2

Историко-культурная хар-ка Древней Руси 11-14 в.в

В 11в. гос-во уже сложилось. В 10в. Русь разгромило Прикаспийско-Захарский коганат, занимала огромные территории. В 11в. Под властью Руси находится более 2- славянских и неславянских племен (эрзя, балты, фино-угры)
988г. – официальное принятие христианства.
- укрепление внутреннего положения.
- расширение связей со странами (особенно с Византией)
- укрепление деловых и торговых отношений
С начала 11в. Русь активно влияет на политику других стран. Различные страны хотят породниться с Русью. («гардарика» - так называли Русь др. народы; *gard – 1. ст.слав. ГРАДЪ, - 2. др.р. ГОРОДЪ – страна городов). Короли Венгрии, Франции, Норвегии были мужьями дочерей Ярослава Мудрого – тяготение к династическим бракам. Русь участвовала в 3-ех из 4-ех крестовых походов. И все же Русь очень поздно приняла христианство. До 13 в. Использовались языческие имена. Приспособление имен к фонетической особенности (Георгий, Юрий, Егор). Многие ученые полагают, что Др.Русь – бескультурное гос-во. Се памятники письменности имеют относительно поздний характер. Письменность пришла после принятия христианства, но последние свидетельства говорят о том, что она существовала и раньше: косвенные свидетельства («Арабы» и т.д.), 904г. – торговый договор (с греками). Академик Рыбаков, изучая древние храмы, обнаружил граффити у входа в церковь – к началу 11в. письменностью овладела не только верхушка общества, но и другие слои населения.

                Современное состояние вопроса об образовании РЛЯ

1) Шахматов считает, что язык образованных классов Древней Руси был по происхождению церковным языком, постепенно обрусевшем. Но по мере изучения древнерусских памятников становилась понятна узость концепции Шахматова.
2) Уже в 30-50-е гг. XX в. была выдвинута противоположная точка зрения С.П. Обнорским. Он изучил 4 документа: «Русская правда», «Слово о полку Игореве», «Моление Даниила Заточника», «Поучение Владимира Мономаха». Обнорский доказывал исконность происхождения русского языка. Он утверждает, что РЛЯ сложился на базе народного языка, независимо от старославянского. Уже в XVIII – XIX вв. такие ученые как Ломоносов, Востоков, Буслаев обращали внимание на структурную близость старославянского и древнерусского языков.
3) Виноградов выдвигает свою концепцию образования и развития русского языка. Он отстаивает положение о реальном существовании ДРЯ и указывает на сложность его природы. В результате взаимодействия старославянского (видоизмен. на русской почве) и разговорного древнерусского языка образовалось 2 типа лит. языка: книжнослав. и народнославянский.
4)Ф.П.Филин предложил следующую схему лит. языка:
Церковнославянский – а) собственно церковнослав. (язык богослужебной примыкающей к ней лит-ре, переведенной или созданной в Болгарии и др. славянских странах), б) славянорусский (язык официальных произведений, написанных русскими).
5) Б.А. Успенский – считал, что нельзя этот вопрос решить раз и навсегда, что РЛЯ существовал еще в Киевской Руси, но соотношение со ст.-слав. языком было различным. Вводит термины: Языковая ситуация (с лит. языком). Иногда в корне различна в разные эпохи сущ-вания рус. языка. Яз. ситуация понимается в том, в каком отношении находятся р.я. и ст.-слав. яз. Языковые ситуации: а) Двуязычие: равноправное сосуществование двух языков [Ц//Р (Ц=Р)], когда грамотный человек хорошо владеет родным и церковно-слав. языком. б) Диглоссия (греч. двуязычие): Функциональное разведение (Ц – письм., а Р – устн.; или на уровне двух письменных языков, где Ц – худ. л-ра, хроники, жития, а Р – деловая переписка).
Существует еще одна концепция, которую признавали Колесов, Винокур, Обнорский. По этой концепции ДРЛЯ имеет 2 разновидности: 1. Язык деловой письменности и частной переписки с отдельными церковными вкраплениями. 2. Язык повествовательной литературы, восточнославянской в своей основе, но с широким использованием церковнославянских средств.


Проблемы происхождения РЛЯ

Первым обратился к происхождению РЛЯ М.В.Ломоносов. Измаил Иванович Смуневский доклад в МГУ – «Мысль в истории русского языка», гипотеза – появление литературного языка у восточных славян связано с принятием христианства. Продолжателем этой точки зрения стал Шахматов, он пытался рассмотреть взаимодействие церковнослав. и восточнослав. языков. Источник литературного языка – церковнослав. яз., язык былинной поэзии, язык Киевского койне. Шахматов придерживался этой точки зрения всю жизнь.
В 1934г. Обнорский выступил с докладом «Русская правда» как памятник литературного языка». Памятник был издан еще в язычестве и написан на литературном языке. В 1946г. – монография, посвященная рус.лит.яз. – в основе русск.лит.яз. лежит др.рус.яз. (восточнославянский).
В 1956, 58г. – Виноградов – доклад – у восточных славян был свой литературный язык, но функционировал он в 2 типах (книжно-славянский и народнолитературный). В основе книжнослав. лежит старослав.яз., а народнолитературного – др.р.яз.
Филин развил точку зрения Виноградова в русле литературного двуязычия: церковнослав.яз. – канонической литература и житейный, др.р.яз. – язык переводов и оригинальный язык.
А.И. Горшков поддерживал точку зрения Виноградова, но убирал 2 основы -  в основе лежит язык восточных славян, а количество церковных славянизмов зависит от жанра или темы произведения.
А.И.Исайченко – до Петра 1 Россия была безязыковой, только после его прихода начала развиваться культура, большую роль на РЛЯ оказал французский язык.
РЛЯ начинает развиваться после смерти П1, считали некоторые другие языковеды.
Успенский – теория диглоссии. Французские лингвисты изучали язык северной Африки, колониальных народов – лит.язык создать не могут, создают на основе др.р.я., перенес на Русь. Полагал, что на Руси функционировал р.я., разговорный и церковнославянский, чужой, иностранный, ему нужно обучаться, на нем творились произведения др.р. литературы.


Вопрос о происхождении ДРЛЯ
Шахматов считает, что язык образованных классов Древней Руси был по происхождению церковным языком, постепенно обрусевшем. Но по мере изучения древнерусских памятников становилась понятна узость концепции Шахматова. Уже в 30-50-е гг. XX в. была выдвинута противоположная точка зрения С.П. Обнорским. Он изучил 4 документа: «Русская правда», «Слово о полку Игореве», «Моление Даниила Заточника», «Поучение Владимира Мономаха». Обнорский доказывал исконность происхождения русского языка. Он утверждает, что РЛЯ сложился на базе народного языка, независимо от старославянского. Уже в XVIII – XIX вв. такие ученые как Ломоносов, Востоков, Буслаев обращали внимание на структурную близость старославянского и древнерусского языков. Виноградов выдвигает свою концепцию образования и развития русского языка. Он отстаивает положение о реальном существовании ДРЯ и указывает на сложность его природы. В результате взаимодействия старославянского (видоизмен. на русской почве) и разговорного древнерусского языка образовалось 2 типа лит. языка: книжнослав. и народнославянский.
Ф.П. Филин предложил следующую схему лит. языка:
Церковнославянский
а) собственно церковнослав. (язык богослужебной примыкающей к ней лит-ре, переведенной или созданной в Болгарии и др. славянских странах) б) славянорусский (язык официальных произведений, написанных русскими).
Существует еще одна концепция, которую признавали Колесов, Винокур, Обнорский. По этой концепции ДРЛЯ имеет 2 разновидности:
1. Язык деловой письменности и частной переписки с отдельными церковными вкраплениями. 2. Язык повествовательной литературы, восточнославянской в своей основе, но с широким использованием церковнославянских средств.


Шахматов

Первым из русских филологов, писавших в советское время, четко и полно изложил концепцию природы и происхождения древнерусского литературного языка А. А. Шахматов. Он не оставил без внимания ни одного из вопросов, выдвинутых в области названной проблемы его научными предшественниками, и в этом отношении высказанная им стройная теория происхождения русского литературного языка может рассматриваться как синтез всего того, что было сделано исследователями на протяжении XIX в Закономерно эту концепцию называть традиционной теорией происхождения русского литературного языка.
Более решительно, чем его предшественники, А. А Шахматов возводил древнерусский, а тем самым и современный русский литературный язык к языку древнецерковнославянскому как к непосредственному источнику А. А. Шахматов писал о постепенно совершавшемся в ходе исторического развития преобразовании древнеболгарского по происхождению письменного языка в современный русский литературный язык.
Сопоставляя историю русского литературного языка с историей западноевропейских языков, развивавшихся в средневековый период под сильным воздействием латыни, А. А. Шахматов пришел к заключению, что в отличие от Запада, где латинский язык никогда не ассимилировался с народно - разговорными языками, церковнославянский “с первых же лет своего существования на русской почве стал ассимилироваться народному языку, ибо говорившие на нем русские люди не могли разграничивать в своей речи ни свое произношение, ни свое словоупотребление от усвоенного ими церковного языка”. Очевидно, А. А. Шахматов допускал, что древнецерковнославянский язык в Киевской Руси использовался не только как язык культа и письменности, но служил и разговорным языком для какой - то образованной части населения. Продолжая эту мысль, он утверждал, что уже памятники XI в. доказывают, что произношение церковнославянского языка в устах русских людей утратило свой чуждый русскому слуху характер. Таким образом, А. А. Шахматов признавал смешанным состав современного русского литературного языка, считая присущие ему народные, восточнославянские по происхождению, речевые элементы позднейшими, внесенными в него в ходе постепенного его “ассимилирования живой русской речи”, элементы же древнецерковнославянские, болгарские по этно-лингвистическому истоку, причисляя к первоначальной основе литературно-письменного языка, перенесенного от южных славян в Киевскую Русь в Х в. Эта точка зрения, точно и определенно сформулированная в трудах А. А. Шахматова, разделялась примерно до середины 1930 - х годов громадным большинством советских филологов — лингвистов и литературоведов На этой позиции стояли, например, В. М. Истрин, А С Орлов, Л. А Булаховский, Г. О. Винокур.


Обнорский

Новая научная теория, подчеркивавшая значение восточнославянской народно-речевой основы в процессе сложения древнерусского литературного языка, была выдвинута проф. С П. Обнорским в 1934 г. Ученый подробно проанализировал язык древнейшего юридического памятника Киевской Руси, сложившегося в XI в. и дошедшего до нас в старшем Синодальном списке “Новгородской кормчей”, датируемой 1282г. Как показывает тщательно проведенный С. П. Обнорским анализ языка этого памятника, преимущественно фонетики и морфологии, он почти совершенно лишен каких бы то ни было речевых элементов старославянского происхождения и, наоборот, в нем чрезвычайно широко представлены черты восточнославянского характера. Это наблюдение позволило С. П. Обнорскому закончить свое исследование выводами, имеющими отношение к проблеме образования древнерусского литературного языка.
в 1936 г. напечатана его статья, посвященная языку договоров русских с греками. В 1939 г. статья о “Слове о полку Игореве”. В обеих названных работах мысли, высказанные в статье о языке “Русской правды”, нашли дальнейшее развитие и уточнение. В частности, не выдержало испытания временем предположение о первоначальном северном происхождении русского литературного языка. Обращение С. П. Обнорского к источникам, прежде всего к “Слову о полку Игореве” как к памятнику древнейшего поэтического творчества, дало возможность говорить о Киевской Руси, как о подлинной колыбели русского литературного языка. Отпало также предположение о древнем воздействии на русский литературный язык германской или западнославянской речевой стихии. Не выдержали проверки и отдельные собственно историко-грамматические положения, высказывавшиеся С. П. Обнорским в статье о “Русской правде”, а именно положения о том, что глагольная форма аориста якобы не являлась исконной принадлежностью русского языка и была в него внесена позднее под старославянским (болгарским) воздействием. Преобладание в языке “Слова о полку Игореве” именно этой выразительной формы прошедшего времени глагола заставляло отказаться от гипотезы о ее иноязычном происхождении и признать ее исконную принадлежность русскому литературному языку.
Что же касается основного во взглядах С. П Обнорского на происхождение русского литературного языка, то положение об исконности русской речевой основы в литературном языке старшей формации продолжало с еще большей уверенностью звучать в последующих его работах.
Касаясь методики языкового анализа древнерусских памятников письменности, С. П. Обнорский писал: “Положение о происхождении русского литературного языка на русской базе имеет большое методологическое значение в дальнейшем изучении русского языка. Стоя на ложном пути, усматривая истоки нашего литературного языка в церковнославянском пришлом языке, мы методологически неправильно ставили односторонне вопрос о рамках русских элементов в свидетельствах того или иного памятника. Необходимо в равной мере освещать и другой вопрос — о доле церковнославянских элементов, принадлежащих каждому данному памятнику или серии памятников. Тогда на объективную почву исследования будет поставлена общая проблема об истории церковно-славянизмов в русском языке, о судьбах церковнославянского языка. Это исследование должно показать объективную мерку церковно-славянизмов в нашем языке, либо представление о них у нас преувеличено. Многие церковно-славянизмы, свидетельствуемые теми или иными памятниками письменности, имели значение условных, изолированных фактов языка, в систему его не входили, а в дальнейшем вовсе выпадали из него, и сравнительно немногие слои их прочно вошли в обиход нашего литературного языка”.
Теория С. П. Обнорского о русской основе древнерусского литературно-письменного языка была признана в конце 40-х — начале 50-х годов большинством ученых, занимавшихся тогда вопросами истории русского языка, и получила широкое распространение в учебных пособиях. Так, теорию С. П. Обнорского поддержали акад. В. В. Виноградов, проф. П. Я. Черных, проф. П. С. Кузнецов и др.

Якубинский

Отвечая на вопрос о происхождении древнерусского литературного языка, Л. П. Якубинский опирался на лингвистический анализ тех же основных памятников древнерусской литературы, что и С. П. Обнорский.
Он исходил из самоочевидного факта сосуществования в древнерусских письменных памятниках старославянских и собственно древнерусских языковых явлений. Он предполагал, что это может быть объяснено последовательной сменой двух литературных языков в процессе исторического развития Киевского государства. Согласно мнению Л. П. Якубинского, в древнейшую пору существования Киевского княжества, после крещения Руси, в Х в. и в первые десятилетия XI в. безусловно преобладал старославянский литературный язык. Он явился официальным государственным языком древне-киевской державы. На старославянском языке были, по мнению Л. П. Якубинского, написаны древнейшие страницы “Начальной летописи”. Этот же государственный старославянский язык использовал для своей проповеди первый русский по происхождению киевский митрополит Иларион, автор известного “Слова о Законе и Благодати”.
Со второй половины XI в.  происходит усиление влияния собственно древнерусского письменного языка, который находит признание в качестве государственного языка Киевской Руси в начале XII в. в правление Владимира Всеволодовича Мономаха, пришедшего к власти в качестве великого князя Киева в 1113 г. после подавления восстания городской бедноты.
Историческая концепция Л. П. Якубинского подверглась не во всем обоснованной критике В. В. Виноградова и не получила признания в дальнейшем развитии науки о древнерусском литературном языке, хотя, несомненно, в этой концепции есть свое рациональное зерно и она не может быть целиком отвергнута.


Виноградов

В 1956 г называет имена А. А. Шахматова, С. П. Обнорского и Л. П. Якубинского, не отдавая предпочтения ни одной из высказанных ими научных гипотез.
В 1958 г. В. В. Виноградов выступает на IV Международном съезде славистов в Москве с докладом на тему: “Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка”. Изложив в докладе все научные концепции по данной проблеме, В. В. Виноградов выдвигает свою теорию о двух типах древнерусского литературного языка: книжно-славянском и народно-литературном, широко и разносторонне взаимодействовавших между собою в процессе исторического развития. Одновременно В. В. Виноградов не считает возможным признать принадлежащими к древнерусскому литературному языку памятники делового содержания, язык которых, по его мнению, лишен каких бы то ни было признаков литературной обработанности и нормализованное.
В статьях В. В. Виноградова, опубликованных в последний год его жизни, были высказаны новые мысли о проблеме образования древнерусского литературного языка. Отстаивая в целом положение о самобытном его характере, оспариваемом такими зарубежными учеными, как Б. Унбегаун и Г. Хютль-Ворт, В. В. Виноградов признавал, что древнерусский литературный язык был сложен по своей природе и что в его составе следует различать четыре разных компонента: а) старославянский литературный язык; б) деловой язык и дипломатическую речь, развившиеся на восточнославянской основе; в) язык устного творчества; г) собственно народные диалектные элементы речи.

Н. И. Толстой

Совершенно особую позицию при рассмотрении вопроса о происхождении древнерусского литературного языка занял в 1961 г. Н. И. Толстой. Согласно взглядам этого ученого, в Древней Руси, как и в других странах южно- и восточнославянского мира, вплоть до XVIII в. в качестве литературного языка использовался древнеславянский литературно-письменный язык с его локальными ответвлениями.


Жуковская
Новую точку зрения на соотношение древнеславянского и древнерусского литературного языка в начальные периоды их общественного функционирования высказала в 1972 г. Л. П. Жуковская. Изучая язык традиционных переводных памятников древнерусской письменности, в частности язык “Мстиславова евангелия” 1115—1117 гг., эта исследовательница обнаружила множество случаев варьирования, лексического и грамматического, в тождественных по содержанию текстах евангельских чтений, внесение в эти тексты при их редактировании и переписке древнерусскими писцами широкого круга слов и грамматических форм как общеславянских, так и собственно русских. Это свидетельствует, по мнению Л. П. Жуковской, о том, что и памятники традиционного содержания, т. е. церковные книги, могут и должны рассматриваться в ряду памятников русского литературного языка; о церковнославянском языке, отличающемся от русского, можно говорить, с точки зрения Л. П. Жуковской, лишь начиная с XV в., после второго южно-славянского влияния на древнерусский литературный язык. Как нам думается, и эта точка зрения страдает известной односторонностью и не лишена полемической заостренности, не способствующей объективному выявлению истины.

Ларин

В 1975 г. были посмертно изданы “Лекции по истории русского литературного языка (X—середина XVIII в.)”, читавшиеся Б. А. Лариным еще в 1949—1951 гг. Касаясь проблем образования древнерусского литературного языка, Б. А. Ларин полемизирует не только с учеными, придерживавшимися традиционных воззрений на этот вопрос; не ограничиваясь только изложением взлядов А. А. Шахматова, критикует он и работы С. П. Обнорского, считая его позицию во многих отношениях узкой и односторонней. Б. А. Ларин признает возможным говорить о народно-речевой основе древнерусского литературного языка, при этом относя его начало к значительно более раннему историческому периоду, чем С. П. Обнорский. Б. А. Ларин находил первые проявления собственно русского литературного языка уже в древнейших договорах киевских князей с греками, в частности в договоре князя Олега с Византией в 907 г., видя в “Русской Правде” отражение того же самого делового литературно-письменного языка на восточнославянской речевой основе. Вместе с тем Б. А. Ларин не отрицал и сильного прогрессивного воздействия на древнерусский язык языка церковнославянского, признавая последний “иностранным” по отношению к речи древних восточных славян.

Народные говоры восточнославянской письменной речи развивались и отшлифовывались и в процессе зарождения и сложения самобытного речевого художественного творчества в его первоначальном устном бытовании. Нет сомнения, что восточнославянские племена в IX—Х вв. обладали богатым и развитым устным народным творчеством, эпической и лирической поэзией, сказаниями и легендами, пословицами и поговорками. Это устно-поэтическое богатство, несомненно, предшествовало возникновению письменной литературы и литературного языка и в значительной мере подготовило их дальнейшее развитие.
Как показывают открытия, сделанные исследователями древнерусской литературы, и в частности акад. Д. С. Лихачевым, появлению и развитию письменной формы летописания предшествовали так называемые “устные летописи” — повести и сказания, передававшиеся из века в век, из поколения в поколение, очень часто в пределах единого рода и семьи. Как показывают работы того же исследователя, первоначально в устной форме бытовали и посольские речи, лишь впоследствии закрепившиеся в письменной форме. Однако само по себе развитие устной народной поэзии, каким бы интенсивным оно ни было, не может привести к формированию литературного языка, хотя, безусловно, способствует усовершенствованию в отшлифовке разговорной речи, появлению в ее недрах образных средств выражения.