Мыльные пузырьки

Серый, влажный день неприятно окутывал своей тоскливой, болезненной сыростью. Серая дорога, серые, спешащие по своим делам люди. Серое, давящее, грозящееся упасть небо.

Я склонила голову, разглядывая сквозь очки серый, усыпанный темными крапинками мелкого дождя асфальт.

«Никому я тут не нужна. Дура, уродка, витающая  в облаках мечтательница. Меня никто не ждет, от меня ничего никому не требуется, я никто. Правильно, о такой как я ведь можно вспоминать только когда не сделаешь домашку или на очередной контрольной! Кому в этом мире нужна неуклюжая глупая уродка?! Конечно – никому….» - ну вот, здрасьте-приехали. Как всегда. И чего мне не хватает?! Оценки отличные, друзья есть, враги тоже, и внешностью я страдать не должна! Ну не голубоглазая блондинка 90-60-90, ну с веснушками, полненькая и нос с горбинкой. А на тебе – очередной «приступ». Ладно, жалиться тоже бывает полезно.

Моросило с самого утра. Люди кутались в ветровки и куртки, прикрывались зонтами. Я остановилась на обочине, чтобы не мешать движению массовой реки, и откинула капюшон, с наслаждением подставив лицо мелким, серым каплям, приятным холодком обжигающим раскрасневшееся лицо. Облегченно вздохнув, я прикрыла глаза, позволяя горячей слезинке скатиться по ресницам и смешаться с дождевой водой.

Дождь прекратился внезапно. Я скептически хмыкнула и распахнула глаза, дабы узреть причину резкого исчезновения мороси…. Мой удивленный взгляд явно приобрел постыдные, трусливые, робкие, смущенные до перехода пульса на сверхскоростной режим штришки, уткнувшись в иронично улыбающегося высокого и худощавого юношу лет шестнадцати. Серые, с зелеными искрами, большие миндалевидные глаза заинтересованно, со смехом глядели на меня, губы разошлись в задорной усмешке каштановый волос, вылезавший из-под капюшона спортивной куртки, неровными прядями доходил до линии подбородка, где интригующе «сверкала» небольшая черная бородка. Симпатичный…

Я смутилась, разглядывая парня.

- Считайте, барышня, я вас от жуткой болезни спас – от насморка. – голос оказался на удивление мягким, с небольшой хрипотцой, очень приятным. Я впилась глазами в очаровательный разноцветный детский зонтик с ушками над моей головой. Под ним кроме меня еще ютилась маленькая девчонка лет трех-четырех с виду. Она мельтешила под ногами юноши, сжимая в ладошке веселенькую баночку с мыльным раствором, и во все стороны пускала красивые мыльные пузыри. Она с такой радостью, с таким восторгом выдувала раствор, а потом смотрела на стайки пузырьков, что я, казалось, тоже впала бы в детство и пошла покупать мыльные пузырьки в ближайший ларек. Парень проследил за моим взглядом и засмеялся:

- А это моя сестра, Аленка, - он придержал неугомонное дитятко за плечики, - вот, купили цацочку. Красиво, правда?

Я кивнула, соглашаясь с ним. Мыльные шарики действительно были очень красивы – они переливались, меняли форму, искрились даже от слабого серого цвета и, казалось, дарили все те краски, которых не хватала сегодняшнему дню. А горделиво выплывая или задорно выскакивая из-под зонта, с треском лопались, напоследок разлетаясь искристыми радужными брызгами….

­­­­­­­­­­­­­­- Я – Паша, а ты? – он протянул мне ладонь.

- А я – не Паша, - я усмехнулась, но руку пожала, - я – Екатерина! Ну, Катя… - снова смутившись и порозовев, я опустила «очи долу»… девочки – Аленки, Пашиной сестры – не было, она пропала! Моментально оглядев улицу, я заметила знакомую детскую фигурку в красненькой курточке у проезжей части. Горел зеленый, машины гнали на бешеной скорости, малышка беззаботно шагнула с тротуара…

- Нет! – я кинулась к шоссе. Паша схватил меня за предплечье, пытаясь остановить:

- Ты чего?!

- Отцепись! Да не держи ты меня! – я вывернулась, оставив растерянного парня за спиной упавшим голосом бормотать нечто не вразумительное, вроде «Да как… Да я… Я тебя и не трогал!.. И вообще… Ты… Очень надо было!..».

Не вслушиваясь в тихий бред оставленного за спиной парнишки, я успела в три прыжка пересечь расстояние до дороги, схватить малую дуреху (тяжелая, однако, еле удержишь) и выскочить на тротуар, торжественно передавая Аленку ее ошарашенному старшему брату. Пашка застыл с раскрытым ртом, вылупив на меня серо-зеленые глаза.

- Ну, ты чего? – я улыбнулась и иронично приподняла бровь.

- Ты… ты… ракета ты, вот кто. А я идиот. Спасибо. И не испугалась же под машины прыгнуть за этой… Спасибо за Ленку, спасибо большое. – парень только что не молился на меня.

- Ты б еще на калении шлепнулся! – с сарказмом «промыслила в слух» я.

- А что?! И упаду! – Паша опустился на асфальт.

- Ты что?! Дурак! Вставай давай! Все, мы  - квиты: ты меня от страшной болезни спас, а я тебе сестру приволокла. - Конечно я злилась. Хотя хотелось смеяться - так хотелось, что губы сами растягивались в дурацкую, едва сдерживаемую улыбочку.

Поднявшись без особого желания, Паша засмеялся:

- Ну, тогда пошли что ли? Чего стоять! Ты где живешь?

- Вон там, в красном доме…

- Ну надо же! А я – прямо напротив твоего….

- Странно, я тебя первый раз вижу.

- Ну так естественно – мы переехали неделю назад!

- Весело… Пошли?

- Ага, – он схватил Алену за руку, теперь уже зорко, с подозрением присматривая за каждым ее шагом. Мы вместе пошли к своим домам. Хм, а ведь жалеть себя больше не хотелось – с чего бы это?.. Я мысленно хихикнула. Какой сегодня приятный, прохладный денек! И дождик такой милий - меленький, освежающий, ласковый...

 

Утро было ясное, светлое, радостное. На улице пахло чистым ветром, первым снегом и прохладным ноябрьским солнцем. Облака разошлись еще вчера, и теперь на улице было очень красиво. Мороз чуть держался – как раз в меру, по такой погоде хотелось бегать по сугробам, играть в снежки с друзьями, кататься на лыжах, лепить снеговиков….

До школы оставалось идти минут десять. Портфель шлепал по спине, но натыкался на пуховое пальто, мороз перекинулся с безграничной белизны на мои щеки, мгновенно придав им радостный поросячий оттенок. Я улыбнулась.

Рядом шаркал Пашка, жизнеутверждающе насвистывая что-то себе под нос.

- Кать…

- Мяу! Чего?

- Вот, у меня для тебя подарок…. – Мне в перчатку легла желтенькая баночка с очаровательной салатно-зеленой крышкой.

- Это что?! – я удивилась, рассматривая подарок.

- Пузырьки… мыльные… - пробормотал абсолютно смешавшийся Пашка. Не у меня одной, оказывается, бывают приступы «хамелеончества». Ну, судя по цвету его лица.

- О-о… - в тот момент, душась смехом,  я была способно только на такой ответ, - Спасибо, ты -гений!

Я расхохоталась, вешаясь Пашке на шею – было приятно…. Нет, честно! Ему в ладонь легла точно такая же, только других расцветок баночка – мой подарок, кропотливо заготовленный на сегодня. Надо же как-то отметить месяц нашего знакомства!..

 

В высокое-высокое, кристальное небо взлетали разноцветные, искрящиеся перламутром, переливающиеся, лучащиеся на солнце мыльные пузырьки, похожие на большие, чудесные жемчужины. Они отражали небо, дома, землю, дорогу, машины, и две пары разных, радостных и одинаково счастливых глаз. Пузырьки летели все выше и выше, несказанно удивляясь, встречая обгоняющий их, лучистый, честный, беззаботный смех. Как радуга  – один на двоих.

Небо оторопело, оно с интересом, с какой-то наивной детскостью любовалось пузырьками. И даже пушистые снежные хлопья не спешили просыпаться холодным пухом на землю. Как будто восторженно боялись спугнуть мыльную красоту.

А пузырьки летели…