Любовь для гениальных идиотов

Любовь, это когда человек готов отпустить последнюю ниточку связывающую его с жизнью ради одной улыбки того, кого он безвозмездно любит.
Любовь, это когда он шепчет "Нет", а она понимает, что он кричит "Да".
Любовь, это когда ты готов(а) отпустить без слез, не показывая своей боли, того, кого любишь, потому что знаешь - он(а) будет счастлив(а) не с тобой.

Любовь, это когда смеешься и радостно порхаешь весь день, а вечером, опустошенная, без сил, падаешь на продавленный диванчик и тяжело мочишь от сознания своего бессилия, и не можешь ни заплакать, ни закричать. Потому что сегодня он убил в тебе и себя и тебя... потому что больше нет смысла биться... потому что ты отдала ему самое лучшее, ты готова была любить его всю жизнь и даже дольше, ты готова была бросить из-за него все на свете, безропотно поклоняться ему, убить в себе гордость, лететь за ним в ад и возноситься ввысь, разбивая крыльями хляби небесные, а он... нет, он не предал, он поделился с тобой, как с другом: "Меня могут бояться, могут уважать, могут восхищаться мною и ненавидеть, но я никогда не был любим и никогда никто не полюбит такого, как я..." - и ты готова была закричать ему в лицо, что любишь, что жалеешь, что готова сделать все, что захочет он - убить, обмануть, солгать, обольстить, проиграть, поступиться со своими чувствами, но ты захлебнулась криком, потому что он опередил тебя - попросил уйти. Потому что он еще не закончил расчеты и дела, потому что уже поздно, потому что завтра трудный день и еще потому, что у него есть тысяча и одна причина не слышать твоих слов. И ты поняла: он никогда не видел и не слышал тебя. Он принимал тебя такой, какой тебя видят все. И даже если ты сейчас закричишь ему в лицо, он посмотрит на тебя, как на больную и спросит своим равнодушно-холодным голосом: "С тобой все в порядке? Сегодня сильные магнитные бури, погоди, я принесу валидола". И все... А дальше - будь, что будет, хоть пропасть, хоть бездна...
А завтра ты встанешь и, прикрыв опустошенное, полумертвое лицо улыбчивой маской, побежишь в коллектив - улыбаясь, шутя, раздавая скабрезные замечания и не показывая своей боли. Разве что озадачит его твоя бледность... А дома - все по новой. И редко когда сбежит усталая слезинка, сорвется с бледных ссохшихся губ всхлип, промелькнет в воспаленном сознании мысль о неповиновении... И так будет каждый день - и ты увянешь, медленно умрешь на его глазах... Но ведь ты и не хочешь иной доли - зачем? Ты любишь его, ты готова служить ему и издохнуть у его ног, чтобы хоть тогда он проснулся, отвлекся от сухих расчетов, бессмысленных чертежей и псевдогениальных картин – и хоть на секунду допустил мысль, что не из одной дружбы ты так преданно служила ему, покорно влеклась за ним. Что бы он увидел - ты, гордая и своенравная, та, которую все знали агрессивной и непокорной, раболепно склоняла перед ним голову, давила вдохновение и была счастлива только видеть его и служить ему... Жаль лишь, что и тогда он тебя не увидит, и нет смысла увядать... (и, обдумывая это, на изможденном твоем лице появится вымученная улыбка. Ты встанешь, дотронешься до телефона, но не сможешь набрать его номер - слишком больно тревожить свое сердце и лишний раз слышать безликий, холодный бархатный голос - такой жестокий, непоправимо коварный в своем безразличии, ласкающий слух, бьющий кнутом своей бесчувственности… И ты не узнаешь, что в этот момент он сидит в своем кресле, покусывая губу, и дрожащей рукой прикасается к трубке, и набирает до боли знакомый номер.... ты решаешься. А в трубке лишь сухие короткие гудки, которые и ты, и он слушаете с одинаковым облегчением и радостно стонущей, едва ли притупившейся болью. И он, швырнув трубку на пульт, придвигает кресло к столу и пытается вывести на листе чей-то силуэт. Такой неясный, милый, далекий. На ее лице горит саркастическая улыбка, а глаза такие холодные и отчужденные. Да, она помогает ему, она его друг... но она ведь в упор не видит его боли, его чувств - такая безжалостная, бесчувственная, любимая... И он не может сказать ей всего – просто потому, что она не услышит его... Как сегодня… Он же пытался… Зря. Она пропустила его слова, не обратила внимания… Да и что ей?.. Конечно, он смутился… сказал, что ему нужно работать… Она ушла. И он снова остался один…. А если сказать на чистоту? Нет… не услышит, не поймет. А если и услышит, то что? В лучшем случае - промолчит, не заметит - а он потеряет даже ту дружескую теплоту и преданность, что связывает их... Или предложит выпить какое-нибудь лекарство - фарметазолин там, валериану, ну или валидол....
И у него не хватает сил даже на то, чтобы закричать или заплакать. И хочется умереть - упасть у ее ног, что бы хоть на миг она оторвалась от своих книг, опусов, поэм и очерков, от своих вечно незаконченных писем в редакции – и увидела... увидела его.... Жаль лишь, что и тогда она его не увидит и нет смысла умирать....
И под портретом он выводит имя – твое имя.
И кто же вам судья, коль вы, слепцы, - в упор не осязаете друг друга?..