Родинка на плече

Рабочий день Ефима близился к завершсению, когда вдруг на его столе зазвенел телефон. На другом конце провода была его многолетняя пациентка Сима. Чувтовавлось по голосу, что она очень возбуждена
- Доктор, это вы? У меня к вам большая просьба", - продолжала Сима
- В чем дело, Сима? Не волнуйтесь, спокойно расскажите, что вас беспокоит?   Сима, немного успокоившись, продолжила:
- Доктор ко мне приехала родственница из Америки и что-то ей не здоровится. Я очень волнуюсь. Не могли бы вы её осмотреть и сказать, что делать дальше? Ефим взглянул на часы и ответил:
- Сима, если вы хотите, то я к вам заеду через час. Сразу после окончания приема. – Сима, на том конце провода, с облегчением вздохнула:
- Доктор, мы вас с нетерпением ждем. - Спустя полчаса, после Симиного звонка, Ефим снял белый халат, повесив его в шкаф, стоявший здесь же в кабинете. Он положил в дипломат стетоскоп, аппарат для измерения давления. Неспеша вымыв руки, он взглянул при этом, в висящее на умывальником зеркало: "Нда", произнес Ефим многозначительно. Из зеркала на него смотрел еще довольно интересный седовласый мужчина, но глубокие морщины, бегущие от крыльев носа вниз, указывали на то, что лучшая часть жизни Ефима уже осталась позади. Он подумал при этом: "время не остановить, оно стремительно бежит, неумолимо приближаясь к последней черте". Ефим  оборвал себя на этой мысли: "что это я о плохом, мне ведь еще до 120 тянуть и тянуть. Не так давно достиг только половину  этого срока".
    Набросив утепленную плащевую куртку, Ефим закрыл за собой дверь кабинета и, не спеша, направился к лифту.  Спустившись на подземную стоянку он направился к стоящему здесь автомобилю. Выведя автомобиль из гаража Ефим поежился от подувшего внезапно ветра и закрыл окно автомобиля. По израильсикм понятиям  на  дворе стояла зима. Было начало декабря.
   Автомобиль медленно выехал из ворот больницы  и понесся по освещенным улицам с одинокими прохожими.
Ефим подумал про себя: «Неудивительно, что родственница Симы заболела, в это время года люди не знают как одеться: утром и вечером прохладно, а днем парит. Наверное, пожилая дама, пожелавшая ознакомиться с Израилем, подхватила, скорее всего простуду, а для пожилого человека, да еще в непривычном климате, это вдвойне трудно». Так, размышляя про себя, Ефим подъехал к новому дому. Дом был  встроен между стоящими здесь несколько десятков лет старыми домами. От всей, окружающей обстановки, веяло благополучием. Чувстовалось, что обитатели домов принадлежат к крепкой прослойке среднего класса, которые уже одной ногой поднялись на высшую ступень благополучия.
Ефим знал, что Сима живет в стране много лет. Её муж был известным ученым-историком. Недавно он скончался. Сима жила в большой квартире одна. У неё была домработница филиппинка. Сима, в отличие от некоторых старожилов, не отрекалась от своих "русских" корней, а наоборот всегда подчеркивала свое "русское" происхождение. Именно Сима вызвалась помогать многим начинающим врачам и медсестрам осваивать медицинские термины на иврите., так как сама она была по образованию медсестрой. Она  даже организовала бесплатные курсы, которые очень помогли многим, прибывшим на последней волне алии медикам, не потерять себя, преодолеть трудности и вернуться к профессии.
Ефим остановил машину, заглушил мотор. Выйдя наружу он нажал кнопку сигнализации и направился к входной двери. Не успев еще нажать на кнопку домофона он увидел что входная дверь распахнулась при легком нажатии на ручку. Очевидно Сима, увидев его машину из окна, открыла для него дверь. Ефим вошел в кабину лифта и поднялся на четвертый этаж.. Лифт быстро и бесшумно пополз вверх. Через минуту он уже стоял у двери Симиной квартиры, которую Сима тоже успела предупредительно  открыть. Со словами:
- Доктор, мы вас ждем с нетерпением, - Сима пропустила Ефима  внутрь. Он прошел в большой, хорошо освещенный салон. Мебели в салоне было немного, но любая вещь говорила о том, что она куплена не просто так, а согласно безупречному вкусу её хозяев, а вернее хозяйки. На диване лежала, укрывшись одеялом, женщина. Ефим был приятно удивлен, что она не ровесница Симы, а скорее ровесница его внучки, которая сейчас успешно грызла науки на офицерских курсах от армии. Молодая женщина лежала с закрытыми глазами и было видно, что ей трудно дышать. Лицо её было слегка покрасневшим, на лбу проступил пот. Присев на кресло, расположенное рядом с диваном, Ефим протянул руку. Взяв женщину за руку, он начал считать пульс. Женщина медленно открыла глаза и по-русски, но с сильным американским акцентом вымолвила:
- Здравствуйте, меня зовут Юдит. Ефим легонько пожал протянутую руку и сказав при этом:
- Не надо разговаривать. Я вижу, что вам трудно говорить. Я прошу вас сесть и снять одежду, чтобы я мог вас послушать. Женщина, при помощи Симы, покорно сняла кофточку, затем бюстгальтер. Ефим начал её прослушивать. Когда она повернулась к нему спиной, то на правом плече  у неё он увидел родинку, которая напоминала маленькую пчелку. Что-то знакомое показалось ему в этой родинке, но он тут же переключился: сколько различных родинок и других приметных следов на телах своих пациентов успел он увидеть за свою почти сороколетнюю практику. Измерив давление у Юдит, он велел ей открыть рот и когда он увидел покрасневшие миндалины Юдит, все сразу стало ясно - ангина. Ефим велел Симе поить Юдит теплым чаем и молоком. Он выписал полоскание и велел принимать антибиотики. Уходя, он  обещал быть с ними на связи. В случае осложнения Ефим просил звонить ему в любое время суток не стесняясь. Пожелав Юдит быстрейшего выздоровления и, успокоив Симу, Ефим поднялся,  направиляясь к выходу. Сима попросила его задержаться. Зная, что Ефим очень любит книги по истории, она протянула ему книгу своего покойного мужа, добавив  при этом:
- Это его  последняя книга. Думаю, что  вам будет интересно её прочитать.  - Ефим поблагодарил Симу за книгу  и вышел из квартиры.
    Он не стал вызывать лифт, а медленно начал спускаться по лестнице. Какая-то тревога охватила все его существо, какое-то ощущение, чего-то знакомого, томило его.
На улице Ефим  отвлекся от своих мыслей, увидев как весьма "успешный" водитель пытается припарковать свой автомобиль вплотную к  его автомобилю. Ефим помахал рукой водителю, давая понять, что он хочет сначала выехать, чтобы дать месту этому "умельцу". Водитель автомобиля остановился, ожидая пока Ефим выедет. Быстро сев за руль, Ефим завел автомобиль и направился к выезду из двора. На улице по-прежнему моросило. Был поздний декабрьский вечер. 
Шурша шинами автомобиль плавно катился в направлении улицы, на которой жил Ефим. Подъехав к дому, он достал сигарету, медленно прикурил от зажигалки в автомобиле и, лишь затем, заглушил мотор. Выйдя из машины он поднял голову вверх и увидел черные окна своей квартиры. Еще недавно эти окна отвечали его взгляду теплым желтым светом и он радостно стремился на этот свет. Но, совсем недавно, окна стали встречать его темнотой. Ефим избегал эти воспоминания. Он не хотел задерживаться на них, но сегодня воспоминания нахлынули на него с новой силой. Медленно войдя в дом он поднялся к себе на этаж. Лифтом он избегал пользоваться, опасаясь застрять  в нем в поздний час. Открыв дверь, Ефим вошел в небольшой коридор, снял куртку и прошел в комнату. Все здесь носило печать недавно ушедшей от него, и ото всех них, Тамары. Какая-то неуловимая нить, как будто бы еще связывала их, но, вместе с тем, ощущалось веяние холода, который остается после ушедшего навсегда.
Ефим включил телевизор. На экране мелькали кадры рекламы соков. Он переключил кнопку на музыку и направился в спальню. В этой комнате он старался бывать как можно реже после смерти жены.  Все здесь напоминало её…
  Перодевшись, и погрузив ноги в домашние тапочки, Ефим пошел на кухню. Включил чайник, приготовил несколько тостов, достал джем из холодильника, положил в чашку пакет чая  и, налив в чашку кипятку, уселся за стол. Какое-то тревожное, непреходящее чувство томило его душу. Машинально размешивая чай в стаане, Ефим погрузился в воспоминания.

*****
    …Теплый весенний вечер. Вокруг царит атмосфера праздника: улицы увешены флагами, люди нарядно одеты, несутся смех и музыка из окон. В воздухе стоит опьяняющий запах сирени.
    Ефим и Семен решили этот вечер провести в театре, где по праздникам сначала давали концерт, а потом были танцы. Многие студенты получили пригласительные билеты, в том числе Семен с Ефимом. Нарядно одетые, в галстуках, слега с непривычки сдавливающих шею,  они, четко печатая  шаг, приближались к театру. В фойе играл оркестр.  На втором этаже работал буфет. Они поднялись в буфет. Друзья, встав  в очередь, разговаривали с интересом оглядываясь по сторонам. Впереди Ефим заметил девушку, которая стояла в очереди чуть склонив голову. Он уже встречал её в коридорах института, но лично с ней  знаком не был. Правда, знал, что она учится на курс старше его на стомотологическом факультете. Они же с Семеном учились на лечебном факультете.  Девушка была с подругой и Ефим услышал как подруга громко обратилась к ней:
- Алла, тебе ситро брать?. - Так Ефим узнал, что её зовут Алла. Девушки взяли ситро и пирожные и отошли в сторону. Семен с Ефимом, взяв бутеброды с колбасой, запивали их ситро стоя неподалеку от девушек. Тут прозвенел звонок, приглашая всех войти в зал. Вскоре должен был начаться праздничный концерт. Все, быстро доедая на ходу пирожные и бутерброды, поспешили в зал. Буфет опустел до следующего антракта. На некторое время Ефим потерял Аллу из виду, но когда все расселись по своим местам, он увидел, что она с подружкой сидит впереди от них на три ряда. Теперь он мог спокойно за ней наблюдать.
У Аллы были черносмоляные волосы, красиво обрамлявшие  её лицо. Волосы были почти прямые, достигавшие плеча. В зале было довольно жарко и Ефим видел как она раскраснелась. Нежный румянец залил её щеки, цветом напоминавшие свежий персик. Ефим не мог отвести от неё взгляда. Она, почувстовав его взгляд, оглянулась. Встретившись с ним взглядом девушка смутилась и еще больше раскраснелась. Семен, наблюдавший за другом, подтолкнув его  прошептал:
- Ну, что запал на неё? – Ефим  в ответ, слегка толкнув Семена локтем, переключил своё внимание на сцену, где хор тружеников какого-то завода исполнял патриотическую песню. Ефим не мог дождаться конца концерта. Ему нетерпелось пригласить Аллу на танец.
Наконец, концерт благополучно завершился. Все устремились из зала наружу. Часть зрителей вышла на улицу, подышать свежим воздухом, в ожидании когда оркестр, настроив инструменты, начнет исполнять танцевальные мелодии. Собственно, большая часть студентов, пришла с единственной целью - потанцевать. На дворе стоял шестидесятый год и оркестр исполнял некоторые западные  мелодии. Глазами Ефим искал Аллу. Он  очень боялся, что она после концерта ушла. Но тут он почувствовал на себе взгляд и, подняв голову, заметил, что она с подружкой стоит на балконе театра и, облокотивашись, смотрит вниз.
Ефим раздумывал, что ему делать: подняться наверх или оставаться внизу. В это время, оркестр громкими звуками вальса, вторгся в его мысли. Тут Ефим увидел, как Алла с подружкой спускаются по лестнице в зал. На большой скорости, сметая всех на своем пути, недаром он был членом институтской команды по гандболу, что - что а бегать он умел, Ефим устремился к лестнице. В эту минуту какой-то прыщавый студент опередил его, пригласив Аллу на танец. Ефим был вне себя от злости и, от нечего делать, пригласил подружку Аллы на танец. Это была полная  девушка   с пухлыми, добрыми губами. Из таких, обычно, получаются преданные жены и матери. Они начали вальсировать. Ефим, от природы обладающий абсолютным слухом, и, любящий танцевать, про себя отметил, что партнерша его, в отличие от него, была не большой любительницей танцевать. Каждый шаг давался ей  тяжело. Чтобы как-то разрядить обстановку, он спросил:
- Извините, как вас зовут  и на каком факультете вы учитесь? Я что-то вас никогда раньше не видел в институте. - На что толстушка ответила, слегка смутившись:
-  Меня зовут Майя. Я учусь в университете, на русской филологии, а сюда я пришла со своей соседкой Аллой. Это она учится в медицинском институте. - Мысль Ефима быстро заработала. Надо немедленно найти Семена и поручить ему заботу о  Майе,  вплоть до проводов домой. Провожать Аллу вместе с Майей не входило в   планы Ефима. Теперь ему осталось лишь выяснить, на какой улице живут подружки.  Продолжая вальсировать с Майей, Ефим поверх её головы наблюдал за Аллой и её партнером. Ему казалось, что Алла  с нетерпением ждет окончания танца. Наклонившись к Майе Ефим спросил:
- Простите, где же живет такая красавица? Майя, видимо не привыкшая  чтобы её называли красавицей, тихо вымолвила:
- Вы Аллу имеете в виду? - и этим вопросом она поставила его в неловкое положение, но Ефим выкрутился:
- Я оценил вашу скромность, мадмуазель. - Майя посмотрела на него снизу вверх:
- Мы с Аллой пешком дошли сюда за 20 минут. - Так она дала ему понять, что они живут где-то в центре города.
Тут оркестр, завершив последние аккорды, замолк и все танцующие стали провожаать своих дам на место. Ефим, взяв Майю легонько под локоток, прошествовал  с ней на место.
Прыщавый студент подвел Аллу к Майе. Ефим не смущаясь обратился к ней:
- Вот, Аллочка, доставил вашу подругу в целости и сохранности. Протянув ей руку он   представился:
- Ефим. - Ефим заметил приближающегося к ним Семена. Семен подошел ближе и сказал Алле:
-  Привет, как дела? - Удивлению  Ефима не было предела: " Так он с ней знаком. Вот гад! " Они стояли пока оркестр снова не заиграл. На этот раз это было медленное аргентинское танго. Уж тут  Ефим не растерялся.  Протянув руку, он пригласил Аллу на танец. С первых шагов он понял, что давно не танцевал с такой партнершей. Как она чувствовала мелодию, как она делала па, с какой легкостью он кружил её в танце. Ему хотелось чтобы мелодия длилась вечно. Когда он, в страстном порыве привлек её к себе, она не отстранилась от него, а наоборот прильнула к нему и он почувствовал как по его телу прокатилась волна возбуждения. Ефим был на вершине блаженства. Музыка стихла, но он, не выпуская руки Аллы из своей,  направился к скамейке. Но  тут оркестр заиграл быстрый фокстрот и они снова вернулись на танцевльную площадку. Ефим заметил, что Семен продолжает разговаривать с Майей. После быстрого темпа танца лицо Аллы еще больше раскраснелось, волосы растрепались. От этого она выглядела более естественно и по-детски. Наконец оркестр замолк и они медленно подошли к Семену и Майе. Семен вдруг сказал:
- Ефим, ты знаешь Майя живет неподалеку от меня и мы решили уже идти домой, а как вы"? Ефим был ему благодарен за то, что он взял инициативу в свои руки:
- А мы, наверное, еще потанцуем с Аллочкой. - Майя что-то тихо сказала Алле и та утвердительно  кивнула головой. Оркестр после недолгого перерыва начал брать первые аккорды вальса – бостона. Ефим попрощался с Семеном и они с Аллой быстро направились к площадке с танцующими, чтобы не пропустить ни одного такта чарующей мелодии. Они словно плыли в этом танце, не говоря ни слова, и только их глаза говорили друг с другом. Это были минуты упоения, минуты душевного единения, пусть еще незнакомых, но уже близких людей. Вечер, к сожалению, завершился бравурной мелодией прощального марша и они вместе с толпой поспешили в раздевалку. Взяв у Аллы номерок, Ефим поискал взглядом знакомое лицо. Увидев своего однокашника Витьку, он незаметно сунув ему в руку номерки,  отошел в сторонку. Через несколько минут Витька  принес его куртку и голубой плащ Аллы. Поблагодарив  Витька, Ефим направился к Алле. Он помог ей одеть плащ и они, наконец, вышли из душного помещения на улицу. Стоял теплый майский вечер. В воздухе разносился   запах  сигарет, смешанный с духами и еще какими-то другими запахами, которые свойственны только этому времени года. Ефим взял Аллу под руку и тихо спросил:
- Вы живете недалеко от Майи? Она мне рассказала, что вы соседки.
- Да, - ответила Алла, я живу на улице Руставелли. Вы знаете где это?
- Конечно, знаю. Я тоже почти ваш сосед. Живу я на улице Кутузова.
Они продолжали идти в направлении Аллыного дома, медленно разговаривая. Темой разговора была предстоящая весення сессия. Как все студенты, ни о чем другом, они говорить не могли. Это для них сейчас было самым важным, успешно сдать сессию и перейти на следующий курс. Так неспешно они подошли к дому Аллы. Ефиму не хотелось расставаться, но теперь он знал, что завтра опять увидит её. Алла протянула руку, улыбнулась, указав на окна второго этажа:
- Горит. Тетя ждет меня. Не уснет, пока я не прийду. - Ефим слегка пожал её горячую ладонь и ,на миг задержав в своей, неохотно отпуская  спросил:
- Когда мы опять увидимся? Я имею в виду, не в институте.
- Запишите мой номер телефона, Ефим. Позвоните, пожалуйста,  мне завтра после занятий, а там решим. 
- Говорите, я и так запомню. Она произнесла пять цифр. Он повторил их про себя. Еще раз пожав Алле руку Ефим подождал пока она войдет в подъезд и медленно перешел на противоположную сторону улицы
Ефим шел домой, пребывая в приподнятом настороении.  Ему хотелоь  чтобы поскорее наступило завтра и он бы смог увидеть Аллу.

*****
На второй день, в институте он все время пытался встретить Аллу, но её не было.  «Может она вообще не пришла сегодня на занятия», - думал Ефим. Он начал волноваться, хотел позвонить ей по телефону, но не знал следует ли звонить раньше условленного времени. Ефим. С трудом дождавшись окончания занятий, он забежал в студенческую столовую. Перекусив наспех, Ефим вышел из корпуса института, посмотрев при этом на большие, висевшие у входа часы. Стрелка часов приближалась к трем часам. Еще подожду час, подумал он про себя, и потом уже позвоню. Ровно в четыре Ефим вошел в телефонную кабину  на улице, неподалеку от дома Аллы и набрал номер. На третьем звонке трубку сняли и кто-то сиплым голосом ответил:
- Алло, говорите, - Ефим замешкался:
- Алла дома?, - спросил он. - Через секунду тот же сиплый голос прошептал:
- Это я. У меня ангина. - Ефим спросил:
- Можно мне зайти? - Тут трубку кто-то взял и приятный женский голос спросил:.
-  Ефим, это вы? Мне Аллочка о вас рассказала. Если не боитесь заразиться ангиной, то поднимайтесь к нам.
-  Хорошо.  Я мигом, только скажите номер квартиры
- Пять, - ответила женщина и положила трубку.
Ефим, не чуя под собой ног,  вбежал в подъезд и через минуту стоял у двери с номером 5. Он постучал. Дверь открылась и на пороге оказалась высокая, стройная женщина, лет сорока пяти.  У неё были такие же темные, как у Аллы, волосы. Она была одета в строгое синее платье, на ногах, что очень удивило Ефима, у неё были не домашние тапочки, какие обычно носили женщины дома, а красивые туфли из мягкой кожи. Женщина постронилась, пропуская Ефима в коридор, и обращаясь к нему предложила: 
- Раздевайтесь, пожалуйста. Плащ можете повесить здесь. В её речи чувстовался какой-то легкий акцент. С таким же акцентом говорил Йося, муж его соседки тети Поли и Ефим вдруг понял, что она говорит с польским акцентом.Тем временем, женщина протянула ему руку и представилась:
-  Юдит. Я тетя Аллы. Открыв дверь в комнату, Юдит сказала:
-  Наша больная здесь. Ведь вы тоже будущий врач? Значит мы с вами коллеги. - Войдя в большую комнату, Ефим увидел Аллу лежащую на кровати и укрытую одеялом. Лицо её полыхало, было видно что у неё высокая температура и говорить ей трудно. Она  посмотрела на Ефима и сердце его сжалось от жалости к ней. Еще никогда до сих пор он не испытывал щемящего чувства жалости ни к одной женщине. Тем временем Юдит отошла в сторону и стала готовить банки, при этом она добавила:
- Я очень опасаюсь, что ангина может перейти в воспаление легких. Несколько лет назад такое уже было и поэтому я хочу попросить вас ассистировать мне, когда я буду ставить Аллочке банки. - Ефим спросил:
- Скажите, где я могу вымыть руки? - Юдит провела его в ванну. Он тщательно намылил руки, и, сполоснув их несколько раз, возвратился в комнату. Горелка со спиртом уже была зажжена. Юдит велела Алле повернуться на живот и поднять рубашку. Алла  послушно выполняла указания Юдит. Видно было, что тетя для неё непререкаемый авторитет. Ефим стал подавать банки Юдит и тут он заметил родинку на левом плече Аллы, которая напоминала пчелку. Благополучно поставив все банки на спину племянницы, Юдит укрыла её одеялом и велела лежать не двигаясь. Потом Юдит загасила огонь горелки и повернулась к Ефиму:
-  Пойдемте пить чай. У меня есть вкусный яблочный штрудель. Я его сама пекла. Алла все равно ничего такого сейчас есть не сможет. - Они с Ефимом прошли в кухню. Кухня была довольно просторная: посреди стоял старинный стол, на столе лежала красивая вышитая скатерть. На плите закипал чайник. Юдит поставила красивые чашки на стол, нарезала на маленькие кусочки штрудель. Налив, себе и Ефиму чай, она  неспешно стала помешивать чай ложкой. Затем,  посмотрев  Ефиму прямо в глаза, начала говорить: 
- Я вижу, что вы очень добрый и хороший еврейский парень. О таком парне для Аллочки я всегда мечтала, но наши мечты порой не могут претвориться в жизнь по независящим от нас обстоятельствам. - Ефим не мог понять, что этим хочет сказать ему эта пусть и приятная, но, в сущности, чужая и малознакомая женщина.  Юдит продоложала:
- Ефим, я расскажу вам то, что даже Аллочка еще не знает. Как, вы уже догадались, мы польские евреи. Во время войны родители Аллочки бежали, оставив мне Аллочку. Она дочь моей сестры. Я  сумела спастись и сумела спасти Аллочку. Я её вырастила, она меня любит как мать, хотя знает что я её тетя. Несколько дней тому назад меня вызвали в инюрколлегию и, в присутствии поверенного из Америки, мне сообщили, что родители Аллочки живы. Они живут в Лос—Анжелесе. Все  годы после войны они нас искали. Они прошли стерелизацию в концентрационном лагере, у них нет и не может быть детей. Они очень обеспеченные люди, у них собственная стоматологическая клиника. Они настаивают на том, чтобы мы с Аллочкой переехали к ним жить навсегда. Аллочка ничего не знает,  но  я не хочу чтобы она страдала сильно из-за того, что у неё остается здесь любимый человек. Вы, надеюсь, поняли что я хочу сказать? Я вижу вы парень умный и сумеете, пока ещё не поздно, найти нужный выход из ситуации. - Если бы кто-то сказал Ефиму что на город пошел смерч он бы поверил. Состояние  его было такое,  как будто бы кто-то вытащил у него сердце, и он весь холодный продолжает жить отдельно от  своего сердца. Превозмагая себя, Ефим тихо поднялся, вышел в коридор, взял плащ и, не заходя в комнату, захлопнул тихо за собой дверь квартиры.

                *****
Спустя несколько месяцев Семен вдруг сказал ему:
- Слушай, ты помнишь Аллу? Ту, с которой ты танцевал. Жаль, что ты с ней не продолжил знакомство, у неё нашлись богатые предки в Америке и она укатила к ним навсегда.
               
                *****
    Резкий звонок в дверь  возвратил  Ефима к действительности.  На пороге стояла его любимая внучка Шарон, а рядос ней высокий симпатичный молодой человек:
- Саба*, дедуля, - щебетала Шарон. Мы с Янивом хотим к тебе зайти. Ты нас примешь? А то на улице так холодно сегодня.-
- Конечно, дорогая, заходите. Я так рад вас видеть.

                *****
На следующий  день у  Ефима выдалось очень трудное дежурство.  Только к вечеру он позвонил Симе, чтобы узнать как себя чувствует её гостья. Сима взяла трубку и сказала:
-  Доктор, спасибо за звонок, но ваша пациентка уже улетела. Сразу после вашего визита позвонила её мать и сказала, что ее бабушка при смерти. Кстати, её бабушка дальняя родственница моего покойного мужа, и, как и мой муж, она тоже польская еврейка.  Ефим замешкался на секунду, а потом спросил:
- Сима, а как зовут её бабушку.
- Сима ответила по русски:  Её зовут Алла.
      
 
-