Сокровище

Рыцарь стоял и в недоумении переводил взгляд с одной драконьей головы на другую. Головы высовывались из двух соседних пещер. Самих драконов видно не было – тела скрывались в темноте, контрастирующей с ярким солнечным полднем и от этого становящейся непроглядно-чёрной.
– Ну, что будем с ним делать? – спросил левый дракон.
– Съедим? – полувопросительно-полуутвердительно заметил правый.
– Ну, правильно, ты, как всегда только о жратве и думаешь… – печально отозвался левый. – А потом изжогой маяться?
– Изжога… – передёрнувшись, сморщился правый. – Изжога – это да, это противно. А что ещё с ним делать?
– Можно поджарить, и пусть валяется, где стоит... – задумчиво проговорил левый.
– Ага, чтобы через пару дней здесь всё тухлятиной провоняло? Ты глянь, какие погоды-то стоят! Не зима, чай…
– Ну, тогда давай отпустим подобру-поздорову. Тем паче, не здешний. Глянь – разве добрый богатырь в такие железяки залезать будет?
– И то правда, – кивнул, соглашаясь, правый. – Замухрышка какой-то, даже жалко.
– Это кто замухрышка?! – мгновенно вышел из ступора рыцарь. – Я, между прочим, сэр Лан…
– Слушай, не вопи, а? – качнувшись, попросила голова левого дракона, – И без тебя башка раскалывается…
– А не надо было вчера так набираться, – мстительно заметил правый.
– Ой-ой… Кто бы говорил! А сам-то, сам?..
– А что сам? Ты ж знаешь, у меня похмелья не бывает.
– Ага, не бывает, – усмехнулся, и тут же болезненно сморщился левый дракон. – Ох, леший, побери… Не бывает, только утром почему-то лапы не ходят.
– Нууу, – смутился правый, – зато башка не болит…
– Надо бы поправиться… – проворчал левый и прикрыл глаза. – Смотреть даже больно. Чего ты там вчера намешал?
– Это не я, – твёрдо ответил правый, и сочувственно поглядел на собеседника, – это всё сокровище…
– Ага! – пробормотал тихонько сам себе рыцарь, – Значит, всё-таки сокровище есть…
– Я слышал… – повернулся к рыцарю правый дракон.
– Только не про тебя наше сокровище… – добавил, не открывая глаз, левый.
– Так что, можешь убираться восвояси, покуда мы добрые, – закончил мысль правый дракон и выдул струйку дыма в направлении сэра.
– Ну, уж нет! – твёрдо ответил рыцарь и потянул из ножен меч. – Я пришёл, чтобы сразиться с тобой!.. С вами.
Сталь заскрежетала по стали, и оба дракона страдальчески скривившись, исчезли в глубине пещер.
– Ненавижу этот звук! – донёслось из темноты.
– Не сильнее меня...
– Вот и замечательно… – заметил рыцарь и с мечом наперевес отважно ринулся вслед за драконами.

В пещере было темно, особенно после яркого солнечного света. Рыцарь замешкался, дожидаясь, пока глаза привыкнут к скудному освещению. Покуда очертания каменных стен вокруг проявлялись всё отчётливее, шорохи, скрипы и постукивания, которые слышались в глубине пещеры от удалявшихся чудовищ, становились всё тише и тише – пока не растворились вовсе в глухой темноте подземелья.
– Даааа, без света я тут ничего не найду, – проворчал рыцарь, вглядываясь в чёрный провал хода. – И как эти зверюги, интересно, дорогу находят? Может, на ощупь? – и он, коснувшись свободной рукой стены, медленно побрёл вглубь горы.

Пещеры составляли, как оказалось, настоящий лабиринт. Проплутав в кромешной тьме так долго, что совершенно потерялось представление о времени, рыцарь заметил в одном из боковых ответвлений слабый отсвет. Прогрохотав несколько раз шлемом по низкому своду, он вывалился в огромный зал. У противоположной от него стены с потолка свисало несколько сталактитов, светящихся нежным розовато-золотистым светом.
Между сталактитами и рыцарем ворочалось что-то здоровенное и тёмное. Оттуда слышались громкие томные вздохи-полустоны и тонкий перезвон, который был до невозможности похож на звон золотых монет.
– Вот вы где, значит, – прошептал чуть слышно рыцарь, – прячете ваше сокровище...
И он, стараясь производить как можно меньше шума, двинулся вперёд.
Стальные заклёпки подошв цокали по камням, а доспехи жалобно поскрипывали и погромыхивали. Но это ни в коей мере не смущало отважного рыцаря. Тем более что шум, производимый рыцарем, казалось, совершенно не замечался драконами. Сэр упорно прокрадывался в направлении розового света и тёмной шевелящейся туши.
Вздохи и звон слышались громче с каждым шагом.
Когда до цели оставалось пара десятков шагов, рыцарь сообразил, что казавшееся волшебным розовое свечение сталактитов было солнечным лучом, падающим из округлого отверстия в потолке и пронизывающим полупрозрачные каменные сосульки.
Подойдя ещё ближе, он остановился перед сталагмитом выстой в два человеческих роста. Из-за камня по обе стороны от него то и дело появлялись то край крыла, то округлый бок дракона, то изгиб длинной шеи.
– Ну, хор-рошш, – послышался драконий голос, – уж и ходить не мож-жешь.
– Кто? Я? Да я…
Послышался шум упавшего огромного тела.
– Ну! Что я говвворил?
– П-подум-маешшь…
– Отттдай лапы,– за камнем началась возня. – Лап-пы отдай, я сказззал!
– Да, зззабирай…
Возня возобновилась, и позади камня опять возник драконий бок. Послышался чмокающий звук, сопение и затем блаженный стонущий выдох.
Рыцарь, подняв меч, обежал сталагмит и, замахнувшись уже, замер, поражённый увиденным.
Покачиваясь и поддерживая себя упёртыми в пол крыльями, перед рыцарем стоял дракон. Голова его с полуприкрытыми глазами плавно раскачивалась из стороны в сторону. Это было занятно – всё же драконы не на каждом шагу встречаются и, тем более, явно одурелые – но не поразительно. Поразительным было то, что у дракона было две головы. Вторая голова, точная копия первой, бессильно лежала на каменном полу прямо у ног рыцаря. Глаза её были закрыты, длинный язык свешивался из приоткрытой пасти набок, а нижняя челюсть блестела от какой-то густой жидкости.
– Так вы… ты… – забормотал рыцарь, поглядывая то на одну, то на другую голову.
– А? – распахнула глаза покачивающаяся в воздухе голова. – А, яв-вился… За сок-кровищем, под-ди? – спросила, заикаясь она.
– Ккто? – бормотнула, лежащая голова, не открывая глаз.
– Ккто? – верхняя голова медленно повернулась к лежащей и качаясь, долго смотрела на товарку. – Нууу… эт-тот… замух… мух-рышик железный, – наконец проговорила она, слизывая длинную тягучую каплю, потянувшуюся с подбородка, и опять повернулась к рыцарю. Дракон покачнулся, крылья его проехались по полу, сгребая мелкую каменную крошку, отчего раздался знакомый перезвон.
– Ну, сколько бы вас ни было, вам конец! – воскликнул рыцарь и, ухватив меч обеими руками, рубанул по лежащей на полу шее.
Меч жалобно звякнул и отскочил, едва не ударив рыцаря по шлему.
– Что, оп-пять гномы ззза чеш…чешуй…уёй?.. – промямлила лежащая голова.
– Нет здесь ник-ик!-каких гном-мов… Эт-то мух…ик! рышик твой…
– Я не замухрышка!! – взъярился рыцарь. – Я рыцарь! – и стал с остервенением наносить удар за ударом по лежащей шее.
Меч с жалобным звоном раз за разом отскакивал от дракона, будто тот был резиновым.
С алмазной чешуёй. Потому что, когда рыцарь остановился перевести дух, он обнаружил, что его замечательный меч был весь в зазубринах и даже немного погнулся.
– Что за чертовщина?.. – изумлённо выдохнул он, разглядывая покорёженное лезвие.
– Брось-ик!… – сказала драконья голова над рыцарем. – Таким нас не взять-ик!
– Таким?
– Ага-ик! – голова облизнулась и покосилась на сталагмит. По сталагмиту стекала та самая густая жидкость, в которой была вымазана лежащая голова.
– Эт-то же не меч-клад-денец, – вновь сконцентрировалась на рыцаре голова. Ей это удалось с трудом – глаза её вдруг разбежались в стороны, и стало совершенно непонятно, куда она глядит.
– Кладенец? – рыцарь ещё раз взглянул на свой меч и с отвращением отбросил его в сторону. – Это сказка…
– Ск-ик!-казка? – глаза драконьей головы сошлись на рыцаре. – Хи-хи-хи! – хихикнула она. – Да вон-ик! он… – и она повернулась в сторону сталагмита.
Рыцарь посмотрел на камень с блестящими потёками, но ничего не увидел.
– Нет там ничего…
– А ты… – начала, было, голова но, прерывисто вздохнув, улеглась поверх лежащей и закрыла глаза. Тело огромным мешком осело наземь. Послышалось мерное сопение.
– Эй!!! – рыцарь изо всех сил пнул заснувшую голову железным сапогом.
– А? – приоткрыла один глаз голова.
– Где меч?! – проорал рыцарь.
– Ааааа… Там эта… – голова почмокала и снова закрыла глаз.
– Не спи!! – снова пнул голову рыцарь. – Где меч?!
– Нуууу… – снова приоткрыл глаз дракон, – надо глаза помазать… – глаз закрылся и дракон захрапел в четыре ноздри.
– Глаза помазать? – задумчиво повторил рыцарь и, вновь придя в ярость, стал пинать дракона. – Какие глаза?! Чем намазать?! Какого чёрта?! Отвечай, мерзкая тварь!!
Однако дракон продолжал спокойно храпеть, не замечая беснующегося человека.
Наконец рыцарь, чуть успокоившись или, вернее, выдохшись, остановился и стал размышлять вслух:
– Он сказал намазать глаза… Зачем? Хмм… И чем намазать? – он оглянулся вокруг, и взгляд его остановился на сползающей с камня жидкости. – Может, этим? – он шагнул к сталагмиту и макнул палец в густой сироп. – Хмм… Липкий… как патока, – поднёс палец к голове, поднял забрало и понюхал. – Занятно… Цветами пахнет… – он хотел уж, было, провести пальцем по веку, но сообразил, что в латной рукавице делать этого не стоит, и снял перчатку.
Зачерпнув щепоть сиропа, он потёр его между пальцами и ещё раз понюхал.
– Рискнуть, что ли?.. – задумчиво пробормотал он и через мгновение решительно провёл липкими пальцами по глазам.
Ничего не произошло. Рыцарь немного подождал, взглянул на спящего дракона и ярость опять всколыхнулась внутри.
– Тварь! – он подскочил к дракону и ударил кованным сапогом точнёхонько в глаз. Что, как и раньше, никакого отклика не вызвало.
– Вздумал меня за нос… – рыцарь запнулся. Голова его пошла кругом, в глазах потемнело и мир исчез.

– Как думаешь, скоро он очухается?
– Не знаю… Ты, помниться, провалялся полтора дня.
– Так он-то уж третьи сутки…
– Ну, Никитушка! Ты его с собой-то не ровняй… Порода-то не наша, чай. Из немецких земель, по всему видать, припёрся. А оне-то там слабеньки, говорят. Да и росточку в ём… Даже до Алёшеньки не дотянет. Мелкота… Эй! Ты чего? Погодел бы малость. Не денется никуда, сам же знаешь. Дождёмся, покуда очнётся, вот тогда и отметить можно будет. А знакомиться-то лучше на тверёзую…
– Да, ну, тя, Святогор! Тебе-то хорошо, у тя башка не трещит никогда… А ежели он ещё неделю валяться будет?..
Разговор был совершенно непонятным, но последняя фраза почему-то показалась относящейся к нему, и рыцарь спросил, открывая глаза:
– Кто будет валяться?.. – слова давались с трудом, и выговорилось это совсем тихо.
Сверху с двух сторон на него смотрели две драконьих головы.
– Ну, здрав будь! – усмехнулась одна. – С прибытием! Поднимайся!
– Очнулся… – качнулась вторая. – Не торопи, пущай пообвыкнет-то…
Рыцарь поднял голову и оглянулся. Вокруг ничего не изменилось. Та же пещера, тот же камень в потеках густой патоки. Нет, кое-что было иначе. Внутри камня, под слоем густого сиропа, переливался радужными сполохами чудо-меч.
– Так это и есть меч-кладенец? – спросил рыцарь.
– Он самый, как есть, он… – ответила голова справа.
– Ага, сокровище наше… – качнулась голова слева.
Рыцарь встал и протянул руку к радужному мечу.
Неожиданно пещера покачнулась, и что-то тяжёлое рухнуло наземь. В боку кольнуло, а лопатка заныла, будто вывернутая.
– Эй! Не дёргайся! – завопила одна голова. – Ты ж меня придавил!
– Лапы отдай! – строго потребовала вторая голова. – И не шевелись, покуда ходить не научишься! Ни ногой, ни рукой! Головой только вертеть можешь, понял? Головой!

04 – 11.04.2009