Ирония судьбы

Я хорошо помню, как все начиналось. Получилось так, что нас поселили в один номер. Была жуткая гроза и никаких других вариантов рассматривать не было времени.
Мне было холодно и ты (тогда еще Вы) предложил мне свой пиджак. Я приняла его с радостью и мыслями о теплом ворсе.
Мы пришли в номер и стали писать распорядок дня. Когда кто идет в ванную, пользуется феном, кто, где спит, что смотрит по телевизору, какой кусок холодильника занять…ты, как джентльмен, предложил мне самое лучшее.
Нам надо было жить вместе три долгих недели в Петербурге. Я приехала из Харькова, а ты, как выяснилось, из Волгограда.
У нас были одни и те же экскурсии. Мы сидели вместе, болтали часами на отдыхе или просто ночью перед телевизором. Ты без конца теребил мои светло-мышиные волосы, говоря, что они напоминают тебе необработанный шелк. Ты мне нравился. Даже очень. Ты красивый. Высокий и темноволосый, но с пронзительно голубыми глазами.
Через три дня оказалось, что тебя зовут Влад.
Имя мне не понравилось. Оно совершенно тебе не подходило. Оно скорее подходит лягушке или ящерице – слишком скользкое для человека. А может, мне просто было неловко называть тебя по имени…слишком уж это интимно. И я отказалась от него. Мне гораздо больше нравилось дружески – разговорное «Ты».
А тебе нравилось называть меня Вика. Ты говорил, что имя само по себе прекрасно, а в купе со мной приносит необычайное обаяние.
Я всегда считала, что ты истинный джентльмен.
Первый раз я поцеловала тебя сама. Не знаю, как такое могло случиться! Сама. Перед тем же самым телевизором, на девятом дне нашего пребывания в отеле. Ты продолжил мои целования с ярым удовольствием и признался, что давно хотел сделать примерно тоже. Только стеснялся. Я глупо хихикнула. Чувствовать беззащитность от парня всегда как-то странно. И немного вызывающе.
А потом мы разъехались.
Конечно, не на девятый день, но это случилось. Мы со страхом думали об этом дне, жались друг к другу, обнимались и смеялись. Жались, чтобы получить тепло, обнимались, чтобы почувствовать, друг друга, а смеялись, чтобы не грустить. Такая вот логика вещей...
Грустно все это. Когда человек остается за кадром после того, что нагоняет волнения. Призраки из прошлого всегда оставляли в моей душе нечто теплое и нежное. И мне всегда было за них стыдно.
Мне было стыдно и сейчас. Через год я забыла твое имя насовсем. Зачем оно мне? Если оно все-равно скользкое и не человеческое. Зачем? И я забыла. Все предельно просто. Мне не нужно было помнить имя, чтобы помнить место. Я часто обращалась глазами к окну и вспоминала. А, бывало, в магазине какой-нибудь запах возвращал меня в прошлое. И я опять вспоминала. А однажды, на аттракционе крепко вжимаясь в поручни сидения, я уловила от них твой запах. Тогда я и решила, что при встрече, я обязательно скажу тебе, что ты пахнешь аттракционами.
А будет ли эта встреча?
Я задавалась этим вопросом все чаще и чаще. Странно, но после такого бурного романа мы не обменялись, ни чем. Ни телефонами, ни адресами…я даже не знала твою фамилию. Куда мне деться? От мыслей. Однажды я хотела разбиться. Забыть. Забыться в своем мире и не возвращаться в реальность. Я погибала. Без тебя. Медленно так…садистки.
…мне было жарко. Я болела. Температура не сходила вот уже четвертый день и подруги побаивались, как бы это не был грипп. Обычные дни. Серые, вязкие вошли в мою жизнь, забыв закрыть двери или постучаться. Жизнь продолжается.
Но мне надо было в командировку. В тот самый злосчастный Питер. Венеция, мать её. По иронии судьбы в другом, в командировочном отеле тоже не было пустых комнат. Меня подселили к какому-то парню.
По иронии судьбы это оказался…ты…