Гедимператив 1. 9 Вкус греха и разврата

предыдущая часть http://proza.ru/2009/04/26/262

1.9 Вкус греха и разврата
 Сейчас, перед рассмотрением более отдаленного будущего, обратим наше внимание на нынешнее положение животных. Сделаем это, потому что большая часть страданий в мире выпадает на долю других биологических видов, а не человека.  Общепринято, что природа и органическая жизнь биологически обречены на страдания, целесообразность которых обеспечена ключевыми нейромеханизмами:  клетками, синапсами, сетью рецепторов и другими функциональными особенностями центральной нервной системы. Боль не укоренена в человеческих лингвистических конструкциях.
   Человечество часто ведет себя, как-будто это так. В настоящее время сотни миллионов, наделенных чувствами существ содержатся человечеством в невообразимо кошмарных условиях.  Мы не находим всему этому лучшего оправдания, чем удовлетворение наших кулинарных вкусов.   Увы, это лишь риторическое тщеславие.  Современное человечество преднамеренно лишает свободы и убивает животных в огромных, санкционированных государствами скотобойнях.  Там происходят механизированные кошмары с целью извлечения коммерческой выгоды.  Вспоминая прошлое, наши потомки оценят это как характерную черту нашего времени, как воплощение концепции Третьего Рейха. К счастью для нас, по крайней мере, сложно осознать, от чего мы были избавлены.  Условия внутри скотобоен и факторий настолько ужасны, что многие люди предпочитают избегать возможности наблюдать то, что там происходит.
         Однако, в своем большинстве, мы становимся сообщниками всего этого по причине своего невежества. Своими покупками мы оплачиваем акты крайнего насилия, которое повергло бы в шок наши щепетильные чувства, если бы мы увидели это воочию.  Иронично, что любой, кто будет уличен в жестоком обращении  к особям нашего собственного вида (особенно детям), немедленно осыпается бранью и демонизируется. Рядовые порядочные люди находят это непостижимым, как подобные бесчеловечные монстры могут причинять страдание молодым, невинным и беззащитным.  И, таким образом, мучители преследуются и лишаются свободы.
         Что мы делаем по отношению к этим гнусным фабрикам смерти? Несколько строчек текста неспособны даже отчасти изобразить тамошние ужасы. тем не менее, мы настолько приучены к идее эксплуатации и убийства других, наделенных чувствами существ для удовлетворения собственных потребностей, что многие находят рассуждения сугубо сенсуалистическими и лишенными всякой рациональности.  или, возможно, аффективными, как будто при этом реалии подобных страданий неизбежны.
        Забота о положении не относящихся к человеческому виду жертв наших действий это не разновидность сентиментального ребячества и не банальный антропоморфизм. Это никакая не мизантропия. Кто выступает против издевательств над животными, не забоятся больше о животных, чем о людях, как думают о них некоторые. Нет, эти люди просто хотят уменьшить страдания животных и людей (которые, переживают по поводу скотобоен) тоже. По поводу протеста, люди выражают, его просто употребляя меньше мяса в пищу. Вероятно, подобный способ эффективнее обычных декламаций
         На фоне продолжающейся кровавой бойни все-таки есть один реальный фактор, который может поспособствовать улучшению сложившейся ситуации. В этом столетии развивающиеся биотехнологии (и, возможно прорыв в сфере нанотехнологий) позволят синтезировать высококачественный животный белок с разнообразными вкусами и запахами, если производство такой пищи будет рентабельным, то пищевая индустрия реформируется. В таком случае будет устранено основное противоречие и западные элиты смогут задуматься о решении проблем скотобоен с более крепких позиций. Вегетарианство (хотя немного в другом, нежели нынешнее, вызывающее споры о влиянии на здоровье смысле) станет нормой жизни. Даже, один прорыв в генной инженерии способен в значительной мере решить проблему глобальных страданий, если ни одна из других, многообещающих с токи зрения гедонистического императива технологий, не сработает. Если же проблема синтеза пищи будет с успехом решена, то нас ожидает множество новых вкусных блюд, по сравнению с которыми современная пища покажется просто преснятиной или тухлятиной. Товарисчи гурманы и обжоры едва не помрут от вожделения.
Другой, гораздо более сильный аргумент защитников скотобоен заключается в том, что и в традиционных экосистемах, в которых обитают животные происходит почти тоже самое: животные страдают, болеют и поедают друг друга. То есть боль и насилие естественны и неискоренимы для животных. Но это всего лишь связанные с языком лингвистические упражения. В самом деле, нет никаких неопровержимых доказательств того, что все это фатально и неисправимо и не может быть перепроектировано и ключевым образом изменено. Вероятно, по логике этих людей, человеческие смерти от лихорадки тоже были естественными… пока не придумали пенициллин.
На самом деле интересен и познавателен, тот факт, что механизмы мозга, отвечающие функционально за проведение импульсов физической боли и эмоционального дискомфорта крайне близки у всех позвоночных. Все они связаны с такими регуляторными веществами, как серотонин, брадокинин и так далее. Все эти вещи появились задолго до появления человека разумного. Даже некоторые беспозвоночные имеют сходным образом построенные “болевые системы” внутри своих организмов. Также известно, что как у различных видов, так и внутри одного вида существ эти механизмы варьируются. Из-за различного количества соответствующих клеток или из-за разной проводимости соответствующих синапсов, болевые проявления могут быть гораздо мучительнее у одних, чем у других, независимо от уровня развития их разума и интеллекта. Так, что, вероятно, страдания и боль некоторые существа испытывают гораздо большую, чем человек даже может себе вообразить. Исходя из современной нейрофизиологии это так, а к этическим, а не техническим сторонам вопроса мы вернемся еще не раз в следующих главах.       
продолжение http://proza.ru/2009/05/07/653