Однорукий

   - Стоять! Милиция! – кричал я ему вслед, чувствуя, что долго погоню продолжать не смогу, одышка. Не знаю, почему я кричал «Милиция!», а не «Прокуратура!» Ведь я  следователь прокуратуры, а не милиции.

     Но однорукому, похоже, было всё равно, следователь я милиции или прокуратуры. Он как шпион из дешевых комиксов, в черном пальто и в черной шляпе, не хватало только черных очков, лихо перепрыгивал через парковые ограждения и сооружения в детском игровом городке. Свободный рукав пальто болтался, как полотенце на ветру.

    - Стой! – совсем уже ослабевшим голосом кричал я ему вслед, - у меня всё равно нет никаких доказательств!

     Но однорукий только оглянулся, словно хотел убедиться, что у меня, действительно нет при себе доказательств, и продолжал свой бег.

    - Подожди! – уже совсем жалобно, из последних сил, крикнул я ему вслед и вытянул над своей головой трехлитровую банку с вареньем. – Сейчас разобью!

    Однорукий остановился. Я выбрал кафе со столиками под открытым небом и пригласил однорукого за стол. Кивнув официанту на свою банку с вареньем, я попросил его принести нам две чашки свежезаваренного индийского черного чая с бергамотом.

    - Бегать-то чего? – упрекнул я однорукого, и, достав из кармана нож, сделал вид, что хочу вскрыть банку с вареньем.

   - Я всегда бегаю по вечерам, - ответил однорукий и непринуждённо положил на край стола свою черную шляпу. А когда он отогнул на место стоявший воротник, то совсем стал похож на обычного бухгалтера.

    - Итак, - сказал я, поблагодарив официанта за ароматный чай, - будем говорить начистоту или как? Труп на кладбище – это Ваших рук дело, не так ли?

    Однорукий продемонстрировал мне пустой рукав своего плаща:

    - Куда мне, гражданин следователь! Вы переоцениваете мои возможности!

    - На это ни много ума, ни много сил не требуется! – парировал я.

    - Тем более, что убитый являлся моим другом. Вы же об этом знаете?

   - Да знаю. Очень хорошо знаю. Как знаю то, что вас обоих видели на кладбище непосредственно перед убийством!

    - Ну, я не один с ним был…

    - Третий Ваш дружок уже давно в камере и всё нам рассказал, как было!

    Однорукий усмехнулся:

   - Представляю, что Вам он там наговорил!

   - Хотите очную ставку?

   - Нет, - ответил однорукий и склонился над своей чашкой.

    Я задумчиво помешивал ложечкой чай.

   - Тогда предлагаю следственный эксперимент.

   - Это как?

   - Сейчас идем на кладбище, и Вы на месте покажите, как всё было.

     Однорукий сделал пару глотков из чашки и нехотя согласился.

   Я бросил на стол смятую пятидесятку и сделал несколько шагов от столика, всем своим видом приглашая однорукого следовать за мной. Однорукий поднялся и поспешно, уже стоя, допил чай, а затем, водрузив свою шляпу на свое законное место, последовал за мной. Однако, оглянувшись, он вернулся и забрал банку с вареньем.

    Я, мурлыкая себе под нос, чтобы усыпить бдительность однорукого, повел его за собой. Конечно, четкого плана, как действовать дальше, у меня не было. Но я привык действовать экспромтом. Психологическая атака – вот мой конек!

***

        - Итак, - начал я, когда мы оказались на кладбище, где было совершено убийство, - Вы и двое Ваших друзей два дня назад сидели здесь на скамейке и пили вино. Так?

     - Было дело! – согласился однорукий, удерживая единственной рукой банку с вареньем.

     «Это как нельзя кстати, - подумал я, - рука у него связана и можно не опасаться неожиданного нападения сзади».

   - За вином вы обсуждали прочитанное. Ведь вы поклонники лёгкого чтива, верно?

   - Да, мы любим фантастику, детектив, - согласился однорукий. – И здесь наше любимое место, скамейка под березами. И что из этого?

    - За вином между вами возник спор, и Вы в пьяном угаре, не найдя доводов опровергнуть оппонента, ударили его ножом. Ведь так было? Признайтесь!

    - Да мы спорили. Потерпевший утверждал, что смерть – это фикция. Чистой воды придумка самих людей.

    - Он говорил: «Пока мы, человечество, находимся ещё, можно сказать, в колыбели. Поэтому, Создатель или, если говорить по-другому, Высшие силы, окружили нашу жизнь миллионом условностей и иллюзий. Смерть – одна из этих иллюзий».

    Однорукий посмотрел на меня туманным взглядом и едва уловимым движением своей единственной руки поправил положение банки с вареньем. С этой банкой он был как курортник с только что купленным арбузом, а не как убийца.

   - «Мы говорим, что человек умирает, что он смертен, оперируя только поверхностными признаками, так говорил потерпевший, - продолжал однорукий, - «Однако, это наше утверждение основано только на том, что мы зациклились на одной стороне своего существования – материальной. А если быть точнее, мы искаженным своим мышлением и создали эту гипертрофированную субстанцию, которую называем словом «материя». И пока вот эта человеческая ошибка не доведет наше существование до полнейшего абсурда – мы с места не сдвинемся в понимании сути вещей, в понимании, что такое смерть» – вот так рассуждал тогда потерпевший» - однорукий оглянулся по сторонам. Уже смеркалось.

    - Вы с ним не согласились и убили его? – усмехаясь, заключил я.

    - Нет, он, как раз, нас убедил, и поэтому мы решили совершить групповое самоубийство.

    - Так, уже ближе! – поощрительно закивал я
 головой, - Продолжайте, продолжайте!

    - Мы стали тянуть жребий. И вот что получилось. Первый из нас должен был убить второго, третий – первого и затем, если сможет, зарезать себя, если нет- повеситься.

    - Так, и потерпевший оказался вторым!

    - Нет, судья оказался первым. Вторым стал я.

   - Судья?

   - Да, мы любили дурачиться. Любили  такие вот ролевые игры. Потерпевший – «Судья», я – «Адвокат», третий – «Следователь».

   - Хм. Продолжайте.

   - Я оказался по жребию вторым, «Судья» - первым, а «Следователь» - третьим. «Судья» с силой ударил меня ножом в сердце. Я упал. Но удар пришелся в книгу, которая была у меня во внутреннем кармане плаща. – Однорукий осторожно поставил банку с вареньем на скамейку и извлек из плаща толстый том братьев Стругацких. – Она меня и спасла. Я лежал словно убитый, лицом вниз. Вскоре рядом со мной упал и «Судья».

    - Вы хотите сказать, что «Судью» убил третий, так называемый «Следователь»?

    - Я ничего не хочу сказать. Я лежал лицом вниз.

    - Так, - я подошёл к кустам и стал высматривать в темноте следы крови. Потом стало темно, совсем темно. Нет, сначала, из моих глаз посыпались искры, а потом уже стало совсем темно.

     Когда я пришел в себя, то первым делом потрогал свою голову. Она была в чем-то липком. Я лизнул свои пальцы. Так и есть! Гад! Расколошматил банку с опием-сырцом! Целое лето, мы, как рабы обрабатывали маковое поле! Я повел головой по сторонам. Ночь вступила в свои права. Вокруг только поблескивающие под Луной памятники. Однорукого и след простыл. Придётся брать теперь на себя роль «Палача»!