Точка возврата

Достигнув определённой точки, жизнь замирает на миг, затем делает осторожный, неуверенный шаг. Осознав неверность курса, возвращается в исходное положение, застывает на мгновение, оценивая правильность выбранного пути, и вновь продолжаются попытки до тех пор, пока не найдено нужное направление. Точка возврата - иногда она для осмысления увиденного, пережитого в нереальном мире, доступ в который мы получаем через сон. Он даёт возможность, заглянуть за грань реальной жизни. Полученная информация из зазеркального мира – это дополнительный импульс, стимул, без которого жизнь человека становится пресна, неинтересна и бессмысленна.
В один из летних дней решил пройтись по памятным местам родного города. Направился на курганы - стоянки древнего человека. Прибыв, увидел огромное дерево, выросшее на одном из курганов, к нему и направился. Бывал здесь и раньше, но сегодня всё виделось острее. Деревья, курганы, лежащее невдалеке озеро - воспринимались резче, прорисовывались мелкие детали. Словно предстояло длительное расставание, и память хотела сохранить это мгновение. Состояние необычности, тревоги предчувствие надвигающего события пугали и настораживали. Неосознанно, в поисках защиты, подошёл к дереву, прижался к нему, обнял, закрыл глаза. Сознание затуманилось, поплыла земля, и я провалился в бездну. Лечу. Последнее, что пронеслось в сознании: доигрался с природой. Внезапно падение прекратилось, наступило умиротворённое состояние, как после сна в выходные дни. Открыв глаза, поразился трансформации, произошедшей с лесом и со мной. Чувство тревоги  вернулось.
Огляделся. Лежу на краю поляны. Стоят огромные,  в  несколько обхватов  деревья, верхушки  которых, теряются в вышине. Светок свешиваются змеевидные лианы, по которым с визгом носятся непонятные для меня зверушки. Солнце с трудом пробивается
сквозь густые кроны. Пахнет болотом. Оглядел себя: руки, ноги, заросшие шерстью, на поясе повязка из шкуры, на плечах короткая меховая накидка. И всё это я. Встал. Склонился в полупоклоне, рука привычно подняла дубину с утолщением на конце. В центре поляны костёр, вокруг люди. Мне никто не удивился, и я понял: родился и вырос в среди них. Мужчины неторопливо и молча готовились к охоте: плели большие циновки из гибких прутьев, строгали костяными ножами деревянные шесты.
Заметил одного с повреждённой ногой, обложенной широкими листьями и обмотанной жилами животных. Рядом с ним было свободное место, я и сел. Руки привычно стали плести лозу, как будто прервался на минуту и сейчас вернулся к отложенной
работе. Женщины отдельной группой занимались с детьми, скоблили шкуры и мешали огромным деревянным половником дымящее варево в глиняном котле. Дети играли со щенками странного окраса. Человечьи и звериные детеныши увлеченно отнимали друг у друга обглоданную кость. Удивился  женщинам: вот ведь умудряются среди серой массы мужиков, одетых в темные и грязные шкуры, выделиться яркостью пушистых, пятнисто-полосатых одежд. Работа в племени делалась как-то сама собой, все трудились единым механизмом, неизвестно когда и кем запущенным.
Итак, охота. Сложенные по диагонали, циновки становились удобными  для переноски. В середине в двух местах они стягивалась лианами. Для облегчения просушивались. Двое мужчин легко переносили  их на значительные расстояния. Я знал, что мамонты, возвращающиеся стадом с водопоя, малоподвижны и неагрессивны. Предстояло отбить, идущего в хвосте. Он и станет жертвой. Все продумано и отработано до мелочей.
Мы были разбиты на группы, самая многочисленная - загонщики, следующая - подростки под командой раненого в ногу и я. Последняя - в засаде на дороге от водопоя.
Вот появилось стадо. Впереди шёл огромный вожак, завершал цепочку прихрамывающий мамонт. Вся эта огромная масса тел медленно колыхалась, создавая колебание воздуха и дрожание почвы. Становилось неуютно, по коже пробежали мурашки, дыхание
участилось, стало душно и лицо покрылось испариной. Стадо прошло мимо,  настал наш час. Выскочив на тропу,  вся наша команда маломощных  хлипаков, с криками кинулись на идущего в конце мамонта. Из-за внезапности нападения стадо запаниковало
и побежало. Мы с визгом, улюлюканьем, кидая камни, помчались следом. За время гонки, стадо растянулось и раненого мамонта, отделяло от остальных порядочное расстояние. Тут вступили в дело загонщики, засевшие впереди. Пропустив основную группу
животных, охотники перекрыли дорогу раненому зверю. Следом за ним притормозила и наша погоня. Я едва мог отдышаться от такой гонки, кто бы мог подумать, что эти дома на ногах так быстро бегают. Надо бросать курить, но вспомнил, что в этой жизни не курю, решил, если останусь, живым, начну бегать по утрам. А в это время группа загонщиков, сидевших в засаде с собаками, погнала раненного мамонта в нашу сторону. Не успев прийти в себя, побежали в обратную сторону. Лечу во все лопатки, а голове настойчиво, стучит мысль, а мне всё это надо? Оглядываясь по сторонам, ищу лазейку ускользнуть в сторону от этого навязанного бесконечного марафона. Вид наших мелькающих пяток создавал иллюзию убегающего стада и обманутый гигант свернул следом за нами с дороги на боковую тропу, ведущую к стойбищу. Там его поджидала ловушка: глубокие траншеи, параллельные друг другу с промежутком таким, чтобы мамонт угодил в них передними и задними ногами и был обездвижен, как машина, севшая на дно. Траншеи были накрыты циновками и прикрыты дерном и ветками. Вот в направлении этого сооружения мы и мчались, тяжело дыша и обливаясь потом. Неожиданно бежавший рядом  раненый охотник споткнулся и упал, но не было сил даже посмотреть, что с ним стало. А ведь спрашивал его перед охотой: зачем он, больной идёт на неё. "Но это же охота" - было сказано так, что я понял: не ходить на неё равносильно как не дышать... А в это время расстояние между мной и мамонтом катастрофически сократилось.
И я как заяц, выскочивший на свет фар перед машиной, бежал по дороге, не в силах свернуть. Страх быть раздавленным, гнал и гнал вперёд, туда, где маяком служили спины бегущих подростков. Ничего не видел, не соображал, тупо переставляя ноги. Этот бег у нас пыткой зовётся... Сил уже не было и подростки,  видя, что следующей жертвой могу стать я, подхватили под руки и поволокли. Пробегая по циновке третьей канавы, ощутил удар по спине, перед тем, как со своими спасителями провалиться в яму. При этом я на некоторое время завис в воздухе и почувствовал, как рвут с меня шкуры. В общем, вниз упал уже голый. Раздался хрип и сверху на меня плюхнулся комок серо-зелёной пены. Мамонт успел плюнуть, зараза. Сижу на дне ямы, в пенном коконе, только голова, ноги и руки наружу. В соседней траншее, орёт пленный мамонт и в поднятом хоботе – моя одежда, которой он размахивает как знаменем, захваченным у врага, издавая при этом победный клич. Охотники при виде этой картины, покатились со смеху, даже рёв мамонта был похож на хохот. Смешон был я и для животного, и для людей.
А ведь в будущей жизни я был неплохим охотником, окажись у меня ружье, мог бы поучить этому ремеслу соплеменников. А без ружья пшик. Вспомнилась старая байка: в непогоду ночью кучер перевозил учёного и заблудился. Учёный стал учить кучера
искать путь по звёздам. Тот, прервав его, сказав следующее: "Не знаю, какой Вы, сударь, учёный, но сейчас сидите и молчите, пока вас везут". Еще одно унижение испытал, спросив, почему дети, рискуя жизнью, спасли меня от мамонта. Они ответили, что я чудной. Забавный такой дурачок. К душевной ране, ссадинам на теле прибавилась боль в руке которая, до судорог в кисти сжимала камень. Попробовал разжать руку, не получилось. Донимали какие-то мелкие твари, устроившие в моей шерсти танцевальный марафон, вызывавший зуд по всему телу, видно, разгоряченный и вспотевший я вызвал у них зверский аппетит. Стряхнул я с себя пену и, прикрывшись остатками шкуры, полез из
ямы. Нахохотавшись вдоволь, племя занялось привычным делом, разделкой мамонта. Проходивший мимо вождь бросил подросткам фразу, повергшую меня в шок. Он попросил подготовить меня, к завтрашней рыбалке. Что, значит  "подготовить", и в качестве кого? Мне стало плохо. Представил себя в виде приманки, извивающейся на огромном костяном  крючке, а вокруг с раскрытыми ртами, изголодавшиеся монстры похожие на крокодилов. Рыбалку точно не переживу. Желание  вернуться домой, стало таким сильным, что казалось, нет преграды, способной меня остановить. Вся моя натура взбунтовалась, в глазах потемнело, земля закружилась... Очнулся под деревом с камнем в руке. В мозгу вертится фраза, как в заевшем  патефоне - где родился там и пригодился, где родился там и пригодился.
Придя в себя, аккуратно положил камень на место, поднялся с земли. Стряхнул с себя насекомых. Оказалось, чесотку тела вызывали не древние кровососущие, а наши современные муравьи. Огляделся: восприятие мира было уже другим. Ко мне подошла
группа молодых людей, и спросили, не нужна ли помощь. "Вы с закрытыми глазами сильно кричали, размахивали руками... ".
Поблагодарил, от помощи отказался, зачем? Я чувствовал себя  полным  сил, обновленным. Появилось ощущение, что я узнал что-то важное, по-иному осветившее дальнейшее существование.
Вот она, моя точка возврата, сколько их ещё будет, не знаю. Но я благодарен судьбе, за возможность краем глаза заглянуть за грань допустимого. Возможно, на распутье, когда потеряны жизненные ориентиры, мы  подпитываемся энергией из прошлого или будущего, это уж кому как повезет. Я не исключаю возможности, что и наши предки, попадая в современный мир, возвращались к себе уже другими. Полученная информация не могла физически изменить их жизнь, но порождала фантазии, наполняла жизнь смыслом.
И всё же мой разум беспокоит мысль. Где моя точка возврата? Может она в далёком прошлом, или будущем, а здесь я временно.
Точка, где ты? Возможно, она существует только в моём воображении. Тогда мы с Вами читатель, как высказался один из немецких философов, доим козла в решето и ждём результата. От себя могу добавить: прогнозируемым следствием доения будет бешенство козла, и бегство дояра.