Вот пуля пролетела

               

                «Вот пуля пролетела…»

               
                Часть 1


                1

-Ну, вот и съездил в отпуск?!  Мой рапорт был подписан ещё две недели назад. И что?  Этот рейд ещё займёт десять дней. Значит, в лучшем случае, он закончится 20 октября. Стало быть, домой я попаду в последней декаде месяца. Кошмар!

    Ординатор операционно-перевязочного отделения в сердцах бросил недокуренную сигарету. Они с товарищем сидели в курилке, обсуждали итоги  только что прошедшего совещания  офицеров Кандагарской Медроты. Вопрос был традиционным -  предстоящее медицинское обеспечение боевого рейда. И опять – «кадровый голод». Катастрофически не хватало офицеров. Кто-то был в отпуске на Родине, кого-то «подкосила» инфекция, а кто-то находился на прикомандировании в госпитале Кандагара. 

     Командир Медроты принял «волевое решение» - задержать отпуск старшему лейтенанту Невскому.  Теперь вместо «дороги домой»  его ждала «поездка в Кандагар».  В октябрьском рейде 70-й ОМСБ (отдельной мотострелковой бригаде)  предстояло «зачистить» центральный город  одноимённой провинции и его окрестности. Слишком уж «распоясались  духи» в последние месяцы – житья от них не стало. По городу невозможно проехать без нападений и обстрелов, жертвы исчислялись десятками.
 
     Александр достал новую сигарету, прикурил от горящей сигареты  своего товарища, врача – стоматолога Ивана Сухар.  В этот рейд они ехали вдвоем на Автоперевязочной, будет с ними и фельдшер тоже. Такое решение Невский и пытался оспорить, но командир был не преклонен. Так распорядилось руководство Бригады – иметь двухврачебную бригаду.

    Еще из состава Медроты выделялся врач – эпидемиолог  Сергей Пачкин. Ему предстояло выехать со вторым батальоном, заменив выбывшего врача. Услышав такое решение, старший лейтенант кивнул головой, но было видно, что парень волнуется. Как-никак, а Сергей не был «лечебником», ему не приходилось ранее оказывать помощь раненым.

     Но и это было ещё не всё. Сам командир Медроты тоже выезжал в этот рейд  с десантно-штурмовым батальоном (ДШБ), заменяя заболевшего врача.  За свою шестнадцатимесячную  службу  в Афганистане Александр Невский не мог припомнить рейд, в котором бы сразу было задействовано четыре офицера Медроты.

- Покурил? Пошли, Ваня, готовить к выезду нашу «Ласточку». Планы были озвучены грандиозные. Должны и мы с тобой подготовиться со всей серьёзностью. Заполним Автоперевязочную «под завязку». Будем с тобой оперировать, резать-кромсать. А уж военные предоставят нам раненых в бо-о-ольшом количестве.  Это я чую заранее.

- Может мне ещё и зубоврачебное кресло взять? Буду зубы «рвать» в своё удовольствие. Думаю, от желающих отбоя не будет,- Иван широко улыбнулся.

-Нет уж, дудки. Да и какой нормальный человек добровольно сядет тебе в кресло. Вы же – «живодёры», так и норовите сделать человеку больно,- поддержал шутку хирург. – Так что забудь о таких добровольцах. Будем с тобой «нормальных раненых» к жизни возвращать. Пошли скорее, скоро уже темнеть начнёт.

    До позднего вечера Невский, Сухар, фельдшер Черанев Александр и водитель Фазылов Фадис заполняли салон Автоперевязочной коробками с медикаментами, перевязочными средствами, сухпаем и боеприпасами. Невский снова и снова придирчиво сверялся со списком – надо было предусмотреть всё необходимое на предстоящие дни боевого рейда.

    На следующий день работа по укомплектованию машины продолжилась. Правда, Невский отлучился на совещание с офицерами Бригады. Сам командир ставил задачи батальонам на громадном макете, где очень точно был воспроизведён город и его окрестности, очень похоже были показаны горы и  река Аргандаб, все участки «зелёной зоны». Александр даже восхитился искусной работе изготовителей макета – словно с самолёта наблюдаешь всю эту картину.

    Старший лейтенант не особенно вникал в постановку боевых задач батальонам и артиллеристам-танкистам. Хотя, на его взгляд, всё было проще некуда: блокировать  район - «прочесать», снова блокировать и снова «прочесать». Артиллерия и авиация поддерживает «огоньком».

     Для медиков работа была  привычной - оказывать помощь всем раненым, которых будут привозить к Управлению Бригады, там и будет стоять их Автоперевязочная. Затем всех  надо будет эвакуировать вертолётами на «Большую землю».  Всё просто и понятно…



               
                2
      Начало рейда сразу показалось не обычным: выехали уже под вечер 11 октября. Для старшего лейтенанта Невского это был 11-й выезд для медицинского обеспечения боевых действий, но практически всегда выезжали либо ранним утром, либо ночью. Но теперь…

      Интересно, какие еще сюрпризы ждут всех впереди?!

Александр сидел в кабине рядом с водителем  Фадисом, а его  товарищ Иван  Сухар и фельдшер  Черанев Александр расположились в салоне автомобиля.  Всё было знакомо и привычно, поэтому Невский не стал тратить времени на бессмысленное разглядывание проносящихся за окном «километров», а сразу стал читать прихваченную книгу.  Приходилось подсвечивать фонариком, так как  сумерки быстро сгущались.

      Сколько себя помнил – читать любил всегда.  Да и книга была для него всегда самым желанным подарком.  Впрочем, иного и быть не могло – в семье оба родителя были школьными учителями, приучили  с детства к чтению.  Пока сам не умел читать, им с сестрой читали по очереди мама или отец, потом и сестре стали доверять (она была постарше). Это были настоящие литературные вечера: вся семья усаживалась у пышущей жаром печки (печное отопление – это было обычное дело во всех домах рабочего поселка), иногда открывалась и печная дверца.  Слушать любимую книгу и смотреть на языки пламени – это было счастье в чистом виде!

      Книги Волкова А.М. «Волшебник Изумрудного города», «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» - это далеко не полный перечень книг того времени. Маленький Саша специально научился читать едва ли не первым в своём классе, чтобы потом приносить эти книги в класс и читать на перемене своим одноклассникам-первоклашкам.
 
      Вот и сейчас больше не существовало ничего вокруг – только он и герои  повести  Антона Павловича Чехова. Приходилось уже не раз читать эту «Палату №6», но каждый раз находил там что-то интересное.

       Он не сразу расслышал вопрос своего водителя, который старательно крутил баранку, соблюдая дистанцию с идущим перед ним БТР (бронетранспортером). Пришлось переспросить.

- Я говорю, что глаза испортите с фонариком читать, товарищ старший лейтенант!  Что такое интересное вы читаете, что не можете оторваться?

- Это Чехов, Фадис. Его можно читать в любое время дня и ночи, при любом настроении и самочувствии, тем более – при любом освещении.  Давай я тебе кое-что тоже прочту. Ты ведь изучал его в школе?

- Изучал, конечно, но уже ничего не помню. Читайте, всё будет интереснее ехать.

- Речь здесь идёт о сумасшедшем доме, о пациентах, которые лежат в одной такой палате под номером шесть. С ними и беседует доктор. Вот послушай: «Покой и довольство человека не вне него, а в нём самом. Обыкновенный человек ждет хорошего или дурного извне, то есть от коляски и кабинета, а мыслящий – от самого себя». Это врач говорит пациенту одному. Под коляской и кабинетом понимаются всякие блага.  А пациент отвечает: «Идите и проповедуйте эту философию в Греции, где тепло и пахнет померанцем, а  здесь она не по климату. С кем это я говорил вчера о Диогене? С вами, что ли? Диоген не нуждался в кабинете и в теплом помещении; там и без того жарко. Лежи себе в бочке да кушай апельсины и оливки. А доведись ему в России жить, так он не то что в декабре, а в мае запросился бы в комнату. Небось, скрючило бы от холода.

 – Нет. Холод, как вообще всякую боль, можно не чувствовать. Марк Аврелий сказал: «Боль есть живое представление о боли: сделай усилие воли, чтоб изменить это представление, откинь его, перестань жаловаться, и боль исчезнет». Это справедливо. Мудрец или попросту мыслящий, вдумчивый человек отличается именно тем, что презирает страдание; он всегда доволен и ничему не удивляется». Это ему уже доктор отвечал. Ну, как?

- Нет, товарищ старший лейтенант, читайте уж лучше про себя. Это не по мне. Я люблю читать про всякие приключения, а не эти  умные разговоры.

- Как знаешь.

   Невский снова углубился в чтение. Он даже не заметил, что колонна начала втягиваться в город Кандагар.  Позже выяснилось, что ночевать придётся именно здесь.
     Проехали мост, кажется, через оросительный канал. В быстро наступающих сумерках трудно было что-либо хорошенько рассмотреть.   Советская боевая колонна разместилась  среди подразделений Второго армейского корпуса ДРА.  Он тоже примет участие в предстоящем рейде. 

     Медики и водитель поужинали сухпаем, почти не разговаривали.  Каждый, наверное, прокручивал в голове завтрашний день.  Боевые действия начнутся с раннего утра.  Это им рассказал один из офицеров, заглянувших «на огонек».

      На ночь Невский разместился прямо на улице рядом с машиной на санитарных носилках. Пришлось укрыться одеялом – было прохладно.  Иван предпочел ночевать в салоне Автоперевязочной с фельдшером. Для водителя предпочтительнее была родная кабина.

      Город быстро погрузился в «чернильную темноту», луны не было, лишь миллиарды и миллиарды звёзд подмигивали со своих невообразимых высот.  Но город не спал. Он жил своей тайной, ночной жизнью. То и дело раздавались далёкие выстрелы, крики, просто не- ясный шум.  Но ощущения тревоги не было. Почему-то была твердая уверенность в собственной безопасности…



                3
      В шесть утра всё пришло в движение. Колонна вновь помчалась по улицам города. Уже было относительно  светло. Поразило почти полное отсутствие прохожих.  Многочисленные дуканы теперь были закрыты, их хозяева не спешили начать торговлю.  Бросалось в глаза обилие развалин не только  в знаменитом районе Дех-Ходжа  (впрочем, все советские называли его проще – Деходжа), но и в самом центре Кандагара.  Невский всё больше и больше удивлялся: когда успели всё это порушить?  На память невольно приходили картины советской кинохроники – развалины Сталинграда. 

     Как сообщил всезнающий водитель Фадис (у него всюду были земляки),  1-й мотострелковый батальон  выдвинулся ещё затемно. У него была своя особая задача по блокированию одного из пригородов Кандагара.

     Действительно, давно уже доносились многочисленные удаленные выстрелы, взрывы. Кажется, кроме автоматов и крупнокалиберных пулеметов, стреляли и пушки БМП (боевая машина пехоты).

     Автоперевязочная, как «приклеенная» мчалась по улицам города следом за бронетранспортером с бортовым номером 212.  Невский давно разглядел этот номер  при резких поворотах впереди идущей   техники. Он почему-то радовался, такому сочетанию цифр, усматривая в этом добрый знак (всё же не 213!).

     По выходу из города колонна начала дробиться:  боевая техника разъезжалась по своим направлениям.  Следуя своей задаче, Автоперевязочная  оказалась на стоянке среди техники Управления Бригады.   Теперь можно было перевести дух. Первый этап – выдвижение - прошёл успешно.

     Невский и Сухар ещё раз придирчиво осмотрели всё свое медицинское имущество. Офицеры остались довольны – можно было принимать поступающих раненых. Со своей задачей они справятся.
     Полной неожиданностью оказался вызов  примерно через  час  старшего из медиков к командиру  70 ОМСБ (отдельной мотострелковой бригады). Невский внимательно осмотрел свою форму – вроде всё в порядке. Отправился  к командирскому бронетранспортеру «Чайка» (БТР связи без башни).

    Коренастый, среднего роста подполковник говорил по связи ЗАС, старательно выговаривая свои фразы. Они тут же автоматически шифровались и уносились к далёкому собеседнику. Наконец, он закончил говорить, посмотрел на стоящего перед ним  офицера-медика. Старший лейтенант представился.

    Комбриг внимательно выслушал и сразу ошарашил новостью:

- Врач первого батальона серьезно ранен; бронетранспортер, на котором он ехал, был подбит из гранатомёта. Скоро его перевезут сюда для дальнейшей отправки на вертолёте. Но батальон оставлять без врача нельзя, сам знаешь.  Надо собрать всё необходимое для оказания медпомощи и через полчаса выдвинуться туда. Вас ведь два врача сейчас? Реши, кто поедет. Нужен человек, способный оказывать помощь в боевых условиях. Батальон оказался в тяжелом положении, придётся сразу включиться в работу. Поедите на БТР с номером 212.  Задача ясна? Выполняйте!

- Есть!

   Невский бегом побежал обратно. Он сразу решил, что поедет сам. Пусть Иван остается здесь с  Автоперевязочной. В голове тревожно билась мысль: «Как там раненый  Андрей?» Они были хорошо знакомы  со старшим лейтенантом Дубининым, врачом первого батальона. Подружились уже более года назад, оказались земляками (учились в одном медицинском институте в Свердловске, потом закончили один Военно-Медицинский Факультет в Томске. Правда, Андрей был на два года моложе). Одним словом, Земляки «по большому счету».

    Иван не задавал лишних вопросов, бросился помогать в сборах.  Он тоже был хорошо знаком с  раненым врачом, эта новость сильно его потрясла тоже.

    Невский похвалил мысленно себя, что предусмотрительно положил в салон большую десантную сумку. Она теперь придётся ему очень кстати. Поделили с Иваном всё по братски, в том числе и запасы спирта (медику никак нельзя без этой «огненной жидкости»).

       По ходу сборов хирург инструктировал своего товарища  о порядке работы  с поступающими ранеными, как-никак у него было побольше опыта. Стоматолог кивал головой, обещал «не подкачать».  Он вызвался донести тяжелую сумку до бронетранспортера, обнялись на прощание.

     «Бронированный конь» помчал Невского навстречу неизвестности. Впрочем, волнения не было – уже приходилось исполнять обязанности врача батальона и в апреле, и в мае-июне. Тогда он заменял  врача   второго, а затем и третьего батальона. «Ничего, справлюсь и на этот раз!- успокаивал себя Александр.- В третьем батальоне вообще пришлось пробыть около двух месяцев, размещён он  тогда был прямо в пустыне. Жара была просто адской, но ведь выдержал!»

      Из размышления его вывели выстрелы из пулемёта.  Их бронетранспортёр проносился  по дороге, по краям которой были разбросаны  низкорослые  строения из глины. Тут и ожил их  пулемёт  КПВТ  (крупнокалиберный пулемёт Владимирова танковый), посылая свои смертоносные «подарки» вправо по курсу.  Но стрельба быстро стихла.

       До управления батальона домчались быстро. Уже минут через тридцать-сорок Невский представлялся комбату «номер один». Высокий сухощавый майор, оторвавшись от микрофона рации, кивнул головой, быстро пожал медику руку и вызвал капитана Кожохарь, замначштаба, мол, тот и введёт в курс дела. Сам тут же продолжил прерванный по переговорному устройству разговор.

     Старший лейтенант  пошёл вслед за капитаном, отошли в сторонку, познакомились, закурили. Валентин оказался словоохотливым, приветливым человеком. Сообщил, что раненый врач уже переправлен на вертолётную площадку Управления Бригады, угрозы жизни нет, сильно  только посекло осколками. Вместе с врачом были эвакуированы ещё несколько раненых – все средней степени тяжести.  Он же распорядился бронетранспортёру со «счастливым номером» 212 возвращаться обратно, предварительно забрав четырёх погибших.  Он кивнул на тела, лежащие поодаль.  После погрузки «скорбного груза» офицеры   проводили взглядом отъезжающий БТР.

- Ну, док, ты готов к предстоящей работе? Имеешь подобный опыт?

     Невский объяснил, что уже находился в подобной роли не раз, справлялся прежде.
 
-Вот и славно! Твоё место здесь, в составе бронегруппы, рядом с комбатом.  В роты во время прочесок не суйся.  Там есть санинструктора и санитары, ребята опытные. Будешь оказывать помощь на таких стоянках. Сюда будут вывозить раненых и погибших.  Командиры рот свою задачу на этот счёт знают, всё отлажено. Эвакуацию этих раненых на вертолётную площадку будешь через меня решать или через начальника штаба, капитана Пыхова Виктора, я позже тебя ему представлю.

    Сложнее будет при перемещениях всего батальона, но там действовать по обстановке.  Ездить будешь на БТР с бортовым  номером 165, он закреплён за медициной давно.  Врач ехал ведь  не на своём бронетранспортёре,  тот был подбит и  сгорел полностью. Хорошо, что санитарный инструктор не пострадал, он будет теперь с тобой, там же и звено санитаров-носильщиков.  Думаю, сил у тебя предостаточно. А средства, я смотрю, ты с собой не малые привёз? – Он кивнул на большую сумку с медикаментами и перевязочным материалом. – Пошли, я познакомлю тебя с твоими медиками.



                4
     Санитарный инструктор Невскому понравился. Сержант Жеремин Сергей, высокий, жилистый парень, с большой россыпью веснушек на лице и внимательными голубыми глазами сразу вызывал симпатию и доверие.  Служил в Афганистане  он уже второй год, был награжден орденом «Красной Звезды» и медалью «За отвагу».  Всё это с гордостью сообщил капитан Кожохарь, представив сержанта новому доктору.

- Ладно, мне пора. Покажешь доку всё свое оснащение,  с ребятами-санитарами познакомишь.  Удачи!

    Капитан пожал руку Невскому, похлопал сержанта по плечу и быстрым шагом ушёл по своим делам.
     Чтобы начать с чего-то, Александр рассказал о своей давней дружбе с раненым Андреем Дубининым.  Похоже, он не ошибся – сержант обожал своего врача батальона, они были во многих рейдах  «бок о бок»,  прошли через многие трудности.  Словом, «съели пуд соли». Сергей тут же принялся рассказывать о своём  раненом начальнике.  Невский понял, что они сработаются с Жереминым.
 
     У  БТР №165 они нашли обоих санитаров-носильщиков. Это были  рядовые, прослужившие по пять месяцев  в Афганистане, но они уже не раз побывали в бою, имели опыт оказания медицинской помощи  раненым.  Невысокий крепыш Бургазлиев Дмитрий, черноволосый, улыбчивый, родом из сибирского городка  Тобольск и высокий, худой и хмурый  блондин Чащухин Геннадий из уральского посёлка под Златоустом.  Парни были полной противоположностью друг другу. Но это не мешало им подружиться.

      На борту бронетранспортера было привязано несколько санитарных носилок, внутри Невский с радостью осмотрел коробки с одноразовыми системами для переливания кровезаменителей,  массу флаконов с этими жидкостями.  Было штук пять трофейных пластиковых пакетов с растворами для переливания.  Осмотр его удовлетворил. Можно воевать!

      Ждать долго не пришлось. Уже минут через двадцать на БМП-2 (боевая машина пехоты)  был доставлен  тяжелораненый боец – огнестрельное   ранение правого бедра с повреждением крупной артерии. Был правильно  наложен кровоостанавливающий жгут (Невский мысленно похвалил санитара роты – не забыл  вложить записку с указанием времени наложения. Это очень важно: жгут нельзя оставлять более чем на два часа. Иначе это грозит последующей ампутацией), но младший сержант успел много потерять крови, все признаки шока были на лицо: низкое давление, частый нитевидный пульс, бледность кожных покровов. Срочно требовалось восполнить кровопотерю.  В таких полевых условиях приходится довольствоваться лишь кровезаменителями.

      Невский первым делом наладил систему для  внутривенного переливания  такой жидкости (флаконы  с полиглюкином   он захватил не зря). Санитарный инструктор Сергей внимательно наблюдал за действиями нового доктора. Похоже, он остался доволен.  Врач затем поставил еще пару уколов: обезболивающее и сердечное средство. Наконец,  была срезана грязная, промокшая кровью повязка. Старший лейтенант промыл пулевую рану перекисью, обработал её йодом и спиртом, вновь наложил стерильную повязку, прибинтовал по бокам две проволочные шины, которые подал ему один из санитаров.   Раненого можно эвакуировать к вертолету.

       Раненого, пришедшего в  сознание, санитары переложили на носилки. Врач заполнил на него «Первичную медицинскую карточку» (прихватил с собой целую пачку – всё легче будет врачам  на последующих этапах эвакуации), вписал  данные на раненого: «Рядовой в/чпп 71176 (1 мср) Ткебучава Ваха, 1964 года рождения.  Диагноз: Огнестрельное пулевое ранение  мягких тканей средней трети правого бедра с повреждением бедренной артерии». Вписал  проведённое лечение.  Особо указал на время наложения жгута. В запасе ещё оставалось полтора  часа.  Карточку приколол булавкой к куртке  «хэбэ».

      Уже через десять минут БТР, который выделил капитан Кожохарь, помчал раненого к вертолётной площадке.  Один из солдат-сопровождающих сидел с ним рядом и  старательно держал на весу флакон с целебным раствором, ведь внутривенное введение жидкости продолжалось.

      Невский перевёл дух. Он сделал всё, зависящее от него. Сдал своеобразный «экзамен». Санитарный инструктор и санитары смотрели на него одобрительно – новый доктор «не подкачал», сделал всё не хуже их любимчика, пострадавшего в бою. Доверие к врачу выросло.  Это – не «клистирная трубка», напротив, заслуживает краткого и уважительного обращения – «док».



                5
    После участия во многих рейдах, особенно в качестве врача батальона, Невский пришел к твердому выводу, что «огромное значение для врача, носящего погоны, имеет отношение к нему солдат и офицеров.  Надо много знать и уметь, чтобы заслужить (у офицеров очного, а у солдат – заочного) короткого и значимого обращения «док».  Это наивысшая степень уважения.   «Док» обычно немногословен, имеет несколько суровый вид; он таинственно умалчивает о своих  медицинских премудростях и смел без «пижонства». И ещё он должен быть выносливым и уметь спокойно, без бравады, делать своё дело даже под огнём.  Резким можно позволить себе быть только в случае крайней необходимости и обязательно к месту.

    Бывало, что врач окончательно терял авторитет у солдат и офицеров, попадая в разряд «клистирных трубок», «истребителей мух» и так далее из-за неумения вписаться в сложную боевую семью с очень непростыми внутренними отношениями. Законы жизни внутри  армейских подразделений жёстки и бескомпромиссны. Качества офицера оценивались личным составом за один (два) боевых  эпизода.  К врачу внимание у солдат всегда пристальное. А если солдаты взялись кого-то изучать, то изучат в лучшем виде!  И в случае, если солдатская молва нелестно отозвалась о личностных качествах врача, то очень трудно будет впоследствии доказать обратное.

     Задача врача в подразделении, ведущем бой, одна: оказание помощи раненым. И посему врача если и не холят, то, по крайней мере, всеми силами берегут. Толковый командир всегда врача подстраховывает. Часто он негласно поручает опекать доктора одному-двум старослужащим солдатам. Они постоянно  держат «учёного»  в поле зрения и за врача отвечают головой, прикрывая его в прямом и переносном смысле.

     Оказание помощи раненому – это дело коллективное. Первое – обнаружить, второе – вынести, третье – оказать помощь, четвёртое – эвакуировать. Это безумно тяжёлая работа, требующая титанического напряжения».

      В течение дня-вечера из подразделений батальона (особенно пострадала 1 рота) ещё привозили около десятка раненых, были и лёгкие случаи. Всех их старший лейтенант осмотрел, поправил (сменил) повязки, провёл необходимую помощь. Он уже не волновался, а действовал спокойно и уверенно – его помощники беспрекословно выполняли его распоряжения.   Контакт с солдатами-медиками был налажен.

     Всех последующих, как и первого раненого, переправили на вертолётную площадку – благо они находились относительно близко от Управления Бригады.

     Офицеры, составляющие руководящее ядро батальона, техника, медики  разместились на  господствующей высотке  в районе  пригородных населённых пунктов  на юго-западе Кандагара.  Кишлаки Мирбазар и Гракалача (Невский так и не запомнил, который из них ближе расположен к ним)  мало, чем отличались друг от друга: низенькие глиняные домики, окружённые высокими дувалами (глиняные заборы). Почти полное отсутствие деревьев, унылый «лунный» пейзаж.

     Как контраст, ближе к самому городу (район Муллазарай)  раскинулись обширные поля  растительности. Старший лейтенант пытался выяснить, что там растёт, но все только пожимали плечами.

     Боевые роты батальона вели бой где-то за этими полями.  Их поддерживали подразделения афганской армии.  То там, то здесь поднимались невысокие столбы огня  и дыма от взрывов.   Они были, как игрушечные, а потому  казались не страшными с такого расстояния.  Невский не раз ловил себя на мысли, что смотрит кино, как в стереокинотеатре (удалось побывать в таком «чудо-зале», на входе каждый зритель получал специальные очки, только через них и можно было смотреть такой фильм).

    Но это было не кино. Там гибли и калечились люди. Многие ещё не дожили и до двадцати.  Невольно вспомнилось высказывание одного политика: «Старики объявляют войну, а умирать идут молодые».

    С наступлением сумерек роты начали оттягиваться назад.  Предстояла новая «чернильная» ночь.

     Медики уселись у крохотного костерка (в земле была выкопана ямка, в ней разожгли солярку в баночке - так и разогрели свой сухпай).  Невский принял горячую банку с гречневой кашей и тушенкой, кивнул в знак благодарности, принялся не спеша есть.  В качестве повара выступал Гриша Флорь, водитель БТР.    Судя по всему, парню нравилось готовить. Он уже не первый раз делился своими мечтами – вернётся после Афгана домой через пару месяцев, пойдёт работать непременно  поваром в самый престижный ресторан. Он уже писал своим родителям, чтобы выяснили всё заранее в их городе Перми. На плохой ресторан он даже просил не тратить время.

     Товарищи подшучивали над ним, мол, если и там будет готовить такую еду, как сейчас, то его выгонят « в шею» из такого ресторана на второй день.  Невский вполуха слушал «трёп» своих ребят. Он всех их уже считал своими. Казалось, он знаком с ними не один день, а целую вечность…


               

                6
    Позавтракали ранним утром, ещё даже не рассвело. Всё тот же Григорий Флорь, напевая своё неизменное («Вот пуля пролетела, и ага. Вот пуля пролетела, и ага. Вот пуля пролетела, и товарищ мой упал…»),  приготовил блюда из своего «ассортимента». Правда, завтрак ничем не отличался от ужина.

    С рассветом  всё управление батальона двинулось на новое место. Колонна по ходу движения росла – вливались на своих  БТР и БМП боевые роты.

    Старший лейтенант, копируя других офицеров,  сидел на броне, спустив ноги в люк. Он уже «сроднился» с ролью старшего на этом бронетранспортере. Представлял себя  «полководцем», покоряющем города… Не больше – не меньше.

    Из приятных размышлений его вывел рывок снизу - сержант Жеремин Сергей настойчиво стягивал его вниз. Только теперь Невский заметил, что все офицеры с других боевых машин  исчезли внутри своих «бронированных коней», он один  во всей колонне, как  «одинокий дуб зелёный» торчит на виду, представляя лакомую цель для снайперов.  Пришлось срочно спрыгнуть в салон БТР, сел рядом с водителем, надел шлемофон.

     Солдаты тактично сделали вид, что не заметили оплошности  доктора.

-Товарищ старший лейтенант! Вы не помните, из какого это фильма песенка? Третий  день на язык  попала мне, не могу отвязаться.- Гриша, лихо, крутя баранку боевой машины, посмотрел на офицера.- Мы даже поспорили с Димкой, он говорит, что это из фильма про войну с фашистами, а мне, кажется,  из другого -  про гражданскую войну.

- Правильно, кажется. Это же фильм «Служили два товарища», как освобождали Крым от белых. Там еще играл Олег Янковский и Ролан Быков.  Хороший фильм, мне нравится. Только ты кончай эту песенку «трепать». Если помнишь, то тот, кто её пел, плохо кончил.

- Точно, они ещё на самолёте там летали. В артистах я, правда, не силён, но фильм вспомнил в общих чертах. Димыч, проиграл ты! С тебя банка сгущёнки!

- Ладно,- пробурчал в наушниках  голос Бургазлиева. – С рейда вернемся, получишь. Он эту сгущёнку готов лопать день и ночь.- Закончил санитар, не обращаясь ни к кому.

- А как же! – Радостно заулыбался Гриша.- Я ещё в учебке в Союзе  на спор выпил 6 банок сгущенки, даже без воды.

- И что с тобой было?! – Изумился Невский.- Это же можно до непроходимости кишечника  «допрыгаться».

-А ничего не было. Правда, два дня потом есть не мог, только воду пил.

-Ну и ну!- Только и смог сказать старший лейтенант, внимательно разглядывая своего водителя.

    А тот вновь негромко «замурлыкал»: «Вот пуля пролетела, и ага…»

-Тьфу! Вот, видите, как привязалась!

    Бронетранспортёр резко остановился. Вся колонна встала. Батальон прибыл на новое место. Предстояло выполнять очередную  боевую задачу…

     Потекли однообразные дни. Батальон перемещался  с места на место, роты блокировали пригороды Кандагара,  авиация и артиллерия «работала» по «мятежным» районам города. Больше всех досталось Дех-Ходже.  Похоже, эту часть просто старались стереть с лица земли.  Потом советские солдаты совместно с афганцами шли на «прочёсывание».

    Тут и появлялись раненые и убитые. Кто-то подрывался на мине, кто-то попадался на мушку снайпера, а кто-то и в открытом бою получал ранение-увечье. Бои в городе – это всегда  «большая головная боль» всех командиров.

     Невский со своими медиками постоянно находился в составе управления батальона. В голове не задерживались все эти мудрёные названия кишлаков, при перемещении уже трудно было вспомнить, где стояли накануне: то ли Дехи-Масус, то ли Реги, или Лой-Бала-Карз.

     Всех поступающих раненых «пропускали через себя»: менялись повязки, вводились лекарства, ставились капельницы. Лишь погибшие не требовали ничего.  Их складывали в сторонке  «скорбной шеренгой». Потом всех переправляли на вертолётную площадку к Управлению Бригады.

     Александр уже хорошо освоился с ролью врача этого батальона, похоже, ему удалось завоевать уважение своих подчинённых медиков. В минуты затишья они все садились в кружок и «травили» байки.  С удовольствием слушали и «медицинские истории»  Невского.

    Гриша Флорь, оставаясь верен себе, с удовольствием готовил на всех. Он даже несколько раз пёк оладьи (!?), чем вызвал изумление, а потом и восторг старшего лейтенанта. Остальные снисходительно посмеивались, мол, он и не такое может, не раз в рейдах прошлых демонстрировал.

= Окончание следует=


***