Перекличка аборигенов

…Был душный, обычный для этого времени года, июльский вечер. Рита вытерла лицо, лежащим на стуле полотенцем, и устало села на диван, включив при этом вентилятор. В квартире был кондиционер, но он требовал серьезного ремонта, который она решила отложить до завершения военных действий в Ливане. Нажав пульт, Рита включила телевизор, с экрана которого понеслись невеселые новости о количестве сброшенных ракет и катюш, о разрушениях, о раненных и убитых. Настроение у нее было грустным. Ей не читалось, не хотелось смотреть телевизор, хотелось лишь тишины и покоя. Не замечая что происходит на экране телевизора, Рита погрузилась в воспоминания о прошлом. В последнее время она делала это довольно часто, словно кто-то, невидимый, заставлял ее подводить итог прожитым годам и сделанным делам. У нее было смутное ощущение, что ей чего-то не достает  в этот  безрадостный субботний вечер, но чего именно она не могла понять.
       Своих детей у Риты не было. Ее единственная племянница Эля  уехала в США, где довольно неплохо устроилась и постоянно звала Риту к себе, так как ближе Риты, заменившей ей мать, у нее никого не было. Сестра Риты умерла, когда Эля была совсем маленькой и Рита добровольно взвалила на себя заботу о племяннице. Вдовствующий отец Эли, ныне тоже уже покойный, быстро оправился от утраты жены и обзавелся новой семьей. Он, конечно любил дочь, но не настаивал на том, чтобы она росла в его новой семье.
      Рита очень хотела уехать вместе с Элей, но в это время тяжело заболела ее престарелая мать и  врачи категорически запретили ей менять климат. Вскоре после отъезда племянницы, мать Риты скончалась, но именно  тогда был принят новый закон и Рита уже не смогла воссоединиться в племянницей. Посоветовашись с Элей, она решила уехать в Израиль, в надежде, что когда-нибудь они с Элей снова будут вместе.
   Из полузабытья Риту выел тихий, но настойчивый стук в дверь. "Кто бы это мог быть?"- подумала она. С соседями, она большей частью только здоровалась, иногда обменивалась ничего не значащими общими фразами. Тяжело поднявшись с дивана, Рита направилась к дверям.
- Ми зе?*, спросила она на иврите и попросила через закрытую дверь включить свет на лестнице. Когда свет ярко осветил лестничную клетку, она, увидела двух человек в военной форме. Про себя Рита решила, что они пришли сообщить ей о том, что скоро ракеты и катюши полетят на их город и что следует быть готовой к спуску в бомбоубежище. Распахнув широко дверь квартиры, Рита каким-то внутренним чутьем поняла, что не она нужна этим людям. Один из них, тот что был помоложе, тихо спросил у нее:
- Эйфо гара мишпахат Коэн?*- Рита движением руки указала на дверь соседней квартиры, при этом у нее все замерло в предчувствии беды. Она поняла, что эти двое неспроста пришли в субботу, видно ждать было нельзя. Прислушиваясь к звукам вокруг, Рита вдруг услышала надрывный крик Ханы, доносящийся из соседней квартиры, так кричать мог только человек, чью душу разорвало какое-то страшное сообщение, вонзившееся в его сердце словно кинжал и причиняющее нестерпимую боль. Боль, которую ничто и никогда не сможет унять. Боль, которую Хана будет носить в своем сердце до последнего ее вздоха. 
      Два дня тому назад, утром Рита видела как сын  Ханы, черноволосый Шломо, выходил из дома в военной форме.        Только сейчас, Рита вдруг осознала, чего ей так не хватало в этот субботний вечер. Не хватало ей, как она про себя это называла, "переклички аборигенов". По субботам, вечером  Шломо перекликался из окна своей квартиры со своими товарищами, сидящими внизу в автомобиле.  С горечью она подумала, что уже никогда ей не услышать "перекличку аборигенов".


 - Ми зе?*  Кто там?
-  Эйфо гара мишпахат Коэн? – Где живет семья Коэн?

2006