Гендерные квоты это не стыдно

«Современный мир принадлежит мужчинам» - мало кто осмелится отрицать это утверждение. И если женщины Востока в массе своей принимают это со смирением, как данность (например, в Саудовской Аравии женщины до сих пор не имеют избирательных прав), то западные женщины недовольны и предпринимают активные попытки уровнять положение женщин и мужчин во всех сферах жизни. Многое им в этом направлении за последние лет 150 сделать удалось, и женщины сейчас наравне с мужчинами работают врачами, педагогами, инженерами, двигают науку, создают произведения искусства, участвуют в спортивных соревнованиях и даже кладут шпалы. И лишь в одной области женщины количественно проигрывают «сильному полу» - там, где принимают судьбоносные решения – в политике и в вершине ее устремлений – во власти. По данным Межпарламентского Совета\Inter-Parliamentary Union,  регулярно анализирующего состав национальных парламентов всех стран мира, по состоянию на 30 ноября 2006 года женщины занимали 17,2% мест в однопалатных парламентах или в нижних палатах национальных парламентов и 15,9% мест в верхних палатах. Как видим, до паритета тут далеко. Но и здесь происходят существенные сдвиги – и, чем «западнее», тем существеннее. Так в США уже третья по счету Госсекретарь – женщина (правда, президентское кресло пока и там женщина занять не смогла, видимо, североамериканское общество к этому еще не готово). Министр обороны Испании – тоже женщина, причем на сносях (фото беременной министра обороны при исполнении служебных обязанностей облетело весь интернет). Наиболее значительно представительство женщин во власти в странах Скандинавии – 40,8% в обеих палатах. А в Швеции уже в 1999 году министров-женщин было больше, чем мужчин (11 против 9).

России в этом плане далеко не только до лидирующей в гендерном равноправии Скандинавии, но и до более традиционных обществ.  И если в СССР существовали определенные квоты, гарантирующие женское представительство в законодательных и правительственных органах, то за годы «дикого российского капитализма» количество женщин там упало почти до нуля. Например, к 1984 году среди членов Верховного Совета СССР было 33% женщин, а в 1997 году в Совете Федерации РФ женщины составляли всего 0,5%.

При президенте Медведеве женщин стали вновь привлекать на руководящие должности, так что в новом российском правительстве сейчас аж 3 женщины-министра: Татьяна Голикова возглавляет министерство здравоохранения и социального развития, Эльвира Набиуллина - министерство экономического развития, Елена Скрынник - министерство сельского хозяйства (кто хочет,  может подсчитать сам, сколько это составит в процентах). Но при этом женщина–министр воспринимается нашим обществом не как норма, к которой мы хоть слегка стали приближаться, а как экзотика. Об этом свидетельствует, например, то, как по-разному встречают депутаты Госдумы приезжающих к ним на заседания министров-мужчин и министров-женщин. Если с мужчинами идет разговор по-существу (или, по крайней мере, делается вид, что такой разговор ведется), то к министрам-женщинам отношение не как к профессионалам, а как к дамам – галантно-снисходительное. И это не потому, что среди депутатов сплошь ретрограды. Точно так же реагируют на женщин во власти и наши тележурналисты и аналитики (которые тоже преимущественно мужчины). А обыватели по ту сторону экрана – то есть мы с вами – разве реагируем не так же? Что интересует граждан вне зависимости от их пола  в женщине-политике в первую очередь?  Как она выглядит, во что одета, как держит себя. А вовсе не то, что она говорит и как руководит вверенной ей отраслью. Не так ли? Так что причины позорно малого числа женщин в политике и во власти – не только в политической воле самых высших властных чинов, но и в менталитете нации, не способной воспринимать женщину в качестве равного мужчине руководителя.

Главный позор этой ситуации не в том, что мы и тут отстаем от развитых стран, а в том, что мы это отставание консервируем, не используя потенциал женщин – их ум, образование (женщин с высшим образованием в России больше, чем мужчин),  творческие и организационные способности, интуицию, умение уделять внимание деталям и при этом не упускать из вида и контролировать все проблемы порученного дела. Женщины менее агрессивны, более склоны к компромиссам, чем мужчины. Женщины в силу своей природы более внимательны к социальным проблемам, связанным с детьми, инвалидами, стариками – то есть самыми незащищенными слоями населения. Не использовать женские таланты во благо государства и общества – это расточительство, глупость и недальновидность – которые, к сожалению, «рулят» в нашей стране.

Как же преодолеть этот ментальный барьер? Как изменить сознание общества, чтобы отношение к занимающему высокий пост не зависело от пола, чтобы оценивались в первую очередь его/ее деловые и личностные качества?

Мне кажется, что ответ на этот вопрос давно найден, и не нужно вновь его изобретать, достаточно воспользоваться наработанным опытом. Я имею в виду квоты. Именно так добились гендерного равенства в политике и во власти во многих странах Западной цивилизации и, прежде всего, в самых развитых в этом отношении странах Скандинавии.

У введения гендерных квот в России есть множество противников. Их позиция состоит в том, что квоты для женщин узаконивают их неравенство, ставят женщин в положение «меньшинств», что это позорно и стыдно. Используется термин «позитивная дискриминация» для обозначения гендерного квотирования (хотя, в соответствии с Конвенцией ООН о ликвидации всех форм дискриминации женщин, данная мера не рассматривается как дискриминация). Ну и, конечно, вспоминают, что это отдает совком (квоты в СССР, о которых упоминалось выше).

Вот, например, что пишет на эту тему в своем блоге в Живом журнале руководитель «Клуба региональной журналистики», экономист по образованию, Ирина Ясина (речь идет о дискуссионном ринге «Женщины в политике. Квоты: "за" и "против"», организованном партией «Справедливая Россия»): «Тетеньки из "Справедливой России" устроили дебаты по поводу квот на участие дам в политике. Квоты не унижают - кричали они! Квоты это хорошо. Потому что без квот нам через мужиков не пробиться, а они (мужики) достали так, что мы просто их асоциального государства не выносим больше и всё. И если в думе будет 30% женщин всё изменится к лучшему.
Спрашивала, как им Слиска. Не отвечают.
А как Голикова? Не довольны.
Говорю, политическую систему менять надо, а то будет у вас в думе треть Кабаевых и Слисок. И что изменится? Молчат.
P.S. Я оказалась в меньшинстве. А ещё меня назвали сторонницей либерального универсализма или универсального либерализма. Точного названия не помню».

Между тем, по данным ЮНИФЕМ, гендерные нормы (квоты) для женщин в парламентах или в партийных списках применялись как минимум в 30 странах (данные на 2001 г.). Так в странах Скандинавии, которые, как мы уже установили, являются примером достижения гендерного равноправия, «активистки политических партий использовали различные механизмы достижения гендерного равенства, начиная от рекомендательного введения гендерных квот в партиях (Швеция) до обязательного введения квот и на внутрипартийных выборах, и в выборах в парламент (Норвегия)».

В США, на которые мы так любим оглядываться, обе ведущие политические силы – Республиканская и Демократическая партии – разработали меры, которые не называются напрямую гендерными квотами, но, по сути, являются их эквивалентами. Так обе партии ввели в обязательном порядке паритетное представительство от мужчин и женщин на партийных конференциях и съездах и в национальном комитете.

Трудно заподозрить активисток всех этих стран в отсутствии либерализма или в желании быть униженными. Мне кажется, что в этом случае, как и обычно, у наших либеральных активистов, среди которых противников квот больше всего, срабатывает желание «хочу всего и сразу». А так не бывает. Изменения в обществе не могут происходить по мановению чей-то властной руки. Они требуют времени и постепенности. Особенно качественные изменения. Поэтому квоты – неизбежный временный этап, необходимый для получения количественных показателей. Квоты нужны на переходном этапе - пока женщин ничтожно мало в политике и на руководящих постах. А когда ситуация выровняется и женщин в политике и в правительстве будет примерно столько же, сколько мужчин, когда то, что женщина занимает высокий пост, перестанет быть экзотикой, когда общество и СМИ не будут заострять внимание на том, что пост занимает именно женщина (как это происходит у нас сейчас), когда это станет привычным и обыденным - квоты отпадут за ненадобностью. Но – повторю – на переходном этапе без них обойтись сложно. Да и нет надобности пытаться обойтись без них – потому что все доводы против введения гендерных квот – надуманны и построены на ложных посылах.


Рецензии
Татьяна Голикова возглавляет министерство здравоохранения и социального развития, Эльвира Набиуллина - министерство экономического развития, Елена Скрынник - министерство сельского хозяйства.

Чем такие министерши, лучше бы там были вообще одни мужчины. Но увы там и настоящих министров - мужчин тоже нет. Такая вот наша российская действительность.

Сергей Николаевич Емельянов   23.08.2011 08:29     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.