышел тощий брюнет в белом халате.
-Господа сочинители! Не обижайтесь на это слово, ибо до определенного исторического периода, не было поэтов и писателей. Звались они просто и ясно – господа сочинители. Так вот! О том, как работает этот суперкомпьютер я объяснять не буду. Это займет много времени да вы и поймете малую толику. Вам интересно другое – как с ним обращаться. А очень просто. Вот сюда, в лоток, кладется произведение. Это может быть и отпечатанная книга и электронный носитель или рукопись, наконец. Лоток задвигается и машина включается. Через несколько минут, вот здесь на экране, она напишет свое суждение. Вот собственно и вся моя вступительная речь! Теперь Вам не нужны критики и рецензенты. Их всех заменит наша супермашина! Я закончил.
 
-Только за испытание придется каждому заплатить по сорок рублей. Сами понимаете, у нас возникли расходы – доставка, погрузка, монтаж….- добавил Медведев-Грызлов-И здесь урвать хочет! - услышал Аладушкин рядом с собой.
 
В зале возник ропот и крики. Кто-то что-то возмущенное кричал Председателю Союза. Что именно расслышать было невозможно.
 
Медведев-Грызлов гороподобно воздвигнулся над столом президиума.
-Ну-с! С кого начнем??? Может Вы, Варвара Митрофоновна? Вы же у нас звезда, передовик, так сказать!
 
В первом ряду поднялась нелепая фигура Варвары Ширинкиной, печатавшей свои стихи под псевдонимом Алевтина Весенняя. Ходила она всегда в длинной солдатской шинели до пят, навроде кавалерийской, в солдатских башмаках и генеральской папахе. Курила она только «Беломор», других сортов не признавала.
 
-Могу и я первой! – заявила она густым голосом, напоминавшим гудок парохода-сухогруза.
 
Грохоча башмаками, она прошла на сцену, бросила на стол сорок рублей и швырнула в лоток несколько томиков. Лоток закрылся. Машина чавкнула и замигала разноцветными лампочками. В зале воцарилась гробовая тишина.
И вдруг…
«Бездарно» - появилось на экране.
 
Зал ахнул! Дальше началось светопреставление. Писатели и поэты препирались меж собой, махали руками, кричали, надсаживая глотки, в то время как Ширинкина пинала корпус машины своими солдатскими башмаками.
 
Несколько представителей НИИ с трудом оттащили ее от машины, заботливо вложив в портфель томики стихов. Варвара плакала горючими слезами и голосила: «Да я…. чтоб эта железяка….мои стихи любят и читают!». И снова рвалась к машине, чтобы расправиться с ней. Наконец ее увели отпаивать корвалолом.
 
Медвдев-Грызлов звонил в колокольчик до тех пор, пока в зале не наступила тишина.
-Может, кто хочет быть следующим? – спросил он.
 
В первом ряду возникла фигура Ябедова, одного из маститых.
-Господин председатель! Я думаю, что лучше этот процесс проводить по алфавиту. Так быстрее.
 
-Вот сволочь! Его-то фамилия в последних! – услышал Аладушкин голос соседа.
 
-Согласен! Спасибо Сергей Валентинович! Ценное предложение. Итак, следующий испытуемый… - председатель зашелестел бумагами. - …..следующий испытуемый….. Аладушкин!
 
-Вот оно! – подумал Аладушкин. Вставая, он краем глаза увидел сочувственный взгляд соседа, и на подгибающихся ногах, двинулся к сцене.
 
Как в тумане, он вложил свои напечатанные для детей книжечки. « Посредственно» - вспыхнула надпись. Аладушкин стоял и не мог сдвинуться с места. В душе у него вдруг выросла космическая пустота.
 
-Амакаев! – выкрикнул следующего Медведев – Грызлов.
 
И тут Аладушкин засуетился.
-Подождите! У меня еще есть рукопись. Я заплачу!
 
Председатель благосклонно кивнул головой. Аладушкин положил на стол последние свои сорок рублей, достал свою рукопись, погладил ее. Это бла повесть для взрослых. В ней он писал о себе, о своем детстве, юности…
 
«Очень хорошо» - вспыхнула надпись. Зал зааплодировал. Аладушкину стало совсем плохо. Он ощущал симптомы, как у человека, который вот-вот заболеет гриппом. Болела голова, выкручивало руки и ноги, кажется, поднялась температура….
Как он дошел до своего места он не помнил.
 
-Поздравляю, коллега! – повернулся нему сосед.
-Спасибо! – прошептал Аладушкин.
 
Он сидел в своем болезненном состоянии и все пытался поймать какую-то очень важную для себя мысль. Мысль ускользала.
 
Зал то грохотал, то затихал…Потом на сцене начался скандал. На экране вспыхнула надпись-«Гениально». Выяснилось, что автор, Аладушкин не знал его, вместо своей книги положил в лоток томик Бунина.
 
Литераторы орали, как оглашенные, а Аладушкин все пытался вспомнить – какая мысль проскочила у него в голове.
 
И вдруг вспомнил!!!
«Для детей надо писать также, как для взрослых, только еще лучше!»
 
Аладушкин не знал чьи это слова, только его болезненное состояние прошло мгновенно. Он встал и вышел из зала.
 
Через неделю Аладушкин работал на стройке шофером. Он больше никогда не писал ничего.