Бесцветное. Глава 1. Дома, призраки

Бесцветное. Глава 1.
Дома, призраки.

    ... Вокруг всё темно, ни лучика света в мерцающем окне, ни капельки отблика тлеющей лучины, как ни махай руками - ничего вокруг нет, не нащупаешь. Идёшь вперёд, можно так идти сколько угодно - конца и края не будет, вправо-влево - то же. Впереди, прямо под носом, вспыхнули вдруг два красных больших ока, они были огромны, в середине чёрные круги, размером наверно с весь человеческий глаз, очи продолговатые, сверху в едва различимом в кровавом свете китайских лампочек на праздник, отсвечивающем от глаз отблеске - плотная щетина падающих набок ресниц.
    Они смотрят в твои глаза, они видят твой страх, щупают сквозь канальчики зрачков твою грешную безобразную душу, и в тебе рождается страх. Потом ледяное смердное дыхание волка бьёт тебе в лицо и сковывает своим льдом твоё сердце в красный, как и глаза существ, кристалик. Оборотень, чью только зубастую пасть со сверкающими жемчугом зубами и светящиеся кровью глаза ты видишь, делает шаг навстречу. Ты падаешь в ужасе, словно в бесконечность, чувствуешь, как твою спину окутывает всесущая здесь темнота, но вдруг приземляешься на пол, на котором стоял - бездны внизу нет.
    Ты смотришь по сторонам, прийдя в себя слегка, в страхе, чувствуя себя не одиноким здесь. Вокруг к своему кошмару ты видишь кучу из окруживших тебя красных, огромных очей, словно в старых изжёванных плёнках мультфильмов, где в лесу обязательно из зарослей топорщатся глаза. Они следят за тобой, голодно смотрят, не шевелись - это опасно.
    Круг горящих огоньков сужается, тебе пора проснуться...

    Гельберт вскакивает резко в кровати, сбрасывая мимоходом плед, хватается за голову, в беззвучном крике разевая рот, вдыхая глубоко. Но он видит, что ничего нет, нет теней и глаз и страшных силуэтов и смердного дыхания - они только в мире грёз.
    Тут всё как обычно. Его тесная комнатка, с небольшим телевизором, радио, всё это не имеет толку - он в этом мире один и ему нечего бояться. Всё вокруг серо, совершенно без красок: шторы, телевизор, кровать, стены, он - серая тишина. Гельберт нарушает тишину шуршанием надеваемых тапок и движениями тела. В сером зеркале он видит только свою серую физиономию. "Что же такое, опять эти синяки под глазами и глаза сами наверное жутко красны, прямо как у этих жутких оборотней", - пошутил он и тут же на белке его глаз проступила краска крови, множество лопнутых сосудиков, отходивших от самых разных мест глаза, перекрещивались в нескольких местах рядом со зрачком, и от этого чесался глаз.
    Гельберт вышел из ванной и взглянул на часы, висящие мирно на стене. "Боже, мне уже пора на пост заступать, а я тут сплю", - мелькнуло в его голове, и он тут же бросился в пихожую судорожно одеваться, не забыв выпить, каким-то образом, попутно чашку отчётливо чёрного кофе.
    Он надел старую водолазку, хотя у него всё было старым и поношенным, поэтому не имеет смысла каждый раз повторять, свитер, прямо как у сибиряков, пальтишко, оно и на самом деле было серым, кожаные чёрные перчатки, из которых торчали нитки, тёплые штаны и сапоги, хорошо подбитые мехом, на голову кожаную мужскую кепу с небольшим козырьком и подбитую мехом. В таком виде он вышел на улицу.

    Как всегда на улице бушевала страшнейшая метель, затмевающая взгляд, словно матовое веретено, сброшенное на голову каким-нибудь экзотическим пауком, как только что законченное непревзойдённо запутанное произведение его искусства. Вокруг было много домов: пятиэтажных, девятиэтажных, ну как в стандартном городке. Облака, а точнее практически грозовые тучи, налитые ежевично-чёрным свинцом, ползли, а вернее летели по небу с удивительной скоростью, и так залетали за крыши домов, что если бы взглянуть на них - казалось, будто это не ветер гонит, а земля вдруг ускорила свой ход вкруг оси.
    Сугробов навалило чуть ли не по самое колено, они лежали аккуратными глянцевыми холмиками, всё возрастая под ложащимися на них неустанно хлопьями метели. Она сильно била в лицо и оно быстро краснело от большого количества холодных укольчиков и увлажнялось.
    Гельберт шёл по ним с трудом, то проваливаясь по колено, то разгребая или разворачивая ногами себе дорогу в снегу. Он натянул шапку посильнее на красные уши и, сунув руки в карманы шерстяного пальто, уткнулся в его же воротник лицом, слегка вжавшись головой. В таком виде во время шага он был, если убрать пургу, похож на жуликов из мультфильма про Карлсона, который живёт на крыше.
    Так он шёл, поглядывая по сторонам. Всё вокруг было серое. Хоть и только началось утро, но небо было заволочено тучами, бушевала звонкая метель, и это делало такое утро кромешно-тёмным. Гельберт вышел из дворика пятиэтажного дома, в котором располагалась его квартирка, он обратил внимание, сквозь залепленные тающими хлопьями снега ресницы, на как будто такой размазанный силуэт ангела, отпечатанный на сплошном снежном полотне сугробов-горок, словно кто-то сделал эту фигуру специально - лёг с растопыренными руками и ногами и стал ими туда-сюда двигать.
    Дальше он шёл, разглядывая, как будто впервые увидел, мёртвые деревья со свисающими со скрюченных чёрных веток сосульками, они были хоть и мертвы, но словно волшебны, будто бы в каждой сосульке сидела маленькая фейка и играла там на небольшой маленькой арфе такую звенящую мелодию. Всё время пока он шёл, из его рта вырывался решительный столб пара, когда он выдыхал - было очень холодно.
    Но наконец Гельберт добрался до нужного места - здания старой заброшенной обветшалой школы, впрочем сейчас она выполняла уже другую функцию, где ему было отведено своё особое место.
    Небо над зданием было чище, ветер отогнал тучи в другую сторону, и Гельберт разглядел в тёмно-синей вышине тусклую, сквозь туман оставшихся лёгких тучек, луну. Здание было трёхэтажное, по его стенам снаружи тянулись от самой крыши и до земли, элегантно ложась на неё головами и испуская белые пенистые соки изо рта, огромные длинные железные дождевые черви. Они глотали воду и снег там наверху - на крыше и выплёвывали её в виде воды на землю. Вода эта впрочем быстро замерзала, как только переставала активно течь.
    Гельберт открыл двери и вошёл...