Скоростная дорога в ад

Это было летом, примерно таким же, какое сейчас. С раннего утра лучи солнца пронизывали чистый воздух небольшого провинциального города, и вечер все не спешил наступать. Листва на деревьях достигла своего самого сочного зе¬леного цвета, а девушки носили самые легкие и короткие платья из всех возмож¬ных. В такое лето, как никогда, хочется жить.
Солнце достигло зенита, когда я спустился на лифте и вышел из подъезда своего дома. После прохлады подъезда улица встретила меня стеной густого и горячего воздуха, в котором сразу стало тяжело дышать. После нескольких глот¬ков легкие заполнились уличным воздухом, и дышать стало значительно легче.
Идти было недалеко - пересечь площадь и несколько улиц. Меня ждал школьный приятель, который обещал дать послушать кассету с альбомом одной известной группы. Они, в общем-то, и известными стали после этого альбома. Баловались всяким там сатанизмом, наркотиками. Когда "обмывали" выход аль¬бома в свет, изрядно перепились. Проснувшись к обеду следующего дня, члены группы нашли вокалиста мертвым в луже блевотины. Ночью он захлебнулся соб¬ственными, как писали в сводках, "рвотными массами".
Я шел по тротуару в тени деревьев, потом свернул и стал пересекать пус¬тую площадь. Здесь ничто не мешало солнцу, и жар бетонных плит чувствовался через подошвы кроссовок. Навстречу мне не спеша, двигался человек. Когда рас¬стояние между нами сократилось, я узнал его. Это был строительный рабочий, что уже несколько дней работал в доме напротив. Каждый раз, когда я смотрел в окно, я видел его люльку на стене дома. Он замазывал раствором трещины в швах между панелями, начиная от самой крыши и постепенно опускаясь до земли. За¬тем передвигал свою люльку в сторону и начинал все сначала.
Мы шли навстречу друг другу по залитой солнцем пустой площади, и чем меньше было расстояние, тем лучше я мог его разглядеть. Потрепанная рабочая одежда была заляпана краской и цементом, немытые волосы всклокочены. В од¬ной руке он держал пачку, судя по всему, только что купленных сигарет, палец другой руки был почти до основания засунут в ноздрю, медленно проворачивал¬ся, пытаясь что-то там найти и достать. Нижняя челюсть от натуги и удовольствия подалась вперед. Когда мы поравнялись, меня обдало кислым запахом перегара, вызвав в ответ волну почти животного отвращения. От запаха, жары и собствен¬ной брезгливости мне чуть не стало дурно.
Я дошел до дома приятеля, поднялся на лифте, нажал кнопку звонка. Дверь открыла его мама, сказала, что его нет дома. Передала кассету и записку. В записке сообщалось, что кассету можно не возвращать. Я отправился в обратный путь.
Пересек площадь, одну улицу, другую, прошел через сквер и вошел в свой подъезд. Обшарпанный лифт медленно и тяжело поднял меня на последний этаж. Я открыл дверь квартиры, снял кроссовки, вытащил из кармана кассету. На кассете от руки было написано название альбома: "Скоростная дорога в ад".
Магнитофон стоял на подоконнике. Когда вставлял в него кассету, уви¬дел рабочего, идущего по крыше дома напротив. Рабочий шел не спеша, в углу рта дымилась сигарета. Он закончил очередной участок стены дома, и его люлька вновь находилась под самой крышей. Я нажал на кнопку воспроизведения.
Рабочий подошел к краю крыши, сел на край, выплюнул сигарету и спрыгнул в люльку. Зазвучали первые аккорды электрогитар. Как только ноги рабочего коснулись пола люльки, лопнул один из тросов, и люлька опрокинулась. К электрогитарам подключился ударник, стал азартно отбивать ритм. Забухал бас. Рабочий падал колесом, крутясь в воздухе и задевая подоконники. Его барабанная дробь по металлическим подоконникам закончилась глухим ударом о землю, о вытоптанный газон. Люлька качалась на одном тросе как маятник, потом устре¬милась следом. "Люблю скорость, никто не катится вниз медленно", - пел вока¬лист.
Кто-то закричал, кто-то подбежал, собралось несколько зевак. Потом ра-бочего чем-то накрыли. Когда приехала "Скорая", человек уже был мертв. Но пока она не приехала, мы с ним успели еще дослушать тему до конца. Я - стоя у окна, он - лежа на газоне.
С тех пор прошло много лет. Кассета осталась у меня, лежит на шкафу, там, куда я ее положил, С записью, остановленной на середине. Если хотите, могу дать послушать. Вам понравится. И кассету можно не возвращать.