Ласковые жернова -33

Сборы в «поле» затянулись на две недели. Причина - людей не могли набрать. Медленно, но все же народец подобрался. После случая с рацией Пашу Гончарова пристроили в отряд к Пеньтюхову. После того, как он написал два заявления. И чтоб уж совсем прищучить мужика, определили в новую бригаду. Мол, пусть еще и без зарплаты посидит. Покуда новый оператор освоит ремесло свое - сколько шишек набьет на лбу, а бригада без заработка насидится. Так то он мужик толковый и работящий. Лишним не будет в новой бригаде. Хоть что-то знает в деле. А что с вывертами - так кто без них.

Техником к Пеньтюхову пошел Саня Верстов. Он до этого на магниторазведке работал. Жена с ним работала - вариации магнитного поля записывала. Фиксировать их надо через пять минут. Мужика посадят, он день проспит, после от «фонаря» напишет и вся недолга. А начинают увязывать сеть наблюдений - не увязывается. Мужичок разве сознается, что спал. Ни в жизнь, а после в камералке мучаются с вычислениями. Женщины в этом деле ответственней намного. Вот «магнитчики» и приноровились женок брать с собой. Саня тоже со своей «половиной» работал, покуда не ушла она в декретный отпуск. Остался Саня без напарницы. Вот и определили его к Пеньтюхову. Саня - охотник и рыбак. В тайге вырос. Ружьишко у него «подпольное» имеется - очень вещь нужная.

Потом двоих рабочих приняли. Хохлы на заработки приехали. До этого в леспромхозе сучкорубами «робили» - тяжко и безденежно. Потому от «короедов» сбежали. Приехали в Геолог - тоже не очень радушно их встретили: специальности никакой. Один разжалованный военный. Ладно бы инженерное образование имел к командному, а то нет такового. Командовать и без военных есть кому. Да и как он будет теми же бичами руководить, они его пошлют подальше. На всякий приказ у них один ответ командирам.

- Шел бы ты, командир, сам знаешь или сказать?

У другого парня и вовсе не было никакой специальности. Восемь классов. Колхоз. Армия. Неудачная женитьба. По этой стезе ему прямой путь в бичевство. Пока первые шаги сделал. Еще не уловил смысл и порядки жития перекатипольного. Время надо. Но еще вопрос: примет ли сам такую жизнь и примет ли она его. Палка о двух концах и оба в лоб норовят шибануть.

А в геофизике и вовсе своя специфика. Кроме того, что в палатке круглый год жить, надо еще и на лыжах ходить. Не как на уроке физкультуры - надел лыжи-фанерки с ботинками, на две тросточки упирайся да лети по лыжне. Совершенно иное дело на широких лыжах ходить (не на охотничьих, которые тяжеловаты и неманёвренны, к тому же надо постоянно ноги в раздир держать и волочить - неудобно). Ремни крепления - из транспортерной ленты, грубые, но прочные. Всякие ремешки из брезента или сыромятины вмиг расползаются - на день работы не хватит. Валенки к тем креплениям притянуты резиновыми жгутами из камер автомобильных, чтоб не слетала и не вихлялась нога. На горбу батарея ГРМЦ - 18 килограмм. Еще электроды стальные, которые (зима-не зима) надо вонзить в земли до «плотного контакта», то есть пробить мерзлоту до оттаявшего грунта. С проводами, а их километры немереные, тоже хлопот много - то разматываешь, то сматываешь. И все это по снегу, в который проваливаешься выше колен до «известного места». Занятие не для спортсменов. Их в геофизике и близко не бывало. Работать приходится, а не пустые версты на нежные ноги наматывать. Геофизика для избранных. Для тех, кто волю да чифир превыше всех благ ценит. Для тех, кому дали земные, теряющиеся за горизонтом милее чинов и наград. Для бича, вообщем.

А чтоб не казалось это пустословьем пишущего, приведу слова закоренелого урки, повидавшего на своем веку немало.

- Ваша электроразведка - хуже лесоповала. Одно хорошо - начальников нет и чифира вволю…

Собрал Пеньтюхов бригаду. На здравый взгляд - шобло бичевское. Один «достойней» другого. Саня - первый помошник в деле - на охоте и рыбалке помешан. В свое время даже институт бросил - сорвался с третьего курса в «поля». Паша - «потомок писателя» - неспроста спьяну причислил себя к знатному «роду», по фантазиям своим и фантазерству ни в чем не уступит своему «родичу».Володя Сурнин - такому «букету» судимостей к тридцати годам всяк урка позавидует. Да еще парочка - Толстов и Тонков. Ваня и Вася. Один алиментщик. Другой отвергнутый коварной женкой чуть не каждый день ей письма строчит покаянные. Толстов - худ и высок, как свечка. Тонков - приземист, рожица круглая - само добродушие, простота, будто тавром скотским выжжена в его вечной улыбке. И последним в бригаду приняли Славу Гудянского. Футболист бывший. Даже поиграл в первой лиге за несколько команд. У этого и вовсе что-то несуразное - жена-алкашка. Куда мужику от такой? А туда же, куда и самым запойным - в бичи. Здесь всех принимают. Каждому рады. А если в тебе еще и «изюминка» шизанутости, то тут и вовсе - «гостю рады», но коли он с «пузырем», то хозяйское место может занять.

Погрузили эту «банду» в ГАЗ-66 и по зимнику, по которому жулики лес вывозят к железнодорожной станции, доставили к месту работы. Выехали с вечера, чтоб к рассвету на месте быть. Дорога хотя и не дальняя, но февральские метели нахулиганничали в таежных бескрайках, потому ехать всю ночь и, дай Бог, к утру добраться до пункта назначения.
Прибыть надо обязательно с утра на точку чтобы за день палатку поставить да обжиться. А потом за работу. Шестеро работают, а один за сторожа и повара. По зимнику всякий люд ездит. Догляд нужен за «хозяйством». Жулики не обворуют. У них закон жизненный - «где живу - там не ворую, где ворую - не живу». А вот от прочего народа - охотников с должностями начальственными; милицейского да военного люду - оберегаться надо. Сами украдут - на жуликов укажут. Поди после - разберись. Утащат, к примеру, батареи - с чем работать? Батареи у геофизиков, всем известно, качественные. Емкость в них небольшая, по сравнению с аккумуляторами, но для приемников и магнитофонов переносных очень хороши. Одной батареи на год хватит, если провода перекидывать по «банкам» со знанием дела.
Перед выездом из поселка затарились водкой под завязку. Употреблять ее начали тут же. По дороге еще три раза останавливались - «по нужде». На место приехали еще затемно. Добавили на радости, что быстро доехали. Да и заснули.

Так и продрыхли бы до вечера, но шофер не дал. Часа два подремал и стал пассажи¬ров расталкивать. Ему еще обратно ехать. До ночи проспят - потом опять целую ночь по зимнику ехать в белоснежье дороги и тайги таращиться, чтоб не заснуть.

Кое-как расходились мужики. Хотели похмелиться. Но Пеньтюхов уже учен – знает, чем это заканчивается. Чуть не матом на них.

- Вы что, под елкой ночевать будете потом…

- Да нет…. Начальник… Ты же знаешь, мы… - это Паша Гончаров ухарится.

- А ты, проштрафившийся связной партизан, мог бы вообще у дяди Васи из-за холодильника не вылезать, - надолго сей упрек прилепился к Гончарову. Чуть не каждый день пеняли ему на рацию, установленную на холодильнике в «блатхате». Не зло, конечно. С какой то даже ноткой зависти, что вот он, Паша, каков - не всяк до такого умом своим дойдет. Похоже, что и в самом деле достойный потомок своего пращура. Не писателя, так неизвестного скомороха…
Постепенно работа да легкий морозец оживили «войско». Уже не угрюмые похмельные рожи мелькают, а разрумянившееся молодцы ладно работаю - фуфайки распахнуты, шапки набекрень, рукавицы в сторону - что топор, что пила в них на руку мастеру не ложатся.
Лишь тогда приостановились, когда из трубы дымок меж деревьев - елей заснеженных да берез нагих - заструился дудкой перевернутой.

В палатке собрались. Расселись - кто на топчан из лапника, настеленного прямо на снег и покрытого войлоком, кто на лавку из свежеструганной доски перед столом. Володя Сурнин у печки на корточках сидит - кружку наготове держит, чифирку заварить.

Закурили. И о «зелье» вспомнили. Паша озвучил всеобщее желание «трудящихся масс».

- Ну так что, начальник…. За приезд надо по «маленькой» замахнуть бы. А то во рту пересохло и горечь от «Беломора».

Все оживились и стали всяк свое высказывать.

- Впору кричать «горько», как на свадьбе….

- Доставай, что уж…

- Сначала из твоего рюкзака выпьем водочки, а потом - каждый из своего… - подытожил Пеньтюхов, но сменил "гнев...".

- Конечно, Паша…. Тут уж - сам Бог велит…

Засуетились мужики. А Сурнин со своей «чифиркружкой» у печки трется. Снегу в ней натопил. Посудинку пристроил в печке, а она перевернулась. Чертыхается Володя. Дверцу у печки - туда-сюда открывает. Дым клубами в палатку из печки вырывается. Глаза у «питейцев» щемить стало. Паша чифириста шпыняет.

- Ну что ты змеем у печки крутишься…. Давай сперва - водочки…. А потом и чифирку.

- Чифир на «потом», что е…ю на старость.

- Угу, - поддержал Толстов.

- Икх… - поперхнулся Тонков и закашлялся.

Паша, чтоб откреститься от «ехидинки», в него угодившей.

- Ты что это туземцев-хохлов смущаешь, - и залпом хватил полкружки водки

- Мы не хохлы…. Мы из Донецка, - вроде оправдывается Толстов.

- Ага…. Все мы - «вятские из Пензы», - замирительное слово вставил Пеньтюхов, вспомнив дядю Федю из Алдана. И подумал, что прав он - что с Донецка, что с Пензы - бичи. А это звание интернациональное, как «пролетарии всех стран...».

У Гончарова новый «зуд» - надо на связь с Харитонычем выйти и доложить. Петр возражает.

- Опоздали уже, Паш… Рабочий день кончился в конторе.

- А мы домой ему звякнем. Я и номер телефона знаю, - не успокоился, пока микрофон в руки не взял.

- «Тундра»…. «Тундра»…. Я «Геолог -7»….

Откликнулась радистка сразу, едва Гончаров тангенту опустил.

- «Геолог - 7»…. Я «Тундра»…. Слышу вас на «четверочку»…. Добрый вечер. Что хотели?

- Э… Добрый вечер, «Тундряшка», - фамильярность в голосе Гончарова - А… Соедини ко нас с номером - 3-72…

- «Геолог - 7»… Никак Паша?

- Он… Он, голуба…

- Соединяю…

Длинные гудки. Харитоныч снял трубку. Услыхал голос Гончарова.

- Слышно хорошо тебя. Паша…. Как от дяди Васи… Как обустроились? Как дела?

- Докладываю - устроились. Дела идут…

- Работать когда начинаете?

- Завтра с утра и начинаем…

- А говоришь - идут уже….

- Харитоныч… Так это… Завтра уже на профиль выйдем….

- Ладно, выходите…. Если у тебя все, конец связи.

- Понял… Конец связи.

Сурнин все же заварил чифир. К Васе.

- Хочешь, Васек, попробовать?

- Ни-и…. Не хочу… - отказывается.

- Давай, попробуем, - Толстов руку протянул за кружкой. Взял. Отхлебнул большущий глоток, чуть не все пойло всосал. Рожу тут же скрутило в жгут. Плюнул. Кружку обратно протягивает.

- Нет… Что-то у тебя с перебором… Горилка лучше…

- От вашей горилки - изжога только, если без сала, - Саня взял кружку. Сделал с паузой два маленьких глотка. Он-то понимает толк - и в чае, и в чифире. - После нее черти в глазах пляшут. А после чайку или чифирку - бодрость духа. Сто верст пролетишь на лыжах - не заметишь. А с горилки через версту ноги отнимутся….

- Вот и в «зоне» без чифиру никак….

- В поле чифир, в поселке водяру…. Уж что-нибудь одно надо лопать, - как без Пашиного «веского слова».

- Ну, нет… - не соглашается Сурнин. - Скажи, Петро, я с тобой две недели в поселке барахло собирал когда, хоть раз напился?

- Нет… Не видел.

- То-то. И деньги были. Стопку, другую выпью - и все. Пьяный-то попади к ментам - что будет. Всех собак навешают. Как начнут «ласточку» накручивать да орать: - «Колись, сука…» - с пьяной то рожей можно и сломаться. Что и не совершал, на себя «повесишь». А это - «срок». После «чифирку» - нет, голыми руками не возьмешь….

- Ну уж, - то ли усомнился, то ли возмутился Петр. Скорее не поверил. Как это так - в наше время и такие мучительства над человеком. Наверное, подумал, это в Володьке обида брешет за тюремную жизнь, которая, кто спорит, при любом строе не сахар. Кто же толкал его на путь преступный. Сам. А мог бы учиться и работать, как все люди….

Вслух ничего не сказал. В «полях» не любят поучений. Это Пеньтюхов уже знал из небольшого, но все же опыта жизненного. Здесь кто без выверта или судимости?
После плотного ужина да чаю разморило Петра. Задремал он и даже в спальный мешок заполз во сне, когда морозец в палатку прокрался. Очнулся от толчка. Саня знак ему подает взглядом - смотри, мол. Ничего особенного на первый взгляд. Все в спальники позалезли. Одни носы высовываются. Один Тонков у стола одевается. Одевается и одевается - что тут такого. Может, по нужде собрался.

- Первую часть комедии не видел, - шепчет, - так вторую посмотри.

И в самом деле - странное что-то творить стал Тонков. Не к выходцу направился из палатки, а на топчан пополз. У спальника отворот откинул. Ноги - как был в валенках (без лыж - не будем преувеличивать) - так и заталкивает их в ватную утробу мешка. Сам следом втискивается. Оказалось - толстоват. Но пыжится. Угнездился, наконец. Даже выдохнул звучно - от облегчения. Но Саня еще «комедии» не насмотрелся.

- Василий, а кто лампу будет задувать?

- А зачем?

- А вдруг упадет ночью. Пожар. Ты сможешь тогда выскочить из палатки? Она всего десять секунд горит.

- Ни-и….

- Тогда вылазь из своего мешка и гаси лампу…

- Но я ведь не знал….

- Вот теперь и будешь знать. Кто последний ложится, тот и лампу гасит.

- Так ведь …. Ну не бачив я….

- Вот и будешь «бачить» в другой раз. Вылазь и гаси. Вон, Петр Васильич в спортивном трико спит. Я тоже. Мы в момент вылетим из палатки. А тебя что - за ноги тащить.

- Так вы и погасите….

- Ну, хохляра… Оборзел…. До такой наглости дошел, чтоб начальник вставал и после него лампу гасил.

- Да я ни чо… Я сейчас, - и стал выползать из спального мешка. С первого разу лампу не задул.

Пока с лампой возился, пока на место свое пробирался, кто-то из «зрителей» превернул Васин мешок отворотом, через который проникают в мешок, вниз. И еще с полчаса продолжалась комедия, в которой за «исполнителя главной роли» говорили все и все. Сколько в адрес «братьев по бачанью» было высказано ехидства, что целый толковый словарь можно составить, не меньше чем анекдотов про Василия Ивановича - тезку героя, кстати….
Утром проснулись от жары. Всю ночь кутались в ватную «шкурку» спальника, замерзая, ибо рабочим были выданы бывшие в употреблении спальники - стираные, в которых вата свалялась в комья, отчего холод проникал меж комьев без всякого препятствия. А тут жара. Оказалось, Сурнин встал и печь растопил. Чифир варить пора, а никто не встает. Пришлось самому выскакивать из промерзшего мешка и быстро растапливать печь.

- Сколько времени, Володя? - Пеньтюхов спросил чифириста.

- Семь скоро….

- Вставать пора. Скоро уж рассветет.

- Да, пора. Эй, орда, - зычно заорал, - слышали, начальник сказал, подниматься….

- А чего орешь-то… - Гончаров уже сидел поверх спальника и высказывал свое возмущение - Ты своим жаром всех уже выжил из спальников. Еще и по ночам, если будешь свою «кашу блатную» варить, вообще житья от тебя не будет.

- Не бубни, Паша… Лучше прими глоточек….

- Хм… Не откажусь… Чифирку в постель… Мечта….

После завтрака - чай с сухарями - дружно задымили. Часа полтора длилась утренняя тягомотина. И когда она закончилась, на улице лишь едва светать стало.
Петр в прибор батарейки вставил. Тумблерами пощелкал - проверил, как прибор работает. Все нормально.

- Ну что, мужики, покуда не рассвело, разберемся с ГРМЦухами (батареи такие) да с проводами.

Нехотя, со скрипом и матерками выползли из берлоги. Сумерки едва распыляться стали. Но снег кругом белизной своей все контуры деревьев и кустов подчеркивает. Потому темнота не кажется давящей и пустой.

Часа два с установкой разбирались. Один из профилей метрах в десяти от палатки проходил. По нему и распутали провода. Прибор Пеньтюхов подключил. «Со старта» решили не усердствовать. Пару точек отработать и отдохнуть - «осмыслить содеянное», как Паша охарактеризовал.

Кто раньше уже работал на элеткроразведке, сразу же определились - кому и что делать. А хохлам все внове. Около Петра крутятся. Определили их катушки крутить. На лыжах и без них есть кому по профилям бегать. Что Сурнин, что Паша - у них лыжи продолжение ног будто, а не вериги деревянные.

- А чо делать-то будем…. Как называется это… - уйма вопросов от ребяток-хохляток, будто от дитяток малых.

Петру не до них. А Сане - лафа. Ему лишь бы поизмываться над «братьями по мове», как он их окрестил.

- Ты, Вася, в школе учился?

- А як же….

- И физику изучал?

- Изучал

- И что помнишь из нее?

- Закон Омы…

- Ого! Да ты, оказывается, умный…

- Немножко, - не чувствуя подвоха в словах Сани, соглашается Василий.

- А о чем тот закон говорит?

- Про ванную…

- Что - о…

- Ну… Это… Если в ванную…. Тело… Опустить… - споткнулся, на Саню глядит.

А Саня этого и добивался. Хотя сам вряд ли бы по-другому ответил, если б его спросили. Про «ванную», может, и не ляпнул, но от «грамотности сверххохляцкой» какое-нибудь «правило буравчика» приплел.

- Чье тело-то? Твое или Толстова?

- Тело… Ну… В ванную…

- И что?

- Так это…. Тело….

- Тебя что, заколодило?

- Нет… Это… Я вспомнил… Когда в ванную - то закон Архимеда…. А когда Омы закон - то про электричество.

- Если в ванную погрузить тело и опустить в нее два провода 220 вольт… Так?

- Нет… Не помню… - сознался Василий, - Знаю, что про ток электрический. А к чему мне тот закон знать. Я ведь не электрик.

- Ладно, Саня…. Прав Василий. Про ток электрический закон «Омы». Мы кстати, Василий, по этому закону сейчас и работаем. Сквозь землю ток пропускаем, а потом сопротивление пород высчитываем.

- А зачем?

- Что, не знаешь, как золото ищут, - Саня снова пытается хохла в «дебри научные» заманить.

- Я читал - его моют.

- Как?

- Сперва - как сметану взбивают….

- Ага…. В крынке… И чтоб золото не потонуло, туда жабу покрупнее и позеленей.

- Жабу не для того.

- И для того тоже…

- А для чего «тоже»?

Совсем заговорились мужики. Если послушать со стороны и не поймешь, кто над кем издевается, кто кого за нос водит. А главное - для чего?

Ваня Толстов в разговоры не встревает. Делает свое работу неспешно. Старается все аккуратно соединить. Катушку покрутит до метки. «Крокодил»-зажим - берет и к клемме на катушке цепляет. Коварное «змееводное» соскакивает. «Крокодил» в одной руке держит, другой клемму вытирает. У Василия уже цепь замкнута.

Петр ждет, когда Ваня с «крокодилом» разберется, на кнопку прибора не нажимает - ток постоянный более 180 вольт. Если шибанет, очень ощутимо. То, что Петр не сделал, Саня сотворил. Знает «фокус». Толстов клеммы коснулся лишь, в этот момент Саня и нажал кнопку.

Ваню будто подбросило. Вскочил, глазищи вытаращил, из рук все выбросил.

- Чо это….

- А это, Ваня, закон «Омы»…. Вот Василий его хорошо знает.

- Чего?

- А того…. Если через тело, опущенное в ванну, пропустить электрический ток, то тело всплывает кверху брюхом. Можно такого же эффекта достигнуть, если туда шашку динамиту кинуть. Рыбу-то поди глушил?

- Я… Нет….

- А другие?

- Глушили… С войны-то сколько всего осталось в земле…

- Вот-вот… Ток так же шибает, как и динамит. Особенно в тайге у нас. Под елками-то закон Ома похлеще гранаты разрывной, если ушами будешь хлопать. Так-то….

- Да… Но я-то понял…. Только вот «крокодил» никак за ион не цепляется….