Чеховская Чайка в Америке с венгром

Итак, давно хотела написать про постановку “Чайки”, которую мне довелось увидеть месяц назад. С этой пьесой у меня особая история. У меня в детстве болезнь была, я читала всё, что читала моя мама. А она, естественно, злилась: только хочет книжку взять, ту, которую на столе оставила, а книжки-то и нет! Это я её в уголок уволок. Мама даже ругалась. Приходилось тырить книжку и читать втихоря, забившись в угол, воровато озираясь по сторонам-не идёт ли кто. Вот таким вот образом я прочитала “Чайку” в 7 лет. Это, кастати, у моей мамы до сих пор предмет гордости, она стршно любит голосом Матроскина из Простоквашина промурлыкать: "Вы на машинке вышиваете? А моя дочка "Чайку" в 7 лет прочла”. Надо сказать, что пьеса меня впечатлила. До сих пор из всех драматических произведений Чехова, это-мое любимое. Но вот вплоть до этого февраля, мне почему-то ни разу не довелось увидеть “Чайку” на сцене. А тут её ставит АРТ-такой именитый театр. Да ещё и режиссер приглашенный-венгр,вообщем-то, можно сказать брат по разуму, должен понимать русскую душу. Так что, шла я на спекткль с трепетом в сердце и потными от волнения ладошками.
 
 
На сцене нам напустили туману. Причём в буквальном смысле. Декорации - полуразрушеный уличный театр: ряды старых кресел, на полу-по щиколотку воды, на потолке ободранные фрески с изображением “Троицы” Рублёва. Кстати сказать, по замыслу режиссёра, всё действо это не что иное, как история, увиденная глазами Константина. А для Треплева-весь мир-разрушенный театр, он же храм (отсюда И Рублёв). Американцы от икон пришли в восторг. Мне же это показалось очень лубочным. Почему ни какие-то другие иконы? А потому, как Рублёв это вам не хухры-мухры, он узнаваем. Вообщем, ставим что-то про французов-та на заднем плане-Эйфелева башня. Итальянцы? Гондольеры! Американцы-Микки Маус, складывающий пальцы в одобрительное ОК. Но это, опять же, сугубо личное мнение.
 
На сцене появились Маша И Медведенко. Тут я сразу оговорюсь, что Маша-мой любимый персонаж. Ещё в 7ми летнем возрасте она заинтриговала своей мрачностью и силой духа. Американская Маша оказалась тощей девицей в заклёпках и коже с малиновыми волосами. Ни дать ни взять типичная металлюга. Вопрос “Маша, почему вы всегда ходите в чёрном?” прозвучал комично. Ай да молодцы, подумала было я. Модернизировали, чтобы донести старую мысль до новых голов. Медведенко был одет нелепую спортивную кофточку с надписью СССР. И сразу же, без обьяснений, стало понятно, почему Маша никогда не будет с ним. Кому же нужен такой чмыристый лузер? Уж не маталлистке явно! Ай да режиссёр, подумала я, ай да сукин сын! Взял и всю завязку объяснил. И восхищалась я так самое большее минуты две. Ибо меня осенило. В новом прочтении, в этом диком и вульгарном осовременивании Чеховские страсти сводились к элементарным субкультурным разборкам. И Маша превращалась в обыкновеного панкующего подростка.
 
Как  хотелось спросить: "Милая Маша, сколько тебе лет? 18? Всё пройдёт. Я тоже одно время красила волосы в черный и ходила в милитари штанах и с кожаным ошейником на шее. Лапочка, девочка, это возрастное!"
 
 Какая ужасная девольвация образа. Нет, режиссёр-кретин. Взял и списал всё на половое созревание, когда как у Чеховской героини: "Это траур по моей жизни. Я несчастна". Траур! А не “было дело, хипповали,кто ж тогда не хипповал?” Совершенно не понравился Константин. Мальчик был красивым, но бестолковым. Он много кричал, жестикулировал невпопад и был совершенно оторвал от текста. Он просто не понимал своих реплик. Вообщем, “стою я красивый с разученным текстом”. Нина была бледна и не внятна. Совершенно запорола монолог “я-чайка”. Зато Аркадина блистала и переливалась. Чудесная актриса!
 
Тригорин оказался неинтересным занудным пузаном. Было совершенно непонятно, как такой не обоятельный мужчина пленил двух главных героинь? Ну ладно ещё Аркадина, она стареет, надо успеть на последний поезд, в жизни осталось так мало на утехи, а тут-писатель. Но Нина? Сменить красавчика-истукана Константина на это пузатое недоразумение? Этим вопросом закончился первый акт. Смотреть второй было совершенно тоскливо, актёры выдохлись и доигрывали как умели. И вообще, было такое ощущение, что нам уже всё, что могли показали-рассказали, а пьеса, почему-то всё продолжается. Умилила сцена диких танцев под дождём под музыку Guns'N'Roses. Зачем? Режиссёр, ты сам-то понял? Зачем эта нелепая современщина? Вот сидит Константин с ноутбуком, клацает, пишет чего-то, а в это время Аркадина жалуется приказчику на отсутствие лошадей. Ей до станции не доехать. Какая нелепая эклектика! Тем временем атмосфера всё нагнеталась. Заунывно, в сотый раз звучал трек с саксофоном, туман душил зрителей в первом ряду. Вода всё пребывала. Ксати, как я прочитала потом в одном из интервью с режиссёром: “вода и дождь-это очень по-русски. И иконы отражаются в воде”. Слышите? По-русски! Ну да венгру виднее.
 
А вообще, господа, откуда столько пафосного трагизма? Когда же будем ставить “Чайку” как её задумывал Чехов-комедией?