Кто? Negative? Это еще кто такие? – возмущалась я.
- Эти ребята находятся на пике карьеры, и выступить у них на разогреве это манна небесная! – кричал на меня продюсер.
- Ну, извините, кому и манна, а кому и лишняя головная боль!
- Головная боль?! Адель, ты наверно решила окончательно вывести меня из себя! Ты вообще соображаешь, что ты говоришь?! – Сеппо чуть ли не набросился на меня, он походил на бешеную собаку, изо рта которой шла пена.
- Понимаю – тихо сказала я, я никогда не хотела с ним ругаться, потому что в гневе он был страшен.
- Нет, ты не понимаешь! О вашей группе никто и не знает! О ее существовании не знают даже в Финляндии, я уже молчу про заграницу! Вы никому не интересны! У вас даже своего альбома пока нет, вы не дали еще ни одного концерта, у вас не брали ни одного интервью, все, что вы делали - это выступали на мелких вечеринках! Вы должны хоть как-то засветиться! А выступить на разогреве у популярной группы, которая популярна, между прочим, не только в Финляндии, но и заграницей, да еще и занимает не последние строчки в хит-парадах, это может послужить толчком к поднятию карьеры!
- Если они так популярны, то почему я о них не слышала?!
- Да ты вспомни, когда ты последний раз телевизор смотрела! У тебя же одна страсть в жизни – музыка! Ты только ей и занимаешься! Да и я уверен, что ты их слышала и видела, ты не могла не слышать их, они сейчас на каждом шагу!
- Ну почему именно они?! Разве нет других популярных групп?
- Ха! HIM и Rasmus? Им уже давно разогрев не нужен, публика и так рвет и мечет перед их выходом. The 69 eyes? Не смейся, они и так круты, еще круче чем HIM и Rasmus вместе взятые, тем более что у них музыка намного тяжелее и серьезнее чем ваша. Apocaliptica? Это будет просто смешно, если вы будете у них на разогреве, они со своими виолончелями, и вы выбегаете «Здрасти это мы!». Вы с Negative похожи, у вас похожая музыка и будет логично, если вы будете выступать на разогреве у них.
- Я не буду выступать не у кого на разогреве.
- Тогда ты не будешь выступать вообще никак! Или вы в субботу выступаете с ними, либо я бросаю вас к чертовой матери и ухожу! Мне надоело с вами мучаться, нам предоставили такой шанс, а ты отказываешься! Я вообще удивляюсь, как они так быстро согласились, чтобы вы у них выступали! Мне даже не пришлось их уговаривать! Это ваш шанс чтобы о вас узнали!
- Выступать на разогреве унизительно. Люди приходят посмотреть не на тебя, а на того на кого покупали билет и на твое выступление им глубоко все равно, они мечтаю чтобы ты быстрее ушел со сцены.
- А мне думаешь не унизительно являться продюсером группы о которой никто не знает, да и еще отказывается выступать! Ну что мне еще предлагаешь сделать, чтобы вы стали знаменитыми?! Может мне выйти на главную улицу Хельсинки и станцевать хумпу выкрикивая при этом «Слушайте группу Noisy Silence!!!!»!? Все Адель, у тебя время до среды, думай, если ты отказываешься, делайте что хотите, я от вас ухожу – он встал и вышел из комнаты, я даже ничего не успела сказать в ответ.
Я вышла на улицу. Была ранняя весна, уже смеркалось. В голове была только одна забота – что делать? Переступить через себя и свою гордость и выступить у них или остаться в гордом одиночестве? Если этот Negative так популярен, почему я ни разу не слышала их? Хотя Сеппо прав, телевизор я смотрю редко. Так или иначе, мне нужно обсудить это с другими ребятами из группы, если они будут «за», у меня не будет выбора, придется согласиться. Я не могу пойти против них. В нашей группе я была солисткой, кроме меня были еще два гитариста и барабанщик. Я была единственной девушкой в группе. Нашей группе было не больше года. Все мы были друзьями почти с самого детства и теперь решили сделать группу. Всем нам было по девятнадцать. Свою группу мы назвали «Noisy Silence», кому пришла в голову эта бредовая идея названия уже точно никто не помнит. О нашем существовании никто действительно не знал и все что мы успели сделать это дать пару выступлений на вечеринках. Каков был наш стиль сказать сложно, это было что-то среднее между глэмом и готикой. У нас не было целью стать богатыми и знаменитыми, просто музыка – это единственное что мы любили, и что приносило нам удовольствие. Конечно, нам хотелось, чтобы наше увлечение приносило нам доход. Больше всего на свете я не хотела потерять свою группу. Я не хотела, чтобы мы распались, и чтобы от нас ушел Сеппо, каким бы он не был продюсером.
Полностью погруженная в свои мысли я шла и машинально поворачивала к своему дому. Я знала эту дорогу наизусть, я почти каждый день ходила по ней, да и запомнить ее было не сложно, городок Тампере был не такой уж и большой. Я заворачивала за очередной угол как почувствовала сильный удар, я столкнулась с кем-то так сильно, что я даже упала на асфальт. Я несколько секунд сидела в ступоре на асфальте и не могла подняться. Потом я подняла глаза и посмотрела на тот «объект» из-за которого я оказалась сидящей на холодном да еще и мокром асфальте. Передо мной стоял кто-то, в черных клешеных брюках утыканные стразами внизу, которые висели на худых бедрах, в ботах на платформе, в блестящей зеленой куртке и черной водолазке со смешной надписью «Little Angel». Я не успела рассмотреть лица, потому что человек начал помогать мне подняться. Светлые блондинистые волосы длинной выше плеч были хаотично уложены и казались немного растрепанными, среди светлых волос проглядывались редкие темные пряди, возможно, не прокрашенные, возможно, так и задумано. Человек мне подал свою худенькую руку и поднял меня на ноги. Я была жутко злая и подумала
- «Не уж то эти тупые блондинки не могут нормально ходить? Господи, поотстреляла бы всех этих расфуфыренных крашеных дур одетых в такие вещи, от которых в глазах рябит!»
- Смотри куда идешь дура! – крикнула я и пошла дальше.
- Если уж на то пошло, то я не дура, а дурак, я прошу прощения что налетел на тебя – услышала я довольно красивый и приятный мужской голос позади.
Я остановилась и обернулась. На меня смотрел с некой обидой тот, кто помог мне подняться, кого я приняла за девушку. Это был молодой человек, которому лет было не больше двадцати. Достаточно приятный на внешность, глазки были слегка подведены черным карандашом, казалось на веках были какие-то блестки, ресницы были длинными и пушистыми, линии бровей были четкими и изящными, полные губы. Его выразительный взгляд заставил меня немного смутиться. Я не стала ничего говорить, и просто пошла дальше. Я не могла перед ним извиниться, гордость не позволяла. Да и тем более, не мудрено, что я его перепутала с девушкой, не надо так одеваться, тебя и будут считать парнем, а не девушкой.
- Negative?! Сам Negative?! – радостно вскрикивал наш бас-гитарист Микко.
Все остальные его дружно поддержали: и электрогитарист Саами и барабанщик Харри.
- Да что вы все так носитесь с этой группой как черт с писаной торбой? Что в ней такого объясните мне? – ныла я.
- Только не говори, что ты не знаешь, кто это такие! – засмеялся Микко.
- Если бы знала, не спрашивала!
- Их сейчас везде показывают, и на их концерты ходит много людей, это наш шанс! – Микко подскочил со стула, сжал руки в кулак и издал радостный вопль.
- А можно узнать поподробнее, что они из себя представляют, а то складывается такое ощущение, что мы будем выступать на разогреве у самих Scorpions!
- Так, ну с чего бы начать…. – сказал Саами – группа достаточно молодая, у них всего пока что один альбом – на этих словах я скорчила лицо и фыркнула – но, тем не менее, они сейчас считаются одной из самых популярных групп Финляндии наряду с HIM, Rasmus и The 69 eyes. По жанру исполнения ближе к Love-Metal, чем-то даже схожи с HIM
- Хорошо, что об участниках группы?
- Всех я не знаю, к сожалению. Слышал только много об их солисте.
- У них солист? – я была удивлена, я думала, что у них «солистка» и была немного разочарована, я не хотела, чтобы был солист. Значит, зал будет переполнен фантками-группис и все будут смотреть на меня ненавистным взглядом, да еще и не дай бог начнут кидать тухлыми помидорами.
- Солист…. – Саами улыбнулся – да еще какой!
- Какой? – я снова скуксила лицо.
- Ну не знаю, как тебе сказать. Все девчонки от него без ума, потому что он слишком милый и невинный на первый взгляд. Но ходят слухи, что он того…. – на слове «того» Саами улыбнулся и как-то качнул головой в сторону.
- Чего «того»? – не поняла я.
- Ну это….того…. – он снова качнул головой.
- Да скажи уже по нормальному, ты же знаешь, что я не понимаю намеков!
- Да голубой он!
Тут меня разразил дикий хохот. Потом началась истерика, которая длилась с минут десять. Я практически каталась по полу от смеха и никак не могла себя успокоить. Да, чудесно, мы должны будем выступать на сцене с группой где солист гей…. Ну Сеппо и подсунул нам свинью. Публика будет соответствующая, значит, наша группа будет группой для «гей-вечеринок».
- Адель успокойся, это слухи, сама знаешь, что слухам верить нельзя – успокаивал меня от смеха Микко.
- Ладно, я спокойна. Ребята, вы согласитесь выступать? – я окинула их взглядом, в котором прочла ответ «ДА!»
- Отлично….ладно, я позвоню сегодня Сеппо и скажу что мы согласны…. Давайте расходиться по домам!
Все дружно приняли мою идею, и вышли на улицу. У Харри была машина, и он почти всегда развозил нас по домам. Вот и в этот раз мы уселись в его машину и поехали. Харри включил радио. Мы о чем-то говорили, как в один миг Микко заорал на всю машину:
- Тихо! Адель слушай!
Я прислушалась к радио.
- А сейчас давайте послушаем новый хит от группы Negative «The Moment Of Our Love»! Кстати, в эти выходные группа едет в Хельсинки, чтобы дать там концерт, все билеты были раскуплены уже давно. Да, группа стремительными темпами идет вверх, быть может вскоре она переплюнет и затмит другие финские рок группы. Ну что ж, пожелаем им удачи! – сказала девушка-ведущая и заиграла музыка
Я сидела и вслушивалась в нее.
- «Техника неплоха, даже очень. Ритм хороший, быстрый и не нозящий….неплохо…» - подумала я
Через несколько секунд послышался голос, который запел: «Просто позволь мне любить тебя, и я научусь любить тебя так, как нужно. Я жил только ради этого мгновения, мгновения нашей с тобой любви, нашей любви…»
- Неплохо – сказала я, но про себя я подумала «Потрясающе»
Эта песня мне понравилась и даже засела в голове так, что я пела ее весь оставшийся день. Голос у солиста показался мне приятным, но только где-то я уже его слышала….
Love can die... Спасибо: 0
Adel
Пост N: 8
Зарегистрирован: 12.08.06
Откуда: Красноярск
Отправлено: 15.08.06 22:40. Заголовок: Re:
________________________________________
- Сеппо? Мы согласны выступать с этой группой – я сказала, когда позвонила продюсеру.
- Быстро ты согласилась! – он засмеялся – ну тогда замечательно, они согласны и даже почему-то рады, не знаю почему. Я кстати забыл тебе сказать, что концерт будет в Хельсинки.
- Как в Хельсинки? – я была крайне удивлена, но потом вспомнила слова радио-ведущей, что концерт будет в Хельсинки.
- Ну так, так что утром в субботу мы едем туда. Я слышал, что все билеты на концерт куплены, так что народу будет много!
- Да, еще один вопрос – мы поедем туда вместе с ними?
- Нет, они поедут туда в пятницу, сама понимаешь интервью и прочее….
- А…э…можно еще один вопрос?.. – несмело спросила я.
- Ну давай.
- Э…а это правда, что их солист как бы так сказать то…не традиционной ориентации?
Раздался смех.
- Ну вот этого я уже не знаю, да и это меня не волнует, да и тебя не должно волновать! Твое дело выступить на разогреве, тебя никто не просит заводить с ним роман!
- Ну этого еще не хватало….
- Ну вот и замечательно, репетируйте, в пятницу я тебе позвоню и скажу во сколько мы выезжаем. Удачи.
Он повесил трубку. Они никогда не дожидался когда попрощаются с ним, он всегда говорил «Пока» или «удачи» и сразу же клал трубку или уходил.
Всю неделю мы усердно репетировали. Я все еще скептически относилась к нашему выступлению, да и к этой странной группе. Наконец настала пятница, Сеппо позвонил мне рано утром, когда я еще спала. Завтра нам надо было быть на автостанции в пять утра. Хоть и ехать было не так уж и далеко, выезжать надо было рано, нужно было еще прорепетировать на той сцене, да и освоиться.
В субботу, ровно в полпятого у меня зазвонил будильник. Я нехотя встала и пошла в ванну. На душе почему-то было как-то спокойно, я не чувствовала какой-то тревожности или беспокойства, ведь это было наше первое серьезное выступление.
- Значит, все будет хорошо – сказала я сама себе, на такие вещи у меня развита интуиция, если я не волнуюсь, значит все пройдет хорошо. Надеюсь….
Я оделась и побрела на автостанцию. Было ранее утро, стоял сильный и плотный туман. На станции уже все собрались и все ждали только меня. Сев в автобус я закрыла глаза и уснула. Я проснулась от того, что меня трясли за плечо. Я открываю глаза и вижу, что передо мной стоял Микко и будил меня.
- Просыпайся! Нас ждет Хельсинки!
- Мы что уже приехали? – заспанным голосом спросила я, вглядываясь в окно.
Я узнала эту станцию. Мы были в Хельсинки. Мы приехали в гостиницу, где должны были остановиться до завтрашнего дня. Побыв там немного, нас повезли в клуб, где мы будем сегодня выступать.
Мы вышли из машины. Перед нами была дверь, над ней табличка с названием того клуба - «Тавастия». У меня перехватило дыхание. Это же один из самых крутых рок клубов в Хельсинки и я тут всегда мечтала побывать, а теперь я тут еще и выступаю! Мы зашли во внутрь. Там нас провели в концертный зал. Он был довольно большой, я не думала, что он будет таким. На стене сцены уже висел большой плакат с надписью «Negative». К нам кто-то подошел и долго смотрев на нас спросил:
- А вы кто?
- Это группа «Noisy Silence», они сегодня будут выступать на разогреве Negative – вмешался Сеппо.
- Хм…. – человек оглядел меня с ног до головы – проходите, начинайте репетировать, у вас есть два часа, потом придут Negative и вы должны будете уступить им сцену для репетиций.
Мы кивнули головой.
Следующие два часа мы репетировали. Мы должны были спеть две песни. Обе песни были динамичные, быстрые и немного веселые. Это скорее относилось к разряду глэма, чем готики.
Два часа уже подходили к концу. Мы уже все отрепетировали и просто маялись ерундой на сцене. Я облила водой из бутылки Микко, сначала он носился за мной по всей сцене, так что мы чуть не переломали все дорогостоящее оборудование, потом он схватил меня, перевалил за плечо и начал так расхаживать по сцене. Я хохотала и вырывалась, но Микко меня не отпускал, да и вырваться из его рук было невозможно, он был достаточно крепкого телосложения и достаточно силен. В этот момент я увидела, как в зал вошли пятеро парней. Все они были странновато одеты, в какие то яркие и цветастые вещи. Я не стала обращать на них внимания, посчитав, что пришли какие то рабочие или же просто посетители. Микко стоял спиной к залу, но коли я была взвалена на его плечи, я видела зал. Микко держал так меня уже долго и я уже успокоилась и мне было, в общем-то все равно, так что я уже свободно свисала и подперла голову рукой, сделав при этом безразличное лицо. Микко тем временем с кем-то разговаривал. Все эти пятеро подошли к сцене и стали смотреть на меня.
- «Какие они смешные и раскрашенные все, прямо куклы Барби» - подумала я.
- Вы кто такие? – спросил один из них, у которого на голове были кудри, торчащие во все стороны и большой нос.
Тут Микко повернулся к ним лицом, а меня развернул к ним…попой. Я тут же с силой ударила его по спине, он сразу все понял и снова развернулся, чтобы я была лицом к ним.
- А собственно кто вы? – поинтересовалась я.
- Собственно мы тут сегодня выступаем – ответил более-менее симпатичный парень из всех, на нем была шапка нежно-розового цвета, из-под которой были видны черные волосы, кончики которых были выкрашены белыми, леопардовая куртка, белые и нежно-голубая майка «в обтяжку». Его глаза были необычные: они имели необычный для скандинавского типа разрез, он больше походил на какой-то восточный, они были словно прищурены, как у кошки, такие же хитрые и игривые, веки были накрашены светлыми тенями. Губы были накрашены какой-то светлой помадой, может быть блеском. В общем, просто чудо, прелесть, словно куколка.
- А! Вы группа Negative? – догадалась я.
- Да – почти хором сказали они.
Тут я начала смотреть на них, пытаясь угадать, кто из них солист. Хотя я не сомневалась, что это был тот самый парень в розовой шапочке.
- «Не плохо» - подумала я про себя.
Тут в зал вошел еще один. Он медленно подошел к сцене и встал прямо напротив меня. Сердце замерло, и от удивления у меня наверно открылся рот. Передо мной стоял тот самый парень, с которым я столкнулась тогда на улице. Сейчас он стоял передо мной в джинсовой куртке с мехом на воротнике, в белых брюках, которые все так же висели на худеньких бедрах, в черной майке с символом «Playboy». Я его уже где-то видела….еще до этого столкновения на улице….. Тогда я вспомнила этот обезоруживающий детский, невинный и чистый взгляд.
Это было чуть больше месяца назад. Тогда мы с группой выступали в небольшой клубе в Тампере. Помню я пела какую-то песню, что-то про любовь, страсть и смерть. И тогда, в самом углу зала я увидела эти чистые глаза, которые смотрели на меня и как будто говорили мне «Как я тебя понимаю». Я навсегда запомнила этот взгляд. Мне было тяжело на них смотреть и петь, к горлу подступал комок, на глазах наворачивались слезы сами собой, и поэтому я постоянно отводила взгляд, но почему-то он притягивал меня снова и снова.
- Йонне Аарон, группа Negative – он протянул мне свою руку.
Я все еще была в ступоре и не могла говорить.
- Ладно, можешь не представляться, я и так знаю – Адель, группа Noisy Silence – он показал на меня пальцем.
- А ты откуда знаешь? – еле как выдавила я.
- Я запомнил твое выступление тогда в клубе. Думаешь, почему мы так быстро дали согласие на ваше выступление на разогреве?
Я толкнула Микко чтобы он меня отпустил, и наконец поставил на землю. Он сначала помотал головой, за что получил по почкам и тут же отпустил меня.
- Надеюсь, вы хорошо выступите, не подведите нас – Йонне показал своей группе подниматься на сцену для начала репетиций. Я отозвала своих, и мы направились в гостиницу ждать своего времени.
По дороге в гостиницу мы наткнулись на афишу
«15 марта! Группа Negative дает выступление в лучшем рок-клубе «Тавастия»! На разогреве группа Noisy Silence! Не пропустите!»
Афишу украшала фотография всей группы. Кто-то из фанатов нарисовал вокруг лица Йонне красным маркером сердце. Я ухмыльнулась и пошла дальше.
- Послушай, а вы что с ним знакомы? – спросил меня Саами.
- Нет, мы виделись дважды. Один раз тогда в клубе…. – я помрачнела, вспомнив его взгляд – а второй, на улице случайно столкнулись…я его еще перепутала с девушкой и обозвала дурой…
- Не удивительно, его многие с девушкой путают.
- Ладно, не будем думать об этом, все, что нам надо сделать - это выступить сегодня подобающим образом, нам с ними не детей крестить, один вечер и забудем – было видно, что я начала нервничать.
- Эй, что с тобой такое? Ты чего так разнервничалась то? На репетиции еще все было хорошо, а сейчас ты сама не своя! – Микко похлопал меня по плечу.
- Да ничего я не нервничаю!
- Нервничаешь, нервничаешь! – почти хором заговорили они и стали смеяться.
- Да идите вы…. – обиделась я и пошла впереди.
Love can die... Спасибо: 0
Adel
был не раз
Пост N: 9
Зарегистрирован: 12.08.06
Откуда: Красноярск
Отправлено: 15.08.06 22:41. Заголовок: Re:
________________________________________
Сцена была залита светом. Зал переполнен. Душно. Мы стояли за кулисами и ждали когда наступит наше время. И чем ближе оно было, тем сильнее у меня тряслись колени и тем больше у меня сдавали нервы. Именно сейчас я нервничала по настоящему. Наше первое серьезное выступление и сразу же перед такой большой аудиторией, ведь там было не меньше тысячи человек, да и на разогреве у известной группы. Мне уже за ранее казалась, что мы провалимся. Как будто я уже видела, как нас провожают со сцены всеобщим гудением. Меня уже начали раздражать те песни, которые мы будем петь, начал раздражать мой внешний вид, я начала надумывать, что мой вид никак не сочетается с теми песнями, которые я буду петь, и что от этого может все провалиться. Я уже нервно начала бегать и спрашивать у ребят из группы стоит ли мне переодеться.
- Адель, успокойся, это у тебя из-за нервов, ты всегда несешь чушь, когда нервничаешь, ты прекрасно выглядишь – упокоил меня Микко.
В тот день на мне были штаны цвета Хаки, черный топ и кроссовки. Я не любила одеваться в таком стиле, просто на сцене это было удобно, тем более сегодня, когда мы пели энергичные песни, а прыгать по сцене на каблуках и в платье было не слишком удобно, да и смотрелось это «не к месту».
Я почувствовала, как чья-то рука похлопала меня по плечу. Я обернулась, за мой спиной стоял Йонне.
- Удачи вам – сказал он и куда-то пошел.
Мы услышали, как зал начал кричать и хлопать. Мое сердце ушло куда-то в пятки, в прямом смысле этого слова, я перестала чувствовать его вовсе, но в ногах откуда-то появилась сила и энергия.
- Пошли ребята, удачи нам всем – сказала я, и мы выбежали на сцену.
Зал был не просто полон, а переполнен. Я окинула его взглядом. Первые ряды, как я и ожидала, составляли девочки-подростки, неумело накрашенные маминой тушью и помадой, и девушки-группис пришедшие не столько послушать музыку, сколько надеющиеся на «более-близкую-связь» с кем-нибудь из музыкантов. Когда мы вышли на сцену зал, не переставал хлопать и кричать.
- «Слава богу, приняли нормально» - подумала я.
Я подошла к микрофону. Я немного оторопела, когда увидела на микрофонной стойке повязанный какой-то шарфик.
- «Каждый сходит с ума по-своему….кто-то пихает в голову перья, кто-то пьет и курит прямо на сцене, кто-то обливает себя пивом в конце выступления, а кто-то вешает шарфики на микрофонную стойку….» - подумала я и улыбнулась.
- Привет Тавастия! – закричала я в микрофон, зал ответил восторженным криком, но как я заметила, первые ряды не проявляли никаких эмоций и стояли, слово их заставили сюда прийти, моя гипотеза оправдалась – первые ряды пришли не слушать музыку, а смотреть на Йонне.
- Мы группа Noisy Silence! – зал снова зааплодировал.
А далее почти десять минут полнейшего экстаза. Что там было я не помню. Я полностью ушла в свою музыку и полностью раскрылась. Публика ликовала, что доставляло еще больше удовольствия. Отыграв две песни, мы поблагодарили публику и выбежали за кулисы. Там уже стояла группа Negative, которая была готова выйти уже в ликующий зал. Йонне улыбнулся мне и, похлопав по плечу сказал:
- Отлично, вы все ребята молодцы
Мы переоделись, чтобы нас не узнали и спустились в зал, чтобы насладиться их выступлением. Меня впустили охранники на первый ряд, что вызывало большое недовольство у девушек, ведь им пришлось немного потесниться. Когда на сцену вышел Йонне с группой зал просто взорвался, а все окружающие меня девушки начали прыгать и восторженно кричать «Йонне! Йонне!». Конечно, у меня реакция была другой, мне просто нравилась его музыка, я ничего не выкрикивала, и вела себя прилично, что вызывало негодование у группис. Словно я должна, да просто обязана, если встала в первый ряд непременно мечтать только о том, как бы запрыгнуть в постель к Йонне или хотя бы к кому-нибудь другому из их группы, словно обязана воспринимать их в первую очередь не как музыкантов, а как исключительно сексуальный объект. Психологию группис я знала достаточно хорошо, когда-то у меня была такая знакомая группис. Сама же я их никогда не понимала и просто не любила. Окружающий меня девушки были вызывающе одеты, одна из них то и дело задирала кофту, в перерыве между песнями они, стараясь перекричать друг друга, орали «Йонне я тебя люблю!», откуда-то доносился голос девицы, которая орала «Йонне я тебя хочу!».
Больше половины выступления мне пришлось бегать к нашему продюсеру, который то и дело собирал нас вместе для чего-то. Поэтому я практически не слушала ни музыки, ни текстов.
Выступление уже почти подходило к концу, оставалось всего пара-тройка песен. Наконец нас оставили в покое, и я могла полностью насладиться музыкой. За все это время играли только быструю и динамичную музыку. Но вот зазвучали мотивы чего-то грустного и медленного. Йонне припал к микрофону и закрыл глаза. Группис не умолкали и продолжали орать. Но с первыми словами песни все замолчали разом, как будто поняли, что эта та песня, на которой надо просто заткнуться, слово минута молчания в траурный день, когда ты должен замолчать и выразить тем самым свое уважение. Когда Йонне дошел до припева он открыл глаза и стал смотреть на зал, точнее на первые ряды, словно ища кого-то. Группис оживились и стали поднимать руки и прыгать, что было явно не к месту. Его взгляд дошел до меня. Он улыбнулся и продолжал петь, еще несколько секунд смотря на меня. От его слов к горлу снова стал подступать комок. Ему было тяжело петь, а мне было еще тяжелее его слушать и словно переживать вместе с ним.
- Я выгляжу как мертвый, но когда ты смотришь на меня, я все еще живу – закончил он песню.
Из моих глаз одиноко и с тяжестью упали две слезы. В этот момент Йонне вновь взглянул на меня. Тут же вытерла слезы и сделала вид, что все хорошо, даже попыталась улыбнуться. Больше я не стала слушать его, потому что мне было просто тяжело, и решила просто уйти к другим ребятам из группы. Через полчаса выступление было закончено. Были слышны крики поклонниц и не прекращающиеся овации. Йонне влетел в гримерку, где мы уже давно сидели. Он был явно измотан, по его лицу тек пот, футболка прилипала к мокрому телу, но было видно, что он был счастлив. Он подлетел к нам.
- Ребята! Вы отлично выступили!
- Спасибо – Микко пожал ему руку.
На пороге гримерки появилось то самое чудо в розовой шапочке. Он хитро посмотрел на меня
- Хорошо поешь, Йонне был прав, когда сказал что у тебя огромный талант.
- А ты хорошо играешь на гитаре, и выглядишь потрясающе – сказала я.
Его щеки украсил нежно-розовый румянец.
- Это Кристус – сказал Йонне, тяжело вздохнув и показывая на него.
Кристус снова засмущался и куда-то убежал.
- Какой он странный – я посмотрела на Йонне.
- Он всегда такой, застенчивый с новыми людьми….
В гримерку вошел Сеппо.
- Молодцы ребята! Я вами горжусь – он подлетел к нам и начал каждого из нас обнимать по очереди, меня он обнял так, что чуть не придушил.
- Теперь идем все это отмечать! – он стал выталкивать нас из гримерки.
- «Ну вот, снова попойка…» - подумала я, вспомнив какие Сеппо любит устраивать «отмечания».
Две такие разные и такие похожие группы Negative и Noisy Silence слились вместе и воедино в грандиозной попойке в VIP секторе в частном клубе. Восемь человек – восемь талантливых музыкантов пили, пили много и что попало. Одна половина пила из-за того, что у них сегодня бы удачный дебют, другая из-за того, что просто был повод – еще один удачный концерт. Восемь человек уже начали вести себя как дети, петь какие-то песни, играть в нелепые игры. Восемь человек, которые еще час назад виртуозно играли на сцене, теперь даже не могут перебирать пальцами. И среди этих восьми пьяных душ и тел сидело двое, пьющих слабоалкогольный коктейль, в котором было 99% апельсинового сока и 1% водки. Они смотрели за окружающими и ухмылялись. И этих двух звали Адель и Йонне. Мы сидели на разных концах большого дивана, который протягивался во всю стену, я сидела со стороны своей группы, он со стороны своей. Всеобщий градус добавил раскрепощенности совершенно всем, и самому застенчивому Харри, и тем более Кристусу, который, уже не стесняясь общался со всеми без исключения. Только мы вдвоем сидели, и смотрела на происходящее, изредка поглядывая друг на друга и почему-то улыбаясь. Внезапно к Йонне подлетел Кристус, который был уже совсем пьяный, с рюмкой русской водки в руке. Кристус приземлился к Йонне на колени и стал уговаривать выпить. Йонне отказывался и вертел головой, Кристус же пихал ему эту рюмку так, как будто если он не выпьет ее сию секундно, то умрет. Наконец Йонне согласился, лишь бы Кристус от него отстал и попросил налить ему стакан сока. И так, держа в одной руке рюмку, в другой сок Йонне сидел коло пяти минут, никак не решаясь выпить эту гадость. Он взглянул на меня, приподнял свою рюмку, как это обычно делают, когда говорят тост, улыбнулся и выпил ее залпом. Его лицо перекосило. Он закашлялся, и тут же запил соком. Далее из его невинных и детских уст посыпался отборный финский мат. Все засмеялись, я же улыбнулась. Тут Кристус увидев меня, подлетел и ко мне, так же держа в руках рюмку водки. Он мягко приземлился на диван рядом со мной.
- Нет Кристус я не буду пить, я не пью эту дрянь – стала говорить я.
Он снова хитро посмотрел на меня и, схватив меня за руки, приподнял, сам сел на мое место и потянул меня к себе на колени. Я плюхнулась на его колени, и он обнял меня.
- Э…тебе не кажется, что это уже наглость? – поинтересовалась я.
- Неа – ответил он просто и четко, безо всяких объяснений.
- Я не буду пить – пояснила я, когда увидела, как он уже подносит мне рюмку.
- Ну пожалуйста, один глоток – его голос постепенно переходил на шепот.
- Нет! – я помотала головой.
Он приподнялся и прошептал мне на ухо:
- Пожалуйста, ради меня.
Я отдернулась.
- Если я выпью, ты обещаешь что отстанешь от меня?
- Ага – он кивнул головой настолько быстро, насколько это может сделать пьяный молодой человек.
Я взяла со столика стакан уже налитого сока и выпила водку так же залпом и запила соком. Мое лицо перекосило немного меньше, но неприятно было настолько, что я думала меня сейчас стошнит. Вся компания так же залилась смехом, Йонне слабо улыбнулся.
Но даже этого Кристусу показалось мало. Он налил в две рюмки «Джека Дэниэлса» и встал с этим посреди зала.
- Господа! Сегодня был великий день! Сегодня был дебют у замечательной группы….как там их….Silence короче! И сегодня можно сказать сработались два замечательных вокалиста – он показал, чтобы мы с Йонне подошли к нему.
Он сунул нам эти рюмки и обхватил нас за плечи.
- Так давайте пожелаем, чтобы в дальнейшем мы увидели их вместе еще не раз – закончил он и начал скрещивать наши руки как это делают обычно когда пьют «на брудершафт».
Когда до нас с Йонне дошло, что от нас хотят мы стали вырываться, но Кристус держал нас крепко и отпускать был явно не намерен. Остальные уже сидели и орали во все горло «Горько! Горько!»
- Дураки! Вы не на свадьбе! – засмеялась я.
Нас уговаривали минут десять, потом когда мы уже поняли, что просто так нас не отпустят мы выдохнули воздух и залпом выпили эту злосчастную рюмку. Потом мы быстро чмокнулись в губки. Так быстро и еле заметно, что мы сами ничего не поняли. Практически мы даже не успели коснуться друг друга. Все захлопали, правда непонятно чему.
Была уже глубокая ночь, когда все решили идти «по домам». До гостиницы было далеко, поэтому на нас с Йонне лежала ответственная миссия – довести всех до гостиницы в целости и сохранности. У группы Negative, как и у нас, была машина. Я погрузила свою группу в свою машину, а Йонне погрузил своих в свою. Оказалось, что наши группы остановились в одной гостинице. Нам было поручено, как самым трезвым, отвести их туда. Водить машину я умела, правда у меня не было прав. Но никаких полицейских в пять часов утра на дорогах быть не должно. Когда мы довезли всех до гостиницы и уложили в номера, мы с Йонне спустились на улицу чтобы отдышаться.
- Да, они сильно напились – Йонне улыбнулся и закурил
- Ага… - я посмотрела на него, у него был румянец на щеках, и немного мутноватый взгляд – да и ты тоже видно что «поддатый».
- Ну я же не хотел. Алкоголь слишком сильно и быстро сносит мне голову – я засмеялась.
После минутного молчания Йонне сказал:
- Слушай, может тебе город показать?
- Да я вообще-то тут часто была и хорошо его знаю.
Было видно, что он был расстроен.
- Ну хорошо, покажи! – я засмеялась.
Он открыл дверь машины и пропустил меня на переднее сидение, сам сел за руль.
- А ты уверен, что можешь вести? – забеспокоилась я.
- Ну я же доехал до сюда!
Он возил меня по еще утренним и немного грязноватым улицам Хельсинки. Потом он поехал куда-то загород, всего двадцать минут от Хельсинки и мы оказались в живописном месте.
Он остановил машину где-то недалеко от высокого обрыва. Вокруг были видны только горы, еще такие заснеженные. Где-то далеко внизу виднелись изумрудные леса и небольшие кристальные озера. До рассвета было еще часа два, небо казалось светло-синим, где-то между горами проглядывала еле заметная розовая полоска утреннего мартовского солнца. Мы вылезли из машины. Свежо. Свежесть ударяет в нос и от нее захватывает дух, становится тяжело дышать, но тяжесть эта приятная, ты задыхаешься от обилия чистого и свежего воздуха, который, кажется, сам лезет тебе в легкие. Где-то слышатся голоса птиц, которые о чем-то тихо нашептывают этому чистому и девственному утру.
- Здесь красиво… - наконец сказала я.
- Я знаю, я тут бываю всегда, когда приезжаю в Хельсинки. Здесь необычно, напоминает рай….
- Это точно….
Я долго ходила и осматривалась. Йонне стоял и смотрел куда-то вдаль, о чем-то думал. Наконец мы сели на капот. Несколько долгих и неловких минут молчания, которые казались вечностью.
- Йонне…у тебя много поклонниц, знаешь, среди них опасно находиться….
- Знаю, и знаю что они ненормальные. Я их боюсь.
На моем лице было неподдельное удивление.
- Боишься? Я думала ты рад, как и любой музыкант, что у тебя такая толпа группис….то есть поклонниц – я замялась, я не хотела говорить слово «группис».
- Конечно, это приятно, но я предпочитаю с ними не связываться, они какие-то ненормальные, если оставить хоть одну из них со мной наедине она меня разорвет как тряпочную куклу – а мне этого не хочется…тем более не в моих жизненных принципах проводить ночи с кем попало….
Я была удивлена, но виду не подала.
- Я думала, что все наоборот…и девушек ты меняешь как перчатки….
- Нет, мне это не нужно и я этого просто не хочу….
Небо почему-то оставалось светло-синим, звезды никак не хотели исчезать, а солнце всходить. Возможно, время шло слишком медленно, возможно, ночь решила немного задержаться. Казалось, что розовенькая полосочка рассвета исчезла и что рассвет никогда не придет. И это меня не огорчало. Мне нравилось это небо, эти звезды и эта романтика уходящей ночи.
- Адель, а почему ты плакала, когда я пел ту песню? – он развернулся ко мне.
- Я? Нет, я не плакала – попыталась соврать я.
- Не ври, я же видел.
Я опустила голову.
- Не знаю, у меня такое бывает очень редко, то есть такого у меня не было вообще еще никогда…. Возможно, ты задел самые тонкие струны в моей душе, задел меня за живое, словно задел за тот участок тела, который не покрыт кожей, стоит его задеть и он начинает кровоточить. Ты словно пел то, что знакомо мне. Словно ты описал то, что творилось в моей душе….
- Знаешь, я написал ее не из-за неудачной любви и вообще не из-за любви, как многие думают. Я никогда никого не любил. А ты?
- Я тоже. Влюблялась – много раз, а любить…. Нет
- Тогда как я мог задеть тебя за живое, если это песня про любовь, которую ты никогда не чувствовала?
- Не знаю, возможно, она полна теми чувствами, которые я чувствовала тогда, в тот момент….
Йонне улыбнулся.
- В тот момент ты чувствовала любовь?
- А! Не знаю! Ты меня запутал! Я запуталась, еще один вопрос и я сойду с ума!
- Прости не хотел тебя грузить, но мне все равно приятно, что я вызвал у тебя такие чувства.
- Не ты, а песня!
Йонне немного помрачнел, но попытался это скрыть.
- Ну, в любом случае приятно, обычно я не вижу такой реакции у первых рядов.
- Поверь мне, у них цель не тебя послушать, а нечто другое.
- Да…
Я взглянула на него. Он сидел словно ребенок, поджав ноги под себя, покачиваясь и улыбаясь. Хмель все еще не выходила из его головы, у него все еще был мутный взгляд. Глаза его были подкрашены, но уже почти ничего не было заметно. Я смотрела в его глаза и мне почему-то становилось страшно. Его взгляд сочетал детское обаяние и мужскую привлекательность. Такой взрослый и детский, такой беззащитный и смелый, такой смеющийся и плачущий, такой холодный и обжигающий, такой обезоруживающий и приводящий в дикое возбуждение. За одну секунду выступили слезы и вновь тяжело упали на мои колени.
- Адель, что с тобой?
- Ничего – я вытерла слезы и отвела взгляд на горы.
Из-за горизонта наконец начало лениво показываться солнце. Звезды исчезли, светло-синяя пелена испарилась. Рассвет мы встретили молча. Комок все еще продолжал подступать к горлу.
- Йонне, отвези меня, пожалуйста, в гостиницу – попросила я.
- Конечно – он помог мне слезть с капота и посадил в машину.
В гостинице все еще продолжался сон-час. В номере, где все спали после бурно проведенной ночи, был беспорядок, видимо кто-то просыпался и решил немного «пошалить». Слава богу, номер у меня был отдельный. Я зашла туда, закрыла дверь на ключ и рухнула на кровать. Я уткнулась лицом в подушку и что есть силы заревела. Возможно, очередной нервный срыв, возможно, что-то глубже. Теперь я смогла плакать, не боясь, что меня кто-то увидит или услышит.
Love can die... Спасибо: 0
Adel
был не раз
Пост N: 10
Зарегистрирован: 12.08.06
Откуда: Красноярск
Отправлено: 15.08.06 22:42. Заголовок: Re:
________________________________________
После возвращения в Тампере дела в нашей группе пошли в гору. Мы стали выступать в достаточно хороших клубах, нас стали приглашать на всякие интервью. Хоть Тампере был и небольшим городком, но почему-то наши пути с Negative никак не пересекались. Вскоре они выпустили свой второй альбом и уехали в большой тур в его поддержку на несколько месяцев. А наша группа скоро должна была засесть в звукозаписывающей студии в Хельсинки для записи нашего первого альбома. Из нашего названия «Noisy Silence» мы убрали слово Noisy, потому что нам сказали, что это не будет «хорошо смотреться на альбомах, афишах и прочее». По жанру мы по прежнему остались среднее между глэмом и готикой, что кажется таким не совместимым. У нас были энергичные мелодии, но «тяжелые» тексты. Популярность еще не била нам по мозгам, но нас узнавали на улицах. Мне это не очень нравилось. Девушки подходили и непременно спрашивали, где я купила ту или иную вещь, какой косметикой я пользуюсь и прочую ересь. Молодые люди подбегали с просьбой познакомиться и непременно сходить с ними куда-то, в принципе их поведение ничем не отличалось от поведения тех же группис.
Однажды утром я услышала слабый стук в дверь. На пороге стоял маленький мальчик, сын моей соседки. У него был порок сердца, и врачи прописали ему не долгую жизнь. Ему было не больше десяти лет. Он стоял с каким-то подарком в руках завернутый в красивую красную упаковку и украшенную большим черным бантом.
- Адель, прости, что я так рано, просто я боялся, что ты потом уйдешь, а я не успею отдать тебе мой подарок…. – начал он.
- Нукки, какой еще подарок? – я удивилась и улыбнулась.
- Ну ты же знаешь что мне нравится твоя музыка и твоя группа, я просто решил подарить тебе что-то….
- Как это мило – я присела на колени и обняла его.
Он протянул мне подарок. По контурам это было что-то квадратное и плоское, напоминало упаковку от диска.
- Что это?
- Это диск. Это еще одна самая моя любимая группа, конечно после тебя. Я хотел бы, что бы ты это послушала, может быть тебе понравится. У вас, кстати, похожий стиль. И я буду рад, если вы выступите когда-нибудь вместе, на одной сцене или запишете что-нибудь совместное…
- Господи Нукки, как это мило – я обняла его покрепче и поцеловала в лоб.
- Прости, мне надо идти, я уезжаю с родителями на все лето в деревню, там нет телевизора и радио, мне будет не хватать вашей музыки. Можно я сделаю одну фотографию на прощанье? – он достал из кармана небольшой фотоаппарат.
- Конечно – он встал рядом со мной и вытянул свою руку с фотоаппаратом, вспышка.
- Только пообещай, что послушаешь его – Нукки еще раз обнял меня.
- Конечно.
- Спасибо Адель – он побежал к лестнице, но перед тем как спускаться остановился и помахал мне рукой – прощай!
- Не прощайся! Увидимся осенью! – на душе стало тяжело, возможно, мы действительно прощались.
Я закрыла дверь и прошла в комнату. Я вертела эту коробочку в руках и никак не решалась ее распаковать, слишком красиво она была упакована. У меня не было никаких предположений, что там может быть. Наконец, усевшись на диван, я аккуратно развязала бант и развернула красную упаковку.
Сердце казалось замерло и ушло в пятки, только не как тогда на сцене. В ногах была слабость, они были ватные, сердце я не чувствовала, дыхание было тяжелым и редким. На лицевой стороне диска большими буквами красовалась надпись «Negative. Sweet and Deceitful». Обложку украшала фотография группы. Йонне весь в белом…ангел…. Словно тот ангел кто украшает их логотип. На душе снова заскребли кошки. Я не хотела это слушать и снова травмировать себя, но я пообещала Нукки. Я не могу не выполнить обещания. С дрожью в руках я вставила диск в музыкальный центр и растянулась на диване. Слез не было, но каждая песня оставила в душе неприятный осадок. Но как может такое написать человек, который не любил? Который не знает об этом чувстве ничего, который ни разу не чувствовал этой боли? Как он может об этом писать? Писать так красиво….
«Йонне…Йонне…его глаза снова напротив моих. Они смеются как у ребенка. Волосы переливаются золотом на ярком свету и легонько развиваются на ветру. От их яркого золотистого сияния даже режет глаза, они кажутся шелковыми и даже на ощупь такие мягкие…. Полные губы расплылись в улыбке и чуть приоткрыты. Прямые белоснежные зубы…словно жемчуг. От него веет каким-то приятным и нежным ароматом…ваниль?.. Корица?.. Карамель?.. Не важно…
Почему это существо столь изящно и нежно? Почему его хочется любить просто за то, что оно есть…столько совершенное…. Ангел, посланный нам оттуда…с небес. Он настолько невинен и чист, что кажется вот-вот увидишь над его головой нимб, а за спиной уже есть два огромных белоснежных крыла, просто он прячет их…. Как такое нежное существо может жить в нашем жестоком мире, полном насилия и крови, сохраняя свою чистоту и непорочность?.. Как ему удается оставаться собой, когда все вокруг стараются кому-то подражать, кому-то поклоняются?..
Йонне… Йонне… почему мое сердце стало замирать от этого имени?.. Почему оно так нежно сжимается, в груди не хватает воздуха, и вся кровь приливает к щеками?.. Он заставляет меня краснеть одним взглядом…. Вот и сейчас он сидит напротив меня, улыбается как ребенок. А у меня горят щеки, и, кажется, путаются мысли….
Йонне…. Йонне…..»
Противный звук телефона разбудил меня. Это был сон? Конечно. Но как многое я смогла понять в этом сне….
- Алло – нехотя я подняла трубку.
- Адель, ты с ума сошла! Ты знаешь, сколько времени?! – орал на меня Микко.
- Знаю – хотя я понятия не имела сколько. Мельком глянув на часы, я поняла, что уже вечер. Как я смогла так долго проспать?..
- Ну и что скажи мне, пожалуйста, ты делаешь дома?!
- Сплю – честно ответила я.
От такой честности Микко замялся.
- А почему ты спишь? – поинтересовался он.
- Микко, не спрашивай меня ни о чем, я заболела и мне очень плохо…
- У нас выступление через час! Мы не имеем право это пропустить! Пожалуйста, Адель! Всего одну песню!
- Хорошо, только пообещайте, что не будете приставать ко мне с вопросами, утешениями, сочувствием и прочим!
- Да, да, да, хорошо, только, пожалуйста, поскорее, пока не приехал Сеппо, а то он нам устроит!
Я положила трубку и медленно пошла собираться. Я никуда не торопилась. А зачем? Все равно без меня не начнут. Я знала, что мы сегодня выступаем в большом клубе, там мы должны были исполнить всего одну песню в глэм стиле. Но в тот день мне меньше всего на свете хотелось исполнять глэм. Я одела свое любимое черное платье, подвела глаза черным карандашом и направилась в клуб. На входе меня уже ждали. Все впали в шок, когда увидели меня.
- Адель, ты что, с кровати рухнула?! Разве ты не помнишь, что мы сегодня исполняем?! – Микко схватился за голову руками.
- У меня к вам одна просьба, пожалуйста, давайте исполним сегодня что-то менее динамичнее, чем глэм…
- Но мы же репетировали…
- Или вы соглашаетесь, или вы сегодня выступаете без вокала…
- Хорошо, и что ты предлагаешь?
- «Взгляни на меня»
- Адель!!! Скажи мне пожалуйста что ты ударилась во сне головой!
Я подала плечами, развернулась и уже собралась уходить.
- Да стой ты…ладно, но Сеппо нас порвет…. – Микко взял меня за плечо и повел внутрь клуба.
- Что?! Ты с ума сошла?! – Сеппо вновь был похож на бешеную собаку.
- Нет – я была спокойна как удав.
- Тут сегодня играли рок, рок-н-ролл, глэм, все прыгают и веселятся, а ты предлагаешь выступить с «медляком»?!
- Или так или они сегодня выступают без вокала.
- Ты еще и условия будешь ставить?! – он подскочил с места и походил на красный раскаленный чайник, казалось, что из его ушей идет пар, но вдруг он побледнел и почти заплакал – Адель, за что ты меня так?
Я замолчала. Тут в гримерку влетел паренек.
- До вашего выхода две минуты – протороторил он и скрылся.
- Боже мой!!! – заорал Сеппо – идите! И чтобы я духу вашего тут не видел!
Мы пошли к сцене. Там уже доигрывала какая-то группа. Они резво носились по сцене и играли не плохой рок-н-ролл. Когда прозвучали последние звуки их солист поклонился, и они ушли.
- Удачи нам всем – сказал Микко – Адель, ты не нормальная – добавил он и мы пошли на сцену.
Зал вновь ликовал и был полон, как в первый раз, в Хельсинки. Только сейчас шансов на провал у нас было намного больше. Зал бушевал, он хотел рока и зажигать. А вместо этого мы предоставим им медленную песню о любви…. Но я не могла притворяться, что мне хорошо, не могла я прыгать по сцене как кузнечик. Все, что я могла сделать сейчас, это излить свою душу залу, поймут ли они меня, это уже не мои проблемы.
- Добрый вечер зал! Это группа Silence! – сказала я в микрофон, по реакции зала я поняла, что нам были рады.
Первые минорные аккорды. Зал замер и затих, как затишье перед бурей. Свет приглушили. Я припадаю к микрофону и закрываю глаза, как тогда Йонне….
- Милый, где же ты? Я хочу видеть твое невинно лицо, как будто ты никогда не любил и тебе никогда не было больно. Позволь же мне быть той единственной, которую ты будешь обнимать так мягко и крепко. Пожалуйста, не отводи своих глаз, а просто еще раз взгляни на меня… - пела я
Перед моими глазами был только Йонне. Было ощущение, что я написала эту песню про него, хотя она была написана больше двух лет назад, когда конечно мы еще не были знакомы.
Мои глаза были закрыты почти до самого конца песни, я открыла их только когда осталось последний раз спеть припев. Я не замечала, что из моих глаз уже давно текли слезы, и все мое лицо было мокрым от них. Зал подпевал, некоторые достали зажигалки и подняли руки с ними вверх. Только сейчас я заметила, что мой голос жутко дрожал. Последние аккорды…. Зал взорвался аплодисментами. Я улыбнулась и поблагодарила его, после чего мы все скрылись за сценой. Испуганные участники группы подошли ко мне.
- Адель что с тобой? – Микко приобнял меня.
- Ничего…. – ответила я уверенным голосом, и даже улыбнулась сама не замечая того, что из глаз все еще текли слезы.
- Я не знаю, что ты сделала, но зал до сих пор аплодирует тебе! – Сеппо подошел откуда-то со спины, он увидел мое лицо и тоже ужаснулся – что с тобой?
- Я же говорю ничего…. – я вытерла слезы со щеки, на ладони остались черные разводы, вся моя косметика потекла – извините, мне надо умыться – сказала я и скрылась.
- Ребята, что с ней сегодня? – Сеппо обратился к другим.
- Сами не знаем. Сегодня она чуть не проспала выступление, сказала, что сильно заболела и плохо себя чувствует, а потом заявила, что хочет петь эту песню…. Странно, почему она так изменилась….
- Что она сделала, что зал до сих пор хлопает? – Сеппо недоумевал, но был доволен.
- Не знаем…. Но ее голос сильно дрожал, по все видимости она плакала, когда пела и плакала сильно, вон она в каком состоянии….
Тут к ним подлетел какой-то парень. Весь в присинге, с торчащими во все стороны волосами, в кожаной куртке с цепями и прочим, в общем, рокер.
- Это вы группа Silence?! – он стал осматривать всех с горящими глазами.
- Прости, автографы сейчас не даем – сказал Микко.
- Да не, я хотел узнать, где ваша солистка?
- А на кой она тебе? – сказали все почти хором.
- Хотел ее успокоить. Грустная она у вас сегодня была и ревела всю песню…. Но признаться это было круто, я никогда не видел такого!
- Да, сегодня с ней что-то не то….
- Я заметил. Я видел ваше самое первое выступление в Хельсинки на разогреве Negative, там она зажигала, помрачнела она сильно с тех пор….
Сеппо крепко задумался и Микко тоже, они переглянулись.
- А может быть, вы мне дадите телефон вашей солистки?.. Я бы ее успокоил….
- Мы не справочное бюро, найдешь ее, у нее и спросишь – раздраженно сказал Сеппо, он знал, что меня все равно сейчас найти невозможно даже самому Богу.
Паренек опустил голову и куда-то ушел. Сеппо посмотрел на Микко.
- Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил он.
- Вероятно…
- Эй, о чем это вы? – спросил Харри.
- Да так, ничего….Микко нам надо поговорить – Сеппо повёл его на улицу с черного хода, там где никто не помешает.
- Что ты думаешь об этом? – Сеппо закурил.
- Ты думаешь она…в…Йонне?... – Микко испугано посмотрел на Сеппо.
- Почему-то я не думаю, а уверен….
- Да не, не может такого быть….
- Хорошо если это не так…. Такие проблемы нам не нужны.
Микко промолчал, но про себя подумал «Какие еще проблемы…»
Я шла домой. Было уже около двенадцати, но закат был совсем недавно, поэтому было относительно светло. Заворачивая за очередной угол, я на что-то натыкаюсь. Снова я сижу на асфальте. Где-то это уже было?.. Я поднимаю голову. Надо мной стоит Кристус. Он ахнул и подал мне руку, чтобы я поднялась.
- Разрази меня гром! Адель! – он крепко обнял меня, я обняла его в ответ – я так рад видеть тебя! Сколько мы не виделись? Сколько прошло времени с того вчера в Хельсинки и с той грандиозной попойки?.. Год или полтора?..
- Два месяца Кристус, всего два месяца…. – я улыбнулась.
- А мне казалось, что это было вечностью!
- Не переигрывай – я засмеялась.
- А я не переигрываю, я правда рад видеть тебя!
- Я тоже рада тебя видеть…очень…
- Ты что так поздно по улицам ходишь? – спросила я.
- Да вот, дома не сидится, решил пойти, прогуляться, вечерний моцион себе устроить…
- Да он уже не вечерний, а ночной! – я снова засмеялась.
- Домой просто не охота, там скучно. А ты что так поздно гуляешь? Вся такая красивая, в платье…а что у тебя с лицом – он присмотрелся к моим щекам где были все еще видны разводы от потекшей косметики.
- Я с выступления домой иду…а это часть образа – соврала я.
- А где же все остальные?
- Остались в клубе…отмечать.
- А ты что не осталась?
- Я же не пью.
- Ах точно, я и забыл! Тебя проводить до дома?
- Проводи если тебе не трудно….
Мы направились к моему дому. По дроге меня распирало от любопытства, как там поживает их группа, где все остальные…где…Йонне…
- Кристус, а разве у вас не должно быть сейчас турне? – наконец спросила я.
- Турне закончилось пару дней назад.
- А…где все остальные?..
- Хм…ты же не имеешь ввиду всех участников?.. Тебя интересует, где Йонне?..
Я опустила голову и шепотом сказала .
- Да…
- Йонне сейчас в Италии.
- Что он там делает? – я была удивлена.
- Ну, съемки в передачах, фотосессии, интервью, встреча с группис…то есть фанатами…сама понимаешь, известный человек…рок-звезда….
Я помрачнела. Мы дошли до моего дома.
- Кристус, не хочешь зайти, если тебе все равно не охота идти домой? Я не хочу остаться одна, мне надо с кем-то поговорить….
Он улыбнулся.
- Ты просто так можешь пригласить почти незнакомого человека домой?
- Не такой ты уж и незнакомый…. Ты играешь в группе, которую я знаю, ты друг Йонне….
- Да, но ты же не знаешь, какой я человек….может я маньяк? – он засмеялся.
- Не бери на себя такую честь быть маньяком…. Так ты идешь или нет?
- Иду – сразу же ответил он.
Мы зашли ко мне домой. Кристус растянулся на моем диване и стал внимательно на меня смотреть.
- Я тебя слушаю – сказал он и зевнул.
- В смысле?
- В прямом. Что случилось?
- Ничего, с чего ты взял?
- Адель, я не дурак и не первый день живу и понимаю, что что-то случилось. И твоя косметика на щеках это не часть сценического образа, а часть твоей боли. И не надо врать, что все хорошо. У тебя заплаканные глаза и до сих пор дрожит голос, я все вижу.
Я обречено вздохнула и рассказала ему все, только взяв с него обещание, что он никому ничего не скажет.
- Чем я могу тебе помочь? Я постараюсь сделать все, что в моих силах.
- Вряд ли ты мне чем-то поможешь. Да я и не жду от тебя помощи. Мне просто надо было что бы меня кто-то выслушал….
- Поговори с ним – вот решение проблемы.
- Да? И что я ему скажу? «Йонне, я люблю тебя»?
- А почему бы и нет?..
- Нет, это глупо.
- Что глупо? Признаться человеку в любви? А реветь на концерте не глупо? Через неделю он возвращается, и Negative будут давать совместный концерт с Silence и Charon…
- Как? – я перебила его. Я была удивлена тем фактом, что у нас будет совместный концерт
- Так. До концерта вам поговорить не удастся, с самолета он сразу поедет на выступление, а после концерта вы должны поговорить, понятно?
- Но я…не могу…
- Адель, нет слова «не могу», есть слово «не хочу». Если даже у Йонне есть к тебе чувства, то он тебе никогда не признается первым, поверь мне. Все в твоих руках. Ты можешь его упустить, сама видела, какая толпа поклонниц бегает за ним.
Я промолчала. Он же встал и собрался уходить.
- Спасибо за приятно проведенное время, увидимся через неделю в Хельсинки на концерте – он обнял меня и ушел.
А я вновь осталась одна. Время было уже шесть утра. За окном был уже рассвет. Задернув шторы, я уволилась на диван в надежде уснуть. Ждать сон мне долго не пришлось.
Через несколько дней рано утром в дверь кто-то постучался. Я на автомате дошла до двери, даже толком не открыв глаза и открыла ее. В квартиру влетел Сеппо. Не то радостный, не то в гневе, ясно было одно – его переполняли чувства. В руках он держал какой-то журнал, уже немного потрепанный, но видимо только с прилавка. Я смотрела на него вопросительным взглядом, насколько у меня это получалось я не знаю, но он упорно молчал и только смотрел на меня.
- Ну что случилось? Что ты так смотришь на меня как на врага финского народа? – не выдержала я.
- Знаешь, что пишут в журналах? – начал спокойным тоном он.
- В них много чего пишут, обычно ересь….
- Не паясничай. Знаешь, что написали в этом журнале? – он сунул мне журнал достаточно популярный в Финляндии, о музыкальном мире, жизни знаменитостей и прочем.
Я посмотрела на обложку. На обложке фотография Йонне, сделанная по всей видимости недавно и рядом моя. Черными огромными буквами около фотографии Йонне было написано «Момент моей любви настал». Ниже была приписка редакции «Сенсация! Признание Йонне Аарона!» Я недоуменно посмотрела на Сеппо.
- Что это?
- Это ты мне объясни что это? – сейчас я понимала, что он злился.
- А мне откуда знать. Ты же притащил этот журнал!
Тут у Сеппо зазвонил мобильный. Он внимательно слушал, потом сказал, что сейчас придет, и положил трубку. Не говоря ни слова он ушел, оставив меня с журналом и кучей вопросов. Я спокойно села на диван и стала рассматривать обложку.
- Ну признание, ну сенсация, ну «настал» и что дальше….причем тут моя фотография?.. – рассуждала я.
Ниже я нашла номер страницы, на котором нам обещали «сенсацию». Статья была на целый разворот. Всю статью украшали фотографии Йонне и почему-то мои.
- Что это значит? – продолжала рассуждать я.
Недолго думая я начала читать статью.
«Группа Negative закончила свой тур в поддержку нового альбома «Sweet and Deceitful». Солист и автор песен Йонне Аарон задержался на некоторое время в Италии. Наша редакция не могла упустить такого шанса, чтобы не задать ему пару вопросов…..»
- Бла, бла, бла, бла…творческие планы, о чем альбом, отношение к Италии и итальянцам…ничего интересного… - я пробежала статью взглядом. Стоп….
«- А что Вы можете сказать о молодых и начинающих группах Финляндии?
Йонне: Какие именно группы вы имеете ввиду?
- Ну допустим, о группе Silence?
Йонне: Хм…мне нравится их музыка… (начинает нервничать и отводить взгляд)
- Эта группа выступала у Вас на разогреве и тогда она стала популярной, благодаря Вам
Йонне: Да, они талантливые (он отвечает как-то вяло и грустно).
- Я слышала, что Вы впервые увидели и услышали их в каком то небольшом клубе. Тогда по слухам Вам понравилась их солистка, поэтому Вы без раздумий согласились на их выступление у Вас на разогреве.
Йонне: Дело не только в их солистке, у них действительно есть талант.
- То есть их солистка Вам не нравится вообще?
Йонне: Я такого не говорил (краснеет и несколько секунд молчит). Она мне нравится…
- У вас роман?
Йонне: Нет.
- И последний вопрос: Вы готовы любить?
Йонне: Возможно, момент моей любви настал. Но я пока что ничего сам не знаю и не понимаю….
Во время всего интервью Йонне нервничал, отводил взгляд. Мир еще не видели его таким. Кажется, что из мальчика он, наконец-то, стал превращаться в мужчину, в этом интервью он не улыбался и был серьезен. Посмотрим чем все это закончиться…»
Я отвела взгляд ниже, там была небольшая статья, которую украшала моя фотография с того концерта в клубе, когда я пела «Взгляни на меня».
«В пятницу в небольшом клубе «Паулатти» проходил концерт, посвященный рок-музыке. Выступали практически неизвестные коллективы, но весьма талантливые, исполняющий неплохой рок и рок-н-ролл. Но даже не этим запомнился всем этот концерт. Он запомнился всем «гвоздем концерта» которым стала группа Silence. От этой прогрессивной глэм-готик группы все ждали настоящего шоу и драйва. Но они решили нас поразить и вместо того чтобы продолжать подогревать и без того раскаленный зал они решили немного разбавить атмосферу. Солистка была одета в черное платье и накрашена, было понятно, что сегодня глэма от них явно не будет. Вместо этого они выдали настоящую лирическую балладу. Зал отреагировал более чем положительно, что немного странно. Сама же солистка по протяжении всей песни плакала и даже не скрывала этого. Уж не причина ли этому ее друг и «коллега по цеху» Йонне Аарон? Слишком много совпадений на этот счет. Подумаете сами: в интервью итальянскому журналу он признается что он к ней не равнодушен и что «момент его любви настал», она тем временем меняет стиль группы от безбашеного глэма к изысканной лирической готике да еще и поет песню, которая, скорее всего, была посвящена ему (текст песни так и кричит что она об Аароне) со слезами на глазах. Если это и так, то вскоре мы сможем наблюдать эту парочку вместе. И наконец то Йонне будет целоваться не со своими гитаристами, а с девушкой. Девушки! Вы потеряли еще одного красавца! Его сердце, скорее всего, уже занято, а если это так, то это всерьез и надолго. Такие как Йонне дорожат отношениями, да и сам он не раз говорил, что если и будет с кем то встречаться, то это надолго….»
Вновь из глаз тяжело упали слезы прямо на журнал, замочив глянцевые страницы. Слезы счастья, боли, страха или любви?.. Всего сразу. Конечно, журналисты любят приврать и коверкать фразы переворачивая смысл с ног на голову. Было ли это правдой или ложью мне уже было неважно.
Adel
был не раз
Пост N: 11
Зарегистрирован: 12.08.06
Откуда: Красноярск
Отправлено: 15.08.06 22:43. Заголовок: Re:
________________________________________
Прошла неделя. Суббота. Хельсинки. Уже другой клуб «Ностури». Совместный концерт трех групп Negative, Silence и Charon. Снова нет никакого настроения прыгать по сцене, но в этот раз ничего в планах нельзя было менять. Репетиция. Все три группы обсуждают свои выходы, свой репертуар. До выступления остается два часа. Я подхожу к Кристусу, который сидит на краю сцены и что-то наигрывает на гитаре.
- Кристус, а где Йонне?
- Он скоро должен приехать. Хотя он задерживается, но он обязан появиться, а то как мы будем выступать…. Вечно он опаздывает!
Я покачала головой и ушла в гримерку. Там я закрылась и стала просто тупо сидеть, смотря в одну точку. Что происходило вне гримерки я не знала и знать не очень то и хотела. Ко мне постучали, и раздался голос: «Скоро начнется концерт, выходи». Это был Микко. Я неохотно вышла и направилась к сцене. Я сидела за кулисами, отсюда было видно сцену, но зала не было видно вообще. Первыми должны были выступать Charon, потом мы, потом Negative. Зал вновь был полон, первые ряды вновь заполняли группис. Слышатся крики и аплодисменты. На сцену выходит Charon. До этого момента я не слышала о них ничего и не имела понятия о том какую музыку они играют. Оказалось достаточно неплохо. Через некоторое время боковым взглядом я увидела, что рядом со мной кто-то стоит. Я отвела взгляд. Рядом со мной стоял Йонне и смотрел на сцену, потом он взглянул на меня и улыбнулся. К щекам снова стала приливать кровь и, скорее всего, это было заметно даже не смотря на то что на мне была и пудра и какие то крема и еще что-то, чем меня мазали перед выходим на сцену. Мы молча наблюдали за выступлением, я изредка поглядывала на него. Когда Charon отыграли свое и ушли за сцену вышла наша группа. Зал снова ликовал. Мы отыграли свое как и положено, все как и было у нас в программе. Только под конец, когда нам уже было пора, я решила спеть еще одну песню. Группа об этом не знала и уже хотела уходить, я задержала их и попросила у них разрешения на еще одну песню. Они скорчили недовольные лица, но согласились. Осталось получить согласие зала.
- Ностури! Позвольте мне спеть вам еще одну песню! – обратилась я к залу.
Зал стал одобрительно кричать.
- Спасибо! – поблагодарила я и дала знак, чтобы начали играть.
Я вновь припала к микрофону. Но на этот раз я не закрывала глаза. Я смотрела туда, за кулисы, где стоял он. На моем лице была улыбка, но голос дрожал. Он смотрел на меня как-то внимательно, прищурив глаза и временами смотря куда-то в пол или в потолок.
- Не отводи от меня своих глаз, а просто еще раз взгляни на меня – закончила я петь.
Зал вновь взорвался аплодисментами. Мы выбежали за кулисы. Почти сразу же вышел Negative. Я послушала первые несколько песен и ушла в гримерку, потому что больше я слушать не могла. Мне до сих пор причиняли боль эти тексты о любви. Ко мне в гримерку вошел Сеппо. Он был серьезен.
- Адель, мне надо с тобой поговорить…
- Ну?.. – неохотно протянула я.
- У вас что с Йонне какие-то отношения?
- Нет – сказала я – мы оба музыканты, оба играем в группах, мы коллеги.
- Адель, вы не коллеги, вы – конкуренты, и сейчас ты возможно и говоришь правду, говоря о том, что у вас нет отношений. Пока нет, но я уверен, что будут. Так вот. Вы не коллеги а конкуренты. У вас не могут быть отношения, понимаешь?
- Почему? – попыталась сказать я с равнодушием, но вряд ли у меня получилось.
- Потому что таковы правила.
- Какие еще правила?
- Адель, я не буду сейчас тебе это все объяснять, но если у вас что-то будет, это будет мешать тебе в музыке понимаешь? Тебя будут воспринимать не как солистку группы Silence а как «девушку-солиста-Negative-Йонне-Аарона». Ты станешь просто тенью и поверь мне? ты потеряешь аудиторию. Тебя перестанет слушать женская аудитория, потому что у них будет играть ненависть к тебе и зависть, перестанет слушать и мужская аудитория по той причине, что ты им станешь просто не интересной. Подумай об этом – на этих словах он вышел.
- Плевать – вслух сказала я.
Как это обычно бывает после удачного концерта, группы справляют это в очередном клубе. Сейчас мы были в том же клубе где и в прошлый раз. В этот раз правда пили все, включая и нас с Йонне. Мы оба знали и понимали, что пьем только из-за того, что у нас шалят нервы. Возможно, оттягивали эту сложную минуту разговора который нам предстоял и зная что этого не случиться если мы сегодня напьемся, пили все подряд, не отставая от других. Алкоголь на Йонне действовал заметно быстрее, чем на меня. Через час такой вечеринки он беспорядочно бродил по залу уже неуверенной походкой. Еще через час он сидел вялый, и казалось сейчас заснет. Еще через час его было просто не посадить на место, он постоянно бегал и прыгал, хотел что-то петь и танцевать. Что было еще через час я уже не помню. Последнее что мне запомнилось это то, что Йонне пытался закурить сигарету, которая пару минут назад находилась в бокале не то с водой, не то с соком.
Утро выдалось наипоганейшее. С титаническими усилиями я открыла глаза. Я хотела поднять голову, но она дико стала ныть, шею я не чувствовала вообще. Я осмотрелась. Я была в большой комнате в гостинице. Но то, что меня окружало, привело меня в смех: вокруг валялись участники всех трех групп, которые вчера давали концерт в «Ностури». Я лежала, слава богу, на кровати. Меня обрадовал тот факт, что никого больше на моей кровати не было. Все валялись где угодно: на полу под кроватью, около тумбочки, около балконной двери, на письменном столе было итого четыре человека. Один валялся под столом.
- Твою мать… - тихо сказала я, мой голос был напрочь посажен, видимо я его надорвала вчера.
Мой взгляд упал на огромное кресло, что стояло в углу. На нем, свернувшись в клубок, словно маленький котенок, спал Йонне. От этого зрелища я впала в состояние дикого умиления, которое не проходило наверно минут пять. Он свернулся так, что казался совсем крохотным. Я встала на ноги. Резко закружилась голова, и я снова села на кровать. Во рту было не просто плохо, а погано. Я никогда так не напивалась. Я вновь повторила попытку моего поднятия на ноги. Успешно. Я медленно направилась к тому креслу, переступая через тела, которые лежали на моем пути, словно я иду по полю, на котором происходило сражение, и оно все было усеяно трупами. Дойдя до кресла, я села на пол напротив него. Йонне спал так крепко, как спит годовалый ребенок. Вид у него был помятый, одежда тоже, вся какая-то нечистая…да и спать он уволился прямо в ботинках. Он поежился во сне и сжался еще сильнее.
- «Ему наверно холодно» - подумала я, взяла с кровати одеяло и укрыла его.
Он легонько улыбнулся.
Я пошла в ванну. Посмотрев на себя в зеркало я ужаснулась. Косметика была на месте, что меня несказанно радовало, но лицо было опухшим, глаза красными. Потом я посмотрела на свою одежду, она, как и у Йонне, была какая-то грязноватая. Что я делала? Я умылась и привела себя в прядок насколько это было возможно. В дверь раздался сильный стук. Я пошла открывать так быстро, настолько я могла. На пороге стоял Сеппо
- Буди Негативщиков и своих, у нас автобусы до Тампере через час, не уедем, проторчим тут еще сутки.
- А почему бы… - я не успела договорить.
- У нас нет денег на оплату гостиницы до завтра, так что давай в темпе! – он скрылся из виду.
Я зашла в комнату и первым делом стала будить Negative. То, что спало под столом оказалось неким Ларри, которого я честно говоря не любила. На столе я обнаружила еще двоих. Около кровати, почти под ней спал еще один. То, что развалилось около балконной двери, оказалось Кристусом.
- Кристус, вставай – я толкнула его.
Он поежился и что-то промычал.
- Кристус, вставай! – повторила я.
- Неа – капризно сказал он.
- Крисси, солнце, пожалуйста – стала уговаривать я его.
- Ты же знаешь, что когда меня так называют, я становлюсь послушным, зачем ты используешь это против меня? – он заскулил и улыбнулся.
Он повернул голову ко мне и медленно открыл глаза. Ему не повезло больше чем мне, у него косметика оказалась менее стойкая, чем моя. Его светлые тени разбежались, равно как и тушь.
- Ууу, тебе стоит умыться – сказала я.
Он протянул руку, чтобы я помогла ему подняться. Вместо того чтобы я подняла его, я упала на пол рядом с ним. Неудачных попыток поставить его на ноги было предостаточно, наконец, путем все тех же титанических усилий, он поднялся на ноги. Он медленно поковылял в ванну, а мне предстояло разбудить последнего из представителя группы Negative. Я подошла к его креслу и не знала, как мне его будить. Не поднималась рука нарушить его спокойствие, разрушить эту нежную завесу очарования.
- Йонне – тихо сказала я, реакции не было.
- Йонне – повторила я чуть громче, ничего.
Я наклонилась над его ухом. Я уловила тот легки аромат, которым пахли толи его волосы, толи он сам. Дорогой одеколон, уже почти выветрившийся за сегодняшнюю ночь, но продолжавший завораживать дыхание. Я сделала несколько глубоких вдохов, от которых закружилась голова. От него сильно пахло сигаретами, как будто он вчера выкурил целое поля табака.
- Йонне – тихо прошептала я ему на ухо.
Он поежился, видимо проснулся.
- Йонне, просыпайся…. – еще тише сказала я и мягко и еле заметно поцеловала его в мочку.
Йонне явно оживился, еле слышно застонал и расплылся в улыбке.
- Все, вставай – уже нормальным тоном сказала я.
Он издал отрицательный возглас.
- Йонне, не дури, у тебя есть двадцать минут, чтобы привести себя в порядок.
Он, по всей видимости, так же с титаническим усилием, открыл глаза. Его подводка на глазах не разбежалась и более того выглядела как свежая. Но лицо было в ужасном состоянии, помятое и опухшее. Волосы были растрепаны. Шарфик который был повязан не его шеи развязался и держался там на честном слове. Глаза были красными и мутными, но на лице у него почему-то была улыбка.
- Как самочувствие? – ехидно спросила я.
- Еще пять минут назад было плохим, а сейчас намного лучше…
Я посмотрела вопросительным взглядом.
- Мое пробуждение было настолько приятным, что мне за мгновение полегчало – пояснил он.
Я понятливо кивнула и сказала, чтобы он шел в ванну и привел себя в порядок.
Через двадцать минут все две группы спустились вниз. Помятые, не выспавшиеся, злые и просто страшные после бурно проведенной ночи. На некоторых было просто жалко смотреть, такими были наши Харри и Саами и негативщик Ларри. Они походили на алкашей, которые были в запое уже не одну неделю. За все время, что мы ждали автобус все молчали, у всех болела голова, и было тяжело говорить. Мы с Йонне стояли где-то в стороне от всех. Он курил уже четвертую сигарету подряд.
- Зачем ты так много куришь? – спросила я.
- Мне плохо…. – не многозначно ответил он.
- Тебе надо меньше курить, у тебя и так астма….
- А ты откуда про мою астму знаешь?
- Оттуда…я ж тоже журналы читаю и телек смотрю…иногда…
- Ууу…если ты читаешь журналы, где мы давали интервью, то ты должно быть много про меня знаешь…
- Да в общем то нет…совсем чуть-чуть…
- Ну и слава богу, а то я такого иногда наговорю самому стыдно потом становится….
Мы увидели как недалеко от нас стал маячить какой-то человек, он ходил туда-сюда, то и дело осматриваясь по сторонам. Недалеко от нас стоял Сеппо и разговаривал по телефону, потом Сеппо куда-то ушел. Человек оживился и полез за чем-то в свою большую черную сумку. Мы с Йонне переглянулись и пожали плечами.
- Это что, киллер? – пошутила я и толкнула Йонне.
- Вряд ли, в семь часов утра киллеры еще спят и видят сны…. – ответил он.
Человек достал из сумки фотоаппарат. Увидев, что мы смотрим на него, человек отвернулся и стал фотографировать здание, что стояло напротив. Мы с Йонне расслабились.
- Не киллер – мы засмеялись.
В этот момент человек резко развернулся и сфотографировал нас. Потом поспешно скрылся. Мы снова переглянулись и пожали плечами. Через пару минут подъехали два автобуса. Группы разошлись по ним. Я почему-то пошла за Йонне и уже собралась было залезть в автобус к Negative как Сеппо окрикнул меня:
- Адель! Ты не Negative! А ну марш в свой автобус!
- Ну что за пионер лагерь он устроил – тихо сказала я и слезла с автобуса.
- Я тебе покажу пионер лагерь! Я с вами еще не поговорил насчет ваших похождений сегодня ночью!
- Ну я то тут не при чем….
- Еще как причем! С тобой я отдельно буду разговаривать!
Мы зашли в наш автобус. Все уже благополучно развалились на сидениях и спали. Я села и уже хотела закрыть глаза чтобы провалиться в сон, но как-только автобус тронулся с места Сеппо закричал на весь автобус:
- Не спать!
Все живо встрепенулись и стали внимательно на него смотреть. Сеппо всегда применял к нам тактику «кнута и пряника». Сейчас, по всей видимости, он покажет нам «кнута».
- А теперь объясните, что вы все сегодня ночью вытворяли вместе с Negative и Charon? Что это было? Варфоломеевскую ночь решили устроить? Или Вальпургиеву? Ну и кем вы себя возомнили? Протестантами или упырями, что Хельсинки до сих пор потряхивает от вас? Ну и кто рискнет мне все рассказать? Почему я сегодня должен был краснеть, когда мне говорили, что вы тут чуть весь город не разнесли?
- Сеппо мы ничего не помним, так что ничего сказать тебе не сможем, но мы сожалеем о том, что случилось – послышался голос Микко с заднего сидения.
- Так вот дорогие мои, если это повториться еще хоть раз я от вас ухожу – от этих слов я невольно засмеялась, он грозился уйти по любой нашей оплошности, даже самой небольшой, когда кто-то опаздывал или лажал на каком-то аккорде.
- Адель, я с тобой поговорю когда мы приедем, сразу же как только выйдем из автобуса поедем в студию и поговорим.
- Может это лучше сделать завтра? – жалобно сказала я.
- Нет.
- Сеппо, я сегодня не в состоянии говорить о чем-то!
- Зато вчера была в состоянии! – сказал он и сел на кресло ближе к водительскому
Я услышала, как мне свистнул Микко и показал жестом, чтобы я подошла к нему.
- Ты ничего не помнишь из вчерашнего? – спросила шепотом я сразу же как только села рядом с ним.
- Я помню почти все, ну не все, не помню, как мы сидели в клубе, зато потом помню все…. – он хихикнул и помрачнел.
- Ну и что же там было такого, что нас теперь хочет прибить Сеппо?
Далее был рассказ о наших ночных похождениях.
Ночью, часа в четыре, нам всем надоело сидеть в клубе и пить, и мы все дружно решили пойти на улицу (этого я конечно уже не помню, память у меня отшибло примерно в три). Всей нашей дружной компанией в тринадцать пьяных человек мы шли по улице и орали песни, и причем содержание их было не всегда приличным. Потом нам и этого показалось мало, мы стали танцевать, кто на что горазд. На мое удивление мы с Йонне стали танцевать какое неудачное подобие (как сказал Микко) вальса. Затем, мы пошли в ближайший магазин и купили там еще шесть бутылок какого-то дешевого финского ликера. Причем обошлись они нам совершенно бесплатно, потому что покупал их солист Charon Юха (как его зовут по настоящему никто не запомнил, все называли его так), а продавщица видимо попалась «просветленная» и насмотревшаяся телевизора, которая его, конечно, узнала и отдала эти шесть бутылок за бесплатно, конечно, взяв с него обещание, что он ей позвонит, при этом она не дала своего номера…. Затем мы сели на ближайшую лавочку (как там поместилось тринадцать человек для всех до сих пор остается загадкой, видимо, пьяные финны которые хотят выпить еще, способны на такие метаморфозы, и уместятся в таком количестве на лавочке предназначенной максимум для пятерых). Шесть бутылок ушли примерно за минут пять (как так быстро тоже остается загадкой, видимо, пьяные финны способны выпить дешевый финский ликер, который в принципе пить невозможно, и за пять минут, потому что пьяным финнам алкоголя всегда кажется мало, каким бы он не был). Ликер вдарил нам в голову еще больше. После память Микко обрывается примерно на час. Отрывками он помнит, как мы от чего ты быстро убегали, как теперь он понимает, мы разбили витрину достаточно дорогого бутика. Первое что он увидел, когда к нему вернулась память было то, как мы с Йонне валялись на траве в парке, где лежал наш «крестовый финский поход пьяных финнов по Хельсинки». Как мы там оказались и что мы там делали никто не знает. Но как говорит Микко ничего особенного, со стороны это выглядело, как будто мы играли в «догонялки», бегали друг от друга, потом валили на траву и смеялись. Ну, это объясняет почему наша одежда была грязной. Юха откуда-то притащил еще пару бутылок того же финского ликера, мы с Йонне отказались пить и на этом память Микко обрывается вовсе. Очнулся он уже в гостинице, когда я его разбудила.
- Вот собственно и все, что я помню…. Главное, чтобы нас никакие папарацци не сняли, а то позору не оберешься….
Тут в голове всплыл тот человек, который сегодня утром снял нас с Йонне…. Не уж то это папарации?
- Ну если так, то я возможно понимаю почему со мной хочет поговорить Сеппо….
- Думаешь из-за Йонне?
- Уверена….
Мы приехали в Тампере через час. Под шумок я хотела уйти домой, но Сеппо заметил меня и сказал ехать с ним. Мы приехали на нашу студию. Он сел на кресло и закурил.
- Ну и что ты мне хочешь сказать? – начал он и закурил.
- Ничего, отпусти меня домой, я плохо себя чувствую….
- Ничего, зато вчера было хорошо.
В ту минуту Сеппо напоминал мне мою мать. Когда по «молодости» я прогуливала школу вместе с Микко, Харри и Саами мы обычно собирались вместе и иногда «выпивали». Конечно, мы никогда не напивались сильно. Вечером я приходила домой, мать чуяла, что от меня пахнет алкоголем, но молчала, делала вид, что не заметила. Зато наутро, когда у меня было похмелье, она заставляла меня ходить на другой конец города «навестить бабушку» или посылала меня за покупками в магазин, так что я должна была тащить тяжелые пакеты одна до дома, или заставляла убраться во всей квартире так же одной. В общем, наказание мне было с утра, когда мне было намного хуже, потому что если наказывать вечером, толку никакого не будет. Так сейчас поступил и Сеппо. Он заставляет меня говорить на тему, на которую я в «нормальный» то день не хотела бы говорить, а тем более сегодня.
- А что вчера было? – ехидно спросил он.
- Не помню….
- Рассказать?
- Не надо, меньше знаешь – лучше спишь….
- Так вот. Застал я вчера всю вашу развеселую компанию в парке, распивающую ликер на лавочке. А вы с Йонне, между прочим, на газоне валялись! Что вы делали?!
- Я не помню. Да и какая разница, мы же ничего такого не делали!
- Знаешь, журналистам не нужно, чтобы вы «что-то такое делали». Им повод дай, они раздуют из этой мухи слона!
- Какие журналисты! Было пять утра….
- Повезет если никого не было рядом! И если никто не узнает, что вы разбили витрину бутика и окно в ресторане!
- «Еще и окно в ресторане….» - подумала я.
- Адель, ты не должна общаться с Йонне….
- Почему? – не понимающе сказала я.
- Я тебе уже объяснял и повторять не буду.
- А что если я не буду тебя слушать? Тебе не кажется, что это переходит границы! Это моя личная жизнь и ты не должен в нее вмешиваться. То, что касается группы, это наше общее дело, а моя личная жизнь это мое дело.
- Но сейчас твоя личная жизнь переплетается с музыкой!
- Где она переплетается?! У нас еще отношений то никаких нет! Мы друзья понимаешь?!
- Друзья? Ну ладно, пусть это называется так…. – он встал и ушел.
Я пришла домой и без чувств завалилась спать. Сколько я проспала я не знаю. Возможно, около суток. Снова меня разбудил стук в дверь. Я открыла, никого не было. Только на полу около моей двери лежал журнал. Я подобрала его и закрыла дверь. Я рассмотрела обложку. На ней совместное фото трех групп недавно выступавших в «Ностури». Под фотографией надпись:
«Только в нашем выпуске! Интервью с группой Charon, репортаж с концерта в Ностури и сенсационное фото!»
- Господи, снова «сенсационное»…. – сказала я.
Снова статья была на два разворота. Ничего интересного для себя я не увидела, только вот с правой стороны страницу украшала небольшая колонка. Возглавляла эту колонку наша с Йонне фотография, которая была сделана тем утром, когда мы ждали автобус, и сделана тем человеком, который маячил около нас, и которого я в шутку назвала «киллером». На фотографии получилось так, что мы с Йонне смотрим друг на друга и улыбаемся во все свои тридцать два зуба. Под фотографий надпись «Как проводят ночи лидеры двух групп»
- Что за бред? – у меня округлились глаза.
«После удачного концерта в «Ностури» и конечно после бурного отмечания этого события в клубе, лидеры двух групп Negative и Silence куда-то неожиданно пропали. Некоторые видели их гуляющими по ночным улицам, потом они якобы прошли в гостиницу. На утро они выглядят помятыми, уставшими, но довольно счастливыми. Остается только догадываться, от чего у них такое счастье….»
- Что за бред?! – я недоуменно пыталась понять, что происходит – это же все неправда! Это все неправда!
Но что-то кому-то доказывать было уже поздно. Да и что кому докажешь. Не скажешь же: «Нет, в ту ночь мы били стекла в бутиках вместе с нашими группами и пили ликер на лавочке в парке!».
Постепенно эта новость переползла на телевидение. Эту тему стали все тщательно обсуждать и обмусоливать. Слава богу, нам как-то удалось выкрутиться. Сеппо придумал что-то типа того, что я вообще всю ночь провела в больнице якобы из-за плохого самочувствия, а встретились мы только утром. А то, что у нас «счастья на лица было много» он объяснил, что просто так сфотографировали. Поверили нам не сразу, но постепенно все стали забывать об этой истории.
Love can die... Спасибо: 0
Adel
был не раз
Пост N: 12
Зарегистрирован: 12.08.06
Откуда: Красноярск
Отправлено: 15.08.06 22:44. Заголовок: Re:
________________________________________
Прошло еще несколько недель. Наша группа усилено репетировала и мы практически не вылезали из студии. С Йонне я не виделась вообще. Хотя мы часто встречались с Negative, но Йонне почему-то я не видела. Две наши группы должны были дать выступление в небольшом клубе. Я была радо этому, хотя бы я смогу увидеть Йонне. Я увидела его идущего по коридору мне навстречу. Я расплылась в улыбке и подбежала к нему. Он же не обратил на меня внимания, как будто меня тут нет вовсе и просто прошел мимо. Я остолбенела. Я догнала его.
- Йонне, что с тобой?
- Мне не о чем с тобой разговаривать – резко сказал он.
Я еще больше удивилась и застыла на месте. Мимо меня проходил Кристус. Я задержала его.
- Что с ним происходит? Почему он не хочет разговаривать со мной? – спросила я.
- Поговорим на эту тему после концерта, у нас сейчас много дел, после концерта увидимся – он ушел.
Концерт прошел мрачно. Не было настроения и не хотелось петь вовсе, хотя прошло все вроде бы нормально.
После концерта Кристус ждал меня около черного входа.
- Ну и что случилось?
- Я могу сказать тебе одно – в этом нет твоей вины….
- Это я и так знаю! Поточнее.
- Ну….с чего бы начать…. – он куда-то направился – давай хоть я тебя до дому провожу пока расскажу все.
Я кивнула и пошла за ним. Он закурил.
- Значит так. На днях, к нему подошел твой продюсер…как там его зовут…
- Только не это…Сеппо – я начала догадываться в чем дело.
- Да, именно он. Ну, он и сказал Йонне, что типа ты общаешься с ним только ради продвижения твоей группы, что он тебе неприятен и что ты только и мечтаешь отделаться от него и его «некудышной группы».
- И Йонне в это поверил?!
- Конечно… Он вообще очень доверчивый….
- Ну это же бред!….
- Я знаю, я пытался его в этом убедить, но он не верит…а я то знаю всю правду, ты же мне тогда все рассказала….
- Господи что мне делать…. – я остановилась, присела на колени и закрыла лицо руками.
Кристус поднял меня на ноги и обнял.
- Мы что-нибудь придумаем….
- Как мне убедить его в обратном?! Что он мне дорог…даже не как коллега и музыкант, а как человек….и что я чувствую к нему…. – я заплакала.
- Ну-ка не плач! Еще этого не хватало! Успокойся! Я обещаю что-нибудь придумать.
- Да что тут придумаешь! Это бесполезно, да и вообще… - я не договорила, он закрыл рукой мне рот.
- Тихо. Что ты тут в крайности ударяешься. И вообще ведешь тут себя как истеричка! – он засмеялся, я улыбнулась и немного успокоилась.
Он проводил меня до дома и напоследок пообещал подумать о том как все исправить и сказать мне о своих мыслях завтра.
Как обычно, по традиции можно сказать, утром меня разбудил стук в дверь. Сонная и злая я открыла. Я даже не заметила, как ураганом ко мне в квартиру влетел Кристус. Он бегал и прыгал передо мной, мельтеша в глазах своей розовой курткой и шапочкой того же цвета.
- Я придумал! Я придумал! Я гений! – выкрикивал он.
- Умоляю тебя, успокойся и сядь…а то в глазах от тебя, прости, рябит с утра и просони…
Он послушно сел с лицом на котором была такая широкая улыбка, что казалась уголки губ сходились только где-то на макушке.
- Я гений! – повторил он.
- Кто бы сомневался…. Кофе будешь, гений?
Он кивнул и мы отправились на кухню. Когда кофе было разлито по кружкам, и мы уселись на стулья поудобнее я спросила:
- Ну и что ты придумал?
- Значит так, коли просто так он слушать тебя не хочет, то я устрою вам «случайную» встречу!
- Это как?
- Ну так…допустим, я скажу ему чтобы он зашел ко мне домой, зачем придумать не сложно, он придет, а вместо меня там будешь ты! И вы сможете спокойно поговорить!
- А если он не захочет?
- Да куда он денется с подводной лодки! Отступать ему будет некуда!
Я подумала как это все будет. В принципе идея не так уж и плоха.
- Ну признайся же что я гений! – он довольно улыбнулся.
- А я этого никогда не отрицала. Когда ты хочешь это все осуществлять?
- Да хоть сегодня!
- Нет, сегодня я не могу…. – соврала я.
- Нет слова «не могу» есть слово «не хочу», так что все, я назначаю встречу на восемь, в полвосьмого ты должна быть у меня красиво одетая и прочее, понятно?
Я ничего не успела сказать, как он встал из-за стола, подошел ко мне и чмокнул меня в лоб и поспешно скрылся. На лбу остался след от его бесцветного блеска для губ.
- «Уже пора выходить…» - подумала я, смотря на часы, время было уже семь.
Я в последний раз глянула на себя в зеркало. Простые джинсы, черная рубашка, кроссовки, сильно подведенные черным глаза…. Просто, даже слишком просто для меня. Не было времени, да и сил, переодеваться и перекрашивать глаза…
- Ну, слава богу! Я уже испугался, что ты не придешь! – недовольно сказал Кристус – он скоро должен прийти, хотя, зная то, что Йонне любит опаздывать….
- Ну и как мне объяснить, что я тут делаю и где ты и как мне его задерживать, чтобы он не ушел?
- Как задержать ты должна лучше меня знать, да ничего не объясняй и все….меньше знает лучше спит….в случае чего не беспокойся, я на всю ночь ухожу в клуб, так что я вернусь в лучшем случае только завтра к обеду….
- Это ты к чему? – я улыбнулась.
- Ну к тому, чтобы ты не переживала что я вас побеспокою!
- Я сюда поговорить с ним пришла, а не то, что ты подумал!
- Ну хорошо, пусть это называется так…
Мы попрощались и он ушел. Я осталась в этой пустой квартире ждать прихода Йонне.
Время было уже половина девятого, когда в дверь постучались.
- Да он действительно любить опаздывать….- тихо сказала я.
Когда я открыла дверь, там стоял Йонне, одетый в ту черную футболку с символом «Playboy», белых брюках висящих на худых бедрах и с розовым шарфиком на шее. Йонне сделал удивленное лицо и уже хотел было развернуться и уйти, как я задержала его.
- Пожалуйста, подожди! Позволь мне рассказать тебе правду!
- Я уже ее слышал….
- Йонне! Пожалуйста! – стала умолять я.
Он остановился и прошел в квартиру.
- А где собственно Кристус и что ты тут делаешь?
- Да какая разница….
- Ну и что ты мне хотела сказать?
Я показала ему, чтобы он сел на диван, сама села на другой конец дивана.
- Послушай, то, что сказал тебе Сеппо это не правда….
- Откуда мне знать?
- Сеппо не хочет чтобы мы общались, поэтому он старается отдалить нас… - я рассказала ему все, что говорил мне Сеппо. Йонне молчал и внимательно смотрел на меня, а я по-прежнему отводила взгляд, потому что мои щеки начинали краснеть….
- Поверь мне, это не правда, и я общаюсь с тобой не потому что это надо для продвижения моей группы.
- А тогда почему?
Я замолчала, я не знала что ответить.
- Не знаю….возможно, потому что мне приятно с тобой общаться….
Йонне внимательно смотрел на меня и на его лице не было ни одной эмоции, потом он отвел взгляд куда-то в потолок, тяжко выдохнул воздух и протянул «Мда….»
Мы сидели в совершенной тишине. Ее нарушало только тиканье часов и предательски сильный стук моего сердца. Я смотрела в одну точку, а Йонне курил. Я уже перестала считать его сигареты, просто знала, что за час с небольшим он выкурил уже не меньше шести. Вдруг откуда-то из кухни раздался сильный шум, потом музыка и голос. От перепугу мы с Йонне подпрыгнули на месте.
- Что это? – спросила я.
- Радио. У Кристуса оно всегда барахлит, как неожиданно включается, так же неожиданно выключается…
Мы стали вслушиваться в то, что говорили по радио, потому что слушать тишину нам надоело. И по чистой случайности, а возможно это была просто судьба, по радио говорили про группу Negative, про самого Йонне и конечно не обошлось и без того чтобы не затронуть меня. Вновь обсуждалась тема, есть ли что-то между нами…. Складывалось такое впечатление, что больше в мире ничего не происходило, что все только и делали что обсуждали «А есть ли отношения между солистами двух конкурирующих групп?» И слушать все это было смешно и противно. Но потом ведущий сказал:
- Ладно, давайте не будем копаться в их отношениях, если надо будет, сами разберутся, а мы лучше послушаем группу Negative и их песню с нового альбома «About my sad»!
- Sorrow идиот! – крикнул Йонне.
Я встала и хотела пойти на кухню, где находилось радио. Первое что я хотела сделать – это выключить его, но потом подумала, что это будет некрасиво по отношению к Йонне, и он окончательно подумает, что мне не приятно с ним общаться и слушать его песни.
Первые звуки песни. Рояль? Не важно, безумно красиво и завораживающе. Я подошла к окну. Темнело, пустая улица, ни души. Одинокий желтый свет фонарей слабо освещал деревья и дома. Был небольшой туман, и все вокруг казалось расплывчатым и призрачным, как и все в нашей жизни, как и большинство наших чувств, страхов, разочарований и радостей. И зачастую мы как мотыльки летим к слабому желтому свету который еле пробивается через туман, летим в надежде на что-то, летим не думая ни о чем, не жалея себя. Зачастую этот свет бывает ложным, и в конце концов он оказывается просто двумя фарами приближающейся машины, который сбивает глупого мотылька. Некоторые долетают до этого желтого фонаря и кружат возле него, пока не опалят крылья, как люди, добившись своей призрачной цели полностью отдаются ей, забывают обо всем, забывают о родных, о жизни, и в конце концов становятся одинокими и падают на самое дно. В тот момент я чувствовала себя мотыльком, который летит на этот желтый свет. А что дальше? Чем окажется для меня этот свет? Приближающейся машиной или слабым фонарем? Умру, не достигнув ничего или постепенно буду пьянеть от того, что достигла пока не опалю крылья? Все что мне нужно было - это быть рядом с Йонне, но почему-то в тот момент я стала чего-то бояться, опьянеть от него, полностью раствориться в нем, чтобы потом потеряться полностью, потеряться в его глазах, губах, руках…. Нужно ли мне это?..
- Я тихо плачу и роняю слёзы. Любовь истощает меня. Всё почернело…. Последнее прощение, последний соблазн. Все что мне нужно это ты…. – пел Йонне по радио, так медленно, заунывно, надрывисто и печально, что сердце сжалось до размера мелкой жемчужины.
Слезы с тяжестью упали на подоконник, так громко, что казалось с неба сорвались две звезды и рухнули на землю. И чем дальше он пел, тем больше становилось этих звезд, обрушившихся на землю целым звездным дождем….
Радио вдруг замолчало, вновь тишина, что сводила с ума. Неслышно и еле заметно сзади ко мне подошел Йонне.
- Адель, почему ты снова плачешь? У тебя что аллергия на мои песни?
Я молчала несколько минут, пока не успокоилась.
- Нет, просто ты словно играешь на струнах моей души, ты ранишь ее…. Ранишь, понимаешь? Мне больно, словно я чувствую тоже самое, о чем ты поешь…. – я вновь заплакала.
- Пожалуйста, успокойся – он тихонько обнял меня – что мне сделать, чтобы ты успокоилась?
- Все что угодно, только не пой…. – попросила я.
Он крепко прижал меня к себе. Я уткнулась в его футболку. («Ванильный запах вперемешку с запахом сигарет. Таким сладким ароматом пах только он. Его сладость сводила с ума и не один даже самый дорогой одеколон не может сравниться с этим нежным ванильным ароматом…. Он приятно пощипывал нос и успокаивал нервы»)
Тишина. Только тиканье часов и биение двух сердец нарушают ее. Двух молодых, страстных, влюбленных, жаждущих жить сердец. Сердец, которые омывались горячей кровью и бились в бесконечном ритме, бились в унисон друг другу, их ничто не могло остановить.
Мы все так же стояли около окна. На улице стемнело окончательно, комната освещалась только слабым светом желтых фонарей. Мы все так же стояли, обнявшись, я все также наслаждалась его ванильным ароматом. Когда я наконец смогла оторваться, я подняла голову и посмотрела в его глаза. Все те же, детские и взрослые одновременно. Все так же у меня приливает кровь к щекам. Но теперь я этого не боялась, возможно зря. Он расплылся в улыбке, а я снова заплакала непонятно от чего. Он нежно убрал волосы с моего лица, его руки немного дрожали.
- Адель…я хочу тебя поцеловать…можно? – робко спросил он.
Я тихонько кивнула. Он еле коснулся своими губами мох губ, но немного задержался. Он поцеловал меня так робко, что мне даже стало не по себе. Затем он снова робко поцеловал меня в губы, словно боясь осуждения. После этого он сцеловал две слезинки, которые застыли у меня на щеках.
- У тебя такие горячие слезы – прошептал он.
Я ничего не успела сообразить, как он уже покрывал мою шею такими же робкими поцелуями. От его горячего дыхания и запаха ванили меня бросало в жар. Он вновь стал целовать мои губы, а я боялась открыться для поцелуя, мои губы были по-прежнему плотно сжаты. Наконец, когда я не выдержала этой нескончаемой атаки, мы совершили поцелуй. Такой робкий и застенчивый, как будто мы чего то боялись, такой медленный, но в тоже время такой страстный, что подкашивались ноги. Как долго он продолжался я не знаю, но это казалось мгновением. Йонне еще раз мягко поцеловал меня и прошептал:
- Я тебя люблю….
- И я тебя…. – он прислонил свой палец к моим губам.
- Тсс, я и так все знаю…. Мне все рассказал Кристус….
- Как? – удивилась я – он же обещал молчать.
- Когда со мной поговорил Сеппо, Кристус решил поддержать меня, потому что так плохо мне не было еще никогда. Тогда чтобы как-то меня успокоить он мне все рассказал….
- Я люблю тебя – я поцеловала его.
Поцелуй за поцелуем, объятие за объятием, немые вопросы и ответы наших глаз, постепенно привели нас к полному раскрепощению. Исчезла и детская застенчивость Йонне и моя непонятная боязнь его. Вместе с застенчивостью исчезла и наша одежда. И тишину нарушали уже не только часы и два сердца, которые уже готовы были взорваться, но и тяжелое надрывистое дыхание и горячие признания в любви, которые были правдоподобны как никогда….
Прошло уже пару месяцев. Мы не скрывали наших отношений и теперь все знали об этом. Мы не стеснялись показываться вместе на публике, позировать фотографам и папарацци. Сеппо молчал, но наши отношения усложнились. Он стал меньше времени уделять нашей группе. В жизни шло все на удивление прекрасно. Silence записали свой дебютный альбом, который пользовался огромной популярностью. Конечно, теперь мы стали популярны по настоящему, времени у нас было не много, постоянные встречи с журналистами, интервью, фотосессии, концерты. Иногда это слишком утомляло, но признаться было приятно видеть довольный ревущий зал, который восхищается тобой.
Однажды Negative давали концерт. Я стояла в первых рядах и смотрела за его выступлением. Их песни по прежнему рвали мою душу на части, но теперь не так сильно как раньше, теперь мы с Йонне были вместе. В тот день Йонне не важно себя чувствовал, у него побаливало горло и было немного тяжело дышать. Он подумал, что скорее всего, он простудился и поводов для беспокойства нет. Ему предлагали отменить концерт и перенести его на то время когда ему будет лучше, но он не хотел этого, не хотел расстраивать публику. Его голос тогда звучал как-то странно, слишком надрывисто и хрипло. Было видно, что ему тяжело петь физически. Когда они закончили выступление, я пошла за кулисы. Йонне припал к бутылке с минералкой и жадно пил. Зал продолжал хлопать, вызывая на «бис». Конечно, никакого выхода на «бис» быть просто не могло.
- Йонне, как ты? – я обняла его.
- Не важно…. – прошептал он.
Вдруг он закашлялся. Так сильно, что мне стало страшно. Он кашлял долго, закрыв рот рукой, а когда прекратил и отнял руку ото рта, на его ладони осталась кровь. Я онемела и перепугалась до смерти. Он снова стал кашлять и опустился на стул. Было видно, что он задыхался. Я судорожно стала искать мобильник в карманах своих джинс, чтобы вызвать скорую. Наконец телефон был найден, скорая приехала достаточно быстро.
- Йонне, господи, как ты меня напугал…. – сказала я, когда он пришел в себя. По дороге в больницу он потерял сознание.
- Дурочка, со мной все хорошо. Очередной приступ астмы и всего то…. – он слабо улыбнулся.
- Зато я перепугалась до смерти – на моих глазах выступили слезы.
- Не плач, ты что, все хорошо – он попытался меня рассмешить и смешно вытянул губки вперед, так он походил на утенка.
Я слабо улыбнулась.
- Да ну тебя – я вытерла слезы и улыбнулась.
В палату вошла медсестра.
- Извините – обратилась она ко мне – мне надо провести необходимое обследование, не могли бы Вы подождать в коридоре.
- Да, конечно – я вышла из палаты.
Когда я закрыла дверь медсестра села около Йонне.
- Господин Аарон…. Мы Вас предупреждали….
- Я знаю….
- Нам очень жаль, но….
- У меня астма – закончил за нее Йонне.
- Сожалею, но у Вас рак….
Йонне замолчал.
- Когда Вы попали сюда первый раз, мы Вас предупреждали, что астма может перерасти в рак, если Вы не бросите курить, и будите продолжать не следить за своим здоровьем…
- Не читайте мне мораль…
- Хорошо. Сказать вашей девушке?
- Я сам скажу, если мне надо будет…. Только не говорите никому, что у меня рак, я не хочу чтобы кто-то знал….
- Конечно…. Мы не будем задерживать Вас в больнице и выпишем завтра….
- Скажите, мне долго осталось жить?.. – голос Йонне задрожал.
- Трудно сказать…. Больные могут прожить достаточно долго, если Вы бросите курить
- Насколько долго?..
- Год, может два….
Йонне фыркнул, было заметно, что на его глазах выступили слезы.
- Но я должна Вас предупредить, еще один такой приступ и… - медсестра пожала плечами.
- У меня нет никаких шансов на выздоровление?
- Шансы…шансы они есть всегда и у всех. Возможно, они и есть…. Все зависит от Вас….
Наступила осень. Я ждала ее, потому что помнила, что осенью возвращается Нукки, соседский мальчик, который перед своим отъездом подарил мне диск Negative. Но почему-то я не видела его играющим во дворе, он не заходил ко мне в гости и вообще куда-то пропал. Однажды я решила зайти к ним сама. Я постучала в дверь и мне открыла его мать, у которой было очень красивое скандинавское имя – Фрея. Она была молода, у нее были красивые длинные светлые волосы и голубые глаза.
- Адель? – она немного удивилась.
- Здравствуйте…. – скромно сказала я.
- Здравствуй. Какими судьбами?
- Просто решила зайти спросить как дела…. Как прошло лето?
Фрея помрачнела.
- Все…все хорошо… - отрывисто сказала она.
- Что случилось? – я начала беспокоиться – где Нукки?
На глазах Фреи выступили слезы.
- Господи, нет…. – прошептала я.
Нукки умер. Инфаркт. Ему никто не смог помочь в глухой деревне…. Ему было всего десять лет….
- Адель ты думаешь это хорошая идея?
- А почему бы и нет? Разве тебе никогда не хотелось спеть со мной дуэтом?
- Конечно хотелось….
- Ну так что тогда нам мешает?
- Ничего…. Только скажи, откуда в тебе появилось такое резкое желание, чтобы мы спели дуэтом?
Я опустила голову.
- Понимаешь, один человек этого очень хотел. Сейчас его уже нет в живых, но я все равно хочу сделать это, в память о нем….
Йонне помрачнел.
- Хорошо, давай что-нибудь споем. Только что?
- Может быть «Взгляни на меня»?
- Неплохая идея….
- Решено, записываем дуэт! – я обняла его.
К этой новости отнеслись положительно и наши продюсеры и наши группы, вскоре песня была записана и она зачастую входила в нашу концертную программу.
Вновь проходил рок-фестиваль. Нам прислали приглашение выступить на нем. Недолго думая мы согласились выступить дуэтом.
В этот вечер зал снова хотел рока и зажигать. А мы вновь представим на их суд лирическую балладу о любви. Только в этот раз мы знали точно, что не провалимся, нашего выхода ждали с какой угодно песней. Я вышла на сцену и поздоровалась с залом. Свет приглушили. Я начинаю петь.
- Whenever sang my songs
On the stage, on my own
Whenever said my words
Wishing they would be heard
I saw you smilling at me
Was it real or just my fantasy
You'd always be there in the corner
Of this tiny little bar.
My last night here for you
Same old songs, just once more
My last night here with you?
Maybe yes, maybe no
I kind of liked it your way
How you shyly placed your eyes on me
Oh, did you ever know? That I had mine on you.
На припеве сцена наполнилась светом
- Darling, so there you are
With your innocent face
As you're never hurt
As you're never love
Shall I be the one for you
Who pinches you softy but sure
Don’t give out your eyes
And just once again look at me
На сцене появляется Йонне и продолжает петь
- So let me come to you
Close as I wanna be
Close enough for me
To feel your heart beating fast
And stay there as I whisper
How I loved your peaceful eyes on me
Did you ever know
That I had mine on you.
Припев мы уже допевали вместе.
Зал вновь взорвался аплодисментами.
Йонне выбежал со сцены. Когда я вошла в гримерку я увидела, как у него снова был приступ кашля. Я подбежала к нему и снова не знала что делать. Я схватила телефон, чтобы позвонить в скорую. Он жестом остановил меня, а когда откашлялся сказал:
- Не надо звонить в больницу. Пожалуйста, отвези меня домой….
- Как не надо?.. Но ты же…
- Отвези меня домой – повторил он.
Я не могла не послушать его. Я помогла ему подняться и посадила его в машину.
Когда мы приехали, я уложила его на кровать и хотела пойти на кухню чтобы что-нибудь приготовить для него.
- Адель. Постой – он остановил меня – нам нужно поговорить…. – он показал, чтобы я села рядом.
Я вопросительно посмотрела на него.
- Адель…. Ты знаешь, что я люблю тебя, очень сильно люблю и поэтому ты должна меня выслушать….
- Что случилось? – я сильно забеспокоилась, таким Йонне я не видела никогда.
- Адель, мне тяжело сказать тебе это…. – он взял меня за руку.
- Да что случилось?
- Мы…должны расстаться….
- Что?.. – сердце остановилось, в груди похолодело.
- Это не из-за того, что я разлюбил тебя, напротив, я очень тебя люблю, поэтому мы должны расстаться….
- Почему? Почему Йонне? Почему? – мой голос начал дрожать.
- Адель, так нужно….
- Да объясни же мне наконец! Что происходит черт возьми! – почти начала кричать я.
- Адель у меня рак! – закричал он на меня.
Я не поверила своим ушам.
- Что?.. – прошептала я, на глазах наворачивались слезы.
- У меня рак – тихо повторил он.
Слезы хлынули из глаз.
- Как рак? Зачем, почему? Господи за что?! – у меня случилась истерика.
- Поэтому мы должны расстаться….
- Но почему? Ведь когда человек болен, ему нужна поддержка и помощь близкого человека….
- Адель, мне уже не поможет ничто – на этих словах я заплакала еще сильнее.
- Но я хочу быть рядом с тобой! Я не хочу никуда от тебя уходить! Я не хочу тебя бросать!
- Это будет лучше для тебя. Я не хочу, чтобы ты видела, как я умираю. Не хочу, чтобы ты запомнила меня задыхающимся от кашля, прикованным к кровати, с трубками во рту и носу. Я не хочу, чтобы твои последние воспоминания обо мне были такими. Я не хочу, чтобы ты видела меня умирающим, не хочу тебя ранить….
- Но ты уже ранил меня! Ты ранишь меня каждый день! Каждый день, когда я смотрю на тебя, ты меня ранишь! Я уже привыкла к этому! Я не хочу тебя покидать!
- Адель, пожалуйста. Врачи сказали, что жить мне не больше года и то если повезет, если у меня не будет приступов, но как видишь, они есть….
- Нет Йонне! Я не уйду от тебя! Я не отпущу тебя! – я прижалась к нему.
- Адель, пожалуйста, сделай это ради меня. Это мое последнее желание, ради меня.
- Я не могу! Не заставляй меня делать то, что я не могу!
- Пожалуйста, ради меня. Если ты меня любишь, то исполни мою последнюю просьбу….
Он поцеловал меня. Впервые в жизни он поцеловал не робко и застенчиво, а как-то слишком по-мужски, требовательно и напористо….
Мне ничего не оставалось делать, как уйти. Я любила его, и должна была это сделать, если он так этого хочет….
Я снова и снова пыталась с ним поговорить и переубедить его, но он ничего не хотел слушать и не подпускал к себе. Сейчас действительно было похоже что он умирает. Он не улыбался, совсем не появлялся со своей группой во «вне концертное время». Он страдал, я еще больше, каково видеть, как твой близкий человек умирает у тебя на глазах, и ты ничего не можешь сделать?.. Хотя можешь, но тебе не позволяют. Шансы выжить у Йонне еще были, ему следовало бросить курить, да всерьез заняться здоровьем, но он не хотел ничего слушать и продолжал курить и делать то, что он хочет. Поступал как последний эгоист. Не думая о своей группе, которая без него распадется, не думая о своих фанатах, которые потеряют своего кумира, не думая в конце концов обо мне…. Он продолжал давать концерты, но петь ему становилось все тяжелее, поэтому репертуар постепенно сокращался. Все чаще он пел «Still Alive» которая подходила ему как никогда….
«Даже если кто-то попытается остановить мое сердце, я буду жить и никогда от этого не откажусь. Просто выключи свет, Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ВИДЕЛА, КАК Я УМИРАЮ. Я ВЫГЛЯЖУ КАК МЕРТВЫЙ, НО КОГДА ТЫ СМОТРИШЬ НА МЕНЯ, Я ВСЕ ЕЩЕ ЖИВУ….»
Love can die... Спасибо: 0
Adel
был не раз
Пост N: 13
Зарегистрирован: 12.08.06
Откуда: Красноярск
Отправлено: 15.08.06 22:47. Заголовок: Re:
________________________________________
Прошел месяц, или два. Я совсем сбилась со счету. Дни стали пусты и так похожи друг на друга. Ледяной ноябрьский дождь неприятно бил по голове и лицу, стекал тонкой противной и холодной струйкой по спине, забираясь под джинсовку, наполнил кроссовки, стекал с волос, застывая на кончиках маленькими капельками, забирался в рот, а вкус его такой горький и соленый…. Ночь уже давно окутала Тампере и снова пустые улицы освещаются только желтым светом фонарей. Кто я теперь? Мотылек, сбитый машиной или мотылек, спаливший свои крылья? В любом случае, больше я никогда не взлечу, больше у меня нет крыльев, больше у меня нет сердца. И больше никакой свет меня никуда не заманит. Да и к чему стремиться теперь? Все, что нужно было у меня есть…то есть было. Группа? Она популярна и знаменита. Любовь?.. Только одна, навечно. Больше ее не будет. Больше я ни к чему не стремилась. Так зачем теперь к чему-то стремиться, если лучше уже все равно не будет. Тратить свою жизнь, тратить впустую рассветы и звездные ночи, проводя их с тем, кого ты никогда не полюбишь так, как любила Йонне. Зачем оставаться жить в Тампере или переезжать в Хельсинки, если все будет напоминать о нем. Зачем уезжать из страны, если все равно не оставят в покое и постоянно будут указывать на то, что мы были вместе. Жизнь уже никогда не будет прежней, да и Сеппо был в чем-то прав, когда говорил что меня будут воспринимать зачастую только как «девушку-Йонне-Аарона». И все будут мне напоминать об этом каждый день…. Мысль о том, что каждый день для Йонне может быть последним, приводила просто в ступор. А каково ему жить каждый день как последний?.. Каково чувствовать, что смерть всегда за твоим плечом и один взмах ее руки решит твою жизнь?.. Один взмах – и пустота, человек уходит в никуда. Каково это всегда быть рядом со смертью, но продолжать жить?..
«Еще одно мгновение, перед тем как я умру, я знаю, что это слишком рано, но я боюсь, что завтра будет слишком поздно. И все что я хочу - это то, чтобы ты меня поцеловала, потому что я боюсь, что завтра будет слишком поздно….»
- Адель? Что ты тут делаешь? На дворе ночь, да и дождь идет! – Йонне был сильно удивлен моим ночным визитом к нему, было видно, что он не спал, но был без рубашки, в одних джинсах.
Я молчала. С моих волос текла вода, я сжалась, потому что мне было холодно. Я походила на бродячую кошку с мокрой шерстью. Йонне взял меня под руку и завел в квартиру.
- Я сейчас сделаю горячий чай, еще не хватало чтобы ты простыла….
Он ушел на кухню. Я недолго думая сняла с себя мокрую одежду (а таковой была вся моя одежда) и залезла под одеяло, на его кровать. В комнату вошел Йонне, немного ошарашенный тем, что увидел, так что чуть не уронил две чашки с чаем. Он поставил чашки на столик и унес мою одежду сушиться. Вместо нее он принес свою, джинсы и какую-то толстовку
- Можешь одеть пока мою – он протянул мне свои вещи, сел на кровать и взял со стола чашку с чаем.
Я встала и стала одеваться, Йонне покраснел, видать все же смутился моим присутствием в столь «неодетом виде» и чуть не уронил чашку чая себе на ноги. Когда я наконец оделась я села на кровать и посмотрела на себя. Вещи Йонне мне были почти как раз. Джинсы правда немного большеваты, но это почти не заметно, толстовка тоже большевата, рукава были сильно длинны, Йонне был намного выше меня ростом.
- Ну и какими судьбами? – спросил он.
- Просто решила в гости зайти…
- А если бы я спал? Время полтретьего….
- Я знала, что ты не спишь.
- Откуда?
- Просто знала…чувствовала….
- Все еще чувствуешь меня…
- Не все еще, а буду всегда
- Не всегда…мне осталось то…
Он не договорил, потому что я прижала палец к его губам, чтобы он замолчал. («А его губы все такие же мягкие и теплые…как многое бы я отдала чтобы снова прижаться к ним…»).
Он посмотрел на меня, затем на палец и поцеловал его. Я как ошпаренная отдернула руку. На лице Йонне все еще был румянец. Я рассмеялась.
- Ты что? – он удивился.
- А ты что покраснел? – я не переставала смеяться.
- Я?! – он удивился, но, глянув в зеркало, улыбнулся – чай быстро подействовал… - он снова улыбнулся.
- Ну-ну… чай… - я снова закатилась хохотом.
- Редиска ты Адель – он надул губки, так они казались еще боле полными и еще более манящими…
Я продолжала смеяться. Я не заметила, как он поставил чашку на столик и уже схватил меня обеими руками и повалил на спину. Он все еще удерживал меня в своих руках, таких желанных, сильных и горячих. Я дергалась и вырывалась, я и сама обхватила его обеими руками. Он рухнул на спину и резким движением взвалил меня на себя. Он прижал меня к себе, я все еще смеялась и вырывалась, но когда я встретила его взгляд, смех прекратился и желание вырываться тоже. Он осторожно поцеловал меня, поняв, что я не против поцеловал еще раз. В этот раз, в общем, как и всегда, он целовался робко и застенчиво, но все также страстно. Вода, все еще капающая с моих волос, падала ему на лицо и стекала по нему, как будто он плакал. Его руки были уже под моей толстовкой и гладили мою спину. Я уже начала расслабляться и млеть в его руках и губах, но тут что-то ударило в мозг:
- «Что я делаю? На кого я сейчас похожа? На девушку на ночь? А завтра он скажет «Мы не должны видеться, эта ночь была ошибкой»? Но я ведь не игрушка!» - пронеслось у меня в голове.
Я оторвалась от губ Йонне и слезла с него. Он немного удивленно посмотрел на меня. Я пошла в ванну, где висели мои вещи, закрылась и переоделась в свою мокрую одежду. Я вышла и направилась к выходу, но дорогу мне преградил Йонне.
- Что случилось? Я что-то не так сделал?
- Ничего, все в порядке, просто я вспомнила, что у меня дела….
- Какие дела в три ночи? – удивился он.
- Йонне, что нам даст эта ночь? Ничего. Ты по-прежнему будешь меня отталкивать от себя, мотивируя это тем, что ты болен. А мне не хочется чувствовать себя «девушкой на ночь», игрушкой, которую можно использовать когда захочешь, а потом выбросить…
- Но ты для меня не игрушка и не «девушка на ночь»!
- А кто я для тебя?
- Та, которую я люблю…
- Йонне если бы ты действительно меня любил, ты бы не оттолкнул меня, когда узнал что у тебя рак, ты бы занялся здоровьем, чтобы выжить, понимаешь? Ты думаешь только о себе и тебе больше никто не нужен.
- Адель, я люблю тебя! Пойми, это для твоего же блага!
- Да почему всю жизнь кто-то решает за меня, что мне будет лучше! Почему никто не спросит моего мнения?! – закричала я.
Он обнял меня и прошептал?
- Я люблю тебя малышка… все, что я хочу это быть рядом с тобой….
Я вырвалась и выбежала из его квартиры.
«Все что мне нужно – это быть рядом с тобой, чувствовать нежный шепот и тихий стук твоего сердца, видеть твои влюбленные глаза, ощущать тепло твоих губ и рук, утонуть в твоих объятьях, вдыхать аромат твоих волос. Все что мне нужно сейчас – чувствовать твое горячее дыхание на своей коже. Ты та единственная, которая заставляет меня чувствовать, что в моей жизни есть смысл. Наша жизнь – это боль и мы рождались, зная это. Я живу здесь только ради тебя, надеюсь однажды ты почувствуешь тоже самое. Все что я хочу – это поцеловать тебя, перед тем как я умру….»
Через несколько дней, вечером, в мою дверь постучали. Я открыла и даже не успела увидеть, как в квартиру влетел Кристус. Вечно улыбающийся и смеющийся. Снова похож на куколку, накрашенный светлыми тенями, на губах бесцветный блеск, как всегда ярко одет…чудо, прелесть…
- Кристус? Не ожидала тебя увидеть – я очень обрадовалась.
Он подошел и обнял меня, потом пошел на кухню и, как у себя дома, стал делать себе кофе.
- Ну рассказывай, с чем пришел – спросила я когда мы уже пили кофе.
- Пришел пригласить тебя на наше выступление! – радостно объявил он.
- Ой, нет, я не пойду… - замялась я.
- Это еще почему?
- Я не могу….
- Нет слова «не могу» есть слово «не хочу». Йонне лично хотел пригласить тебя, но ты не отвечаешь на его звонки.
- Нет, передай ему, что я не могу….
Он молча допил кофе, потом Кристус встал из-за стола, достал какую то записку из кармана и сказал:
- Он просил передать тебе это. Только не рви не читая, возможно, там что-то важное… - он обнял меня и ушел.
Я развернула бумажку, сложенную в четыре раза. Неаккуратным подчерком было написано следующее:
«Адель, моя любовь.
Прости за ту ночь, прости, что все так получилось. Возможно, я просто не умею держать себя в руках, возможно, просто совсем обезумел от того, что так долго тебя не видел…. Еще раз прости….
Адель, в эту субботу мы выступаем в Тавастии. Это не будет концертом, просто одно выступление. И я очень хочу, чтобы ты пришла на наше выступление. Адель, пожалуйста, приди….
Я по-прежнему люблю тебя, как раньше, даже еще сильнее…. И я знаю, что моя любовь сильнее всего на свете, сильнее смерти….»
Я свернула листок и отложила его в сторону. Я безмолвно допила кофе, полностью погруженная в свои мысли. О чем я думала? Обо всем. Так много вопросов, на которые я не знаю ответов, на которые я не хочу знать ответы и которых мне предстоит найти ответ…. Суббота завтра, стоит над этим задуматься….
Суббота, вечер, Тавастия. Вновь я стою в первых рядах, окруженная фанатками-группис и девочками-подростками. Но сейчас мне это уже не важно. Эта ревущая толпа дур, то и дело задирающих кофты, уже не вызывает у меня никаких чувств. Вновь был рок-н-ролл концерт, но прыгать в такт музыки и большинству зала мне не хотелось. Прошло уже больше часа, не было ни Йонне, ни Negative.
- «Может он пошутил? Может я что-то перепутала и пришла не туда или не в эту субботу?» - начала думать я.
Но деваться уже было некуда, из этой толпы разъяренных группис было уже не выбраться, да и до конца концерта оставалось совсем немного. Я стояла совершенно потерянная для этого мира и мои мысли были уже где-то далеко, как на землю вернула меня темнота, обрушившаяся на зал. И откуда-то из темноты голос, который заставил мое сердце сжаться. Казалось, я не понимаю слов, все словно перемешалось в моей голове. Я слышала только его голос, такой низкий, немного хрипловатый и слегка шепелявый. Я понимала одно – ему больно. Больно в душе, я чувствовала песню, она шла словно из глубины сердца, такого израненного и кровоточащего. Сцена резко переполняется светом, и словно прихожу в себя. Он вновь в той черной рубашке с зайцем-playboy, которая мне так нравится, вновь в тех белых брюках и массивных ботинках, вновь с тем шарфиком розового цвета на шее. И прическа как я люблю – слегка растрепанная. Он вглядывался в зал, кого-то искал. Вглядывался долго, пока не нашел взглядом меня. Он слегка улыбнулся, сел на край сцены, на опасно близком расстоянии от фанаток и продолжал петь:
- Пожалуйста, обними меня, поцелуй меня, полюби меня, и больше никогда не оставляй меня одного. Когда ты обнимаешь меня, целуешь, прежде ты меня любишь, а потом покидаешь….
Мои глаза наполнились слезами, его глаза начали блестеть. Его голос уже начал дрожать и сбиваться. Но он взял себя в руки и продолжал петь, как ни в чем не бывало. В конце песни, он слез со сцены полностью и подошел ко мне. Толпа группис тянули к нему руки, но никто не смог за него схватиться. Он посмотрел на меня и сказал:
- Все что я хочу это поцеловать тебя, перед тем как я умру…
Он улыбался, но его глаза были полны слез, а я уже плакала и не скрывала этого. Он легонько поцеловал меня в губы, забрался на сцену и ушел. Я долго не могла прорваться через группис, но когда я это сделала, я побежала за ним. Я нашла его в гримерке. Он лежал на полу, у него был приступ кашля. Сильнее чем предыдущие. Я подбежала к нему. Его губы и руки были в крови. Я села около него и положила его голову к себе на колени. Он продолжал кашлять, а я вызвала скорую по мобильнику.
- Йонне, потерпи немного, все будет хорошо…. – я успокаивала его и гладила по голове, но успокаивать надо было меня, у меня тряслись руки и я была напугана. Где-то в глубине мозга я понимала, что это конец….
Он не сводил с меня взгляд до последнего и мне вновь было страшно. На меня смотрела пара чистых и светлых глаз. Словно смотрели прямо в душу. Словно видели всю мою сущность, видели мое прошлое, настоящее и будущее….
«Йонне…Йонне…. Его глаза снова напротив моих. Но теперь они не смеялись, они кричали, кричали о том, как ему больно, звали на помощь. Они были полны боли и страданий…. Его сердце стучало так сильно, что его было слышно. Оно стучало тяжко и надрывисто, отсчитывая последние секунды. Дыхание не было мягким как раньше, оно было таким же тяжелым как удары сердца, ему было тяжело дышать, с каждым вдохом он чувствовал, как тысячи иголок впиваются в его легкие и сердце….
Йонне….Йонне…. Это имя до сих пор заставляет мое сердце сжиматься, только теперь оно сжимается не от любви, а от боли. От самой страшной боли на свете – боли от любви. Утраченной любви…. Теперь к щекам не приливает кровь, а я напротив бледнею, словно кровь перестает течь внутри меня. А мысли снова путаются, только теперь от несправедливости жизни….
Йонне….Йонне…. А его волосы по-прежнему пахнут ванилью, одежда сигаретами. Его руки все еще теплые, а губы все так же манят…. Я отдала бы все на свете чтобы вернуть все обратно, чтобы мы вернулись на наш первый совместный концерт, когда мы еще выступали на разогреве Negative, чтобы мы снова оказались с ним в квартире Кристуса, в тот туманный вечер, вернуться во все наши дни, которые мы прожили вместе с ним, рука об руку, душа в душу…. Только бы вернуться назад….
Йонне….Йонне….Почему? Дыши! Я знаю, что ты этого хочешь, и я знаю, что ты можешь! Пусть больно и жжет, дыши! Ради меня…. Пожалуйста……….. нет…………..»
«Йонне…. Йонне….»
- Любимая, просыпайся…соня, ты проспала интервью для журнала…снова все будут говорить, что ты всегда опаздываешь – услышала я сквозь сон нежный шепот и почувствовала теплые губы на своей шее.
- Черт с этим интервью – я открыла глаза.
- Просыпайся Адель, у нас еще много дел сегодня, и концерт вечером.
Я отрицательно помотала головой, тогда он хитро улыбнулся, наклонился надо мной и поцеловал.
«А целуется он все так же робко и застенчиво, как будто чего-то боится, а волосы все так же пахнут ванилью. Ничего не изменилось, мы словно вернулась в прошлое, а тот страшный день был забыт навсегда, как будто его и не было, как будто он не задыхался и не был в крови. Все это ушло, ушло навсегда, ушла боль, исчезла раковая опухоль. И только не ушла любовь, она стала еще сильнее, чем раньше. Любовь, которая сильнее всего на свете, даже сильнее смерти…»
«Йонне…Йонне…»
«…когда ты смотришь на меня, я все еще живу, пожалуйста, не отводи свой взгляд, а просто еще раз взгляни на меня…»
Не моё. Йонне Аарон
© Copyright: Катрина Роуз, 2009
Свидетельство о публикации №209050500917
Свидетельство о публикации №209050500917
Рецензии
клевый текст, практически реальность... ибо группа "силенс" в поиск не выходит =)
Лель Косырева 10.08.2010 04:10 • Заявить о нарушении
Лель Косырева 10.08.2010 04:10 • Заявить о нарушении