Т. М. Нэмени. Письмо никому

          Письмо никому.

Ужели никто кроме меня это не прочтет.
А и прочтет, то что с того?
Меня это почему-то заботит. Но почему? Ведь в конце концов все поглотит медленная лета. Жернова времени мелят медленно, но верно.
Но ведь есть некоторое психологическое сродство душ.
И жив ли тот
И та жива ли?
И где теперь их уголок,
Или давно уже завяли,
Как сей увянувший цветок?
А ты прочти, друг, прочти.
Представь себе, что вот тут перед компом
Сидел некто.
А теперь сидишь ты
Также мгновенно и также мимолетно.
Разбросаю перед тобой свои мысли, расстелю ковер воспоминаний.
А тебе наплевать.
Может, мне и самому наплевать.
Возьму я старый свой халат
И отнесу в кружало
На водки полбокала.
Не с кем поделиться, некому слово молвить.
Да и делиться-то нечем.
Я прожил много лет к удивлению своему и окружающих.
И не стал мудрее.
Невозможно понять, как это: что-то было – и вот его уже нет.
Пока я буду спичевать, то, особенно если долго, к концу спича его начало оказывается уже в прошлом. Его уже сейчас нет, оно уже в прошлом. И оно уже воробей – вылетел и не поймаешь, а за спич можно при любом диктаторском режиме – и срок схлопотать.
Когда человек уходит, он от нас что-то уносит. И чем ближе он к нам был, тем больше уносит.
Многие стараются часть этого как-то  вернуть, ну хотя бы хлопочут на могилке.
Ладно, довольно об этом. Пускай нам общим памятником будет построенный в боях социализм, э-э-э, то есть архипелаг Гулаг. Ура, товарищи!
Предположим, я своего добьюсь, т.е. и этот кусок текста суну в какой-нибудь из своих рассказиков и напечатаю и в интернете помещу, и прочтет это некогда кто-нибудь из моих потомков.
Что же он из этого извлечет? Каков же я был? Чего хотел, на что надеялся?
Если без лака, то был такой же пустой и суетный, как и большинство людей, озабоченных по преимуществу всякими пустяками.
То ботинки развалились, нать скорее купить, то вода на кухне протекает, а кран, зараза, не закрывается.
И пустяки эти, ежели их преодолеть, радовали, как невесть что.
Рай – радость краткая твоя, о человек!
И хотя говорят, что веселие на Руси есть питие, то это вранье.
Что-то при всяких пьянках никогда по настоящему весело не бывает. Если и бывают минуты настоящего веселья, то только в начале выпивки, когда приняли по первой.
Настоящая радость – это всегда экспромт.
Часто она приходит как бы вызванная пустяком каким-нибудь. Но это впечатление обманчиво.
Она приходи и уходит сама и принудить ее нельзя. 
Радость как любовь, а настоящая любовь – это, наверное, и есть радость.
Радость любви, любовь радости.
Кто со мной согласен – поднимите руку!
Так, молодцы, пойдем дальше.
Теперь поговорим о долге, о чести знамени родного легиона и о родине-матери.
Это я пошутил!
Вы сами догадались? Молодцы!
Итак, исходя из моего личного опыта, жизнь составляется из множества малозначащих пустяков, непрерывной лентой следующих один за другим и заполняющих ткань существования.
Все это как правило не нравится, вызывает постоянную озабоченность и в целом выглядит вполне неудовлетворительно и кажется лишенным особого смысла. То есть, если не на двойку, то уж точно на твердую тройку.
Да, вот оно, правильное определение найдено. Говоря по старому – по жизни я твердый троечник, а по новому, на американский манер – лузер.
Да, мы троечники, и имя нам – легион.
Как писал Блок
- Попробуй-ка сразиться с нами!
Правда, он писал это несколько в другом контексте, но и сюда хорошо подходит.
Ну что, читатель, теперь ты погрузился немного в мою шкуру?