Тревожная ночь у Варангер-Фьорда

   Поздняя осень, как правило, означала у мурманских моряков конец арктической навигации. Полярная ночь с обжигающим ветром, снежная метель, понижение температуры, резко осложняли выгрузку снабжения на полярные станции. Закончив работу в высоких широтах, суда-снабженцы возвращались в Мурманск. Моряки надеялись сменить Арктику на тёплые края.  Однако,  не повезло в этом плане экипажу…  теплохода типа «Пионер».  Судам этой серии, построенным в ГДР, присваивали имена героев-пионеров, ПОГИБШИХ в годы Великой Отечественной войны. Такое вот неудачное стечение обстоятельств!..

   Так что «Пионер» загрузили в Мурманске строительными материалами и отправили на северо-запад Кольского полуострова. Рейс, с приближением осенне-зимнего периода и рейдовой выгрузкой на необорудованный берег,  оказался сложнее плавания в высокие арктические  широты.
   - И за что нам такое наказание, - возмущался в кают-компании второй механик Владимир Улыбин (все имена и фамилии, в силу понятных причин, изменены).
   - Увы, плановая система, - усмехнулся начальник радиостанции Мазурчак, - до конца года пароходству нужен план по каботажным перевозкам.
Вот мы и подвернулись…
   - Да, но какие могут быть строительные работы в условиях осенних арктических циклонов? - продолжал ворчать механик.
   - Володя, что там циклоны? Это же объект военных строителей, - поведал Фима Мазурчак.

    Всё мужики, по местам! Старпом - вооружать тяжеловесную стрелу, будем опускать катер и понтоны! -  распорядился капитан с подходом судна к месту выгрузки, на внутренний рейд бухты. Мощные прожектора освещали главную палубу и забортное пространство левого борта. Вооружать грузовые стрелы в такую погоду требовали большой осторожности и умения. Но боцман Максим Марьин – опытный моряк, не первый год на выгрузке в сложных погодных условиях.

   От умения лебёдчика, старшего матроса Олега Буры, зависело удачное перемещение строительного груза из трюма на понтон. Соответственно –  здоровье и жизнь людей, что принимали его на ограниченном пространстве, неспокойного на волнах понтона. Одетым в тяжёлые яловые сапоги, ватники, тёплые брюки, а поверх – непромокаемую робу с капюшоном, морякам будет тяжело удержаться на плаву, даже в пробковых нагрудниках, окажись они за бортом. Работали в две смены по 12 часов, в выгрузке принимал участие весь экипаж, исключая вахтенных моряков.

   К концу двухнедельной выгрузки резко усилился ветер. Начальник радиостанции Фима Мазурчак  вручил капитану Кирсанову срочную радиограмму со штормовым предупреждением. Капитан поднял по телефону отдыхавшего старпома и вызвал боцмана Марьина:
   - Максим, на подходе мощный циклон, срочно поднимай на борт все плавсредства!
      
   Во время отданные распоряжения позволили без ущерба и травм поднять и закрепить катер и понтоны. И слава Богу! Едва справились с авральными работами, как Нептун и вовсе осерчал. Разгулявшийся ветер грозил унести с палубы, всяк зазевавшегося моряка. А к ночи, ураган достиг апогея!      

   Укрыться в бухте было невозможно, якоря не держали на каменистом грунте. К тому же, теплоход был почти в балласте и его большая парусность – беда морякам, но союзник урагану! Северо-восточный ветер сносил судно к берегу, грозя разбить его о скалы…
   - Александр Георгиевич, прибавь, насколько возможно, обороты! – неслись тревожные команды капитана по громкоговорящей связи в машинное отделение, но слышимые даже на жилых палубах судна. Теперь всё зависело только от машины! Стармех  Александр Зимин форсировал главный двигатель до критических величин. Это тот самый случай, когда отказ двигателя привёл бы к печальным последствиям. Но «МАН», славный немецкий дизель, огромный, в три этажа высотой, не подвёл экипаж.  Хорошо  ухаживали за машиной, вот и не подвела родимая в критический момент!

   Не оставил экипаж в ту тревожную ночь и покровитель мореплавателей, Николай-угодник. Всем чертям назло выдержали испытание капитан Валентин  Кирсанов, старший механик Александр Зимин и конечно же, весь экипаж! А ведь у Кирсанова, это был первый в его карьере рейс в должности капитана! И судно, под его руководством, выбралось в открытое море! 

   Но кошмарная ураганная ночь не прошла без последствий. Были сорваны тросовые крепления арктического катера, и удержался он, лишь на гаке троса тяжеловесной стрелы! Как гордый буревестник маленький кораблик оказался на планшире правого фальшборта, но полкорпуса – норовило оказаться в море Баренца! Была сорвана передающая антенна радиостанции, но главное, люди – без травм и увечий, живы, здоровы и с хорошим аппетитом!

   По согласованию пароходства с норвежскими властями теплоходу предоставили возможность зайти в узкую, закрытую с трёх сторон бухту Варангер-Фьорд. Скалистые берега северной Норвегии гостеприимно укрыли судно от ураганного ветра. Какой контраст! В бухте всё стихло, как по мановению волшебной палочки, стояла непривычная, даже гнетущая, тишина. И лишь по шоссе, между заснеженных скал и кромки залива, мчались "Вольво" и "Саабы", водители которых не ведали об испытаниях, выпавших на долю русских моряков…

   Когда погода несколько успокоилась, судно взяло курс на порт приписки, Мурманск. Однако в третьем трюме оставалась часть груза, тонн дести угля. Все документы с грузополучателем были подписаны и это главное, но   что делать с углём? Пришлось встать в море на якорь и освобождаться от груза, выбрасывая уголь за борт. На судне был грейфер, но открывать его за бортом – проблема! Из экипажа организовали бригады, которые с лопатами трудились в трюме. Получалось, что выгрузка на необорудованный берег оказалась для экипажа не последним испытанием. Несмотря на низкие температуры воздуха, молодые люди поднимались из трюма, как из парной бани! Такие вот сюрпризы преподнесла морякам поздняя осень, полярная ночь и штормовое море Баренца!..