Попутчица

      - О других происшествиях в столице. Прошлой ночью, около двух часов, на N-ской улице произошло ДТП. Два человека погибли. Подробности в репортаже нашего корреспондента с места событий, - вещал из телевизора бесстрастный голос дикторши вечернего выпуска «Хроники происшествий».
      Александр Петрухин оторвал взгляд от заботливо приготовленных Светланой котлет с макаронами и посмотрел на экран.
      - Водитель автомобиля «Лада-Калина», тридцатидвухлетний москвич, не справился с управлением, - это уже говорил корреспондент, пока экран телевизора показывал искорёженную груду металла, некогда бывшую «Ладой-Калиной». - Машина вылетела на встречную полосу, где лоб в лоб столкнулась с ехавшим навстречу автомобилем «КамАЗ». Водитель легковой машины и его пассажирка, тридцатилетняя москвичка, от полученных травм скончались на месте до приезда «скорой помощи». Водитель грузовика не пострадал, но его автомобиль получил значительные повреждения. По данным ГИБДД, в ДТП виноват водитель «Лады-Калины», по данным предварительной экспертизы значительно превысивший допустимую на этом участке дороги скорость движения и допустивший выезд на встречную полосу...
      - Саша, переключи на что-нибудь менее кровавое, - из ванной комнаты донёсся голос загружавшей очередную порцию белья в стиральную машину Светланы, - незачем детям такие ужастики смотреть.
      - Детей на кухне нет, - буркнул в ответ Александр. Но телевизор выключил.
      - А вот совсем выключать я тебя не просила, - Светлана даже вышла из ванной с охапкой грязного белья в руках. - Включи первую, там через пять минут мой сериал начнётся. Как раз бельё загружу и приду смотреть.
      - Тьфу ты, - пробубнил под нос Александр, опять пощёлкал пультом от телевизора и вновь сосредоточил взгляд на поглощаемой макаронине.
      - Что тьфу ты? - хоть Александр и попытался выразить своё недовольство как можно тише, супруга его услышала. - Я ж, между прочим, и у телевизора не без дела сижу, как ты. Буду смотреть свой сериал и зашивать при этом Серёжкину рубашку. Это ты пришёл с работы — пожрал и на диван, а я, между прочим, без выходных шью, стираю, убираю и обед готовлю. А вы все только жрёте и гадите где ни попадя и хоть бы кто хоть раз за собой убрал или посуду помыл. Даже мусор вынести — и то не заставишь. Всё мне одной делать приходится.
      Александр молчал, ковыряя вилкой котлету.
      - Вот что ты сидишь и в тарелку пялишься? - не унималась жена. - Давай доедай скорей и пойди лучше Даньке книжку почитай.
      - Книжку может почитать и старший, - буркнул в ответ Александр, - чем вот так за компьютером сидеть. Всё равно ведь в игрушки играет, а не уроки делает.
      - Вот и правильно, сгони его с компьютера, - ответила Светлана. - Только сам за него не садись, не уходи в свой интернет, а побудь немного с детьми. Они же так редко видят папу дома! Кстати, у Серёжки, если уж на то пошло, уроки проверить надо. А то у него опять проблемы с математикой. А у меня нет времени с ним заняться — ты же видишь, я стираю, шью, готовлю, убираю — зашиваюсь, в общем. Короче, доедай давай скорей и вперёд, чтоб хоть какая-нибудь польза дома от тебя была.
      - Света, пойми, я только что с работы, я хочу отдохнуть... - не выдержал Александр.
      - Как же так? Ты же на работе своей целый день от дома отдыхаешь! - разразилась Светлана. - Там ты делаешь одно, а здесь, будь любезен, делай другое. Отдых — это не валяние на диване и не сидение за компьютером, а смена деятельности. Поэтому там ты отдыхаешь от дома, а здесь — от работы. Это я никогда не отдыхаю от стирок, готовок и уборок, хоть бы раз пожалел меня.
      - За что тебя жалеть? - Александр тоже начал выходить из себя. - Все эти твои стираю, убираю, обед готовлю я слышу каждый Божий день. Знаешь, после твоих рулад заниматься чем бы то ни было всякая охота отпадает, уж извини. Хочется просто бежать отсюда, не важно куда, лишь бы тебя не видеть и не слышать.
      - Так катись отсюда! Тебя никто здесь не держит! - заорала Светлана, наверно, на весь шестнадцатиэтажный дом. - Без тебя справимся, всё равно толку от тебя в доме никакого! Найди себе любовницу и катись к ней, раз в семье жить не можешь!
      - Знаешь, Света, я бы покатился с превеликим удовольствием, - ответил ей Александр. - Вот только сдохнете вы без меня. Кто зарабатывать-то будет, а? Кто будет тебя и Серёжку с Данькой кормить? Вот то-то же. И не надо говорить о том, что я на работе своей прохлаждаюсь — для вас же стараюсь, чтобы вы сыты-обуты были.
      - И из-за этого ты теперь на свои ночные сверхурочные остаёшься, да? Скажи, достаточно ли тебе за них платят денег, чтобы вот так жертвовать ради них семейным благополучием? - ехидно спросила Светлана. И, не дав мужу ответить, запричитала: - Ну вот, сериал уже начался, а я по твоей, между прочим, милости ещё бельё в машину не загрузила. Вот так всегда...
      Она удалилась обратно в ванную и разревелась в голос, нарочито громко, чтобы муж не мог не слышать. Александр, удостоверившись, что жена его не видит, заткнул уши. Но третьей руки, чтобы держать при этом вилку, природа человеку не дала. Поэтому Александр вынул-таки палец из одного уха и, морщась от доносившегося из ванной комнаты белужьего рёва супруги, принялся доедать остывшие к тому времени макароны с котлетами.

      Александр доел содержимое своей тарелки и, стараясь не обращать внимания на продолжавшую выть жену, тихо удалился в комнату. Но не в детскую, куда призывала его Светлана и где ждали отца сыновья Сергей и Даниил, а прямиком в спальню. Там он лёг поперёк супружеской двуспальной кровати и задумался.
      Супругу свою, чей рёв из ванной доносился даже до спальни, он в этот момент ненавидел. В голове вертелось одно слово: достала. Подобные сцены случались каждый Божий день, ещё до появления так называемых «сверхурочных». И стали их причиной, ибо «сверхурочные» были ложью, от и до придуманной для дражайшей супруги.
      Нет, он не изменял жене. Или, может быть, не успел ей изменить физически. Просто в один прекрасный момент, устав от рутинной работы и не менее рутинной домашней жизни, он решил не ехать после работы домой, а заехать в ночной клуб.
      Давно он не бывал в подобных местах. Как родился старший, Сергей, которому вот уже десять лет исполнилось — так и не до того стало. За десять лет многое изменилось. Когда Александр подъехал на своей «Мазде» к месту, где когда-то был известный в Москве клуб, в который ещё юношей ходил он на концерты любимых в то время музыкантов — на месте клуба оказался магазин офисной мебели. Александр поехал на другой знакомый с юности адрес — клуб был на месте, но внутри грохотало что-то совершенно непривлекательное, какой-то техно-транс, который ничего, кроме раздражения, не вызывал. Клуб по третьему адресу превратился в обычный ресторан, притом недешёвый — средний обед со спиртным тянул чуть ли не на половину месячной зарплаты офис-менеджера, в коей должности Александр Петрухин и трудился на благо семьи, не покладая рук. И только по четвёртому адресу вежливый охранник сообщил, что через полчаса начнётся концерт группы... Название группы ничего Александру не сказало, но, устав от поисков, он решил остаться. Заплатил двести рублей за вход и вошёл внутрь.
      Народу в клубе было не так уж и много — Александр даже нашёл свободный столик недалеко от сцены. Столик был совсем маленький, рассчитанный на двоих. Александр сел за него, мигом подскочивший официант принёс меню. Цены, в отличие от предыдущего места, были более чем божескими. Александру безумно хотелось выпить хотя бы кружку пива, а то и чего-нибудь покрепче, но перспектива лишиться водительских прав заставила его хранить благоразумие. Поэтому он, недолго думая, заказал салат оливье и кофе-американо со сливками. Официант довольно быстро принёс заказанное и сразу же попросил рассчитаться, объяснив это тем, что на время концерта обслуживание прекращается. Александр не возражал. Он положил в принесённый официантом конверт сумму счёта, добавив двадцать рублей чаевых, и принялся за салат.
      Клуб постепенно наполнялся людьми. Свободных столиков уже не было, некоторые вновь вошедшие вежливо интересовались у сидевших, свободны ли стулья рядом с ними, а некоторые просто занимали стоячие места поближе к сцене. На свободный стул напротив Александра до поры до времени никто почему-то не претендовал. Но это длилось недолго.
      - Простите, этот стул свободен? - Александр вдруг услышал приятный женский голос. Он оторвал глаза от пиалы с салатом и увидел симпатичную девушку с длинными русыми вьющимися волосами.
      - Да, конечно, берите, - сказал он ей. Но девушка не ушла далеко, а села за тот же столик напротив Александра, только вполоборота к нему, чтобы видеть сцену.
      Вскоре на сцену поднялись музыканты, и концерт начался. Несколько первых песен, исполненных проникновенным, довольно низким голосом одетой в чёрное вечернее платье и чёрную шляпку солистки группы , Александра как-то не затронули, скорее послужив приятным звуковым фоном для разглядывания профиля сидевшей напротив него незнакомки. А она вроде бы ничего, даже горбинка на носу смотрится как-то органично, ничуть её не портя, думал Александр. Но, интересно, почему она одна? Даже без какой-нибудь подруги, не говоря уж о молодом человеке. Может, ищет себе мужика? А раз села рядом, то неужто на него, Александра, глаз положила? Однако странно тогда — она же после вопроса о стуле ни единым взглядом его не удостоила, смотря исключительно на сцену, на музыкантов и певицу в чёрной шляпке. Или...
      Что следовало после или..., Александр додумать не успел. Ибо музыка постепенно начала его затягивать. Она точно подхватила его и понесла по своим волнам в какие-то неведомые миры. Но образ русоволосой девушки, сидевшей вполоборота к нему, и там его не отпускал. И, когда музыканты заиграли медленную лирическую балладу и несколько пар вышли под неё танцевать, Александр не удержался.
      - Простите, можно пригласить вас? - сказал он, немного смущаясь.
      - Ой, нет, что вы... - поначалу замялась она, впервые после вопроса о свободном стуле окинув его взглядом. - А впрочем... Я тоже устала сидеть на месте, так что давайте. Только надо бы что-нибудь положить на наши стулья, чтобы их кто-нибудь ненароком не занял.
      Они танцевали молча. Он, единожды решившись пригласить её на танец, почему-то так и не решился на продолжение разговора. А она, возможно, и не желала этого продолжения и лишь беззвучно повторяла губами слова медленной песни. Единственно, чего она, возможно, хотела, обняв, как положено при медленном танце, руками его шею — это поделиться с ним своей радостью от единения своего с музыкой. А он... Он, обнимая её за талию,  определённо что-то чувствовал к ней. Но не животное физическое влечение, которое он непременно испытал бы, будь на её месте жена Светлана или какая-нибудь другая женщина. Это был какой-то неведомый, лёгкий, почти воздушный трепет. Ему хотелось бережно, словно хрупкий сосуд с бесценным нектаром, нести её хоть на край света по волнам прекрасной медленной музыки, звучавшей со сцены...
      Но песня кончилась, и они вернулись на свои места, и вновь она села вполоборота к нему. Так они просидели за одним столиком до конца концерта, и лишь когда музыканты отыграли последнюю бисовку и ушли со сцены, она обернулась к нему, поблагодарила за приятно проведённый вечер и пошла к выходу из клуба. Он поспешил вслед за ней.

      На улице около клуба она ловила такси и уже договорилась было с одним из постоянно пасущихся около клуба «бомбил», когда Александр её окликнул.
      - Простите, девушка, - он ведь даже не знал её имени. - Я не успел поблагодарить вас за вечер. И за танец, - он чуть перевёл дух, увидев, что она к нему повернулась. - Разрешите в знак благодарности вас подвезти.
      - Нет, ну что вы, - смущённо ответила она. - Спасибо, я как-нибудь сама.
      - Я вас очень прошу, - не унимался Александр. - И не бойтесь меня, пожалуйста. Я вас не обижу, клянусь. Какая разница, так или иначе вы садитесь в машину к незнакомому мужчине, - он улыбнулся, давая ей понять, что переводит дело в шутку. Она тоже улыбнулась ему в ответ, и только бомбила, с которым она практически уже договорилась о маршруте и цене, посмотрел на Александра с почти не скрываемой злобой.
      - Что, дэвушка, паедэтэ в Мэдвэдково? - хмуро проговорил он с заметным южным акцентом.
      - Нет, спасибо, не надо, - ответил за неё Александр.
      - Ой, ну что вы, вам, наверно, не по пути, - сказала девушка.
      - В Медведково? Очень даже по пути, я сам недалеко оттуда живу, - ответил ей Александр, хотя это было чистейшей воды неправдой. - Вон стоит моя синяя «Мазда», прошу вас.
      Поскольку бомбила уже вовсю договаривался о цене со следующими клиентами — вышедшей следом из клуба солидно одетой четой — девушке ничего не оставалось, кроме как предложение Александра принять. Они сели в его синюю «Мазду» и поехали.
      - Кстати, мы с вами ведь даже не знакомы, - решился заговорить Александр после некоторой паузы, - Петрухин Александр.
      - Очень приятно. Карина Ивлева, - отозвалась она.
      - Мне тоже очень приятно...
      Опять повисла неловкая пауза.
      - Простите, Карина, - вновь прервал её Александр, - а вы хорошо знаете эту группу? Ну, которая сегодня выступала? Я, знаете ли, давно не был в клубах, попал сюда практически случайно, но мне очень понравилось.
      - А что ж вы диск-то их не купили? - ответила Карина, чуть улыбнувшись. - Он же там продавался.
      - Как-то не сообразил, - сказал Александр, немного слукавив — когда он спешил выйти вслед за Кариной, ему было явно не до покупки дисков.
      - У меня есть с собой, - сказала она. - Если у вас работает магнитола, давайте послушаем.
      Она достала диск из сумочки и протянула ему. Он вложил диск в дисковод магнитолы, и уже знакомые чарующие звуки наполнили машину.
      Некоторое время они опять ехали молча, внимая музыке. Александра опять охватил тот лёгкий, еле уловимый трепет от близости сидевшей рядом, на пассажирском кресле, Карины. И вновь ему хотелось нести её бережно хоть на край света, хоть на край Москвы, коим является район Медведково. Поэтому он вёл машину, как прилежный ученик — медленно и предельно аккуратно.
      - А вы, как мне кажется, совсем недавно за рулём, - смеясь, сказала Карина, - вы так напряжены и осторожны.
      - Что вы... Уже почти семь лет... - только и смог на это ответить Александр.
      - Тогда ведите, пожалуйста, поувереннее, - сказала Карина, - а то мне даже немного страшно с вами ехать. Лучше бы ехала на том бомбиле — эти люди совершенно лишены страха. Настоящие джигиты.
      - И знаете, сколько таких ежедневно на дорогах гибнет? - нашёлся Александр. Однако газу прибавил.
      До Медведково по пустым ночным дорогам они доехали довольно быстро.
      - Вот тут направо, и вон мой дом, - сказала Карина. - Спасибо, что подвезли. Бог даст — ещё свидимся как-нибудь.
      - Вы это... - Александр даже немного опешил от столь скорой развязки. - Может нам... нам с вами...
      - Что вам с нами? - переспросила Карина.
      - Ну это... Координатами обменяться, ну хоть какими-нибудь. Телефонами, например, - выдавил, наконец, из себя Александр.
      - Эх, мужики, все вы одинаковы, - усмехнулась Карина. - Если девушка ходит в клубы одна, это ведь вовсе не значит, что она готова вот так, практически случайному знакомому дать свой телефон. Сначала телефон, а потом, получается, и всё остальное тоже, да? Нет уж, прощайте.
      И она потянула было ручку входной двери уже остановившейся к тому времени машины.
      - Подождите, Карина, - в голосе Александра впервые за весь вечер появилась уверенность. - Вы меня не поняли. Возможно, я не такой, как все. Так давайте же начистоту. Поймите, чтобы заняться с женщиной тем, о чём вы сейчас подумали, мне даже нет необходимости выходить из дома, - он поднял правую руку, на безымянном пальце которой красовалось обручальное кольцо. - Понимаете, с этим-то как раз проблем нет. Проблема в другом. Как вам объяснить...
      - Уж как есть, - сказала Карина, вновь прикрыв уже открытую было дверь.
      - Быт заел. Рутина. Дом-работа-работа-дом, и ничего более. У той группы, что мы с вами сегодня слушали, опять забыл её название, по-моему, даже песня про это была.
      - И чем же, по-вашему, я могу вам помочь? - спросила Карина. Хотя всё она, как казалось в тот момент Александру, на самом деле понимала.
      - Вот, - сказал он, - сегодня я пересилил, наконец, себя и поехал в клуб, а не домой. Впервые за десять лет. Вырвался из бытового засилья. И встретил вас...
      - Вы полагаете, что это судьба? - улыбнулась Карина. - Вот что я вам скажу. Почаще вот так вот вырывайтесь в клубы, там много интересного бывает. И жену с собой берите.
      - Она не поймёт, - вздохнул Александр. - Ей вполне хватает бытовых реалий и той музыки, что доносится из телеящика. А мне, как видите, не хватает. Хочется чего-нибудь живого и настоящего, как то, что играло сегодня.
      - Ну... что могу вам посоветовать... - Карина на мгновение задумалась. - Ходите один. Как я.
      - Поймите, десять лет прошло. Всё изменилось. Поэтому и прошу вас побыть... - замялся Александр, слова он подбирал с трудом. - Хотя бы на первое время... моим этим... как правильно сказать... гидом, наверно. Всецело доверяю вашему вкусу. Поверьте, уж я перед вами в долгу не останусь.
      - Что ж, это меняет дело, - сказала Карина. - Вот мы с вами как поступим. Давайте я запишу ваш телефон и, как где-нибудь будет что-нибудь интересное, на что сама соберусь выбраться, я вам сообщу, окей?
      - Договорились, - сказал Александр и продиктовал ей номер своего мобильного, она записала его в небольшую изящную записную книжку в коричневой обложке. - Только пообещайте, пожалуйста, что не забудете мне позвонить, ладно?
      - Торжественно клянусь, - засмеялась она. - Кстати, диск оставьте себе, будет вам что на досуге послушать живого и настоящего. Ну всё, арревуар. Дорогу найдёте?
      - Да я тут рядом, в... в Бибирево живу, - Александр с трудом вспомнил название хоть какого-нибудь района, находящегося вблизи Медведково.
      - Действительно рядом, - сказала Карина. - Ну всё, ждите известий, я побежала. Чао-какао!
      Она с силой захлопнула за собой дверь машины и через несколько мгновений скрылась в одном из подъездов панельной девятиэтажки. А Александр поехал прочь, не в соседнее Бибирево, а к себе домой, в Перово — не ближний свет, как говорится. Однако летел он, как на крыльях, по ночным московским улицам, а из колонок автомагнитолы уже по второму кругу неслась музыка с оставленного Кариной диска...

      Александр Петрухин лежал поперёк двуспальной супружеской кровати и размышлял. Размышления были невесёлыми. Вот уже больше недели прошло с той встречи, а Карина так и не позвонила. Очевидно, забыла. Наверно, стоило тогда быть понастойчивее и взять её телефон, дабы иметь возможность напомнить ей о себе, думал Александр. Зато вот Светлана эти сверхурочные — а как ещё можно было объяснить жене возвращение домой в три часа ночи? — припоминает теперь каждый Божий день. Вот и сейчас воет белугой в ванной, и идти успокаивать её нет ни малейшего желания. Ничего, сама успокоится, как только в сериал свой воткнётся. Тьфу ты. Как вообще можно смотреть эти сериалы изо дня в день в определённый час, как по расписанию? Как вообще можно жить по расписанию? Это ж сдохнуть можно. А Светлана живёт и не жалуется. И ему, Александру, тоже так жить приходится — к девяти утра через пол-Москвы по пробкам на работу, перед этим завезти Серёжку в школу (а школа ведь недалеко совсем, пацан-то взрослый, десять лет уже, мог бы давно сам пешком ходить, но мать почему-то иного мнения). А к семи вечера домой, по тем же пробкам, заехав в переполненный в это время народом супермаркет за продуктами согласно заранее составленному женой списку. И работа не сахар, и дома отдыха никакого, и так изо дня в день по расписанию, всё уже в печёнках сидит, всё надоело до чёртиков! И выходные не спасают — опять семья, быт, рутина...
      Рёв в ванной, как Александр и предполагал, вскоре затих — поняв, что предполагаемая аудитория её рёва позорно покинула поле боя, Светлана переместилась на кухню, где углубилась в шитьё рубашки и просмотр телесериала. А размышления Александра на другом конце квартиры радостнее не стали. Какие у него, Александра Петрухина, есть радости в рутинной жизни? Да никаких. Вернее, есть одна-единственная, положенная согласно расписанию на одиннадцать часов вечера. Называется исполнение супружеского долга. Каждый вечер с одиннадцати и до полдвенадцатого или как получится — физиология расписаниям не подчиняется — прекращаются все эти стираю, убираю, готовлю и Светлана из обглоданной бытом домашней фурии превращается в Женщину с большой буквы. Ради этого получаса или около того, с учётом всех прелюдий и пост-людий, и можно терпеть остальные двадцать три с половиной часа в сутках. Кстати, без перерывов, вызываемых физиологическими особенностями женского организма — «альтернативных» способов на этот случай в арсенале Светланы имеется предостаточно.
      А ведь когда-то они совокуплялись без всякого расписания. При каждом удобном и неудобном случае. В каждом подходящем и неподходящем месте. К последним могли относиться и кусты посреди скверов, и подворотни, и туалеты клубов, а иногда на домашних застольях они шокировали общественность тем, что средь празднества удалялись в соседнюю комнату, притом вовсе не обязательно это происходило в доме кого-то из них. О каких-либо глубоких чувствах друг к другу речи не шло, они и не задумывались о том, были ли вообще эти чувства — страсть затмевала всё, кружила им юные головы. Опомнились лишь тогда, когда Светлана была на восьмом месяце беременности — пришлось в срочном порядке оформлять отношения. Типичный брак «по залёту»... Тогда появился на свет Серёжка, а потом, шесть лет спустя — ещё и Данька. Пришли ли со временем эти самые глубокие чувства, Александр так и не понял. Зато страсть никуда не ушла, и это было, пожалуй, единственной отрадой в рутинной семейной жизни.
      Александр вдруг вспомнил только что виденную в телевизоре разбитую вдребезги «Ладу-Калину» и задумался о быстротечности человеческой жизни. Вот так жили на Земле грешной два человека, и вдруг раз — и всё. Вот и нет их. Но ведь смертью, подумал Александр, жизнь не кончается. Иначе это было бы просто несправедливо — для чего тогда терпится вся эта долбаная рутина земной жизни? Жизнь — это, думал Александр, лишь миг, крошечный этап в бесконечном путешествии души человеческой через разные неведомые миры. Он искренне верил в это хотя бы потому, что хотел в это верить. Но зачем тогда, продолжал думать он, человек на Землю приходит? Где-то он слышал: для того, чтобы оставить след на этой самой Земле. Хотя бы в виде собственных детей, продолжения своего рода. А ещё где-то слышал — чтобы найти свою настоящую Любовь, свою вторую половинку. Попутчицу для путешествия в вечность...
      Александр для начала предположил, что нашёл он свою Попутчицу в лице Светланы. Но что получается тогда? Все инструменты, придуманные природой для акта совокупления, как известно, остаются на бренных телах и, следовательно, ни в какую вечность не переходят. А без них с такой попутчицей, как Светлана, любой самый распрекрасный рай станет в лучшем случае адом, в этом он был стопроцентно уверен. Страсть указала ему на объект для достижения первой цели в жизни — так скажем, оптимального партнёра для селекции рода человеческого. И это правда, у меня прекрасные сыновья, подумал Александр. Но вот для достижения цели второй... Наверно, подумал он, ошибаются Библии всякие, предписывая человеку единственную женщину. Женщин должно быть минимум две — одна для продолжения рода, другая для путешествия в вечность. Конечно, иногда получается так, что это одна и та же женщина. Но у него, Александра Петрухина, явно не тот случай.
      И опять перед глазами Александра возник образ разбитой «Лады-Калины» на N-ской улице. А ведь он ехал тогда по этой улице, она как раз на пути из Медведково в Перово. Да, есть на этой улице опасный поворот, и ещё какому-то начальственному чудику пришло в голову именно в этом месте что-то ремонтировать. Да, знак там повесили, но кто в наши дни на знаки смотрит? Короче, вылететь в том месте на встречку проще простого, подумал Александр. Но вдруг задумался о другом. Интересно, кем были те двое, которые погибли в этой «Ладе»? Супругами? Любовниками? Или просто случайными попутчиками? Вполне возможно, что именно последнее. И тогда поворот, ремонт и встречка тут не при чём. Просто Господь Бог или кто-то ещё, судьбами людскими ведающий, увидел с небес, что вот они, Попутчик и Попутчица в вечности. И забрал их вместе. А иначе они бы просто доехали до предполагаемого пункта назначения и разошлись бы каждый своей дорогой, так и не обретя друг друга.
      Александр вдруг подумал о Карине. А вдруг его Попутчица — это именно она? Какие-то глубинные чувства подсказывали ему именно это. Почти воздушный трепет, испытанный им в тот вечер... Может, не стоило тогда осторожничать за рулём, думая о драгоценном сосуде? Хотя Тот, Кто Ведает Судьбами, нашёл бы способ забрать их с собой даже при самой осторожной езде.
      Так. Стоп. А вдруг... От этой мысли Александра передёрнуло, он даже вскочил с кровати. Нет, вероятность этого, попытался он успокоить себя, одна на миллион. Но тем не менее вероятность есть, и вдруг эта тридцатилетняя москвичка — именно она, Карина Ивлева? Он же не знал цифры её возраста — вдруг именно тридцать? Она могла стать его Попутчицей. Но неужели стала Попутчицей другому, возможно, не менее случайному знакомому, а то и вовсе незнакомому человеку — очередному «бомбиле», например?..
      Недобрые мысли Александра Петрухина прервал звук пришедшей на его телефон эсэмэски. Сообщение прогнало прочь все нехорошие предчувствия — оно было от Карины. Она прислала адрес клуба, в котором предлагала встретиться в девять часов вечера в ближайшую пятницу.
      На душе у Александра отлегло. Он пошёл на кухню и сообщил Светлане, что звонил начальник и в ближайшую пятницу опять будут сверхурочные. На её недовольное бурчание он сказал, что обещали очень хорошо заплатить и что грех от таких денег отказываться. Потом он пошёл в детскую к сыновьям и в тот вечер был, наверно, лучшим за десять лет отцом. А в положенные по расписанию одиннадцать вечера стал, наверно, лучшим за последние годы любовником — вечно ненасытная в постели Светлана была даже приятно этим удивлена.

      В пятницу в девять вечера они встретились в назначенном Кариной месте, притом она даже предварительно забронировала столик на двоих. Они опять сидели вместе и слушали концерт уже других, но не менее потрясающих музыкантов. И опять, как тогда, танцевали они уже под другую медленную песню, и вновь Карина проговаривала одними губами её слова, а Александра охватывали уже знакомые трепетные ощущения. Ему до безумия хотелось продлить их, пусть даже на целую вечность...
      После концерта они сели в синюю «Мазду» Александра и поехали уже знакомой дорогой в Медведково. И вновь музыка неслась из колонок автомагнитолы. Всё было почти так же, как и в первый раз, за исключением одного: машину Александр вёл на бешеной скорости, лавируя между другими автомобилями подобно тому, как горнолыжник в гигантском слаломе лавирует между флажками на трассе. Карина даже испугалась и попросила ехать помедленнее.
      - Но вам же в тот день не понравилось, как я вёл машину, - ответил ей Александр, - вот, как видите, я могу ездить не хуже ваших джигитов.
      - Похоже, для вас в этом мире существуют исключительно одни лишь крайности, - парировала она. - Мой вам совет: учитесь во всём искать золотую середину. Так будет легче и вам, и окружающим.
      Александру опять пришлось ей подчиниться и на сей раз ехать помедленнее. И, хотя Александр продолжал всеми силами создавать рискованные ситуации на дороге, до Медведково они доехали без приключений.
      - Может, зайдёте чайку попить? - предложила Карина.
      Александр, разумеется, согласился. Они поднялись к ней на седьмой этаж и следующий час, а может быть, и два провели на её кухне за чаем и разговорами. Александр, кроме трепета, почему-то испытывал постоянное желание поделиться с Кариной, пусть даже без конкретных примеров, своими недавними размышлениями о путешествии в вечности и о Попутчиках и Попутчицах в этом путешествии. Но он так и не решился заговорить с ней на эту тему, говоря о чём угодно, только не об этом.
      Когда час или два спустя Александр вышел из дверей её квартиры и спустился вниз, он светился от почти неведомого ему прежде ощущения счастья. Ему хотелось обнять и расцеловать весь мир. Какой же я был идиот, думал он, садясь в машину, когда почему-то решил, что путешествие в вечность начинается после смерти. Ведь счастье можно обрести и в земной жизни, земная жизнь ведь тоже вполне полноправный отрезок этого путешествия. Особенно если ты нашёл свою Попутчицу — в том, что это была именно Карина Ивлева, Александр уже не сомневался. И зачем, думал он, Тому, Кто Ведает Человеческими Судьбами, вот так выдёргивать их из жизни, если он, Александр Петрухин, теперь знает и номер телефона, и даже домашний адрес своей Попутчицы. Уж теперь-то они не потеряют друг друга...
      Александр уже выезжал из района Медведково, когда на обочине дороги вдруг увидел голосующего человека. Мысли его вдруг вернулись с небес на грешную Землю: да, я же сказал Светлане, что мне хорошо заплатят за сверхурочные, надо же хоть как-то оправдать свои слова... Он подъехал к человеку на обочине и опустил правое переднее стекло.
      - Вам куда? - спросил он и вдруг отпрянул. Человек оказался женщиной, притом совершенно неопределённого возраста, грязно одетой, с испитым, морщинистым лицом.
      - На N-скую улицу, - ответила она ему хриплым, скрипучим голосом, наполнив салон машины запахом алкогольного перегара и несвежего белья. - Тут недалеко совсем. Подвезите меня, пожалуйста, последнее отдам, что есть, очень надо, уж простите меня, - она вынула из кармана измятую почти до неузнаваемости сторублёвку.
      - Нет, не надо. Не отдавайте мне последнее, я вас и так подвезу, благо мне по пути, - сказал Александр. В благодарность за проведённый с Кариной вечер, перевернувший — он был в этом уверен — его жизнь, ему вдруг захотелось сделать этому миру что-нибудь доброе, и бедная женщина на обочине как нельзя лучше подходила под это дело, - Садитесь, пожалуйста.
      - Вот спасибо вам, милый, Господь вас не забудет, - прохрипела женщина и взгромоздилась на переднее сиденье.
      Он хотел ехать медленно и аккуратно, но запах, источаемый пассажиркой, от которого не спасали даже до предела опущенные боковые стёкла, чуть ли не рефлекторно заставлял его ехать всё быстрее и быстрее, дабы как можно скорее от него отделаться. До N-ской улицы они доехали быстро.
      - Спасибо тебе, милок, что подвёз попутчицу, - сказала женщина, - мне вон туда, в конец улицы, за поворотом.
      От слова «попутчицу» Александра на мгновение передёрнуло, но тут же его мысли отвлеклись на другое. Главная российская беда — дураки на дорогах — согласно почти семилетнему водительскому опыту интерпретировалась для него в два других слова на букву «д» — джипы и «девятки». Почему-то именно от этих машин, по мнению Александра, с наибольшей вероятностью следовало ожидать неприятностей на дороге.
      Так случилось и на этот раз. Перед самым злополучным поворотом, где вдобавок очень некстати учинили ремонт, откуда-то из дворового проезда, игнорируя все правила движения, на дорогу выскочила белая «девятка». Уходя от столкновения с ней, синяя «Мазда» оказалась на встречной полосе, а долю секунды спустя Александр Петрухин успел только зажмуриться — из-за поворота ему навстречу на большой скорости вылетел огромный тёмный джип. Избежать лобового удара было уже невозможно...

      - О других происшествиях в столице. Около трёх часов минувшей ночью на N-ской улице произошло ДТП. Пострадали четыре человека, двое из которых погибли. Подробности в репортаже нашего корреспондента с места событий, - вещал из телевизора бесстрастный голос дикторши утреннего выпуска «Хроники происшествий».
      - Папа... - произнёс четырёхлетний Данька Петрухин.
      - Загулял твой папа со своими сверхурочными, - процедила сквозь зубы мать его Светлана.
      - Около трёх часов ночи на N-ской улице столкнулись автомобили «Мазда» и джип «Гелендваген»... - говорил голос корреспондента, пока экран телевизора показывал две груды металла, синюю и чёрную. - Водитель «Мазды» синего цвета не справился с управлением и вылетел на встречную полосу, где лоб в лоб столкнулся с ехавшим навстречу джипом...
      - Папа... - повторил Данька.
      - Типун тебе на язык, - огрызнулась на него Светлана.
      - Синяя «Мазда», такая же, как у папы, - сказал десятилетний Серёжка, старший брат Даньки.
      В это время камера телеоператора выхватила крупным планом отлетевший на несколько метров номерной знак разбившегося автомобиля. Светлана это увидела. Сомнений быть не могло. Она прильнула к экрану.
      - Водитель «Мазды», тридцатилетний житель столицы, и его пассажирка, личность которой до сих пор не установлена, от полученных травм погибли на месте, - говорил голос корреспондента.
      - Что значит не установлена? - вырвалось у Светланы. - Меня бы кто попросил — я бы непременно установила, да зенки бы ей выцарапала, сверхурочные, блин...
      - Водитель и пассажир джипа «Гелендваген» благодаря сработавшим подушкам безопасности отделались лёгкими травмами и от госпитализации отказались, - продолжал закадровый голос. - Однако обе машины, по данным экспертов, восстановлению не подлежат. Хозяин автомобиля «Гелендваген» уже заявил о том, что намерен через суд добиваться компенсации причинённого ущерба.
      - Это с кого добиваться-то? - закричала Светлана Петрухина на все шестнадцать этажей дома. - С нас? С вдовы и сирот? Дети, вы слышали?! Они хотят нас по миру пустить! Суки зажравшиеся! По миру! Хрен собачий вы получите, сволочи, а не компенсацию!..

      Дома у Карины Ивлевой телевизора не было. Свой последний телевизор Карина торжественно вынесла на помойку года три назад, когда окончательно убедилась в том, что на современном телевидении нет и не может быть по определению ничего живого и настоящего. Поэтому она ничего не знала о случившемся и лишь неделю спустя удивилась, когда странный человек, представившийся Александром Петрухиным, так и не пришёл на очередное место встречи, указанное ею в посланном ему СМС-сообщении. Наверно, не получил моей эсэмэски, подумала она. Или перебесился и к жене под каблучок вернулся. Нет, он определённо хороший малый. Но не мой вариант — решительности ему явно не хватает...
      Нерешительных мужчин Карина Ивлева не любила. Тем более женатых.