Наш железный поток

НАШ ЖЕЛЕЗНЫЙ ПОТОК

Пролог

На дворе июль 1996-го года. По тротуару улицы Комарова во всю прыть скачет некий 17-летний юноша, радостный и счастливый, готовый в порыве избыточного позитива расцеловать всех, кто ему попадётся на пути. Он то бежит, то прыгает, задевая ветки деревьев и выкрикивает как мантру английское слово «Yes!».
Что случилось с ним? Чем обосновано его поведение? Не плохо ли с ним? Ответ на все эти вопросы один – ОН ПОСТУПИЛ В УНИВЕРСИТЕТ.
Он думал, что всё самое сложное уже позади, но этап аббитуры на самом деле окажется лишь прелюдией, а всё самое трудное и интересное ожидает его в предстоящие 5 лет. Он войдет в эти двери неопытным во всех отношениях юнцом, а выйдет специалистом, подготовленным к самым сложным  испытаниям.
Об этих пяти годах и пойдёт речь.

Но для начала несколько оговорок.
Если кто-то думает, что для автора студенческие годы являются предметом непреодолимой ностальгии и что жизнь после университета превратилась для него в сплошную скуку и чёрную рутину, что это – из серии мемуаров типа «вот было дело в наше время», то это – глубоко ошибочная позиция.
Годы в университете прошли так, как надо и принесли то, что пригодилось и память о них по большей части положительная, но жизнь на месте не стоит – нельзя провести всю жизнь за партой и такие «прелести», как зачёты, экзамены, курсовые и практики должны рано или поздно уступить место серьёзной и достойной работе. Государство не может всё время вкладывать – надо когда-то и самим в кого-то вложить, простите за высокие слова.
Как всегда в таких очерках я предпочту искренность объективизму, но постараюсь быть тактичным.
Никаких имён и фамилий я менять не стану, но всех до единого вместить не смогу – кто запомнился, кто повлиял.
Будет много личного, но не всё.
Никаких сведений счётов и умышленных обид производить я не собираюсь: всех, против кого что-либо имел, простил и со своей стороны также прошу прощения за всё… от чистого сердца.

Первая волна

Плотная работа, связанная с ВУЗом началось сразу после фразы «Вы зачислены» и отправкой на отработку.
Я конечно изначально дико сомневался, что не отработавших  отчислят из универа (и конечно оказался прав), но всё же хотелось скорее почувствовать себя студентом, да и для спокойствия души всё же как-никак лучше было пойти, как мне казалось тогда. Отработки прошли быстро и весело, а особенно мне запомнилось, как нас отправили на какую-то гору с песком засыпать мусор  марафета ради, но во время работы нас отвлекла местная женщина (гора стояла на окраине частного сектора), сказавшая, что тут кладбище домашних животных.
И фразу, брошенную уже по другому случаю одной дамой про другую: «Это не женщина, это-преподаватель» мне тоже не забыть…

Август в тот год(1996-й) был жарким. Остаток этого месяца ушёл на моральную подготовку, ну а 1 сентября – вперёд и с песней. За знаниями!
Никаких, разумеется, торжественных линеек, фанфар и звонков в исполнении  первокурсницы на шее пятикурсника не было – нас собрали в некой аудитории – замдекана Кузнецов Леонид Константинович (Л.К.), куратор ЛатыповаТатьяна Владмировна (Т.В.) и глава местного профсоюза Игорь с помощницей, объяснили «службу», вручили студенческие билеты и зачётные книжки, разбили поток на 2 группы  и всё для начала - на этом, наш первый день учёбы завершился – всегда бы так!
Но так было не всегда и поэтому потянулись наши трудовые будни аккурат если не ошибаюсь с химии, которая в универе ничего практически общего в плане лёгкости усваивания со школьной не имела, но не будем сильно углублять в такие частности…
На первых порах важно было выбрать старосту и как-то так вышло, что Игорь Акбаев (не только сокурсник, но и одноклассник) предложил эту миссию выполнять мне – предложил при всех и никто не возражал. Я же сам себя не выдвигал, не просился и не переходил никому дорогу – группа предложила, я согласился. Впоследствии когда группа в большинстве выразила желание иметь другого старосту, я сложил с себя полномочия безо всякой истерики. Впрочем, об этом мы ещё  поговорим детальнее.
Пока же о правах и  обязанностях старосты. Это скучно, но потерпите, если вам интересно знать мою позицию. По поводу этого вопроса было сломано немало копий и я полагаю мало кто прислушивался к кому, но сейчас уже можно об этом говорить на более холодную голову – вам же больше не надо мыть доску или пропускать пару без «Н» в журнале, правда?)))
Прав было всего два:
1. Предлагать замдекану своё расписание экзаменов;
2. Ходатайствовать о награждении или наказании студентов своей группы.
Обязанностей четыре:
1.Выдавать стипендию;
2. Назначать дежурных (это касалось мытья доски и добывания мела);
3. Вести журнал посещаемости;
4.Отчитываться перед замдеканом о своей работе регулярно.
Всё! Никаких там справок типа когда дискотека, хождений в профсоюз под ручку за материальной помощью или беганий в магазин за водкой (попытка послать была реальной – дескать я должен так о студентах заботиться) не прописано.
Кстати, руководство  профсоюзной ячейкой группы было ещё одной неофициальной обязанностью старосты на нашем факультете (на других -знаю точно - за это отвечал другой человек и она в любом случае не оплачивалась).
Официальную информацию подавал по мере вывешивания объявлений и никакими слухами не занимался. Бывало, что тормозил, грубоват был – что было, то было, но факт остаётся  - три года прошли под двойным давлением - сверху и снизу и тут невозможно оставаться тихим. Но ничего не проходит даром: я получал надбавку в 25% к стипендии и приобрёл бесценный опыт, который мне служит и сейчас! Управление людьми – дело серьёзное и без навыков никак, а у меня они в зачаточном состоянии уже в 17 лет появились. Надеюсь – я никого на всю жизнь не обидел. По крайней мере – не старался…
Поначалу самым сложным бременем была выдача стипендии – её выдавали на руки и желающих поживиться ею, помимо, студентов было хоть отбавляй: в день выдачи наш корпус окружали массы гопников со всех прилегающих районов – они знали когда и кто будет её выдавать и караулили, выжидали, чтобы как это водится напасть с преимуществом   человек эдак в 10. Было это отродье и на нашем потоке во второй группе (пока их быстро не выкинули за неуспеваемость) и они наверняка были прекрасными наводчиками. Вели они себя крайне надменно, агрессивно и вызывающе и почти всегда старались спровоцировать конфликт, стараясь сильнее унизить. Были и у меня с ними задушевные беседы и они угрожали мне, но до отнятия стипендии с этими людьми не доходило.
Правда с другими гопничками один раз всё же не обошлось и без боя. Это произошло в тот день, когда я, получив на группу, почти всё раздал, но у меня оставалось ещё додать мелочь, которую я разменял в перерыве. Однако после обеда не всех удалось найти и я понёс остатки «кассы» домой и в одном из дворов своего квартала меня окрикнул какой-то детина, попросил подняться к его девушке и позвать её, так как якобы у него с  её родителями были проблемы. Пока поднимались, обнаружился и ещё один подельник и началось: «Пацан умирает… Подогрей… Выручи… Я тебя прошу». Когда я ему сказал, что сам испытываю проблемы, он пообещал меня выкинуть из окна (стояли на 4-м этаже) и мне просто пришлось угостить его кое-каким баллончиком, который он наверняка запомнит. Подельник - шпендик отбежал в сторонку, а я ретировался оттуда как можно быстрее. Очень опасался, что выследят – даже готовился к этому, но больше я этих типчиков вообще не видел.
А вот Рустаму Иксанову повезло меньше и в неравной схватке ему сломали руку. В последующие несколько месяцев мы провожали его до остановки. Потом уже вроде как группа ребят, кому ехать в одну сторону, скооперировалась плотнее и нужда в этом отпала. Если он когда-нибудь прочтёт это, пусть вспомнит и этот период, а не только практику после 3-го курса, после которой он перестал подавать мне руку (об этом тоже – после поговорим)…
Не одному Рустаму доставалось. Каждый раз кого-то доставляли в больницу. После серии травм наконец-то догадались организовать милицию (она находилась в 5 минутах неспешной ходьбы от корпуса). Когда ввели карточки со 2-го курса, мы вообще забыли об этих проблемах. Правда и надбавку старосте со временем урезали на 15%...
Благодарен и тем, кто ходил со мной деньги разменивать - Игорь, Юра Р. Кого забыл?

Ну собственно, о себе сказал много. Пожалуй стоит по паре слов сказать и о персоналиях, с которыми мне довелось учиться (фамилии девушек будут, разумеется, девичьи).
Наша 1-я группа.
Акбаев Игорь – это был к тому времени мой старый знакомый – мы нередко созванивались и помогали друг другу.
Александров Виталий – это был наш герой невидимого личного фронта, от которого всегда можно было услышать интересную историю на тему взаимоотношений полов.
Брюханов Артём – никак не мог я понять – почему такой умный человек ездит к нам из недр Черниковки, хотя сам бы запросто мог поступить на любой наверно факультет УГНТУ? Впрочем, мы все от этого только выигрывали – он быстро вникал, докапывался до самой сути и в просьбах подсказать был безотказен.
Галимов Азамат – наш мастер спорта, которого я бы на разведку взял однозначно. Мнение о низком интеллекте и сообразительности спортсменов мифологично – вот вам пример этого человека. Да, с ним не всегда было просто найти общий язык, но кто из нас прост? Простым можно лишь казаться.
Гарафутдинова Клара – это наша отличница-скромница.
Глухов Дмитрий – человек, приехавший к нам с северо-запада, внёсший нам глоток свежего ментольного воздуха и частичку своего менталитета – со своим диалектом и взглядом на жизнь, манерой одеваться и просто выглядеть, он безусловно выделялся.
Гирфанов Рустем – чем он мне запомнился? Он очень заразительно спал на лекциях и ходил всем подсказывал на начерталке, но сам почему-то сдавал одним из последних – такой вот был альтруист. А ещё он очень заботился о своём маникюре! )))
Иванов Денис – он был нас на год старше, но мы это не чувствовали: он всегда мог поддержать беседу и рассказать анекдот так, как никто не умел.
Иксанов Рустам – запомнился мне неплохой игрой в футбол и крестики-нолики, вечно сломанной левой рукой и способностью остроумно пошутить.
Кириллова Марина – очень улыбало, что её отчество совпадало с моим именем; вообще была умной девушкой, с которой приятно было пообщаться.
Муштареев Булат – парень из Благовещенска, который казался порой странноватым и самим себе на уме. Он так и ушёл от нас очень уж непознанным.
Нагимова Ильмира – это была безусловно симпатичная на вид девушка, но очень уж тихая и меланхоличная на вид (видимо наш Сити не все могут сразу «переварить»), спустя год она тоже от нас ушла и, согласно отрывочным сведениям, даже родила!
Нефедьева Наталья – наша фотомодель, на которую всегда было приятно посмотреть и можно было даже не покупать журналов. При этом она была достаточно проста в общении, обладала ярко выраженным чувством справедливости и порой бралась сглаживать трения между людьми и в моём случае это точно помогло. Перед каждым экзаменом излучала оптимизм.
Николаева Елена – нравилась многим и было за что.
Ромашенко Юрий – ну этот парень  вообще был моим ближайшим другом
не один год. Спортсмен с видом отличника, пивоман с  амбициями аристократа, весельчак с непростой судьбой. Сын преподавательницы по геодезии, он не раз вынуждал маму смущаться.
Рябов Дмитрий – был у нас сей кадр недолго, но запомнился: очень был живой и общительный, стригся каждую неделю и очень любил потусоваться со своими друзьями-одноклассниками с главного корпуса. Отягощённый долгами, он не смог одолеть 1-й курс и отправился на историческую Родину в Израиль.
Салахова Регина – это наша поп-звезда. Сказать, что с ней было просто, значит сказать неправду. Видимо у людей творческих всегда всё не так просто по определению. О том, что было, говорить не стану – надеюсь, что каждый из нас правильно усвоил уроки судьбы.
Соловьёва Наталья – никогда не забуду, как перед каждым экзаменом она боялась получить двойку, а потом в числе первых заходила, брала билет и  «обстреливала» преподавателя всеми боеприпасами знаний и всегда это заканчивалось безоговорочным блиц - кригом. Наука, такое ощущение, не давалась, а сдавалась ей.
Стрельников Вячеслав – нередко был опорой мне не только на позиции крайнего защитника, но и в учёбе, за что я ему бесконечно благодарен. Таких спокойных и отзывчивых парней ещё поискать надо! Нам очень повезло, что такой человек с нами учился.
Целищева Тамара – деловая девушка с большими в хорошем смысле слова амбициями (я честно не считаю это зазорным, покуда сам такой)). Потом ещё и как хороший организатор проявила себя.
Хуббитдинов Шамиль – запомнился начитанностью и долгами, сном на лекциях и всё тем же маникюром.
Очень немного и вразброс про вторую группу.
Эльмира Фахретдинова и Ольга Шерстобитова –приятные на вид, скромные и сообразительные девушки.
Вера Басканова, Елена Шадрина и Юлия Павлова – девушки весёлые, общительные и компанейские.
Оксана Крылова – староста второй группы. Её выбрали ещё более стихийно, чем меня, но, в отличие от моего случая, никто не сомневался в её состоятельности – искренне снимаю шляпу.
Ансар Мухтасимов – очень запомнились его «звериные» анекдоты на военке. Дела у него, как и у всех, складывались по-разному, но позитив от него исходил всегда, чего не хватало мне и поэтому он на психологической игре назвал меня «осень» - в точку попал.
Андрей Колосков – собрат по Спартаку и этим всё сказано… С ним можно было, однако, говорить обо всём.
Камиль Салахутдинов – живчик в неуёмной энергией. Иногда даже казалось, что он учится в обеих группах одновременно, ибо он был просто вездесущ.
Евгений Щеглов – наряду с Дмитрием Глуховым, ещё один живой ответ гоп –антикультуре! Ещё один луч в конце туннеля чёрных курток, штанов и кепок  (при всём уважении к этим вещам, они меня «грузили», но я до поры не знал, как это дело разнообразить)! Заразительный смех и отличный английский тоже всегда были при нём.
Алексей Едрёнкин – парень со спортивным настоящим, мощным голосом и чувством юмора.
На этом, пожалуй, о персоналиях пока закончим. Ещё раз прошу пардона за то, что не всех охватил и очень надеюсь, что не обидел никого. В дальнейшем я буду касаться лишь голых фактов, абстрагируясь от эмоций как можно дальше, насколько это возможно. Если я про кого-то написал «симпатичная», а про кого-то нет, то это не значит, что остальные несимпатичные. Это раз. Во-вторых, я и в группе, как в школе, не имел ни к кому пристрастий. Отступили и будет.

… Не все из нас, очевидно, отметили День первокурсника. До того, как это событие стало отмечаться в нашем корпусе, оно справлялось в «Орджонике», а билеты туда доставались «на драку-собаку» и поэтому мало кто из нас побывал на этом празднике жизни. Я предлагал бросить жребий, но в виду малого количества выданных мне билетов, настроение многих было подкошено и желающих осталось немного. Один из билетов остался у меня и я тоже пошёл туда.
Первым, кто держал речь перед нами, был, разумеется, ректор Шаммазов (вёл химию ещё у моего отца – отец учился на экономическом в нашем универе - и до сих пор руководит университетом!). Никакого официоза в речи – рассказал забавную историю, пожелал успехов и сказал, что студенческие годы будут лучшими годами в нашей жизни.
После этого – представление и дискотека...
Этот вечер врежется мне в память во всех подробностях не потому, что там была какая-то оригинальная культурная программа (хотя она была действительно оригинальной, живой и интересной), а в силу того, что на нём я встречу … Первую любовь! До него погода была отвратительной, а когда люди покидали ДК, то снег уже лёг на землю и пурга прекратилась. Вещи из гардероба было достать сложно, но народ наш юморной – чтобы хмурая гардеробщица быстрее обслужила, ей тянули номерки и орали: «Бабушка, бабушка, возьмите мой номерок!», а потом: «Девушка, девушка, возьмите у меня!» Эти пару километров от ДК на первомайской до дома на улице Калинина тоже не забыть! Бывает же так – у человека мгновенно вырастают крылья!..
И что интересно – у неё мама училась на ВК, а моя мама училась на АПП, там же, где эта девушка!
Но на этом сходства и закончились и что было дальше, рассказывать смысла нет, поскольку очерк посвящён не мне, а нашему Великому и могучему потоку ВВ-96!)))

А меж тем отношения друг с другом продолжали устанавливаться. Поскольку мне приходилось в некотором смысле руководить людьми, то приходилось довольно не сладко – опасность от гопников, о которой я уже говорил, плюс расспросы преподавателей про отсутствующих студентов, просьбы не ставить неявку будто студент на лекции, вопросы «когда стипендия» начиная чуть ли не с начала месяца порой накладывались на обычную для всех студентов нагрузку и отягощали её, да тут ещё – первый демарш.
Часть наших девушек решила, что они, в силу слабости своего пола, могут не дежурить. Если вы посмотрите упомянутый список, то убедитесь в том, что прекрасная половина человечества занимала в нашей группе (и вообще в потоке) добрую половину. Значит по этой женской логике половина дежурит, а остальные – нет. Но я с такой позицией был не согласен.
Во-первых, чем наши парни такую исключительную честь заслужили? Мытьё вообще-то издревле читалось уделом хранительниц очага. Во-вторых, в школе девочкам исключение никто не делает и они также моют всё, что требуется. В-третьих, могли и ребята подать голос и заявить, что они тоже не хотят дежурить и тоже по половому признаку! Пришлось бы тогда срочно искать двуполового или нанимать лакея! Но это не представлялось возможным и за справедливость я счёл дежурить каждому по круговой системе, включая и меня, нехорошего. Если бы протестующие сразу это поняли, тогда бы не вышло конфликта на математике, о чём я сильно сожалею, что не сдержался и выпалил хорошему, но заблуждавшемуся на тот момент человеку. Я очень ценил всё хорошее в наших девушках, но поймите правильно – все проблемы надо решать сообща, не взирая на пол и личные пристрастия.

Затем к нам подкралась сессия и это было первое испытание на прочность!
В университете как-то так принято, что зачётная неделя выпадает на Новый год и справлять праздник приходится с мыслями об учёбе!
К тому же у меня не было допуска до экзамена по начерталке (начертательной геометрии кто забыл). Преподавательница была очень даже милой и вежливой старушкой, обаятельной и привлекательной по-своему, а мы, ненормальные студенты, имели наглость её предмет не любить, не заниматься у репетиторов и вообще вгонять её в тоску своими неприятными чертежами. Первый чертёж я сдал ещё в середине семестра, а остальные два я ей вообще не сдал и пришлось обращаться к завкафу и он поставил заветные тройки. Вдобавок ко всему в один из приёмов, когда она привычно затянула свою бесконечную песню про мою врождённую тупость, лень и безграмотность, за моей спиной оказался декан, который здорово отругал несчастного «одуванчика» за нелестное обращение со студентами и это также автоматически добавило адреналина в наши отношения. Обращения к куратору дивидендов не принесли и нам стало понятно, что мы – из тех утопающих, которые вынуждены спасать самих себя и что преподаватель фактически имеет безграничную власть над студентом. Знания по любой науке столь многогранны, что по любому предмету можно завалить любого академика и поэтому всё как правило решается на межличностном уровне – понять, что от вас требуется, не ругаться и покорно выслушивать всё, что вам говорят – лишь бы получить заветную роспись в зачётке и выкинуть это всё потом из головы – ВОТ, ПОЖАЛУЙ ГЛАВНЫЙ УРОК ПЕРВОЙ СЕССИИ!
На экзамен был допущен, но сдал его на двойку. Первый (и как окажется последний) раз в своей жизни. Не передать словами ощущение безысходности, опустошения и разочарования! Время словно остановилось и настал бесконечный «День сурка» мир сошёлся на предмете клином. Я мало чего смыслил в начерталке, чертить не любил и кавалеристским наскоком взять эту твердыню не удалось. Один экзамен из десятков может стоить места в университете и сколько судеб было сломано из-за этих золотников. Я всё это понимал и для меня в этом мире больше ничего не существовало. Парень я был простой – без прихватов и денег и деваться мне было некуда – или сдавать ей экзамен, или не учиться. Вопрос был - «быть или не быть».
А ещё предстояла химия – тоже не подарок. Но когда я заглянул на кафедру не помню зачем и пожаловался об этом одной знакомой лаборантке, то это услышал будущий преподаватель по канализации Курганский и он успокоил меня, сказав, что «студентов без двоек не бывает».
Химию я благополучно сдал, как и математику на 4 и оставалась последняя цитадель. Не сдашь сейчас – останешься без стипендии, не сдашь вообще – гуляй.
Я штудировал учебники с утра до вечера, даже за едой (что обычно не делаю никогда даже с занимательной книгой), меня бросало то в жар, то в холод, я долго не мог заснуть, просыпался по ночам, а  проснувшись рано утром, уже не мог уснуть. Все свидания, общение с друзьями и вообще всё внешнее было отложено до лучших времён. Знакомые ощущения? Я ведь не зря так подробно на этом остановился – освежите и вы свои ощущения вместе со мной!..
И вот настал день экзамена, который стал самым запоминающимся. В задании 4 задачи – решишь 2 –получишь 2, 3 - на тройку, а 4 – на четвёрку. Никакой теории – одни задачи. Одна из них была точно завальная и к ней было не подступиться. Одна – самая лёгкая, её и решил. Вторую, посложнее, тоже со временем одолел. Третья ну никак не идёт – вроде решение близко, а никак не получается справиться. Вот уже один из нас сдал, второй. Третьего она выставила – он ничё не смог решить и ещё у одного стала проверять, напомнила о времени, а я сижу и не знаю – что делать? Тут ещё ребята пришли – стипендию получать надо – ехать в главный корпус. Что делать? Что делать? И вот уже я смирился почти с неудом, сижу и тупо смотрю на чертёж… и вот, о чудо(!), в моём воображении появляется план решения этой задачи и я начинаю быстренько набрасывать эскиз, спрашиваю у преподавательницы, когда она подходит забрать мой «неуд» и по её взгляду чувствую, что я просёк! За какие-то пять минут до конца меня осенило! Это как гол на последних секундах. Довершить задание оставалось делом техники и она уже готова поставить желанную тройку. Путь один – в деканат за ведомостью. Сам не свой, с высохшими губами, скребущим зверем в желудке (сколько кило интересно я потерял?) и как бы распухшими мозгами, я поплёлся к замдекану, всё оформил и, не веря своему счастью, поехал в Черниковку.
Первая сессия сдана и отходил я от этого потом не один день. Потом будет ещё 8 сессий, но самой сложной считаю именно эту.

Отдохнув на каникулах, мы снова приступили к угрызению гранита науки.
Преподавательница по химии сказала, что теперь мы – настоящие студенты.
К нам в группу добавилась Ракипова Эльвира – девушка весьма миниатюрной комплекции, которая по уверениям некоторых постоянно смотрела на меня на лекциях. Мне сложно об этом говорить, ибо на лекциях мне некогда было глядеть по сторонам – всё время клонило в сон или приходилось писать, как секретарю собрания.
Намечалась весна, а за ней и лето, к тому же мы познали экзамены, страшнее которых наверное ничего нет, а потому настроение наше поднималось от занятия к занятию.
Математик даже спросил нас как-то: «От чего вы так возбуждены? Ещё ж не весна!» На это Камиль выкрикнул: «Уже хочется!»
Затем весна настала и желания увеличились и настало время убирать снег и погнали всю нашу группу на подсобные работы, на которых случился второй девичий бунт. Комендант при всех мне сказала, что работать надо при любых раскладах до 12, мы же управились в 11 и меня стали просить сходить к коменданту и сдать работу. Я как парень слишком правильный, решил сделать так, как мне сказало начальство и не форсировать события, тем более всё равно, насколько я помню, нас ожидала следующая пара и в любом случае пришлось бы ждать её с лопатами в руках или без.
В ответ я услышал волну протестов, желание меня переизбрать или назначить мне испытательный срок – видимо чтобы я осознал вину и перестал ставить Н, назначать дежурных, во всём кого-то слушался – ну не знаю, ибо это суть версии… Этого не случилось – ребята поддержали и всё осталось по-прежнему. У парней у самих не всё гладко с нашими девушками было – я не буду называть фамилии, но были те, кто открыто высказывал недовольство частью сплочённых девушек. Да и меж ними самими не было единства: кто-то был тих, кто-то сильно эмоционален, а одна другую а порыве злобы нарисовала на стене одной аудитории в совершенно безобразном виде и за что – совершенно непонятно. Кто кого нарисовал – даже и не спрашивайте, ни к чему это сейчас. Но это было, было. Я не к тому пишу, что кто-то хорош или плох, я лишь отображаю многообразие отношений.
Не легко пришлось и после геодезической практики. Вышло так, что в нашем звене было 4 девушки и 4 парня.  Работали,  работали, делали дело, получили по пятёрке  переругались. Не буду углубляться в частности, но скажу откровенно – спор был пустым хотя бы уже потому,что оценки уже выставлены и самые высшие,а детей нам не крестить. У кого другое мнение, можно и обсудить. Но стоит ли уже сейчас? Не нужно было вообще это выяснять и тогда.

Вторая волна

Спустя некоторый перерыв, мы снова увиделись. Откровенно говоря, учиться после каникул хотелось не очень, но что делать? Не вечно же отдыхать? Тем более, что стипендию тогда давали в сентябре за всё лето. Хорошо, если кто-то смог подработать. А если нет?
На втором курсе у нас начался изумительный предмет под названием «Сопромат» (сопротивление материалов). Сколько было отчислено народу из-за него, сколько копий было сломано об его зубодробительные расчёты и хитрые эпюры! «Сопромат сдал – можно жениться». «Он скучает – наверное сопромат не изучает». Впрочем, нам повезло с преподавателем. Завкафедры Агапчев (ныне покойный, как я слышал), был беззлобен, резину не тянул, объяснял доходчиво и проблем не возникло. Скорее всё было так страшно лишь у пэгэшек.
У нас был свой «сопомат» под названием «гидравлика» - мать всех наук по В и К, позволяющая понять процессы в воде как бы изнутри. Новосёлова Лариса (простите, запамятовал отчество) преподавательница по гидравлике, была принципиальной и дотошной. Лучше было подчиниться сразу её требованиям и сделать всё без разговоров. Впрочем, объясняла она доходчиво и проблем с ней тоже не возникало.
Появилась и философия – мой любимый предмет и в тоже время единственный предмет, по которому я не смог сдать зачёт с первого раза! Вот  так. С первого раза у меня не удалась ни начерталка, ни философия – самый любимый и нелюбимый предметы…

А меж тем и жизнь досужая била ключом – в Уфу стали наведываться поющие знаменитости и выступать на бесплатных концертах. Уже осенью 1997 года мы повидали Диану (Ирину Нельсон), Натали и Кая Метова. Не сказать, что эти ребята были предметом моего фанатизма, но увидеть фейсы, которые часто мелькают на экране в живую, было большой отдушиной в череде учебных будней! Из сокурсников образовалась открытая  компашка: с Виталей, Димой, Юрцом, Денисом есть что вспомнить.Ребята были заводные, весёлые, остроумные – ничего не скажешь – скучать с ними не приходилось.
Спортсменам, комсомолкам, красавицам не было от нас покоя нигде – наши сети были расставлены везде: на улицах, на дискотеках, в транспорте.)))
Ну а уж если считать, что смех продлевает жизнь, то, думаю, что мы за 5 лет подзарядились таким количеством этого эликсира, что переживём и самого Ноя!
Помимо сокурсников, у меня были и друзья из, так сказать, моего круга – эта компания начала существовать ещё до поступления в универ на базе трёх одноклассников и моего брата и бывало даже так, что на праздниках и дискотеках пересекались все и даже друзья друзей и получался танцующий круг  величиной в пол-зала!

Помимо веселий, мы отчаянно пытались подзаработать и в этом деле я возношу безусловную благодарность нашему незабвенному Юре и его маме. Юра был, конечно, парнем без пределов и казался очень несерьёзным. Но у него была возможность выполнять заказы частного сектора по инвентаризации. Теодолит и рейка были главными орудиями труда. То, что бывало удавалось  получать, хватало, конечно, лишь на пиво, но это было хоть что-то.
Кто-то пытался заработать на выполнении чертежей и контрольно-графических работ и были желающие. У меня эти случаи были единичными…

Так мы и дотянули до зимних испытаний. Главным праздником для меня была сдача последней работы Вильдановой. Получив последнюю тройку, я понял, что могу теперь сдать любой предмет и подстроиться под любого преподавателя.
А тем временем, сессия, была не из лёгких. Наш математик, Тимофеев-старший, так запугал нас, что казалось одно – получить хотя бы «уд» было бы вершиной счастья. Так уж вышло, что у меня было правильно 8 задач из 10. Это не тянуло на четвёрку в его единицах измерения. Но я быстренько и малодушно согласился на троечку и он её поставил, хотя потом сам же сказал другим, что удивлён моей результативностью. Тут, конечно, уместно задаться вопросом, а надо ли так подходить к отметке? Если такой-то студент был на твой взгляд прилежен весь семестр, но вот перегрелся и с горяча не так что-то решил – что ему поставить. Впрочем ничего личного я к этому человеку не имею – после вильдановских троек о красном дипломе думать было неуместно.
Зато термеховец Иванов, который очень и очень много извинялся перед нами, но явно уступал в своём искусстве Ракитиной  (при которой я бы точно получил 4 или 5 и знал бы всё), вызывает вопросы. В билете 6 заданий: 5 теоретических и 1 задача. 5 ответов без задачи – это на два, ибо «грош цена теории без практики». С ней я и попал в беду. Согласился даже на двойку и попросил его показать решение. Он стал показывать, а я говорю: «Я тоже так замысливал». Он поверил и попросил решить другим способом. Я решил. Он назвал меня хорошим студентом и поставил тройку. Пригласил троечников на пересдачу. Денис на это повёлся и пришёл через день. Иванов говорит: «Не будем усложнять задачу – вот вам три билета – решите всё правильно и будет вам четвёрка»…
Ещё мне понравился экзамен по строительным материалам. Преподавательница уж так жалела будущих мам и была столь взыскательна к «будущим начальникам», что рассадила вокруг себя всех парней, а девушек – на задние парты и весь экзамен не вставала и глаз с ребят не сводила – наверное от восхищения! Назначить при ней дежурить девушку – значит сделать ей вызов, а ещё она нередко говаривала: «Ах, девушки! Мне вас так жалко! Вам ещё столько предстоит пострадать! И знайте, что когда вы делитесь ответом с парнями, ВЫ ДАЁТЕ СПИСЫВАТЬ БУДУЩИМ НАЧАЛЬНИКАМ!» Комментариев не будет…

Закрыв сессию, все каникулы пробегал по заданию юриной мамы – надо было провести согласование на наличие коммуникаций в трёх сипайловских кварталах. Побегать пришлось по всем профильным предприятиям, начиная от электриков, заканчивая РЖД. Не минула чаша сия и мимо моего будущего места работы – МУП «Уфаводоканала». Богатый опыт общения с главными инженерами и начальниками ПТО дал мне много! Тут даже деньги - не главное. Я и получил-то их лишь спустя год после выполнения задания.
Не обошлось и без курьёзов. Я искал Бельское речное пароходство – зашёл в контору под конец  дня. Главный инженер сидёл с кем-то в кабинете и был слышен зон рюмок. Я постучал. Меня вроде не услышали. Решил постучать кулаком и размахнулся на всё плечо и в этот момент открыли двёрь. Сцена была огненная – ошарашенный главный инженер и замахнувшийся молочик, который говорит: «Я из Горкомзема». Выяснилось, что я ещё и не туда попал.

Выйдя с «отпуска», мы обнаружили пополнение в лице Александра Королёва, который остался на «второй срок» из-за гидравлики. Что можно сказать о нём? Судите сами. В том, что он не прошёл сразу второй курс, он обвинил ни много ни мало, свою подругу, о которой он так много и негативно рассказывал многим и в конце концов… женился на ней. Его рука, поднимавшая тост за меня, потом ударила меня в спину, причём скрыто и подло (типа это не его рука). А ещё он мог сначала перед лицом А назвать лицо Б козлом, а потом перед лицом Б наговорить на А. Фактов, подтверждающих эти слова, не счесть. На вручение диплома пришёл в спортивном костюме и небритый. Выводы делать только вам…
Из новых преподавателей наибольшее впечатление произвёл Капитонов по строймеху. Сама строительная механика – это своеобразное продолжение сопромата. Общее впечатление: много заумного и ничего не понятно. Сам преподаватель – рослый и здоровенный мужчина с усами Тараса Бульбы и шутками прапорщика. Кому удалось вовремя отделаться от КГРок и получить «автомат» повезло. Остальные практически все получили двойки на экзамене. Потом пересдали кто как мог. Он ещё, плюс ко всему, был неравнодушен к девушкам и на консультации в конце специально отправил парней по домам, а дамам что-то предложил. Что он там им предлагал, пусть они вспоминают сами.
Про наш четвёртый семестр вспомнить могу не столько учебную часть, сколько личную – сколько было вечеринок, дискотек, веселья, знакомств!
Самое запоминающее знакомство – с органами правопорядка. Шёл я по Сипайлово с братом – а по пути встретились два блюстителя и давай с ходу шманать, оскорблять, придираться к моему прикиду. Я подумал, что это вообще бандиты какие-то и попытался удрать – они вцепились в меня: изваляли в грязи и сам я кое-кого из них повалял. Сила осталась на стороне закона. Я понял, что они – настоящие менты почему-то когда они подняли с земли мои часы и дали мне. Очень боялся, что окажется, будто я совершил все кражи в данном районе за последнюю неделю или осуществил 9 изнасилований в разных местах города часа эдак за два или что-то в этом роде (такие «случаи» в уголовной практике происходят с пугающей регулярностью – зато «раскрываемость» в эрэфии растёт, как на дрожжах) – вот еду в Часть и думаю, когда ж меня мама увидит… Исключение из универа казалось несказанной милостью. Но, поговорив с командиром расчёта, сошлись на том, что заплачу штраф после суда. Он мне ещё сказал, что им самим формы не хватает, а я типа ещё думаю, что кто-то может ходить в ней, кроме них.
Ночь в «обезьяннике» была запоминающейся. Кого там только не было! Бомжи, гопники, цыгане, кавказцы, сидевшие… Чего там только не было? Драки, песни, танцы, приколы, сигареты и сырая вода…
На административном суде людям без особого сожаления раздавались сроки ареста и в 5, и в 10, и в 15 суток. В моём же деле оказалось, что патрульные перед тем, как ко мне обратиться,  и представились, и честь отдали, и корочки показали (разве реверансов не сделали) и спрашивали меня корректно, а я вот так неадекватно среагировал. Когда я назвал универ и причину поведения, судья усмехнулся и спросил: «Зачем милицию испугались? «Дорожного патруля» насмотрелись?» я ответил утвердительно и пообещал, что больше так не буду.  Присудил самый маленький штраф, который мы с отцом в тот же день заплатили. Когда отнёс квиток, спросил девушек-секретарей: «В универ телегу не отправите?» Они сказали: «Вас так много, что времени даже на это нет». Мне подумалось вот о чём: наши тюрьмы и колонии переполнены, штрафы выписываются пачками и в ППС, и в ДПС, но есть ли от этого порядок в наших домах и общественных заведениях, на наших улицах и дорогах? Пусть каждый сам ответит на этот вопрос.

Также запомнились наши попытки стать маникенщиками. Мы сходили в Дом моделей и Дом офицеров (Уфа-Элит). В первое место, более серьёзное, подошли Дмитрий и Денис. Нам с Виталием осталось попробовать силы во втором и там мы тренировались. Правда выступать где-то на показе мне лично не пришлось – в день отбора я на какой-то хате отмечал Пасху и принял столько, что стало ясно: ни по какому подиуму я нормально пройтись не смогу. Потом меня и вовсе там забраковали. А спустя годы я увидел руководителя этого агенства в кабинете следователя (показывали по НТВ) – он оказался каким-то образом в Нижнем Новгороде, а посадили его за то, что возил девочек в Москву за деньги лишаться невинности. Вот так. Модельный бизнес, на мой взгляд, слишком жесток и грязен для того, чтобы в него вовлекались 15-летние «вертихвостки». В таком нежном возрасте нужно думать всё же об учёбе, а не шикарных нарядах и модных показах. Я бы даже в 18 лет туда не пускал. Только в 21. А то не то, что смотреть ещё не на что, но и в плане интеллекта скучно – не знают даже, что Питер и Санкт – Петербург – один город. Откуда узнаешь, если в голове одна забота – как бы ещё пару кило скинуть и превратиться в клон Кейт Мосс!?

Учили меня там правильно ходить. Я пытался ходить также по улице. Иногда почему-то путал мужской шаг с женским (видимо так много успел насмотреться на репетиции девушек). Один раз проходил мимо толпы кавказцев и заметил, как весь стол летнего кафе неотрывно смотрит на то, как я иду по улице, виляя бёдрами (вот дурак был))). Я уж не знаю, что они там подумали, но я понял, что мне надо сменить походку пока не поздно. Один раз я в белой рубашке и чёрных брюках эффектно подошёл к остановке и увидел, как отвисла челюсть от восхищения у какой-то коротко стриженной женщины лет сорока с гаком (она была «с приветом»). Она прыгнула за мной в автобус и всё пыталась ближе ко мне пристроиться и в итоге наша не сладкая парочка сместилась с одного конца автобуса в другой. Вышла она, разумеется, на моей же остановке и шла за мной по пятам, как верный пёсик. Мне ничего не оставалось, как зарулить на базарчик и резко прибавить ходу, потерявшись в толпе…

Сдав сессию, мы отработали геодезическую практику и ушли на квалификационную. Мне попалось СМУ-6. 5-й участок у них находился как раз на ГОСКе, которому я отдам 5 лет своей карьеры.
Но на практике мы занимались не эксплуатацией, а строительством, если это можно с нашей стороны так назвать: в основном пришлось выдувать пыль с отстроенных отстойников. Но опыт был, конечно, тоже бесценный: посмотреть на реальный рабочий процесс без купюр было делом запоминающимся. В первую очередь запоминается строймат (имею в виду тут уже - строительный мат))).
Третья волна

Так уж вышло, что третий курс лично для меня выдался чрезвычайно тяжёлым во всех отношениях и иногда казалось, что либо башню снесёт, либо брюхо вывернет.
Незадолго перед 1-м сентября случился «чёрный вторник» и его последствия в виде девальвации серпом ударили по благосостоянию нашей семьи и начались крайне нелёгкие деньки: не хватало не то, что на обед – по три раза в день порой приходилось есть одну и ту же пищу и хорошо, что мать перевелась на работу в университетскую столовую.
Кроме того, как мы знаем, наш незабвенный универ решил справить своё 50-летие. Как мы знаем, на земле башкирской отродясь не было никаких там кризисов, стихийных бедствий и прочих – «это всё Москва». Какая там девальвация? Отметим юбилей с размахом! Тем паче, что Сам у нас учился. Одних только размашистых банкетов вышло два. Повезло выбранным стипендиатам - они от этого выиграли. Остальные – с радостью лишились на время 2/5 своей стипендии. Ну а что делать? Не руководство же нефтезаводов щипать? Студенты перебьются – они – народ весёлый и находчивый, что-нибудь придумают.
Что придумаешь? Когда уже оскомина набивается от перловки с утра до вечера и чёрствого хлеба и чая без молока, идёшь к родне в гости и униженно говоришь: «Я тут мимо проходил, с утра дома не был – нет ничего пожевать?» Потом, через пол-года, нам скомпенсировали недостачу, но пол-года, когда получаешь жалкие 150 рэ и все до копейки отдаешь в счёт долга, не вернёшь.
В учёбе загруз был тоже не слабый – пошли первые курсовые по спецпредметам. Думать приходилось после 4-5 пар и 1-е полугодие  3-го курса пришлось очень не сладко.
А ещё я помню, в тот год (1998-й) рано похолодало, но отопление подали строго по графику, а значит месяца полтора приходилось учиться в условиях блокадного Ленинграда – голодные, замёрзшие, в тулупах окоченевшими пальцами сидели конспектировали лекции в полуподвальных помещениях. Жесть!
Психологически тоже ситуация накалялась – в очередной раз пошли разговоры про то, что у первой группы староста плохой и к концу курса, насколько мне стало известно, среди слабой половины группы стали всё яснее раздаваться предложения сместить меня силком. К тому же «юбиляры» решили и старостам подрезать доплату с 25% до 10%, что вообще перестало ощущаться. Работать в таких условиях становилось невыносимее и для себя я решил, наверное этот год будет для меня последним в качестве старосты.
Руки опускались ото всего и бывало, признаюсь, что нити я упускал и допускал, конечно, ошибки. Была одна из сессий, где я откровенно стормозил и не успел подать заявку на расположение экзаменов. Кузнецов за спиной меня назвал медлительным как раз перед теми, кому это было бальзамом на сердце (хотя это – его работа).
Как было и бальзамом на сердце услышал от преподавателя по экономике про то, как «трое студентов во главе со старостой явились на семинар пьяные». Этого она не забудет никогда. Ну да – было дело: семинар на носу, а через дорогу – дегустация пива. Что делать, если экономическая теория становится весёлой только после чарки забористого? ))
Была у меня возможность быть комвзводом на военке, но я отказался. Когда ты вынужден кого-то назначать дневальным, а на тебя только из-за этого смотрят очами Ленина на буржуазию, да ещё сверху совсем не доплачивают, теребят из-за каждого отсутствующего, мне этого хватало и на месте старосты.
Активизировался и профсоюз – в области проведения кульмассовых мероприятий. Можно было подать заявку из трёх человек на конкурс песни, но ситуация в группе была такова, то даже сказать об этом как-то постеснялся и мы попали в номинацию «никакие», наряду со множеством других групп. Потом я передоверил профсоюз Рустему Галиеву, нашему новичку (когда один – староста, а другой – профорг – было нормой в главной корпусе, как я уже говорил).
На Экватор я не пошёл именно из-за того, что в этой бесконечной череде непонимания совсем потерялся и видеть хотелось только светлое будущее, но что-то справлять настроения не было никакого, а если у меня нет настроения что-то отмечать, то я и не отмечаю. Я мог придти на экзамен в любом состоянии и отбиться, но улыбаться, когда мне не хочется и танцевать, когда ноги не слушаются, тоже не научился… Слышал, что на Экваторе были разборки и неслабая драка.
Пробежала чёрная кошка и не одна между университетскими друзьями, с которыми я общался – было много споров и разногласий и дружбы как таковой к концу курса уже не стало. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что деньги сыграли тут не последнюю роль.
Парой слов я обмолвился о военной кафедре. Была такая когда-то. Мы думали, что это была самая честная и неподкупная кафедра. Что оказалось в реальности, кто учился там, тот знает. Я просто ожидал от неё большего. Гораздо большего, чем когда в начале лекции преподаватель приносит книжки с Уставом и уходит, а в конце лекции забирает. Или Подрывное дело, которое всё суть – набор схем и формул. Так было не всегда, но типично.
И, разумеется, придирались военные к нашему внешнему виду. Ну не любил я заправляться, а тут дежурным назначили. Преподаватель (незабвенный Прокофьев) попросил выйти в коридор и заправиться. Я вышел – навстречу шёл полковник Колобов, замдекана, увидел серьгу, поднял шум, потребовал смотреть в глаза и приказал «вот этого студента подготовить к отчислению».
Спасибо Прокофьеву – договорился на счёт того, что меня простят, если я составлю плакат на 23-е февраля. Пришлось попросить мать (она хоть рисовать умеет) и открыть Твардовского и процитировать. В общем вышло что надо. С тех пор я носил на ухе пластырь. Но до сих пор не могу понять – что это было? Принципиальность или плакат некому было делать?

А ещё был турнир факультета по футболу.  Наша команда, ведомая капитаном Андреем Колосковым в первые 2 игры не оставила камня на камне от соперников 14-0 и 14-2 - за вторую, кстати, играл будущий комментатор Максим Балобанов – всегда приятно обыграть таких людей))). Но наши ровестники-геологи, в драматичном матче вырвали победу у нас. Впрочем, года через 2 наши ребята уже без меня чемпионство взяли и я очень и очень за них рад!

Долго ли, коротко ли, подошли мы к летней производственной практике. За неё деньги платили и мы отправились работать и вот здесь я просто вынужден кое о чём рассказать развёрнуто, дабы до конца понять суть последствий. На этот счёт ходило много недомолвок и о себе я узнал много нового, но случилось именно так, как случилось-я подрался кое с кем.Моя ошибка номер один – не нужно было мне идти  на 5-й участок с Мухарямовым (ещё одним пополненцем 3-го курса) и прочими. Надо было работать на другом участке с проверенными людьми – Артёмом, Славяном и Азаматом. Пусть работы было бы не в пример больше, но ничего бы плохого, убеждён, не было.
Начнём с того, что моя совместимость с Мухарямовым была не то, что нулевой – отрицательной. Мне его вид сразу не внушил ничего позитивного и я тоже как-то ему сразу не понравилось. Впрочем, я с ним не общался – он был нечастый посетитель занятий. Он один раз спросил меня, как можно было подать заявку на матпомощь (насколько помню, он жил без отца) и я ему назвал часы работы профкома. Он отошёл.
Но вот, на практике, при близком общении выясняется, что я просто обязан был сходить с ним вместе. Далее – проучившись с нами пару месяцев, он твёрдо решил, что я – не староста и что нужно поставить вопрос жёстко и что он будет голосовать против меня. Наконец, выяснилось, что раз я староста, то непременно должен идти за водкой потому, что «староста обязан заботиться о студентах». Я пытался ему объяснить свою позицию при всех, отводил один на один и раскладывал всё по полочкам – на время это утихомирило страсти и я грешным делом подумал, что спокойно доработаю до конца практики – благо оставалось не так уж и много – какие-то полторы недели.
Хочу оговориться – я не ангел во плоти – не чист и бел и были недостатки и проступки, но не было одного – желания нанести кому-то вред.
Долго думал,напечатать ли подробности инцидента  и в итоге не стал-не хочу это ворошить(но кому надо-могу выслать полную версию-МНЕ СКРЫВАТЬ НЕЧЕГО)-жаль только,что рустам повёлся на провокации и озлобился на меня можно сказать "ни о чём".Выяснять,ко больше работает,кто меньше если оплата не страдает и сами начальники не знают,чем нас загрузитить-дело ненужное. Зачем ему это было надо? Не знаю. Был бы я таким уж негодяем, это бы, наверное, ещё до практики выяснилось или после этого попал бы в беду, но ни до, ни после ни с кем таких траблов и близко не возникало.В ходе рабочей деятельности до сих пор ни  один начальник меня за тунеядство ещё не наказал-можете спросить у тех,кто со мной работает. Мы же с первого курса учились. Я же первый пошёл его прикрывать, когда ему руку сломали. Впрочем, если вернуть всё вспять, я всё равно бы стал его выручать на 1-м курсе и далее по возможности – мало ли какой он, себя прежде всего надо спасть добрыми делами. Я желаю ему только всего наилучшего и очень надеюсь, что он, вспоминая случившееся, хоть немного пересмотрел свои позиции и очень хочу, чтобы подобного впредь с ним не случалось (хотя сломанную руку и синяки под глазами мы видели у него не только после побоев от гопников-«стипендиатов», были у него регулярно неприятности и с кем-то ещё).
Что было дальше?Ожидал худшего.

Четвёртая волна

Но хуже не стало. Вместо решительных действий я услышал через третьих лиц массу каких-то диких небылиц, из которых следует, что я – такой гнусный и коварный мерзавец, которого не то, что расстрелять – по стенке размазать мало. То я в общаге пиво всё выпил, то стройке – чай, то замок сломал у вагончика, то всех сдал начальнику участка, то жрал с пакета, то всех объедал, то вообще невесть чего делал. Не буду тут рассматривать и опровергать каждое обвинение, ибо речь тут не обо мне, а обо всех, но скажу лишь, что после меня вся волна «героизма» перекинулась на Гирфанова Рустема и массовиком-затейником тут опять же выступил наш борец за справедливость, Мухарямов. Впрочем, нашлись и у Рустема заступники и от него отстали.
А потом на деньги поставили… самого Мухарямова – свои же! Круг замкнулся. Но до конца первого же семестра он не дотянул и исчез с концами на своей стройке, которая тоже потом заморозилась и что с ним теперь, даже не могу ничего сказать. Но с его уходом стало спокойнее и от этих «пацановских» разборок не осталось и следа.
Последнее, что он успел сделать – это вынести вопрос о моём замещении в день, когда меня не было на парах (приболел). Что ж, у меня нет обид на группу – когда я был нужен, я работал, и, если группе это было не надо, то и мне соответственно тоже. Просто такие вопросы не решаются за спиной. Это раз. Ну и сама формулировка – «просим отстранить в связи с невыполнением обязанностей» неверна, ибо не было ни  одной официальной обязанности, которую бы я не выполнял. Поэтому Кузнецов попросил меня написать добровольную отказную. Нужно было организовать собрание – так было бы честнее. Татьяна Владимировна, куратор,  этого тоже хотела.
Впрочем, если Мухарямов хотел таким образом мне сильно насолить, то и этого у него не вышло – он даже не представляет себе, как я ему благодарен за это. Поначалу, не скрою, было неприятно очень и хотелось поскорее закончить ВУЗ. Но потом всё утряслось, успокоилось и я провёл два спокойнейших года в ВУЗе, сосредоточившись исключительно на учёбе и общении с компанией своего вневузовского круга – мне было нисколько не скучно. Да – был этап тесного общения с одногруппниками, но он себя исчерпал и осталось лишь сотрудничество, от которого я никогда не отказывался.
Новым старостой стала Регина. Видели мы её не всегда, меня она не трогала, отсутствие почти ни у кого не значилось (хоть бы и пришло лишь пол-группы), а когда она попыталась назначить дежурного, то напоролась на ответы типа «Мы тебя не для того выбирали!»  Кто-то даже пожалел, что её назначили.
Думаю, что каждый должен сам из этого сделать свои выводы и пусть они пойдут ему только на пользу.

Из всего нужно извлекать полезное и голову опускать не стоит никогда. Вот, помнится, стали мы сдавать экзамен по инженерным заграждениям на военке. Ничего не получается ни у кого. Все сидят и тупо ждут двоек. И вот заходит один преподаватель и говорит: «Кто хочет сдать кровь за экзамен? Для мамы водителя ректора. Нужен только паспорт». Ну как не помочь человеку! Сдача экзамена, обед в донорском пункте и 50 рублей чаевых от заботливого сына были достойной наградой за отданную кровь.

Именно на четвёртом курсе мы пересеклись с двумя весьма примечательными преподавателями – Курганским и Назаровым.
Первый – поэт, мудрец, оратор, способный рассказать о проблемах канализации запросто и даже не только о канализации, но и про переселение народов!
Второй – профессор, доктор наук, заслуженный изобретатель РБ, которого мы по праву считали гениальным в своём роде.
Оба были при этом весьма просты в общении и доброжелательны.
Водозаборные сооружения вела у нас Мартяшова – тоже нестандартная дама. Весь семестр мы проходили поверхностные водозаборы и вот, вечером на консультации, выясняется, что необходимо также знать ещё и подземные источники – а это ещё пол - книги из курса. Что делать? Конечно же «бомбы». Не откладывая это дело в долгий ящик взялся за теорию и часа в 2 закончил последнюю домашнюю заготовку и на ходу удалось ещё что-то усвоить! Уже на экзамене, когда я запнулся на ответе, она чуть не поставила мне двойку, но я вывернулся, а она с сожалением сказала, что больше четвёрки поставить мне не может. От сердца отлегло. Зимнюю сессию закрыл.

Все каникулы посвятил изучению марксиско - ленинского учения: очень увлекательная теория, между прочим. Сразу как-то отношение к КПРФ резко поменялось.
Кстати, именно с наступлением 2000 года кто-то настойчиво ждал конец света. Мы со своей компание й  подготовились к очередному светопредставлению во всеоружии: скинулись от души, накупили провизии на неделю вперёд, забурились в одну хрущёвку и закатили там такой конец света, что наш музыкальный центр был слышен даже при закрытых дверях метров на 100 вокруг! И это – не считая песен и чечётки. Когда пошли на ёлку под утро, увидели там много единомышленников: все были пьяны и веселы. Кто перепутал Новый год со свадьбой и начал размахивать кулаками. На их счастье неподалёку стояла карета синего такси, которая заботливо отвозит в гостиницу, где места всегда есть и большому числу посетителей всегда рады.

Помимо Нового года в тот сезон было немало праздников и бесплатных концертов с участием знаменитостей: Маршал, БИ-2, Конец фильма, Алсу, а летом 2000 года даже Земфира!
 К  концу 4-го курса вообще стало как-то спокойнее в плане учёбы и преподаватели с нашей кафедры стали предлагать нам научную деятельность. Уже в то время тот, кто хотел в аспирантуру, должен был об этом призадуматься. Правда не помню я ни одного очника – аспиранта из нашего потока. Те, кому это предлагали, предпочли пойти по иному пути, насколько мне известно…
Летнюю 2-ю производственную практику я провёл в своё удовольствие и особенно запомнился сенокос в деревне посреди ночи на мотоцикле с бутылью самогона подмышкой и рулевым мотоцикла, который половину этой бутыли в себя опорожнил.

Пятая волна

И вот настал момент, когда мы достигли самого высокого уровня в студенчестве. Пятикурсники – это уже студенты лишь формально. Наполовину они – специалисты. Всё самое страшное уже позади и осталось лишь – доучиться. Последняя сессия короче остальных на месяц, а далее – госэкзамен, который легче не сдать, чем сдать и - диплом.
Конечно, геморрой – он и в Африке геморрой и так просто не даётся ничего, но психологические нагрузки на 1-м и 5-м курсах просто несопоставимы!

Что врезалось в память?
Запомнились порядки, которые ввели руководители университета в плане охраны. Теперь у входа стояли угрюмые стражи и требовали документ, причём читательский билет или приписной их почему-то не устраивал – им подавай студенческий или паспорт и всё в развёрнутом виде, да и рядом с ними стоять было запрещёно и даже одеваться не во  всяком месте было можно! На мой вопрос почему нельзя, рында впал в истерику: «Почему вы все спрашиваете «почему?» и далее последовала словесная диарея (которую я не услышал, ибо закрыл дверь перед его физиономией и вышел на улицу), вызванная, очевидно какой-то скрытой завистью что ли от того, что они способны не учиться тут, а лишь стоять у вахты и извергать желчь. Среди них были и с нашего района типчики – те, которые и в школе-то ничем себя хорошим не проявляли, а потом тёрлись у подъездов, но вот устроились на эту работу, чтобы уж чем-то заняться.
Запомнился юбилей кафедры (30 лет) и из-за ретивости СБ некоторые из приглашённых так и не смогли попасть на праздник – ну кому из могло придти в голову, что теперь на пути к столу окажется «стой, стреляю» и мне кажется, что это надо было учесть и кому-то встречать гостей. Сам я на празднике не присутствовал, но слышал, что со сцены читали мои стихи. Будет ли когда-нибудь такое ещё? Услышу ли?
Запомнились также два животика у Веры и Юли со второй группы.
Запомнилась страсть преподавателя по экономике в строительстве к нашим девушкам – ну всех бы расцеловал! Всем охотно давал свой номер телефона, чтобы спрашивали про консультации и не только!
Запомнилось распределение. У меня сильно болело ухо и была сделана операция и оно у меня было в пластыре. Но это мне не помешало откликнуться на заявку с Севера и начать потихоньку готовиться к отъезду в Мегион, в МУП «Тепловодоканал». На последний звонок после распределения не поехал – болел и не хотел.
Запомнился госэкзамен – преподаватели демонстративно не хотели никого ловить с поличным и мы спокойно его написали. Один из них сказал, что в их время было с этим строго, а другой пообещал, что это наш последний экзамен в жизни. В моём случае это было неверно, ибо после окончания ВУЗа мне пришлось пройти столько различных  аттестаций, что скоро вполне уже   на университетскую программу потянет.
И как не  забыть дипломное проектирование? Куратор предложила мне Назарова и я с радостью согласился и провёл в общении с этим высококлассным специалистом немало драгоценного времени. Сам диплом состоял из 5 разделов, плюс нужна была последняя подпись – у завкафедры Клявлина и она оказалась для меня сложнее всех. Но меня уже было не остановить.
Защита прошла относительно гладко – каверзный вопрос задал лишь тогдашний глава СМУ-6, Павлов, по строительной части, но итоговая оценка была 5 и оставалось лишь дождаться церемонии вручения.
Она была скромной – собрались небольшой в аудитории, выслушали напутствие и получили долгожданные дипломы. До того было общее прощание в актовом зале. Он у нас в корпусе маленький, всех посадочных мест не хватило и пришлось стоя слушать поздравления.
Впрочем, это – мелочи жизни. Главная награда – это даже не столько синяя корочка с приложениям из оценок. Главное – это развитие, подготовленность и приобретённые способности, которые мы получили за годы учёбы в университете.
Завершить хотелось бы словами Курганского: «На своём пути вы встретите мно-го дураков!»)))

P.S.

Не раз и не два после окончания университета мне доводилось слышать, что годы студенчества – самые светлые. Но для кого-то нет ничего светлее лет школьных. А кому-то и вовсе больше понравилось в детстве.
Вот только нужно ли жить прошлым?
Если вам действительно хочется быть вечным студентом, то скажите на милость:
1. Вы действительно мечтаете провести остаток дней за партой?
2. Вам хочется, чтобы вас всю оставшуюся жизнь лишь поучали?
3. Вам хочется иметь скромнейшие возможности и зависеть от родителей?
4. Вам нравится общежитие или одна комната с братом (сестрой)?
5. У вас до сих пор цель досуга – выпить, познакомиться и провести время?
6. У вас нет цели обзавестись семьёй?
7. Вы не хотите сделать нормальную карьеру?
Жизнь не стоит на месте и у всего есть свой этап и главное – не сойти с дистанции раньше времени.
У нас было 2 парня по имени Юрий и обоих постигла незавидная участь – оба с нами недоучились и потом один из них, Ромашенко, спился, а другой, Чашин, и вовсе, как я слышал, умер ещё до 2003-го.
Так что наш поезд должен идти со всеми остановками, но он должен идти, а не стоять или сходить с рельсов…

У меня не было цели расписать всю хронологию событий, ибо этот очерк – не летопись – я писал про всё, что мне запомнилось и запало в душу. Многое осталось за кадром из того, что я не захотел написать, а чего-то просто не знал. Одно вышло точно – я написал то, что во мне отразилось, а уж кто попал и что попало в кадр – это дело «режиссёра». Но как это получилось, судит зритель. Многое хотел я сказать, да не хотел одного – хоть одного обидеть.
Прошу прощения и благодарю за внимание.

03.05.09.