Как Иван-чудак на ярмарку ездил

(Сказка ложь, да в ней намек…)

   В некотором царстве, в некотором государстве жил да был Иван. Да не дурак, как обычно в сказках говорится, а так – себе на уме, можно чудаком назвать.
Жил Иван как все люди живут – родился, женился, трудился, чтоб на хлеб заработать да детей рОстить. Все бы ничего, да вот характер у него… Все норовил по-своему делать!
   Хотя – ругать его за это негоже… Не один он такой был, почитай, вся деревня их из таких чудаков!
   Ну да ладно! В общем, жил да был Иван, звезд с неба не хватал, никуда не рвался. А куда рваться-то, деревня-то Иванова посреде леса стояла, вокруг овраги да болота, да буреломы еще. Ни дорог тебе, ни просек, одни тропинки. Хотя и слышали деревенские-то, что где-то есть большая дорога, которая ведет в место, где жисть сладка-сладка!..
   Да кто ж в такое поверит? Тем паче, что и староста говорил, что все это враки, дорога-то, может, и есть, но ведет она к погибели, люди там веселятся перед смертью, и все там друг друга ненавидят и поедом едят. Так староста говорил, но сам в то место иногда ездил, чтоб, как он объяснял, проверить – скоро ли там ихнее загнивание кончится. Ездил, староста, значит, туда, своих старостят брал с собой, и привозили они оттуда, из места погибельного, штуки всякие-разные, интересные, да лакомства вкусные-превкусные. Народ деревенский, ясное дело, на штуки из-за забора поглядывал, на лакомства издаля рот разевал, да что толку? Одно слюнотечение зряшное…
   Долго сказка сказывается, а дело-то идет! Как-то проснулся Иван-чудак, и захотелось ему с утреца чего-то такого, непонятного… Глянул через забор в старостин двор – а там никого, все со вчерашнего вповалку спят, нет им никакого дела до деревенских. Почесал Иван темечко, пошел коня запрягать. Решил он съездить в то самое место погибельное, куда староста ездил, где ярмарки бывают. Слово-то это – ярмарка – деревенские знали, его писарь старостин часто говорил, да и старостиха болтала, глаза закатывала: «О-ох, на ярмарке все есть, да все не такое, как наше, наше-то – фи!».
   Сел Иван-чудак на коня верхом, поехал. Перед тем, как уезжать, дружков своих позвал, таких же чудаков, сказал, чтоб старосту со всей родней и дворней на всякий случай во дворе заперли, а то те еще погоню устроят. Дружки старосту закрыть пообещали, а сами – забыли! Что с них взять – чудаки деревенские… Да и сам Иван о том забыл, поехал весело, ни о чем не тревожась.
   Едет Иван по лесу, недолго ехал – глядь, просвет и тропинка широкая в лесу. Подъехал, а там дорога! Широкая, гладкая, ровная да прямая! По ней люди, кто на возах, кто в тарантасах, кто в каретах. И все в одну сторону! Постоял Иван, подумал немного, да по тропинке прямо к выходу на дорогу на коньке своем – горбунке – подъехал. Тут скажем в сторону, что горбунок Иванов совсем не такой был, как в сказках старинных, - не разговаривал, чудес не творил. Просто с кривым хребтом был, от старости, да от работы тяжкой.
   Так вот, подъехал Иван к дороге, а там камень, а на нем написано: «Прямо пойдешь – на ярмарку попадешь. Наоборот пойдешь – сам виноват!».
   Наш Иван-то, хоть и чудак, но не дурак же! Коли собрался на ярмарку, то и ехать надо туда! Пришпорил Иван своего горбунка, выскочил на дорогу, да и понесся вскачь, сколько сил у конька было!
   Несется Иван на ярмарку, вот уже догонять кое-кого начал из тех, кто раньше его на ярмарку выехали. А это соседи оказались, из деревень, что тоже под их старостой ходили. Правда, соседи-то похитрей Ивана были, они, оказывается, давно еще к большой дороге ярмарочной свою тропу широкую проложили, да и поддерживали ее в порядке тайно. Ехали сейчас соседи на ярмарку важно, в тарантасах на резиновом ходу, с мягкими рессорами, на добрых конях…
   Догнал уже почти Иван-чудак соседей этих, да и место то ярмарочное, видно, поблизости было, шум уже слышен был и музыка веселая.
   И тут засомневался наш Иван! А не подвох ли тут? Что-то дорога больно уж ровная, а соседи-то бывшие – улыбаются, ручками машут!.. А ну как ограбить собираются, горбунка отнять?
   Враз Иван остановился, да и свернул с большой дороги, погнал горбунка через лес. Так-то привычней, через пень-колоду, через бугры и буераки!
Едет Иван-чудак, сам себе приговаривает: «Приеду я на ту ярманку, никуда не денусь! Своим путем пойду, нечего меня учить, как и куда ездить! Ишь, моду взяли! Я и сам с усами!..»
   Худо ли, бедно ли, но таки достиг Иван-чудак места того ярмарочного! А чего ж не достичь – и музыку с ярмарки слышно было, и дорога большая иногда сквозь лесную чащу проглядывала. В общем, доехал Иван.
   Выехал он на площадь ярмарочную, а ярмарки-то и нет! Дальше ее уже перенесли, вперед по дороге, и на горбунке туда уже не проехать, да и не успеть!.. Вот ведь беда какая! Что делать Ивану-чудаку?
   Сидит Иван на своем горбунке, смотрит на обрывки украшений, что на ярмарочных столбах остались, думу думает: то ли вперед гнать, то ли назад в деревню возвращаться. А чего туда возвращаться? Жена совсем из ума выжила, все сидит, смотрит на свое старое красное корыто. Оно, конечно, когда-то красиво было и нужно в хозяйстве – хоть постирать, хоть помои скотине налить. А теперь-то растрескалось, на что оно годится? Так нет, все одно баба ноет – корыто, корыто мое красное, корыто!..
   А дети?! Сыновья от рук давно отбились, бражку пьют, кур воруют. Староста их то в поле свое выгонит задарма на себя работать, то в погреб холодный посадит…
   А дочки-девки по деревне шляются, подолами машут, тоже проку от них никакого.
   Стоит Иван на распутье, думает, никуда не едет. Тут к нему люди подошли, ярмарочные служители, специально остались, опоздавших поджидают, таких, как Иван. Говорят – хотите, Иван-батюшка, мы вам поможем, горбунка на ковер-самолет или чудо-нано-тарантас заменим, ярмарку догнать пособим? И от вас нам ничего не надо, только езжайте по дороге, ну и, само собой, чистоту и порядок соблюдайте, в носу пальцем не ковыряйтесь…
   Вздохнул Иван, еще крепче задумался. По дороге ездить непривычно, про палец в носу и говорить нечего, это свое, родное… А тут и староста припомнился, как же ж без старосты-то. Кто ж об Иване заботиться будет, жизни учить?
   Так и стоит пока Иван-чудак, ни вперед, ни назад, остолбенел весь! Что дальше-то будет, может, очнется, а?