Первая

Господи, что я делаю?
«Ничего я не делаю»: отзывается в ухе моим не очень любимым, и беспробудно вредным, внутренним голосом.
Утро началось. Больше тут добавить ну буквально нечего. Вот просто началось и все. Я даже не знаю когда именно это случилось, но, тем не менее, это - таки произошло и произошло, как всегда бывает у меня в центре. С ИЗЮМИНКОЙ!
Ха! Если конечно можно назвать изюминкой…эмм…соседа – рокера. Человек обожает музыку, его обожают эти нескончаемые попугаи (Ася, Федя, Конопля, просто Пля и самый любимый – Паяльник).
 Больше того я вам скажу. Нет, я люблю Цоя, но когда с утра звучит немного «не сезонная» грохоталка «Ночь», сразу просыпается лютая ненависть к русскому року и всему его наследию.
Утро началось.
Я никогда не отличалась особой привередливостью в плане, собственно, корма, так что я легко перекантовалась виски с медом, которые вчера остались от вечеринки. Я живу одна, к слову. Есть, конечно, грешок на сожителей – милых донжуанов, но это не суть важно.
Виски.
С утра пить виски, это пьянство Рокфеллеров. Дурость это на самом деле. Понты. Но Карлик сказал, что вкусно. На самом деле он совсем не карлик, как раз наоборот…просто кличка такая у него. Странная, я считаю.  Как может быть почти двухметровый рыжий пидор (именно, он самый) карликом?
Я вообще человек конфликтный. Не хабалка, конечно, но и не Мать Тереза. Поэтому, не люблю я этих бабушек с семечками на улицах. Вот не люблю и все тут.
А тут…
Наверное, со мной что-то делает весна. Подошла, улыбнулась, что-то сонно промямлила. Девушка, у вас весеннее обострение!
Кстати, к слову я была уже на входе в троллейбус. Я люблю троллейбусы. Они, так сказать, поднимают мне настроение. Не знаю почему. Хотя нет, знаю: люди в них ездят джазные.
Питерское утро практически не отличается от всех последующих часов дня или вечера. Во-первых всегда облачно из-за климата и  во-вторых светло из-за севера (ну белые ночи, помните?).
А тут…казус!
Было необычайно светло. Точнее солнечно. Знаете, и солнце такое не навязчивое. Белое такое. Оно было везде. На домах, на небе, на губах у людей.
На губах.
Вы когда-нибудь замечали, что человека делает самим собой? Губы. Почему-то они всегда меняют людей, как и  люди, меняют их изгиб, когда переключают настроение.
Я уже ехала в метро, к слову. 
Меня привлеки три персонажа.
Первой была девушка. Про себя я назвала ее «Чикуля». Почему-то у всех Чикуль губы сложены бантиком в ухмылку и нагло выставлены вперед, благо метро не позволяет выставлять напоказ ничего более откровенного. Чикуля сидела в очках под «фонарем» уныло светящим на сидение и слушала розовый плеер. Мило зрелище. Единственно, что я поняла, это то, что это девочка примерно четырнадцати лет. Она держала в руках абсолютно не свойственный взрослому человеку «Английский. 8ой класс». Если этой девочке убрать этот наглый рот, она станет похожа на абсолютно тривиальную гопницу! И все-же в ней что-то есть!
Второй была женщина. Кодовое имя: «Жабабиндус». Знаете, бывают такие рты, уголки которых, невозможно опущены вниз. Такие обычно создают впечатление полного презрения всего мира человеческого и обычно бывают у жаб. Мой Жабабиндус читал «Толстушку» и изредка оглядывался по сторонам, как затравленный зверь. Пару раз женщина кинула на меня свой взгляд, я непреклонно сверлила ее глазами. Я просто хотела понять, на самом ли деле она такая?
Ан, нет.
Жабабиндус был грустный. Ее выдавали глаза. Усталые от своего рта и противоречащего ему взгляда. Мне было искренне ее жаль.
Третьим объектом полевых испытаний стал старичок. На уме вертелось только одно: «Добряк По». Добродушный По сидел в легкой фланелевой рубашке и джинсовых штанах. Его губы были обычными. Именно это и привлекало. Обычные губы встречаются крайне редко. Они либо вздернуты, либо опущены. А эти…
Обычны. 
Но при этом По улыбался, но не вкрадчиво, а нарочито весело, как это делают маленькие дети. И это умиляло. 
Я вышла из метро. На работе я оказалась позднее, чем надо и все потому, что провела 20 минут перед зеркалом туалета…
А как назвать меня?
Я долго искала себе название. Ничего, кроме как «Идиотка» в голову не лезло. Надо будет спросить у Карлика.
 Я сидела и сидела в скучном офисе, скучной и фирмы и думала о своем открытии. Наверно, я не первая, но все же! Улыбка…она ведь делает человека красивым так? А грусть? Она тоже. Но для грусти важны глаза, а для радости – губы.
Смешно.
Надо будет сходить в картинную галерею. Уж очень хочу поизучать нас, людей.
Я пишу это у себя на руке, чтоб не забыть, но, увы, мне не суждено было туда попасть! Меня сбивает машина. И сейчас я сижу на облаке и смотрю на вас, на всех, на людей. Изучаю.
Оказывается, я была первой…