Глава 2. Человеческий Фактор

Глава II. Человеческий фактор.

 « Рубя нежить, колесуя нечистых и распиная еретиков
Никогда не забывай, дитя мое
Что за твоей спиной стоят люди,
Которые, может статься, гораздо их опаснее. »
Святой Закон

Новый Зал Трибунала, расположенный в не менее новой Обители Святости к югу от Маргота, был так же величественен и огромен, как и старый, к тому же был построен и украшен по полному его образу и подобию, разве что с тем отличием, что он был украшен строже и грубее. Изображающее Таланоса, архистратига Сантума и его святое воинство, фрески были заменены кровавыми и наполненными ядом и пламенем батальными сценами с изображениями демонов, нежити и бесчисленными ордами проклятых легионов Сепхерофта, причем воины Света как бы уходили на задний план под этим напором сил зла. За традиционным железным аналоем, наряду с развевающимися знаменами Хантов, к которым теперь был присоединен пурпурный штандарт Пентаграмматика с багровой пятиконечной звездой, возвышался огромный деревянный крест, увешанный серебряными гравюрами и изображениями святых.
Магистр Серахт сегодня казался намного старее, чем обычно. Это был уже не просто престарелый инквизитор – это был дряхлый, сгорбленный, изможденный старик, почти привидение, с белоснежными редкими волосами, глубокими уродливыми морщинами и дрожащими скрюченными пальцами. Его вялая, монотонная, нечленораздельная речь могла вызывать только жалость, а слезящиеся стеклянные глаза уже почти ничего не видели.
Глядя на него из-под полуприкрытых век, Сигифер Белзамин удивлялся этой странной метаморфозе, произошедшей буквально за какую-то неделю – вроде бы, даже не насыщенную событиями. Конечно, так на Френсиса могли повлиять впечатления от ереси Франка Сайтена, но лорд сомневался, что старик примет это так быстро к сердцу. Появление Верховного Инквизитора? Разумеется, дело не обыкновенное, но к Серахту отношения не имело, да и никак он не отреагировал на эту новость, кроме ошарашенного ворчания и недоуменного почесывания бороды и ее окрестностей.
Все это было очень странно.
Магистр, конечно, простодушно покачиваясь, вышел к аналою, как это делал обычно, но ему не дал этого сделать молодой черноволосый инквизитор, одетый в мантию старшего капеллана Хант Бетрадум – багровую тогу, под которой виднелся легкий стальной доспех. Вид они мел величественный и даже несколько высокомерный, держался прямо и с достоинством – было видно, что он знает себе цену. Инквизитор принес с собой и поставил рядом с аналоем небольшое кресло, в которое и усадил покорно упавшего на стул Френсис.
- Уважаемые магистры, - учтиво произнес капеллан, обращаясь к собравшемуся и напряженно молчащему в ожидании Залу Трибунала, - сегодня магистр Серахт чувствует себя нездоровым, и поэтому, если никто не возражает, его заменю я.
- Представьтесь, друг мой, - покровительственным тоном заметил Никадем, сложив руки на груди, - не здесь присутствующие знают, кто вы.
Инквизитор с еле заметным неодобрением покосился на Агера.
- Разумеется, магистр. Мое имя – Филипп Серахт, я родной брат мастера Френсиса, капеллан. Хант Бетрадум. Итак, если все церемонии закончены, разрешите начать заседание.
Белзамин еще раз удивился – он не знал, что у Френсиса есть брат, к тому же такой молодой и энергичный. Наверное, он младше его лет на тридцать, если не больше.
Капеллан вперил взгляд в помятую бумажку, на которой кривыми каракулями магистра был кратко законспектирован план заседания.
- Доклад лорда Белзамина об успешном разгроме лагеря дентрадов. Прошу вас, мастер, - с трудом прочитал он, изящно отступив назад и освобождая Сигиферу место за аналоем.
- Все прошло благополучно, - весомым голосом заметил тот, добродушно поглядев на капеллана. – Лагерь, расположенный на этот раз для разнообразия в одной из шахт гномов, которые мы считали заброшенными, разгромлен во славу Таланоса, около пяти наших охотников погибло.
- Это печально, - ровно сказал Никадем.
- Да. Кроме того, мы обнаружили кое-что чрезвычайно любопытное – двух гномов, которые, вероятно, действовали заодно с дентрадами, использовали демоническую магию, раскалывающую землю, чему свидетели все участники рейда, владели амулетами с изображением дьяволицы, подписанной как «Narg Mader», Великая Мать, которые давали им возможность даже отодвигать смерть и носиться как абсолютно здоровые с торчащим из горла мечом. Каких-либо мыслей по этому поводу у меня, к сожалению, пока нет.
- Действительно никаких? – заинтригованно обратился к нему Кселас с не такой доброй, как могло показаться, улыбкой. – Разве ваши знания, почерпнутые из «Пламени Молоха», не включают информацию о разного рода демонах, дьяволицах и темных духах?
- Нет, об этой - не включают. Ее имя не упоминается ни в одном прочитанном мной гримуаре или демонологическом списке.
- Однако, - подняв вверх палец, кстати вставил Филипп Серахт – гномы являются расой с языком, сильно отличным от нашего и темно-имперского, и кроме того, находятся на низком, еще языческом витке развития, так что возможно разные интерпретации одного и того же демона разными народами, что влечет за собой особенное понимание его функций и его имени. Возможно, этот дьявол и был включен в гримуары, но лишь под другим именем.
Белзамин удивленно посмотрел на капеллана, который посмел встрять в обсуждение на Трибунале, хотя и не являлся магистром.  Сигифер не относился к этому формальному нарушению дурно, но одобрил смелость жреца и его познания в чародействе.
- Верно, - ответил он. – Однако даже если мы будем знать об этом демоне, уничтожить его мы все равно не в силах. Впрочем, я знаю гримуар, который делит всех высших злых духов на Акнарте по местам и территориям их обитания. Всего их семь, нашему ареалу соответствует демон по имени Saighittaire. Независимо от этого знания, эти сведения не могут принеси нам пользы.
- В таком случае есть способ намного проще выяснения каких-либо важных фактов, сведений и тому подобного вздора, - заявил Сакрамонд, - и имя ему – заслать агента в их город, ближайший к Темному Порталу, разведать с его помощью обстановку, а потом организовать рейд и искоренить эту погань, которая к своему несчастью подобралась слишком близко.
- Думаете? – мрачно проскрипел из-под своего глубокого белого капюшона Радамент. – Разве вы так быстро забыли события последнего месяца? Разве не такой вот эпический поход в ныне павшую «Кровавую Мессу» привел высшего инквизитора Франка Сайтена к общению с некромантами, дурным и еретическим мыслям и наконец к обыкновенному и отвратительному в своей предсказуемой банальности бунту? А ведь он, как и паладин по имени Дамикор, были еще из лучших – но и их одолел diabolus, как известно, убивающий и тело и душу.
- Вы предлагаете из-за одного случая вообще свернуть нашу агентуру? – кислым голосом спросил Белзамин.
- Нет. Но – как можно больше осторожности! Внимательности! Послушания. Опять же, дисциплина у нас хромает: уже три дня не было ни одной публичной казни или пыток, ни одного признания или суда. С чего бы людям бояться Таланоса и его гнева, если они не имеют перед глазами примера того, что является лишь малой толикой по сравнению с его всесокрушающей карой?
- Психология палача.
- А что делать? – увлекаясь в порыве святого рвения, риторически спросил Авель, не обращая внимания на десятки инквизиторов и охотников, наблюдающих за Трибуналом. – А как еще жить? А скоро они – попомните мое слово – и вовсе разбегутся. Если нету физического, материального основания верить фанатично и хорошо, то вера слабеет и рассыпается. Какое-то время будет действовать пряник. Но! Пряник вы съедите, и по прошествии четырех часов о нем позабудете. Это время для нас давно прошло. А кнут? Кнут останется. Кнут – вещь удобная, долгосрочная и к нему быстро привыкает рука. Его не съешь, он не исчезнет, не испарится, он вечен – надо лишь иногда пускать его в ход.
- Хорошо, - подумав немного, объявил Сигифер. - Сегодня проведем казнь – есть у меня на примете подходящий еретик, бывший священник, который, надеюсь, до сих пор хранится в относительной сохранности в катакомбах Торменторума, а завтра я решу, кого стоит послать в Зебракт – именно так называется тот самый гномий город.
- А почему именно вы? – ревниво вскинул всклокоченную бороду Каин.
- Операция лежала на мне. Я всего лишь продолжаю ее и имею право заниматься подбором людей. Так?
 
- Извините, капеллан, - негромко окликнул Филиппа Белзамин, поспешно выходя из Зала Трибунала и нагоняя его. Маг обернулся и рафинированно вежливо улыбнулся.
- Моя лорд, - церемонно произнес он. – Чем могу быть полезен?
- Вы меня очень заинтересовали, капеллан, - сказал Сигифер, - и я хотел вас спросить об одной вещи. Я чувствую себя неловко, но все же мне необходимо это знать: если вы младший брат магистра Серахта, на сколько же он вас старше?
Маг невесело усмехнулся и отвел взгляд.
- На минус два.
- В смысле?...
- В математическом. Я его старше на два с лишним года, а ему лишь тридцать один.
Белзамин покачнулся от изумления и открыл рот.
- Это невозможно! Ведь так выходит, что он даже младше меня.
- Здесь, на Акнарте, возможно все, - пожал плечами Филипп, повторяя давно избитую поговорку землян, сочиненную ими на новом месте обитания. – Но это правда.
- И как вы объясните…?
- А какого объяснения вы хотите – чисто человеческого или какого-нибудь иного?
- Давайте по очереди.
- Ну, во-первых, преждевременное старение может быть вызвано страшными психологическими нагрузками, моральными срывами, припадками, нервами, хроническим идиотизмом в вопросах веры-религии и так далее.
- Вы не очень-то в это верите, - сощурившись, кивнул головой Белзамин.
- Вы очень тонко все подмечаете, лорд. Я его брат, еще пару лет назад, уже после прибытия на эту замечательную планету, он был молод и энергичен, как и я. Простыми нервами такую метаморфозу не объяснишь, так что – вывод?
- Ну?
- Простые нервы. Магия запрещена как ересь, и как только я заикнусь про нее, начнется длительное и изуверское расследование Бетрадума, полетят головы, а во всем виноват буду я. Я уверен, что оно того не стоит.
- Вы же сами из Хант Бетрадум?
- Да. И до сих пор жалею, что в сан магистра около года назад возвели Агера Никадема, а не меня, потому что тогда все было бы по-другому.
Белзамин доверчиво улыбнулся. Этот умный и до резкости откровенный инквизитор сильно напоминал ему Франка Сайтена – тогда, давно. когда он еще был ему другом и был единственным, кто понимал его. Теперь у него такого человека не было, и он остро переживал его отсутствие – кроме, в некоторой степени, Мальтера и Идората, он никому не мог рассказать о своих мыслях и идеях, которые переполняли его.
- Благодарю за ответы, - наконец произнес он, думая о другом.
- Вы чего-нибудь добились? Вызнали что-то, что вас интересовало?
- В какой-то мере – да. Я узнал одну интересную деталь, которая может помочь мне узнать причину странного состояния магистра Серахта.
- Любопытно будет узнать.
- Не сейчас, капеллан. Я расскажу вам все, что узнаю, но позже: я не люблю преждевременных утверждений, не подтвержденных доказательствами. Пока что я не могу похвастаться их наличием.
- Разумно. Удачи вам, лорд.
- Давненько мне не желали удачи.
- В данной ситуации не сделать этого было бы опасно, ведь вы еще не назвали имя казнимого сегодня человека. Поэтому – я смогу быть спокоен и по-хамски грубить окружающим только после суда.
 
- Кристин, - хрипло сказал охотнице Идорат, заходя в ее келью, в которой, по счастью, никого не было, только криво сработанные из железных полос трехэтажные койки выстраивались вдоль стен. – Мне надо с тобой серьезно поговорить.
- Что тебе, Селек? – мрачно буркнула из-под свисающей на лицо челки девушка, откладывая в сторону недочищенный автомат с вынутым магазином.
- Кристин! Я тебя умоляю. Я все-таки магистр, помимо того, что я твой родной брат. Будь вежливее.
- Такое длинное и яростное вступление, конечно, является прелюдией к какой-нибудь пакости, из-за которой я непременно должна была устроить скандал. Если ты призываешь меня к вежливости, значит, ты думаешь, что она не позволит мне закатить истерику. Я правильно поняла ход твоих мыслей?
Идорат присел рядом с ней, опустив голову, и промолчал.
- У меня есть к тебе одна просьба. Очень серьезная.
- Кого-нибудь убить? Я согласна.
- Нет. Слушай.
 
- Черт побери, Селек, ты сошел с ума! Я всегда знала, что ты глуп, но до такого ты не доходил даже когда говорил про пост и молитву.
- Мне это необходимо. Для меня это единственный выход.
- Жуть.
- Сам Верховный Инквизитор, оплот мудрости и ума, намекнул мне на него. Он сам открыл мне, что может меня спасти!
- Мрак.
- Ты должна меня понять! – раздраженно вскочил с койки Идорат и нервно заходил по комнате. Остановился. Дрожащими пальцами порыскал по карманам, вытянул помятую сигарету с эльфийскими наркотиками, к которым он пристрастился с подачи капеллана Релама, воткнул ее в прорезь маски на уровне рта.
- Я понимаю. Чем могу, помогаю, поддерживаю. Хочешь – сыграем в домино? Но это – это слишком, Селек.
- Путь к спасению – это никогда не «слишком», Кристин. За то время, пока я работаю с лордом Белзамином, я очень хорошо это понял. Он всегда пренебрегал всем, чем было нужно, для достижения своей цели. Все, все, что мы делаем – к лучшему, чем бы хорошим из старого времени не пришлось для этого пожертвовать.
Кристин склонила голову, хрустнула шеей, задумалась. Тяжело вздохнула.
 
- Мартен, твой самая интересная особенность в том, что ты умудряешься получать самые свежие новости, вопрошая несвежий воздух.
- Пентаграмматик серьезно занялся гномами.
- В какой степени серьезно?
- Интересуется их культурой, живописью, искусством, архитектурой, скульптурой и религией. Особенно религией, потому что даже я признаю, что она крайне интересна.
- А в чем у них дело? Шаманизм?
- Хуже. Гремучая смесь шаманизма, вуду, реинкарнации, демонизма, дьяволопоклонничества и язычества. Говоря вкратце – они практикуют Культ Великой Матери, которую они видят в виде подземной бездны, приносящей как жизнь, так и смерть. Верят в строго определенное количество душ на планете и вообще в их Вселенной и их переселение, и поэтому уверены, что любое живое существо, кроме гнома, не имеет права на жизнь, потому что оно отнимает его у другого гнома, которого, кстати, по их мнению, рождает бездна. Теоретически, потому что женщин у них нет, и откуда в природе появляются эти карлы – науке не известно. Таким образом, они верят, и вполне возможно, что так оно и есть, что Великая Матерь рожает их детей только после поглощения некого тела, то есть после жертвоприношения.
- Здорово. Эльфы по сравнению с ними еще ангелы.
- Ну и эта бездна по совместительству, что очевидно ,является дьяволицей, которой они и поклоняются, во всяком случае, в нашем понимании – на самом деле демоны бесполы. Мелочи вроде их магии, технологических имплантатов, вживляемых в тело гномьих флагеллантов, цель которых – побыстрее отдать свою жизнь за Великую Матерь в бою, я опущу. Конечно, есть у них и свои бунты, и свои диссиденты, и недовольные, но их безо всякого ущерба для общества приносят в жертву, просто перерабатывая в лояльное мясо из нелояльного. Одним словом, они стоят внимания Пентаграмматика.
- И откуда у тебя такие сведения? – подивился Вар Тревис, покачав головой.
- Еще в составе «Кровавой Мессы» мы с Астатом имели сношения с ними, обменивались опытом, вместе убивали людей из Маргота, которые охотились на их культ, одним словом – сотрудничали. Неплохо. Гномы не злы по природе своей, не имеют тупой и однозначной цели убивать все сущее, если это сущее не убивает гномов. Любят пиво и мировую гармонию. В этом я их не поддерживаю – я больше уважаю хорошее вино.
- И спирт.
- Да, и спирт.
- А как они относятся к Порталу у них под носом?
- Положительно. С дентрадами они сотрудничают, используют их в качестве дешевых жизней и быстро расходуемых бойцов в своей армии. Среди дентрадов есть и вполне разумные, например, Маркос – торговец, контрабандист, жулик, вор, умен, хитер, силен, злобен и ругается. Я пару раз имел с ним дело, и повторить этот опыт не решился бы.
- Ну а, например, откуда ты узнал про новое направление деятельности Пентаграмматика?
- От Лотаса Релама.
- Наш капеллан? – в изумлении поднял брови Альберт. – Откуда ты его знаешь?
- Ты сам говорил, что теперь он хороший человек, курит все, что горит и ему наплевать. В нашем же шпионском деле есть два типа чрезвычайно полезных людей: это болтуны и люди, которым на все наплевать, потому что и те и другие говорят все, что надо и кому угодно.
- Я бы не сказал, что Лотасу на все наплевать, - усомнился бывший инквизитор.
- Но фанатизмом он не отличается. В Таланоса верит не больше моего – то есть, конечно, знает, что есть такой, но его жизнедеятельности данный факт не мешает совершенно. В разговоре – здравый человек.
- Странно.
- Да не очень. Дело в том, что после твоего ухода в Инквизицию мне довелось еще работать с ним в нашем научном лагере. Он меня хорошо помнит.
- Мир тесен, все знакомы, - с клыкастой улыбкой протянул Альберт.
- Да.
- И что, какая нам польза от этих сведений?
- Польза грандиозная. Свяжемся с гномами и дентрадами, примкнем к ним и будем счастливы первое время. Потом с помощью Торговой Гильдии получим денег и восстановим Цитадель Культа, в которой мы прячемся, с помощью Лотаса перекачаем к нам всех адекватных людей из Инквизиции, и сделаем собственный Культ. Культ – дело выгодное, денежное и прибыльное во всех отношениях, это было известно еще на земле, и вскоре мы сможем вернуть долг.
- Мартен, - добродушно засмеялся Вар Тревис, - мне страшно нравится твой оптимизм и грандиозность планов. Чувствуется рука и голова Астата, царствие ему небесное.
- Вот именно. Я свяжусь с Маркосом.
- Кем?...
- Дентрадом, Альберт, дентрадом - торговцем. Ты забывчив. Может, это от жажды?
 
- Как казнь, Мальтер?
- Сожгли. Правда, на суде он еще помахал руками и покричал, но все же дело кончилось так, как и должно было быть. Признаться, это один их тех немногих сожженных колдунов, кого мне было не жаль – он предал свою присягу Таланосу, перевернул его крест, и нет ему оправдания.
- Правильно, - равнодушно согласился Сигифер. – Как жена, Роберт?
- Все отлично, - спокойно кивнул тот.
Лорд испытующе поглядел на магистра и облизнул сухие губы.
-  Ты знаешь, что мне надо найти подходящего человека, чтобы послать его в Зебракт для выяснения всего, что касается этой таинственной Великой Матери.
- Знаю.
- Мне крайне неприятно, что я не могу сразу сказать, кого я хочу видеть в этой роли. Раньше было легче – если требуется выполнить ответственное и сопряженное со смертельным риском поручение, значит надо посылать Франка Сайтена – хорошего парня, отличного воина, бывшего ученого, умницу. А теперь во всей Инквизиции таких, кроме разве что Астамата, не осталось вовсе – теперь в моде фанатичные девочки, вера которых состоит не в вечной битве за свои идеалы, а в выкрикивании глумливых оскорблений привязанным к крестам еретикам, а также в сборе слюны для плевков в них.
- Теперь и Франк Сайтен – еретик.
- Нет. Еретик – это безвольный и гадкий размытый субъект, который толст, даже жирен, мрачен, грязен, небрит, немыт, желтозуб, носит черную робу и пентаграмму на шее и обязательно некультурен, плохо образован, читает по слогам, а когда его режут, как свинью, выкрикивает отрывистым голосом мерзкие богохульные оскорбления и долго хлюпает перерезанным горлом. Франк Сайтен – не еретик. Раньше он был лучшим другом, союзником и помощником, а теперь он – противник. Умный, расчетливый, отчаянно хватающийся за жизнь и умеющий скользить по ней. Его стоит уважать. Я уверен, что мы еще обязательно о нем услышим.
- Сейчас ведутся поисковые работы в Трэль-Талосе и Марготе, дальше они уйти не могли. Рано или поздно их поймают и, скорее всего, казнят.
- Их не найдут.
Мальтер дернул плечом. Белзамин вперил в него угрюмый взгляд.
- И что мне делать? Кто у меня еще остался активный и выделенный из серой безликой массы ежедневно ходящих вокруг меня? Чьи имена я по крайней мере знаю? Инквизитор Израиль Дикиан? Я его плохо знаю, но он сопровождал тебя, когда ты шел к катакомбам Имперских Жнецов. Тих. Добр. Исполнителен. Не исключаю, что интеллектом не изуродован. Хороший человек Даниэль Кристас, но он из Анклинуса. Находится в подчинении лично лорда Сахтера. Можно, конечно, попросить его перевести инквизитора в Пентаграмматик, но он расстроится – это начальник госпиталя, один из лучших его людей.
- Ну и что? – невнятно отозвался Мальтер.
- Надо прибирать к рукам Филиппа Серахта. Переводить его к нам, лишать звания старшего капеллана, оставив Лотаса Релама.
- Это тот, который сегодня вел Трибунал? – брезгливо промямлил Роберт.
- Да.
- Признаться, доверия этот человек мне не внушил. Не потому, что он из Бетрадума, а точнее – не только потому. Я не люблю отзываться дурно о своих братьях, но он как-то изысканно вежлив и крайне изворотлив. Хитер как лиса.
- Это положительные качества, - усмехнулся Белзамин. – Именно такой человек мне и нужен. Решено: сегодня же пойду к лорду Сегептусу лично и попрошу его перевести.

- Что? – слегка насмешливо, но напряженно скрежетнул динамик сбоку шлема. – Старшего капеллана? Отправить в Хант Пентаграмматик, прибежище магов, чародеев, неуравновешенных безумцев, недо - еретиков, любителей темной магии и паладинов, носящих имена демонов?
- Лорд, - зазвенел металлом голос Сигифера, - не стоит опрометчиво судить о вещах, которые вы знаете не так хорошо, как я, прошу вас. Моя просьба не так уж невыполнима –  всего только добиваюсь перевода в мой Хант одного человека из Бетрадума, ибо я имею на это право, если сам Серахт не будет против. Никакого зла вам эта маленькая перемена не принесет.
- Это старший капеллан.
- Капелланов в Ханте Предателей никогда особенно не жаловали, - дерзко промолвил Белзамин, - и вы это знаете лучше меня. Выберете нового, а если угодно – вообще распустите их. Переведите в Андидум или к Нечистым.
Голосовые трансляторы извергли гулкий хрип.
- Верховный Инквизитор будет против такой реорганизации.
Сигифер паскудно ухмыльнулся, обезоруживающе обнажив ровные белые зубы.
- Лорд, мы взрослые люди. Думаю, что мужчины, хотя не знаю, что скрывается под вашим непроницаемым для ненужных взглядов доспехом. Давайте откровенно. Я небезосновательно полагаю, что время вашей безграничной власти давно прошло. Прошли те годы, когда одно ваше имя навевало на всех страх и все дрожали от ужаса перед вашим пыточным мастерством и фанатичным безумием, секрет вашего успеха был в таинственности, в том, что вы редко выходили в свет, и, наконец, в распространении мрачных слухов и легенд о самом себе. Я сам дико боялся вас. Раньше вы были в милости у Верховного Инквизитора, вы были единственным, кто имел к нему неограниченный доступ. Теперь вы можете считать, что ваше место занял я. Скоро вы уйдете на второй план и будете молчать так же тихо, как Сахтер.
- Белзамин, боюсь, вы сами не ведаете, о чем говорите. Я не буду спорить с вами. Не буду кричать, размахивать руками и угрожать. Лишь замечу – то, что вы называете «милостью», является проклятием. Проклятием таким, что по сравнению с судьбой Легионов Темной Империи оно является чем-то вроде благословения.
- Вы говорите что-то не то. Верховный Инквизитор – это проклятие? Ересь, как любит говорить многоуважаемый магистр Сакрамонд.
- Нет, не ересь, Белзамин. Правда. Есть особый вид ереси – правда, которую все боятся признать и которой страшатся хуже смерти, в таком случае еретик – единственный кто смеет сделать это из ненависти к лжи, столь свято хранимой людьми. Вы видите, что я вполне откровенен.
- Вижу. Рано или поздно вы ответите за свои слова.
- Как и вы – за свои. Каждое ваше слово – ложь, Белзамин. Каждая мысль – дерзость. Верховный Инквизитор - не дама, чтобы бороться за его внимание. Если вы считаете, что я был его другом и любимцем, вы ошибаетесь. Делайте, как знаете, но оставьте за собой как можно меньше крови. Ту метафорическую черту, которая отделяется плохое от злого, вы уже давно перескочили, а теперь – просто сохраните столько жизней, сколько сможете.
Я все сказал.
 
Белзамин неспешно зашел в свой кабинет, отворив железную дверь, и, тщательно прикрыв ее за собой, примостился на краешек стула, размышляя над словами лорда. Нет, не зря Сегептус все эти годы был лидером и общепризнанным эталоном инквизитора, подражать которому стремились все. Он был умен, этот Гельфард. И в самом деле, кто же скрывается под таинственным доспехом и оплетенным проводами стальным шлемом? Демон? Мертвец вроде падшего паладина Дамикора? Извергнутая из своего тела душа, вроде Имперских Жнецов?...
В дверь негромко деликатно постучали.
- Открыто, - пробормотал Сигифер, положив ошипованные рукавица на стол.
- Мой лорд, - приветственно заметил Филипп, длинными интеллигентными пальцами мягко задвигая скрежещущий засов.
- А, капеллан, - оживился Белзамин, подперев рукой колючий подбородок. – Садитесь.
Тот сел, со вкусом облокотившись на спинку стула. Не нагло, но с видом человека, уважающего самого себя и желающего ненавязчиво привить данную добродетель окружающим.
- Сегептус уведомил меня, что вы добились моего перевода в Пентаграмматик.
- Это почему-нибудь вам неприятно? – насторожился тот.
Серахт невозмутимо пожал плечами и пригладил рукой ухоженные русые волосы.
- Нет. Я рад, мой лорд, и готов к выполнению своих обязанностей.
- Скажите, вы не претендуете на место старшего капеллана в моем Ханте? Только честно. Чего вам хочется? Что я могу сделать для вас, чтобы как-то извинить свою наглость?
Филипп тонко улыбнулся одними губами и потянул носом.
- Я бы хотел одним глазком заглянуть в «Malus Lex».
Лицо Белзамина вытянулось от удивления.
- Зачем же?
- Интересно. Я – человек с магическими способностями. Почему бы я не мог хотеть изучить столь любопытное сочинение?
- Вы понимаете, что это великая дерзость? – медленно протянул Сигифер, будто выцеживая слова.
Филипп вежливо засмеялся, показав красивые жемчужные зубы.
- Вы говорите, как Сегептус. Вы, я вижу, уже незаметно для себя, начали примерять на себя его роль. Не стоит. Не делайте тех же глупостей, с которыми в свое время переусердствовал он, ибо они чреваты потерей авторитета. Постепенной.
- Ладно, - ядовито усмехнувшись над самим собой, ответил наконец лорд. - Выполните одно ответственное поручение, добейтесь положительного результата в сложной полевой работе – и «Пламя Молоха» будет к вашим услугам. Считайте это маленьким испытанием. Идет?
- Конечно. Что нужно сделать?
- Разузнать все, что касается культа Narg Mader в Зебракте. Где его центр, в чем его суть, кто его руководитель – или руководители, если оно так. Лидеры, одним словом. Все просто.
- Просто, - благодушно согласился Серахт, качнув головой.- Прикажите идти?
- Нет, не прикажу. Предложу, попрошу, предоставлю возможность – но когда это вам вздумается. Я надеюсь, что мы подружимся, капеллан.
- Конечно, - добродушно, как могло показаться на первый взгляд, заметил маг.
 
Как только Филипп вышел, Белзамин задумался, моргая и пытаясь снять усталость с глаз. Втянул носом воздух. Снял с шеи тонкую прочную цепочку с ключом и вонзил его в щель в шкафчике под столом. Еще ничего не понимая, он подергал рукой. Отворил ящик. Вперился глазами в пустоту.
«Закона Зла» там не было.