Цветы на камнях. I-17. Русская ночь

  Когда, после четырехчасового шатания по базару, Сергей вернулся в грузинский лагерь, Сенцов подверг его обструкции за самовольную отлучку. Оказывается, Сергей должен был вместе с Султаном Магомедовичем отправиться к чеченцам, договариваться насчет нефти. «Да, конечно, а я и не знал, что я знаток по нефти! Я, вообще-то, Губкинский университет не заканчивал!» - размышлял Сергей, пока отставной десантник костерил его и в хвост и в гриву:
 - Я, едрена мать, его для дела взял, а он, ***ть его шалаш, отправился по рынку шататься, ******! Ничего не перепутал, часом?! Серега, едрён вагон, уж от тебя я этого не ожидал!!!
 - Юрий Николаевич, вы мне никаких распоряжений не отдавали! – попытался оправдаться Сергей. – Я с самого утра шлялся по лагерю, мне никто даже помочь не попросил. Все при деле, а я, как не пришей кобыле хвост!
 - А нефиг шляться, надо делом заниматься! – гаркнул Сенцов. – Ишь, болтает еще! Смирно, салага!!!
  Гаркнул Сенцов так, что Сергей, вздрогнув, замер перед злющим Николаичем по стойке «смирно», забыв, что он человек гражданский. Сенцов был сейчас похож на старого пирата. Ему бы еще крикнуть: «Смирно, каррамба! Три тысячи чертей! А то на рею отправлю!!!
 - Ну и чего ты там притаранил?! – поинтересовался старый десантник. – Или все на девочек спустил?!
  Сергей молча выложил на стол книги. Сенцов, злой как дьявол, взял книги, пролистал сначала одну, потом другую. Постепенно, морщины на его лбу разглаживались, а через пару минут он даже ухмыльнулся довольно: «Хм… Да, это нужно… Это дело!» Заметив улыбку на лице Сергея, Сенцов мгновенно вернул суровый вид:
 - Я, ****, тебе сейчас поулыбаюсь! Смешно ему, твою дивизию! Я тебе…
  Раздался стук о порог, и в палатку, смущенно кашлянув, вошел Сандро:
 - Извини, Николаич, не помешаю?!
 - Нет, Саня, проходи! – Тут же Сенцов преобразился, как по мановению волшебной палочки. – Вот, смотри, какие книги Серега достал! А я  поздно сообразил, что нам техническую литературу собирать надо! А Серега сам догадался! Ну, Серега, ну, молодец! Вот что значит образованный человек!
 - Хорошая идея, Серго! – одобрительно сказал Сандро. – Действительно, специальной литературы у нас мало.
 - Вот и я говорю! – улыбнулся Юрий Николаевич, вставая из-за походного столика. – Я тут Серегу маленько отчитал, по-отечески. Но, где молодец, там молодец! Держи пресс, Серега!
С этими словами Сенцов легонько ударил Сергея в живот, на две пяди ниже солнечного сплетения.
  Сергей охнул, но удар сдержал. Он старался не думать, какой силы удар в полную силу у капитана-десантника.
 - Вот, а то говорят, что молодежь нынче разнеженная пошла! – довольно заметил Юрий Николаевич. – Передние мышцы в порядке…
  А затем Сенцов, не обрывая разговора, стремительно ударил Сергея ребром ладони в бок, в область печени. Этот удар был заметно сильнее и точнее. Сергею показалось, что в него ударила молния. Жгучая боль заставила его опуститься на корточки. В глазах на мгновение стало темно.
 - …а вот боковые у тебя, Серега, слабоваты, - укоризненно заметил Юрий Николаевич. – Подкачать бы надо!
 - Будет тебе, Юрий, над парнем издеваться, - с упреком сказал Сандро.
 - Да кто над ним издевается?! Я ж его люблю как сына родного! Поднимайся, Сережа, садись! – Заботливый Сенцов помог Сергею подняться, раскрыл складной туристический стул. Сергей, кряхтя и держась за бок, уселся на стул.
 - Слушай, Сергей, у меня к тебе такое дело будет, - продолжал Сенцов как ни в чем ни бывало. – Сейчас помоги Сандро, он тебе все объяснит. А потом, действительно, сядь и напиши, какая, на твой взгляд, литература нам бы подошла. Только, разумеется, не дешевые бульварные романчики, не глянцевые журналы, а дельную научную литературу. Прямо ко мне приходи, сядешь и напишешь. Ладно?!
 - Хорошо… - прохрипел Сергей, восстанавливая дыхание. – Я тут, кстати, на рынке такую сцену видел…
  Он рассказал про то, как на рынке рубили и резали картины. Старые мужчины отнеслись к этому весьма спокойно:
 - Ну а что ты ожидал от них? – развел руками Сенцов. – Грубый век, грубые нравы… До искусства сейчас никому дела нет. Ценится только то, что приносит пользу. Доказать им, что они варвары мы не сможем, а предпринять что-то еще у нас нет возможности. Ну что, танки двинуть на  имение этого жирдяя? Да и в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Жаль, конечно, что такие дела…
 - Если сосчитать, сколько произведений искусства уже уничтожено за последние десять лет, никаких нервов не хватит. Плохо дело. Да только сейчас прежде всего - люди. Не умрем, выживем, дтей воспитаем, - будут новые картины и новое искусство.  Пойдем, Серго... – Сандро сочувственно положил свою ручищу на плечо Сергея. – Да, у Юры рука твердая, как сталь, но душа добрая, как слово священника. Там дел-то на час… Разговора больше.
 - Хорошо, Сандро Микаэлович, - сказал Сергей. - Вы подождите, я сейчас подойду…

  …Новая ночь опустилась на горы черно-звездным покровом, подсвеченным молодой луной. Дул с гор студеный ветер, цокали трелью. На опустевшей базарной площади горели костры, у которых грелись ночные патрульные. Брякали цепью сторожевые собаки, отгоняя лаем непрошенных гостей. Пахло свежестью.
  Проходя мимо опустевших, закрытых рядов, ларьков и палаток, Сергей и Юрий Николаевич уже два раза успели объясниться с полицейскими. Нет, комендантского часа не было, документы были в порядке, но дубоватые стражи порядка никак не могли понять, куда можно идти в полдвенадцатого ночи. К друзьям? Какие у грузин могут быть друзья в осетинском армейском лагере? Все объяснения как горох о стену. Под конец Сергей, не выдержав, брякнул:
 - Да, что ты, командир, докопался?! Ну, в бордель идем! Кровь разогнать! Доволен?!
 - А что вы голову морочите тогда? В осетинский лагерь, к знакомым!!!...
 - А ты что сам не понимаешь?… Что, нам на всю площадь орать об этом?! Мы вообще-то люди семейные!
 - Так бы и сказали! Ладно, проходите… Да уж, грешат все, только одни в открытую, другие тайно!
  Когда полицейские, посмеиваясь, прошли дальше, Сенцов, выпучив глаза, зашипел на Сергея:
 - Ты что, охренел?! В какой бордель, твою душу?! Ты бы хоть мои седины пожалел! Такое чувство, что меня головой в толчок окунули! Ведь завтра на весь базар растрезвонят!
 - Да не парься, Николаич! – успокоил его Сергей. – Ну что я виноват, что они такие тупые? Сейчас отведут в комендатуру и до утра париться? А сходить к проституткам для них – дело обыденное…
 - Ох, Серега, зря я с тобой пошел! – вздохнул Сенцов. – Далеко еще?
 - Да нет, рядом уже…
  Минут через десять они подошли туда, где начинались стройные ряды армейских палаток. От кухонь и костров в небо поднимались белесые столбики дымов. На флагштоках вяло покачивались флаги: желто-красно-белый осетинский с барсом на фоне гор и российский бело-сине-красный.
 - Ну вот и пришли. Похоже, здесь, - перевел дух Сергей.
 - Стой, кто идет! – раздался громкий окрик. На русском языке, но с осетинским акцентом. Из темноты к ним вышел часовой с «Калашниковым» наперевес.
 - Это Сергей. Мы к майору Столярову.
 - Какой еще Сергей? Мне ничего не сказали.
 - Что там такое? – Из ближайшей палатки вышел сам Столяров.
 - Товарищ майор, эти двое заявляют, что пришли к вам, - доложил часовой-осетин.
 - Да, вижу. Возвращайтесь на пост, я сам разберусь.
 - Есть…
  Часовой растворился в темноте. Майор подошел к ним, протянул руку для рукопожатия.
 - Серега, а я уж думал, не дождусь тебя сегодня. Да ты не один!
 - Знакомьтесь, - Сергей отступил назад. – Юрий Николаевич, ветеран Афганистана… Дмитрий Столяров, майор Российской армии.
 - Очень приятно. – Двое военных пожали друг другу руки.
 – Я вообще не ожидал встретить здесь соотечественников, тем более из-за границы, - улыбнулся Столяров. – Это для меня как откровение.
 - Да и я не ожидал увидеть здесь российский флаг, - сказал Юрий Николаевич. – Больше десяти лет уже со своими не разговаривал! Ну, кроме Сереги, конечно.
 - Ну что ж, пройдемте! Откушаем, чем бог послал…
 - Веди, хозяин…

  В палатке стоял стол, на котором горела тусклая керосиновая лампа. Видно было, что Столяров хорошо подготовился к визиту гостей. А, может, просто у него был поздний ужин. Торжественный. На облезлом деревянном столе стояла алюминиевая тарелка с вареной картошкой, нарезанный ломоть ржаного хлеба, трехлитровая банка соленых огурцов, копченая колбаса и запотевшая бутылка водки. «Абсолют». Это вам не хухры-мухры! Еще в палатке стояла стандартная армейская тумбочка, и походная армейская кровать.
 - Вот так и живем! – улыбнулся Столяров. – По нынешним временам не так уж плохо!
 - Богато живешь, майор! – удивился Сенцов. – «Абсолют?!» Ё-моё!!! Оригинальный? Или самопал?
 - Оригинальный! Самый что ни на есть оригинальный! В свое время выменял!
 - Так ведь и мы не с пустыми руками! Серега, снаряды!
  Сергей извлек из широких карманов две пол-литровые бутылки семидесятиградусной настойки. А Сенцов достал из сумки немаленький кусок свиного сала.
 - Ох, шикарный у нас ужин! – Столяров потянулся к тумбочке, достал оттуда три граненых стакана. – Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома.
 - Наливай, хозяин. Из начальства-то никто не нагрянет? Чтобы тебя в неловкое положение не поставить?
 - Все нормально. Ну что, сначала водочки?!
  Прозрачная огненная жидкость полилась в стаканы. Сергей нарезал сало, разложил на куски хлеба. «Снаряды» с «семидесятиградусной» пока положили в холодок, про запас.
 - Что ж, не буду оригинальничать, - Дмитрий поднял стакан. – За встречу, мужики!
  Мягкий огонь полился в горло. Сергей старался особенно не кривиться, чтобы хозяин не обиделся. Водку он ненавидел. Выпив, Сергей тут же отправил в рот огромный кусок хлеба с салом. А Сенцов залпом хряпнул свой стакан и будто не заметил его.
 - Закусывай, Юрий Николаевич, - предложил Столяров.
 - Благодарствую, - расплылся в улыбке Сенцов. – Да только я после первой не закусываю!
  Компания дружно загоготала. Дмитрий, поняв намек, без слов наполнил тару новой порцией.
 - Ну за что второй пьем?
 - Давай за то, мы живы, и что вместе с нами жив еще русский язык, - предложил Сергей.
 - Во, загнул! – улыбнулся Сенцов.
 - А что? Хорошо сказал! – одобрил майор.
  Выпили по второй. Закусили. Потом Столяров просил:
 - Мужики, меня любопытство распирает! Про себя Сергей мне рассказал. Такая романтичная история в стиле: «Занимайтесь любовью, а не войной». Серега, ты случайно до войны в хиппарях не ходил? Нет? Как в книжке. А ты-то, Николаич, как в Грузию попал?
 - А у меня история немного похожая. Я-то сам челябинский. И вот моя дочка в грузина втюрилась. В студента. Коте его звали. Костя по-нашему. Я-то поначалу против был, чуть ли не костьми был готов лечь. Но понял, что у них вроде как все серьезно, да и парень был толковый. Я и ушел с дороги, не стал мешать. – Рассказывая это, Юрий Николаевич заметно помрачнел, отводил взгляд.
 – Поженились они, уехали в Грузию. В Батуми жили. Внучата родились. К себе меня пригласили. Приехал я к ним, посмотрел, как живут, - вроде все чин чинарем, зять зарабатывает, на жизнь хватает, Надюша довольна. Дети у них подрастали. Близнецы… Сашка и Ниночка. Тут первая война в 2008 году. Я с ними остался. Потом, когда все стало успокаиваться, хотел было домой, да где там… Граница закрыта. Посольство эвакуировали, даже не посмотрели, что еще куча русских в Грузии осталась. Выбирайтесь, как хотите. Хорошо еще, что грузины простых людей наших не трогали, даже помогали. Ну вот, продал я квартиру в Челябинске, да и остался в Грузии. Под боком у молодых доживать, внучат нянчить. Вот… А за два дня до ядерной они меня попросили в Хашури съездить. Коте «тачку» купил по Интернету, а сам не мог забрать, работал. Ну, я и вызвался перегнать. На вокзале они меня провожали, Надюша такая веселая была… А через два дня… Извините, сынки, дальше не буду рассказывать, ладно? Сердце что-то расшалилось…
  Старик прикрыл глаза ладонью, будто закрываясь от света. Столяров сконфужено сказал:
 - Извини, пожалуйста, Николаич. Я виноват, не стоило… Я-то бездетный, а с женой развелся за год до Войны… Если плохо, давай фельдшера позову?
 - Да нет, нормально… Наливай лучше… У тебя курить можно? – Юрий Николаевич достал из кармана коробку с самокрутками.
 - Конечно, о чем разговор! – Дмитрий уже разлил водку по стаканам.
 - Ну, мужики, давайте… За всех тех, кто уснул навеки…
  Трое мужчин встали, взяли стаканы, и выпили, не чокаясь, по старому обычаю. Свет лампы заволокло табачным дымом. Двое офицеров замолчали, будто бы вспоминая павших поименно. Повисла давящая, тоскливая тишина.
  Сергей не знал, что сказать. Да и не стоило пока наверное ничего говорить… Он достал из кармана купленную рубку в виде дракона, набил ее табаком, закурил. Вскоре все вновь присели. Столяров принялся раскладывать по жестяным тарелкам теплую вареную картошку.
 - Серега, а что это у тебя за сувенир? – спросил Сенцов. – Ну-ка, хвастайся! Где взял?
 - Купил на рынке, - недоуменно ответил Сергей.
 - У Курбана что ли? – поинтересовался Дмитрий.
 - Да. Ты его знаешь?
 - Конечно. Он всем нашим старшим офицерам трубки свои уже втюхал! Говорят, хорошие. Только не накуриваешься совсем.
 - Это уже от табака зависит. Бывает такой, что одну тягу сделаешь, - и все, завис! – засмеялся Сенцов.
 - Ну это уже не от табака, а от махорки, - поправил Дмитрий.
 - Да один хрен! – махнул рукой Сенцов. Мы что только не курим! Зачастую одно только название, что табак!
 - Курить вредно! Пить полезно! – поучающе сказал майор.
 - Так наливайте. Вон, на донышке уже осталось.
 - Слушай, а в чем твои ребята накосорезили? – спросил Сергей. – Помнишь, ты на рынке сказал?
 - Пипец полный! – махнул рукой Столяров. – Двое моих сопляков попались на покупке наркотиков. Ты, когда по рынку ходил, не видел какого-нибудь торговца, который в наглую дурью торговал. Будто для него законы не писаны?
 - Да, видел. Какой-то дедулька сидел с чемоданом.
 - Никакой это не дедулька, - поправил Дмитрий. – Это подставной человек из местной полиции. Ведь на территории рынка запрещена не только продажа наркоты, но и покупка. Садится такой «дедушка» и вроде как торгует. А рядом патрульные ходят, но его не трогают. Какой-нибудь проходящий мимо лох, наблюдая это дело, думает, что запрет на наркоту сняли, или что у этого барыги можно купить без опасности. Покупает, и тут же его хватают под белы крылья и тащат на разбор. А там – или штраф, или полугодовое рабство. Или вся община вылетает на два года с рынка.
 - Это же ваши правила. И что, твои ребята не знали об этом?
 - Нет! И это не наши правила! Ты думаешь, что общество в Южной Осетии монолитно? Черта с два! Рынком вообще занимается Цхинвальская Торговая гильдия. Большая ее часть, конечно, осетины, но много здесь и пришлых. Владикавказцы, вайнахи, ингуши, кабардинцы. Этакая местная транснациональная корпорация! Это ее территория, и здесь действуют свои законы. Здесь своя власть. Своя полиция. Мы, армейцы, всего лишь владельцы земли, на которой находится рынок. За это мы не платим пошлину и пользуемся некоторыми привилегиями. Например, не платим за аренду помещений.
 - Гильдия какая-то! – удивился Сенцов. – Как в Средневековье!
 - Да, вроде того, – согласился Дмитрий. – Есть гильдия землепашцев, гильдия скотоводов, гильдия кузнецов, ткачей. У нас армейская гильдия. Есть, конечно, и отдельные труженики. На все это накладываются родственные узы и клановые связи. Все переплетено так, что и не разберешься с непривычки. У нас даже есть «Гильдия землекопов и тоннельщиков».
 - Кто?
 - Про Рокский тоннель слышал.
 - Кажется, тоннель, соединяющий Северную и Южную Осетию?
 - Правильно. Там и обосновались тоннельщики. Живут тем, что ремонтируют тоннель и взымают плату за проезд.
 - Но все, так или иначе, замыкаются на рынке? – спросил Сенцов.
 - Да, конечно. Самые могущественные гильдии образовались на базе бывших министерств и силовых ведомств. Во главе каждой гильдии стоит свой пахан, бывший чиновник, или генерал, или бандюган.
  У Сергея не укладывалось это в голове. Ну что же за природа человеческая?! Умирает природа, гибнут люди, уходит в небытие цивилизация. А эти самодельные «олигархи» даже здесь борются за власть, за влияние, делают богатство на крови и страданиях.
 - А почему нельзя жить как люди? Без всяких гильдий? – спросил Сергей.
 - Что ты имеешь в виду? – спросил Дмитрий. – А, ты в этом смысле… Потому, наверное, что начальников до **я! Больше, чем тружеников! Пока солдаты и ополченцы воевали и очищали радиоактивные земли, начальнички по убежищам отсиживались! Поэтому их и уцелело так много! – съязвил майор. – А у вас как?
 - А у нас, Диман, там коммунизм! – засмеялся Сенцов. – Самый настоящий коммунизм. Под руководством американской коммунистической партии!
 - Это как?
 - От каждого по способностям, каждому по труду! Правит Верховный Совет из бывших ученых, политиков и военных. Из них самым влиятельный – американский полковник, наш бывший враг. Занимает пост главы совета Безопасности, а по нынешним временам это – ключевой пост.
 - У вас там что, много американцев? – спросил майор. Зрачки его сжались, превратившись в две черные точки.
 - Полно! – «обрадовал» его Сенцов. – Ведут себя, правда, прилично. За десять лет научили их уму-разуму. Не поверишь, вместе с ними в дозоры ходим, на постах службу несем. В принципе, ребята неплохие. Ну, по крайней мере, те, что остались. Хотя и со своими заморочками.
  Дмитрий поднялся со стула. Казнил окурок, вдавив его в пепельницу. Подошел к окошку, скручивая новую самокрутку. Как говорится в романах: «Повисла неловкая тишина».
 - Да не напрягайся ты так, майор, - мягко сказал Сергей. – Мы ведь не по своей вине попали в такой переплет. Сам посуди, мы выжили, американцы выжили. Вокруг голод, разруха, твари всякие шастают. Глупо в такой ситуации пренебрегать лишними людьми.
 - Да, конечно, - как-то странно сказал Дмитрий.
  На некоторое время воцарилось молчание. Дмитрий курил у окошка, яростно выпуская дым в холодный ночной воздух.
  И тут встал с места Сенцов. Он подошел к майору, положил ему руку на плечо:
 - Послушай, Дима…Я тебя понимаю. Враги и все такое прочее…  Ты не горячись, просто сядь и послушай. Хотя бы из уважения к моему возрасту. А потом уже будешь думать, осуждать нас или нет. Серега, наливай пока…
 - Да я вас и не осуждаю… - покачал головой мрачный Столяров. – Но с другой стороны… Я даже не знаю, что сказать вам.
 - Пока ничего говорить не надо. Просто сядь и послушай.
  Дмитрий послушался, вернулся за стол. Он выслушал рассказ Сенцова, историю возникновения Союза выживших поселений Грузии. Рассказал про появление американцев, про их роль в жизни Союза. Рассказывал все как есть, и хорошее, и плохое. Столяров не перебивал его, только нервно курил. Под конец Сенцов сказал:
 - Я поначалу тоже думал, что начну резать всех янки, что мне под руку попадутся. А потом улеглось… Знаешь, они ведь тоже солдаты. Такие же мальчишки, испорченные только. Им отдавали приказ, они его выполняли. Мы были врагами в той жизни. А в этой есть только выжженная земля и люди. Прозревшие от собственной глупости. Надо жить, Дима! Жить ради тех, кто будет потом! И не делиться на разные флаги, а всем вместе попытаться хоть немного привести в порядок планету. Хватит враждовать, Дима!
 - А ваши американцы разделяют вашу идеологию? – спросил Столяров. – Или просто притихли потому, что испугались собственных дел?
 - Дима, не они начали эту войну! Не механики, не моряки, не фермеры! Думаешь, они рады тому, что получилось? Думаешь, они не тоскуют по свои домам, по своим матерям, женам, детям, которые сгорели ядерных взрывах?
 - А до ядерных взрывов, когда их ракеты, еще без ядерных боеголовок, разрывали Россию в клочья, эти мирные фермеры и работяги жалели об этом? Горевали о русских женщинах, детях, стариках? Когда бомбили Ирак, Сербию, Иран, Северную Корею? Они жалели этих людей, Николаич?! Да им плевать было на все! Русские дети, иракские дети, сербские дети, - это же для них мусор под ногами! Ради своих идиотских стремлений сидеть у телевизоров, жрать в три горла и подсчитывать прибыль они же были готовы весь мир сжечь! И не думаю, что кого-то из них, мирных фермеров и механиков, мучила совесть! Они же не думали, что однажды бомбы начнут рваться над их головами! Вот скажи мне, Николаич, если завтра из-за океана придет один из уцелевших флотов США и объявит весь Кавказ вместе с Грузией территорией Америки, что ты будешь делать? И что будут делать твои американцы? Положат оружие и отойдут в сторонку? Скажут, мы, мол, не хотим воевать? Мы с грузинами и русскими теперь братья? Да черта с два! Они мигом забудут и про мир, и про совместное выживание! Возьмут в руки свои М-16 и примутся за старое!
 - А вот в этом случае мы с Серегой и половиной всех наших грузин засядем в большом доме и займем круговую оборону. Или, если повезет, уйдем партизанить. И с нами по-любому будут как минимум двое американцев, за которых я могу поручиться, как за себя, - спокойно ответил Сенцов. - И признаю,что ты был прав, а я – полный кретин и старый осел. Но не раньше.
 - Да нет, я не осуждаю вас, - Дмитрий протер глаза кончиками пальцев. – Понимаю вас, но принять не могу. Пендосы разрушили Россию, разрушили весь мир. Это наши заклятые враги, а для вас они теперь лучшие друзья!
 - Не лучшие… Но и не худшие, - сказал Сергей. – Наши поселения зажаты среди отравленных, мертвых земель, из которых нужно постоянно ожидать разных сюрпризов. Людей осталось настолько мало, что все они могли бы уместиться в одной Москве, и даже место бы осталось. Выбирать нам не приходилось.
 - Серега? – спросил Дмитрий. – А ты был в Грузии, когда все началось? Ну и как грузины реагировали на поражение России?
 - По-разному, - отвечал Сергей. – Молодежь радовалась, как свиньи. Они только потом поняли, что плакать надо. Старики молчали, отводили взгляд. А тесть в последнем звонке утром, за четыре часа до ядерной войны попросил прощения. Так и сказал: «Прости нас, Серго, и быстрее приезжайте».
 - Дима. Хватит сводить счеты. Давай выпьем! – предложил Сенцов.
 - Давайте…
  После этого стакана мир в глазах Сергея начал покачиваться и плавать. Юрий Николаевич уставился на запотевшую бутыль, как будто пытался ее загипнотизировать. Столяров вдруг налил себе еще один стакан и залпом выпил, не закусывая.
 - Послушай, Диман, - спросил Сергей. – Ну, про нас-то ты все знаешь. А что с Россией? Что с Москвой?
 - А ты что, сам не знаешь?! По Москве шарахнули сотней килотонн в первый же день! Петербург, Мурманск, Екатеринбург, Ростов, Волгоград, Омск, … дальше перечислять?
 - Но как это случилось? Ведь российское правительство объявило о капитуляции.
Дмитрий зло ухмыльнулся.
 - Первые удары НАТО были неядерными. Их командование решило вывести нас из игры чисто и аккуратно. Тысячи крылатых ракет нанесли удар по городам, военным заводам, электростанциям, мостам и железным дорогам, военным базам, портам. Аэродромам… Защититься мы не могли. Наша ПВО на тот момент представляла собой дырявое решето! Прошло почти всё! Спустя несколько часов правительство и президент заявило о капитуляции и переговорах. Все это произошло за несколько часов. Тут же начался «парад суверенитетов». Американцы заявили о том, что признают независимость новых республик и даже окажут финансовую помощь. Сразу же заявили о выходе из федерации Татарстан, Якутия, Башкирия, весь Кавказ и некоторые другие регионы. Они тут же объявили вне закона подразделения российской армии на своей территории, открыли против них боевые действия. А в приграничные районы уже вошли захватчики. Они двинулись вглубь страны.
 - Вот вам и развал Советского Союза, ******! - зло выругался Сенцов. – Я еще в девяносто первом говорил, что так может быть!
 - Многие армейские офицеры отказались подчиняться приказу командования. Тем более, что высшее руководство уже бросилось за границу, благополучно сдав страну! Отдельные армии и полки вступили в бой с натовскими частями без приказа сверху. Ты не слышал про Питер?
 - Нет…
 - В Питере высадились натовские войска. Немцы, эстонцы, поляки, финны. Они ожидали легкой прогулки, но получили жестокую бойню, так как командующий остатками армий Ленинградского военного округа не пожелал сдавать город. Два или три часа питерцы отражали неожиданное нападение. А потом на город сбросили вакуумную бомбу. Но сделали это, как потом выяснилось, не американцы…
 - А кто? Китайцы? Немцы?
 - Свои же! Начальнички в Кремле, которые уже получили бабки за предательство страны! И тут им сообщают, что один из их городов не сложил оружие! Вот они исправились перед заморскими господами, разбомбив непокорных!
  Вот это уже в голове не укладывалось. Чтобы власти не только не поддержали сопротивление, но и подавливали его таким способом. Ликвидируя последние шансы нации на спасение? Это уже даже не предатели! Это враги, самые настоящие враги!
 - А вот дальше все пошло наперекосяк, - продолжал Столяров. – До сих пор никто не знает, кто отдал приказ на запуск ракет. Но особисты говорили, что в Кремле случилось что-то вроде государственного переворота. И тут же последовал приказ… Америкосы думали, что они уничтожили или взяли под контроль почти все наши ядерные объекты и пусковые установки. Они думали… Но осталась Восточная Сибирь… И стратегические подлодки.  Оттуда стартовало все, что еще осталось. Первый же удар вынес Восточную и Центральную Европу, почти всю Америку, американские базы на Ближнем Востоке.
 - А грузинские города?
 - Грузия была воротами НАТО в Закавказье. Именно через Грузию двигался основной поток американских войск на наш Северный Кавказ. Армения была союзницей России, Азербайджан занял нейтральную позицию. А через Грузию противник наступал широким потоком. Грузины ведь хотели в НАТО? Вот и разделили их участь! На Грузию, по-моему пришлось две бомбы.
 - Три, - поправил Сергей. – Тбилиси, Батуми, Поти.
  Он вспоминал их с Кети последний день в Тбилиси. Пока они проснулись, пока ехали на вокзал, пока договаривались с Тенгизом-таксистом, в России произошло столько событий! Такого не бывает! Пока они спали, горели города и гибли тысячи людей. Пока они завтракали, Петербург доживал последние часы, доживал гордым воином, а не покорным рабом. Когда они садились в машину, уже поступила команда на пульты дежурных расчетов и последние российские ракеты взмывали в небо, а их двигатели ревели похоронный  марш человечеству.
 - Надеюсь, их президент сдох в радиоактивной яме! – выпалил Сергей. – Или сгорел вместе с Вашингтоном!
 - Наивный ты человек, Серега! – сказал Юрий Николаевич. – Да разве же президент пендосов виноват в том, что мы сдали страну?! Сдали под самый корень! Враг он и есть враг, а с врага спрос маленький. Спрашивать надо с тех, кто в девяносто первом разваливал Союз! Хорош он был или плох, но хрена с два американцы посмели бы атаковать нас до девяносто первого года! Спрашивать надо с тех, кто усаживался в кресла президентов, министров, сенаторов, губернаторов, и распродавал страну и армию налево-направо. Спрашивать, в конце концов, надо с нас, которые видели все это и не воспрепятствовали. Зачем, бл*?! Пиво есть, хавка есть, футбол по ящику есть, сериалы вонючие, шоу-*езды разные! А дальше хоть трава не расти!
 - И не говори, Николаич! – промолвил Столяров. – Разве мы не видели, что происходит? Разве не смотрели равнодушно на то, что со страной происходило? Ельцина хаяли-хаяли, что он страну распродал. А потом что было? В двухтысячных годах надежда появилась, что поднимаемся из дерьма. И что в итоге? Ведь за восемь лет до первой грузинской войны в Россию шел поток из нефтедолларов. Ну построй ты на эти деньги заводы, наладь сельское хозяйство, перевооружи армию! Направь на дело! Х** с два! Вместо этого вообще технику перестали в войска поставлять. Зато по телеку, куда ни глянь, всюду звезды, поп-шоу, концерты, «Ледниковые периоды»! Ведь сколько на одно такое шоу уходило денег, где шлюхи на сцену ходили жопами вертеть?! Производства нет, заводы стоят, зато мы «Евровидение» выиграли! Зато наши ворюги в куршавелях отдыхают на наши же деньги! А мы рады до задницы, вон мы какие крутые! Бляха-муха, безработица в стране! Армии новая техника нужна! Да запусти ты заводы, и армию перевооружить можно, и людям работу дать! Нет, мы лучше нашей «Примадонне» пять юбилейных вечеров в году устроим! Лучше мы у себя концерт проведем для *лядей и ****расов всей Европы! Лучше мы все деньги в землю закопаем, или пропьем нахрен, но с печи не встанем! Знаете мужики, наверное, последний шанс Бог России давал именно тогда, с 2000-го по 2008 годы. А мы как обычно про***ли этот шанс!
 - Да не пошел бы никто работать! – брякнул Сергей, чуть не свалившись со стула. – Вон. Мой бывший однокурсник, после армии решил свое дело открыть. Ферму и масломолочный завод. Через три года прогорел и забил на все! Знаешь, почему? Некому работать! В большой деревне, где больше половины людей молодежь и здоровые мужики, работать некому! Хотя там и деньги нормальные платили, а денег народ еще с колхозных времен не видел! Ну и что? Мужики работать не шли, лучше в канавах валяться пьяным! Девки деревенские от такой работы нос воротили, зато вечером вдоль трассы стоят! В Москву искатели счастья приезжали толпами. Кто-нибудь на производство шел работать?   
 - Ладно, ребята, что мы все о грустном? – попытался перевести разговор Сенцов. – А что сейчас происходит в бывших республиках?
 - Я бы не сказал, что это из разряда «о веселом», - возразил Дмитрий. – Давайте в географическом порядке… Связь с регионами других федеральных округов потеряна уже давно. Мы даже не знаем, что делается в Краснодарском крае. Знаем только, что все города Черноморского побережья уничтожены. Краснодар и Ростов-на-Дону сожжены. Сочи, Туапсе тоже.
 - Жаль Олимпиаду так и не провели, - усмехнулся Сергей.
 - Какая, к бесам, олимпиада?! – не выдержал Сенцов. – Тут такое горе, а он с Олимпиадой своей! Нашел, о чем грустить, едрен батон!
 - Кстати, по поводу олимпиады, - сказал Столяров. – Один из наших танкистов рассказывал, как за день до Войны их танковый полк перебрасывали в Сочи. Может, чувствовали неладное… Танки шли прямо по федеральной трассе. Так вот, за десять километров до города их задержала студенческая демонстрация. Пьяные малолетки перекрыли трассу знаешь с какими лозунгами? «Вояки долой!» «Не дадим сорвать Олимпиаду в Сочи!» «Мы за мир!» и все в таком же духе… Командир уже хотел их из орудий расстреливать. Не слышал?
 - Нет.
 - Ну, дальше. В Адыгее правят исламские фундаменталисты. Ставропольский край раскололся на отдельные районы, некоторые из них контролируются военными. Кабардино-Балкария распалась на три удельных княжества. Иногда буянят, приходится их успокаивать. К северу от нас – Северная Осетия. Там тоже что и у нас, только порядка больше. А к востоку доминируют нохчи, - чеченцы и ингуши. Вот у них полный порядок!
 - В смысле?
 - В смысле, что для них ничего и не изменилось! Как жили при феодализме, так и живут. У среднестатистического вайнаха менталитет хищного зверя, оружие и Аллах в голове, без всяких интеллигентских излишеств. Картина мира предельно проста – есть пастухи, есть волки, есть овцы. Основной способ заработка для них – набеги на другие земли. Грабеж, захваты. В ходу рабство. Федеральная власть приказала долго жить, и бояться им теперь нечего. Президента, поставленного Кремлем, быстро ликвидировали в начале Большой Зимы. А Ичкерия разделилась по клановому принципу. Количество кланов-княжеств постоянно изменяется. То четыре, то восемь, то шестнадцать, то опять восемь. Они то объединяются в союзы, то воюют друг с другом. Мы этих соседей хорошо знаем. Часто приходится их встречать на границе пулеметным огнем.
 - Так вы с ним враждуете? – удивился Сенцов.  – А какого же черта они здесь деньги зашибают?
 - А что тебя удивляет? – горько улыбнулся Столяров. – Вспомни, во время первой чеченской войны, российские танки в Грозном горят, а бородатые горцы в папахах по нашим улицам расхаживают хозяйской походкой. Не в камуфляже с автоматами, а в дорогих пиджаках, но примерно с теми же мыслишками. А потом… Во-первых, на лбу у вайнаха не написано, из какого конкретно аула он пришел. Кому запрещать доступ? Во-вторых, Торговая Гильдия удавится, но барьеров чеченцам чинить не будет. Они же сюда большую часть нефти продают!
 - А откуда у них нефть?!
 - Здрась-те! В их распоряжении остались нефтеносные районы, разработанные еще лет сто назад. Поэтому, вайнахи – желанные гости на любом рынке. За это им прощают все их мелкие недостатки– неточности при оформлении товара, утаивание части дохода, упертость, невозможность достигнуть с ними компромисса, кроме как на их условиях.
  Сергей подумал, что компромисс найти при желании можно и с вайнахами. Шесть лет назад несколько чеченских отрядов вышли к рубежам Союза и напали на приграничную заставу. Номер не прошел, - вайнахов отбросили обратно в пустыню. Второй отряд, куда больше и мощнее пришел через год. Поставили военный лагерь в пустыне и потребовали дань. Дань им заплатили американские пилоты Ричардса – бомбами и пулями. После чего вайнахи зареклись приходить к грузинским рубежам с мечом.
 - Но одного у них отнять нельзя, - продолжал Столяров. – Смелость, этакая боевая дерзость. Кроме того, вайнахи – отличные разведчики. В своих походах они забираются далеко в отравленные земли. Мы у них даже карты самодельные покупали.
 - Значит, Чечня – это местная Саудовская Аравия? Местные нефтяные короли?
 - Ага! Дожили, да?! Нефтью также располагают и дагестанские княжества. Но чеченцы не пускают их на рынки Кавказа, не желая конкуренции.
 - А Волгоград разрушен? – спросил Сергей.
  Столяров не ответил, только кивнул. Он потянулся к своему стакану и неловким движением столкнул его на пол. Стакан упал и разбился.
 - Ничего, к счастью! – успокоил Сенцов. – Он достал из кармана беленький кругляшок, который мгновенно превратил в разложенный стакан.
 - Вот. Давайте за счастье. – предложил Сергей.
 - Хороший тост. Только несбыточный, - процедил Дмитрий, поднимая с пола осколки.
  Они выпили. Сергей откинулся к стенке. Сейчас в его душе наступило чувство неслыханного блаженства и давящей на сердце тоски. Блаженство не только от выпивки. Блаженство от того, что он слышал русскую речь и отвечал по-русски. Не было душевного дискомфорта, за долгие годы жизни в Грузии ставшего почти незаметным, но все же иногда дававшего о себе знать. А тоска навалилась от воспоминаний.
  Тут еще Сенцов, облокотившись на стол затянул грубым прокуренным голосом грустную протяжную песню:

  Ой, ты степь широ-о-о-кая!
  Степь раздо-о-льна-а-я!
  Ох, ты Волга-ма-а-а-тушка…
  Воля во-о-о-о-льна-я…

  Песню подхватил Столяров. К ним присоединился и Сергей, утирая слезы. Как будто не было десяти лет жизни на чужбине. И можно выйти из палатки в живой, зеленый русский лес, и затеряться в нем. А потом, плутая, выйти в поле, и, слушая пение сверчков, утонуть в душистой зленной траве, глядя в звездную Вселенную.
 - Эх, Николаич, растревожил ты нам сердце! – сказал Дмитрий.
 - Да уж… Извините, сынки, просто к настроению пришлось, - развел руками Сенцов.
 - Слушай, Димыч, а куда здесь можно до ветру отойти? – неловко поднялся со стула Сергей. – А то у меня сейчас радиатор закипит!
 - Да, кстати, вопрос в тему, - поддержал Николаич.
 - Пошли вместе! – Дмитрий, покачиваясь, набросил на плечи китель. Чуть не упал, но его подхватил Сенцов.
 - Так, хлопчики, строго на север, порядка пятидесяти мэтров! Расположен туалэт типа «сортир»!
  Троица, обнявшись, как разлученные братья, выбралась из палатки. В лицо дохнуло ночной морозной свежестью. Луны не было. Темень, хоть глаз коли…
 - Так, мужики, за мной, не отставайте! – махнул рукой Столяров.
  Трое мужчин, смеясь, вспоминая древние бородатые анекдоты, доковыляла до отхожего места.
 - Взвод! Для торжественного салюта… по трое… становись! – проревел медвежьим басом Сенцов, забыв про всякую предосторожность.
 - Есть, товарищ капитан!
  Залаяли собаки. Издалека раздался недовольный голос. Тоже по-русски.
 - Эй кто там шляется, мать вашу! Столяр, ты что ли?!
 - Так точно! – прокричал Столяров.
 - За***ал колобродить! Дай поспать, пьянь проклятая!
  Возвращались, репетируя строевой шаг. Если бы кто-то увидел их со стороны, он бы принял их за сумасшедших, - так самозабвенно дурачились трое мужчин, смеясь, как дети. Пьяные только..
  Однако у самой палатки их ослепил прожектор. Столяров и товарищи непроизвольно вскинули руки, пытаясь защититься от яркого света.
 - Ну и кто тут развлекается? – раздался недовольный властный голос.
  Из темноты вышли двое. Один, - часовой с автоматом. Тот, что встретил их. Автомат он держал на плече. Другой – плотный круглолицый человек лет сорока пяти в милицейской форменной рубашке, черных камуфляжных штанах, заправленных в высокие ботинки и омоновском бронежилете. В ярком луче света блеснули три звезды на погонах. С плеча полковника свисал АКСУ.
 - Майор Столяров, это вы? – удивился полковник. – Гуляем, значит?
 - Значит так! – ответил Столяров, с вызовом, но и с каким-то опасением. Было заметно, что у них с милицейским полковником взаимная неприязнь.
 - Молодцы, - сказал полковник тоном, не предвещавшим ничего хорошего. – Ну и дисциплинка у вас, товарищи военные!
 - А вы, товарищ полковник, с инспекцией приехали? – спросил Столяров. – А я не помню, разве фракция Внутреннего порядка имеет к нам какое-то касательство?
 - С чем я приехал, с тем приехал. Не твое дело! – отрубил полковник. – Мне-то без разницы, хоть все здесь спейтесь! Но у меня хрен бы ты себе такое позволил!
 - Возможно, - согласился Столяров.
 - А это кто? Что-то я вас, военные, не помню.
 - А вы и не обязаны помнить! Гости мои!
 - Гости,говоришь? С грузинскими флагами?
  Сергей и Юрий Николаевич ждали, куда дело повернет. Влезать в чужой монастырь не хотелось. А вот у майора, похоже, будут неприятности из-за них. Это хреново.
 - Товарищ полковник, разрешите? – шагнул вперед Сенцов.
 - Не разрешаю! – отодвинулся полковник. – Вы что здесь делаете?
 - А вам, товарищ мент, какое дело? – вмешался Столяров.
 - Хамишь, майор. Это нехорошо. В твоем положении мне хамить невыгодно и неправильно. –   Полковник, хотя и был зол, однако сохранял спокойствие. – Мне просто интересно, как это офицеру вооруженных сил Осетии, … и России не противно распивать водку с врагами?
 - Ты меня усовестить решил, Хорошев? У тебя совесть завелась? Это мои соотечественники.
 - Они в грузинской форме. Значит, они ни хрена не твои соотечественники.
 - Слушай, полковник, не бери за горло, - сказал Сенцов. – Тебе мой военный билет показать? Или другие документы? Законы не запрещают контактов между торговыми группами из разных делегаций. Мы же не на войне.
 - А вас кто-то спрашивал? – оскалился полковник. – Вы вот, я смотрю, капитан… Вы какой армии капитан? Грузинской или американской? Или российской?
 - Советской. Ограниченный контингент советских войск. Слышали про такой?
 - Ладно. Хрен с вами. Слушай, майор, - полковник вновь переключился на Столярова. – Раз уж свиделись… Ты должок-то когда отдашь?
 - Какой должок?
 - За то, что я наркоманов твоих помог отмазать. А то гремели бы сейчас цепочками на площади, камень долбили, дерьмо убирали. А вы бы штраф платили, о-о-о-чень большой!
 - Они не наркоманы.
 - «Не наркоманы» наркотики не покупают.
 - В течение недели отдам.
 - Э, нет, - покрутил пальцем полковник. – В течение недели ты торгашам отдашь. А мне бы желательно побыстрее.
 - Я сказал, в течение недели!
  А, между тем, зрителей на площадке прибавилось Подошли несколько ополченцев с автоматами. Из другой палатки вышли два офицера, один славянской внешности, другой – уроженец здешних мест.
 - Очень жаль, - скривил очень грустную рожу полковник. – А вот как ты думаешь, твои гости не могут сюда взрывчаточку пронести?! Теракт совершить! Или вирус какой-нибудь распылить? Что на это Урусов скажет, если я ему в приватной беседе поведаю? Особенно, если, не дай бог, что-то случится?!
 - Тебе, Хорошев, больше придраться не к чему? Я вроде не торгаш на рынке, чтобы ты меня ментовкой пугал?
 - Послушайте, - вмешался Сергей. – А нам какой смысл здесь теракт устраивать? Когда все на одной ограниченной площади и все друг у друга на виду?
 - А меня не интересует смысл! Меня интересует возможность, - ответил полковник, скривил верхнюю губу. – Я ведь сейчас к Урусову. Мы ведь с ним кореша старые! А ему очень не понравится, что его подчиненные водку пьянствуют с врагами ненавистными. Он грузин не любит. Очень не любит. Бухай ты здесь с кабардинцами, ингушами, евреями, да хоть с чеченами, - он слова не скажет! А вот по поводу грузин у него пунктик! Тем более на его территории!
 - Короче. Через четыре дня отдам, - нахмурился Столяров. – Быстрее не смогу.
 - Это уже лучше. -  Выражение лица у милицейского полковника сейчас было, как у римского цезаря, берущего дань. – Хотелось бы побыстрее, конечно… Ну что же… Заметано, майор. При свидетелях.
 - А что такого? – поинтересовался Сенцов. – В кутузку отведут? Да пусть ведут, майор! Мы ведь закон не нарушили. Завтра поутру все выяснится. Да и наши дремать не будут.
 - Да какой разговор, конечно выяснится! – весело согласился Хорошев. – Вот только ребята местные тоже очень грузин не любят. А, тем более русских, в грузинской военной форме. Уж так не любят, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Так что несколько весьма неприятных часов, я думаю, вам пережить придется!
 - В чем дело? Через четыре дня получишь свои деньги.
 - Конечно, получу! Ладно, не буду мешать. Удачного вечера! – Полковник, довольный как сытый кот, как ни в чем не бывало направился дальше по своим делам.
 - Писец! Сходили в гости! – ругнулся Сенцов.
 - Хорошев! – окрикнул его Столяров.
 - Чего тебе? – Полковник чинно, не спеша, подошел к нему. – Пожелать спокойной ночи хочешь?
 - Знаешь, Хорошев! – Столяров тяжело дышал. – Я тебе, конечно, долг отдам. Но… сука ты. Тварь красножопая! С таких, как ты, надо было еще до войны погоны срывать и к расстрельному рву отправлять!
 - О, как! А ты в Москву пожалуйся! – Полковник уставился ему прямо в глаза. – На Житную улицу. Ах, я же забыл, что Москвы-то больше нет! Ни Кремля, ни Житной, ни Щелковской! Даже занюханной пятиэтажки в Химках и той…
  Договорить Хорошев не успел. Удар майора был силен и точен, прямо в круглое, лоснящееся лицо полковника. Охнув, милицейский начальник полетел на землю. Вокруг послышался недобрый гул.
 - Ах ты, тварь! – Хорошев, побагровевший от гнева, перекатился колобком, схватил автомат. В полумраке послышался лязг затвора. И вот ствол АКСУ с пламегасителем уже смотрел в грудь Столярову…
 - Димон, падай! – Сергей оттолкнул Столярова в сторону. Военные, наблюдавшие за разборкой, бросились на помощь майору. Но Сенцов опередил всех. Во мгновение ока ударом ноги он выбил автомат из рук полковника, а вторым снова отправил его на свидание с землей. Тут же десантник носком ботинка оттолкнул автомат подальше от греха. Затем он ринулся к поверженному полковнику, заломил ему руку за спину, а локтем другой руки передавил врагу горло. Все произошло в течение пяти-шести секунд.
 - Мужики, хватайте его! Автомат заберите! – Этот крик Сенцова предназначался товарищам Дмитрия.
 - Отпусти, сука десантная! – захрипел Хорошев, вытаращив глаза.
 - Отпусти его, дед!
  Сенцов отпустил. Хорошев, хватая ртом воздух, кулем рухнул на землю. Поднимаясь, он увидел, что ему в лицо уперлись пять автоматных стволов, да еще один – в затылок.
  - Шел бы ты по своим делам, Хорошев! – сказал ему высокий худой капитан. – Не порть людям вечер! Столяр, ты как?
 - В норме, - ответил отряхивающийся Столяров.
  Полковник огляделся по сторонам, как затравленный зверь. Нос его был разбит, с губы тонкой струйкой стекала кровь. Он, пыхтя, как бегемот, поднялся на ноги. Вытер кровь. Отряхнул брючины от песка.
 - Оружие уберите! – потребовал он.
 - Опустить оружие! – скомандовал капитан. – Идите, полковник.
 - Я пойду! – угрожающе прошипел Хорошев. – Вы, ребятки, теперь остерегайтесь до Рокского тоннеля ездить! Да и по ночному Цхинвалу гулять в одиночку!
 - А ты остерегайся, что твоя гильдия вдруг станет оружие и приборы покупать по завышенным ценам! – парировал капитан. – А также на блок-посты ездить остерегайся. Не пугай, полковник, и сам бояться не будешь!
 - Вы только далеко не расходитесь! – обвел Хорошев пальцем всех присутствующих. – Чтоб потом подниматься с постели не пришлось!
 - Намекаешь на Урусова?! А где твои грузины? Где они? Где ты их видел? Кто их вообще видел?! Парни, вы грузин не видели здесь?!
 - Нет!
 - Откуда?!
 - Были бы здесь грузины, я бы их самолично на части разорвал!
  Последняя фраза была сказана бородатым крепышом, стоявшим рядом с Сергеем и косившимся на его шевроны с грузинскими буквами.
 - Так что нет здесь грузин! Подтвердить-то некому! – развел руками капитан. – Показалось вам, товарищ полковник. Бывает…
 - Бывает… - Выражение лица Хорошева стало угрюмым. – Бывает, и г***о всплывает! Хорошо устроились! Ладно, раз так... Автомат отдайте!
  Один из ополченцев вернул ему автомат, предварительно, высыпав из магазина патроны. Патроны Хорошеву вернули отдельно.
 - Инцидент исчерпан, товарищ полковник, - сказал капитан. – Только учтите. Еще одна попытка… и вам даже бронежилет не поможет!
 - Ты еще в коленках слаб, меня стремать, сопляк! – огрызнулся Хорошев. Но делать было нечего. Полковник, ругаясь последними словами, поплелся вглубь лагеря. Проходя мимо Столярова, он остановился:
 - А от тебя, майор, жду оплаты долга. Очень жду!
  Когда скандальный полковник сгинул во тьме, капитан подошел к Столярову:
 - Ну что же ты, Валерьич?! Ты нас-то хоть предупредить мог? Прикрыли бы тебя!
 - Да откуда я знал, что здесь этот г****н появится! – крикнул Столяров. – Он сейчас вообще на севере должен быть!
 - Он где хочет, там и гуляет! А то сам не знаешь! – ответил капитан. Потом он обратился к Сергею и Юрию Николаевичу:
 - Вам лучше убыть отсюда к своим. Мы, вас, конечно, прикрыли, но если Хорошев сейчас стуканет Урусову, - мало не покажется. Ни вам, ни нам. Вас тут не было, понятно? Идите. В другой раз встретитесь, раз уж шифроваться не умеете!
 - Да, надо идти, - выдохнул Сенцов. – Диман! Ты уж прости нас! Подставили мы тебя!
 - Да нет, это вы меня простите! Это я вас, скорее, подставил! С Хорошевым у нас старые счеты!
 - А сколько ты ему должен? Может, поможем тебе?
 - Неважно. Вы, мужики, этим даже не заморачивайтесь! – запротестовал Столяров. – Спасибо, что пришли!
 - Поторапливайтесь, поторапливайтесь, быстрее! – заторопил капитан.
 - Спасибо, Ваня, что прикрыл, - поблагодарил  капитана Столяров.
 - Да ладно, было бы за что! Давайте…
 - Спасибо, ребята! – поднял ладонь Сенцов.
 - Пойдем, я вас провожу, - вызвался Дмитрий.
  Они побрели в сторону рыночной площади. Уже трезвеющие, хмурые, они подсчитывали в уме, сколько им осталось спать.
Порыв ветра хлестанул песочной смесью по лицам. Где-то лаяли собаки. Издалека послышались автоматные очереди.
 - Вот, гнида! Такой вечер испортил! – с досадой сказал Сергей.
 - А кто он такой, этот Хорошев? – спросил Юрий Николаевич.
 - Раньше – начальник ГУВД Цхинвальского района. Теперь – один из авторитетов Фракции Внутреннего порядка, – ответил Столяров. – Мусор, короче… Корешится с нашим Урусовым.
 - А что за Урусов?
 - Бывший начальник особого отдела армии.
 - А чем он тебя так зацепил? Что у тебя в Химках?
 - Жена бывшая там живет… жила.
 - Слушай, Диман, если что понадобится, - заходи без вопросов, - сказал Сенцов. – Прямо ко мне приходи. Слушай, а пошли к нам! Там и продолжим!
 - К грузинам?! Нет уж, - замахал руками майор.
 - Да ладно, хорош тебе! Или ты «Первого канала» пересмотрел? Нет у нас людоедов! Нормальные люди! Примем как родного!
 - Нет, спасибо мужики! Но мне обратно надо! Чем все закончится?!
 - Да уж, лоханулись мы по полной программе! – сожалел Сергей.
 - Ничего, все нормально! Если бы эта морда не приехала, все было бы вообще хорошо!
 - Еще раз извини нас Дима!
 - Говорю же, все пучком! Вам спасибо, мужики!
 - Ну что, до новой встречи!
 - Да, мужики. Завтра увидимся на базаре. Бывайте!
  Столяров крепко пожал и руки. На прощание обнялись… Сергей и Юрий Николаевич побрели через площадь к грузинскому лагерю. Грустный майор немного постоял, закурил, глядя вслед соотечественникам. Потом он бросил окурок и двинулся обратно. Там еще осталась непочатая бутылка грузинского самогона. Допить ее, что ли? А потом, когда еще раз получится встретиться с грузинскими россиянами, он проставится по полной!

 - …Говорил я тебе, что ничего путного из этой затеи не выйдет! – кипятился Юрий Николаевич, когда они с Сергеем шли мимо безлюдных ларьков. – Вот и человека подвели!
 - Да, нехорошо, - соглашался Сергей. – Ну кто же знал?
 - «Кто же знал?!» - передразнил его Сенцов. – Думать надо было!
 - Ну и что ты думаешь о том, что майор рассказал?
 - А что тут думать? Я лично ничему не удивляюсь. Если вспомнить, что в России творилось последние годы, еще мягко все прошло. Я знаешь о чем подумал? Если бы знать наперед, что все так получится, я бы из армии не увольнялся, а в августе девяносто первого двинул бы в Москву и перестрелял бы тех вонючих «демократоров», пока они на демонстрациях выступали. Ей-богу, мне бы одного «рожка» хватило!
 - Не помогло бы, - возразил Сергей. – И сам бы сгинул.
 - Да и хрен с ним! Или вертолет угнал бы и раз****л бы кремлядей к чертовой матери!
 - Стой! - послышался оклик из-за спины.
Товарищи остановились. Сергей обернулся. К ним направлялись «старые знакомые» патрульные
 - О, господи! Опять они!
 - А, это опять вы? – удивились полицейские. – Ну как в борделе? Девочки нормальные?
 - Да мы, командир, до борделя-то не добрались! – улыбался Сенцов, пытаясь казаться более пьяным, чем он был на самом деле. – По дороге откушали!
 - Вижу! Документы… Ах, да, не надо.
 - Так мы пойдем, командир?
 - Идите уж… Спать бы ложились, а то ходите, как бродяги!
 - Спасибо! Спокойной вам службы!
 - Да уж, дождешься с вами…
  К лагерю подошли уже в три часа ночи. Сергей подсчитывал, сколько ему осталось спать.
В темноте у догорающего костра были видны фигуры двух часовых. Сергей уже клевал носом, «летая на вертолете», когда услышал оклик на чужом языке:
 - Гачерди! Ромели хар?!
Стоп, как на чужом? Это же грузинский, будь он неладен! Сергей поймал себя на мысли, что за несколько часов отвык от него.
 - Русские идут! – ответил Сенцов.
 - Николаич, Серго, это вы?
 - Да…
 - Ну и как сходили?
 - Завтра расскажу! Ладно, мы спать. Серега, можешь завтра спать на час дольше! – распорядился Сенцов. – Ох, ребята, дайте воды!
  Отхлебнув волы из деревянного ведра, Юрий Николаевич вытер усы и попрощался с Сергеем:
 - Ладно, Серега, я спать поплыл! Давай и ты тоже!
 - Сейчас пойду, - Сергей перед сном решил покурить. Трубку набивать не стал, свернул бумажку. Он добрел до своей палатки, спотыкаясь. Перед тем, как отбросить окурок, он обернулся туда, где над рыночной площадью небо уже светлело…