Письмо потомкам. Танец шестой

По поводу иллюстрации - взяла на себя смелость немного переделать один из рисунков, найденных на просторах Инета.Автор мне опять же неизвестен, но всё равно - спасибо ему. С подрисованной щетиной,пара золотистых глаз и так, по мелочам - и та-да! Гемма-мужчина перед вами...

                Танец шестой.
               

Ближе к вечеру  вернулись  дети. Одни, без госпожи Рионн. Младшие были веселы и наперебой рассказывали, как им было интересно и что они видели по дороге. И только в глазах Кайна я заметила странную боль.
Оттого, что ты ничего не можешь сделать. Ничем не можешь помочь.
И я понимала, отчего это. Рионн могла остаться в доме старейшин  по одной простой и в тоже время тяжелейшей  по нагрузке причине.
И имя ей «Великая Империя»…
По коже пробежали мурашки, захотелось выть, зная, что может произойти в скором времени…Страх, липкий и прозрачный,  закрался в душу.
Нет, не страх смерти…Я не боялась умереть, даже когда-то об этом мечтала. Я была спокойна в этом отношении. Теперь всё иначе -я боялась за ту красоту и чистоту мира Шим’Таа, которая могла пасть жертвой человеческой ненависти.
А я…я ненавижу собственный род.
Не-на-ви-жу.
Видимо, эта черта характера прописана у нас всех  в крови…
Всех, кого я когда-то любила,  в ком нуждалась, забрала эта махина, Империя. Подмяла под себя, бездушно и безжалостно. Оставив взамен пурпурные крылья ненависти.

Кайн подошёл ко мне, такой бледный и отчаявшийся. Еле удержалась на месте, чтобы не обнять его, успокоить. Но он жестом показал, что ничего не надо. Без паники, сударыня. На корабле дети.

-А мне…мне старейшина сказку рассказал!  - похвасталась Ума, полностью забирая моё внимание. Какая же ты смешная и милая, девочка- гемма. За последнее время даже несколько подросла, вытянулась. Постепенно пропадала младенческая припухлость, проявлялось что-то хищное, грациозное.
Геммы взрослеют внешне очень быстро.
Я хотела что-то ответить, но Андрей сбил все мои планы. Отчётливо, чисто он произнёс:
- Ума - хвастушка. Всем уже разболтала! У меня уже ушки болят…
И я замерла с открытым ртом. Не могла поверить, что это не галлюцинация. Не привыкла, чтобы годовалые дети так свободно говорили, тем более на гемми, кружа среди шипящих и полуоттенков.
-Ему уже прописали в крови всю основную речь.- Пояснила с улыбкой Ангуин, придерживая малыша. И рефлексы заменили, навыки. Он теперь всё понимает. Правда, малыш?
Андрей кивнул:
-Тётя няня меня кормит, не переживайте. Чуть позже мы сможем с вами пообщаться и избавить меня от приступов. Ума с Тамарой мне рассказали.
Это было чересчур.
-Извините меня, мне нужно удалиться. Я встречусь с вами через час.
Поклон. Поворот.
Осторожно, чтобы не упасть от шока, я направилась к себе.
Рот полуоткрыт, на лице маска сведенных мышц. Ещё чуть-чуть и заплачу, обиженная суровым миром.
Видеть подобное было невыносимо. Я потеряла это всё. И так быстро…Милое детское личико, агушки - потягушки, первые слова. Пусть корявые, пусть неосознанные, но слова…
Ма-ма.
Па-па.
Ба-ба.
Дай.

И в слезах я побежала, с непонятной горечью в сердце. Оплакивая мир. И того Андрея, которого я поила собственной кровью на руках.

***

Я не выходила до вечера. Соскучившись по мне за два дня, в дверь поскреблась Ума.
-Тебе плохо, льюти? Отчего? – прошипела малышка, прижавшись к двери.
Проскользнула мысль о вампирах, которые не могут войти в твой дом без приглашения.
-Нет, я просто… просто, я человек, дорогая. – Нежно приобняла малышку.
-Ты из-за Андрея так переживаешь? С ним же всё хорошо. Он теперь как маленький попугайчик у нас! – рассмеялась Ума, не понимая мою печаль. Я улыбнулась через силу.
-А мама не поехала с нами обратно. Хитренькая, ей будут теперь сказки рассказывать старейшины…Так она сказала, – вздохнула Ума. – Ну ничего, ты же тоже сможешь мне рассказать? Про пиратов?
Последнее слово заставило меня насторожиться.
-Мама проверяла, как дома было без нас по связи. И видела, как  вы бегали. Такие смешные! Мы за вами смотрели и даже спорили, кто победит!
Я с открытым ртом переваривала детские откровения.
-С…смотрели? И долго? – еле выдохнула я.
Девочка покачала головой. Это я её научила…
-Нет, немного! Часа два по дороге. И сегодня утром немного, когда вы карту сложили! Мы так смеялись, особенно Серафим когда с ногой ходил, а птица у него песни пела на плече. Вы такие веселые были!
  Ну что сказать, это не новость. Я не исключала подобный вариант. Но слышать бвло немного стыдно.
-А мы будем так же играть? Даже Кайну понравилось…Да, а у него скоро ан’нари появится! Я подслушивала, как он со старейшинами спорил о чём-то. – Малышка картинно заломила руки, глядя в потолок. – Я не переживу, если у него будет мальчик…
Я скорчила мордочку:
-Это почему?
-С мальчиками неинтересно. Они песни не умеют петь, и не дают украшения поносить!
Смех было трудно сдержать. Что ж, детская непосредственность – страшная сила! Такими темпами я может и свыкнусь с «апгрейдом» Андрея….
- А разве Рионн…разве твоя мама не знает об этом?
Ума покачала, словно робот, головой, одновременно коснувшись уха. Тяжко её давались человеческие жесты…
-Это секрет! Я же говорю, подслушивала. Я от Ариан  сбежала, мне интересно было.
Я прижала маленькую шпионку к себе и прошептала:
-Я никому не расскажу.
-Честно- честно?
Касаюсь брови указательным пальцем и провожу дугу к кончику носа.
«Кара иш»
Более, чем да.

Госпожа вернулась глубокой ночью, по подземным переходам, через два дня. Она была обессилена и зла. Об этом я узнала, когда меня разбудили и попросили подойти в её покои.
Сквозь сон я, разбитая и нервная, подошла к зеркалу и умылась. Долго оттирала со щеки непонятные чёрные полосы, а потом поняла – это снится.
И Рионн меня явно не ждёт…
Еле дойдя  обратно до постели, я не успела и помечтать, как в дверь снова постучались.
-Вы готовы? Госпожа заждалась.
Ааааааааааааааааааа…не сон. В мыслях отматерив всё и вся, я натянула что-то из одежды на себя и потопала в покои моей мучительницы.
Она сидела в обрамлении пёстрых подушек. Кальяна я не видела, лишь воздух был наполнен ароматом кофе. Кофе? Глаза распахнулись в неверии! Я точно сплю, его я не пила уже миллионы лет! Лишь в воспоминаниях…Чудесный напиток был давно забыт и лишь иногда контрабандой его провозили по просторам Империи. А что тут делать ему, если геммы и чай-то не выносят?
-Синтетический?  - Спросила я, указав на дымящийся заварник.
-Нет, что ты. Старейшины передали, выторговали для тебя мешок с зернами. Просили поблагодарить…Ты как-то спрашивала про него…
 Смотрю в неверии в её усталые глаза.
-Это благодарность. За избавление детей от приступов. – Пояснила госпожа, кутаясь от прохладного ветерка в шерстяное кимоно ярко-зеленого цвета. Окна были распахнуты, все до одного.
Она жестом приказала сесть, что я и сделала. Забравшись под уютный плед, медленно вздохнула и выдохнула, наслаждаясь искрящимся ароматом. Целый мешок…Всё, я таю!
-Прости, что разбудила. Но дело важное…
С минуты две госпожа молчала, видно, пыталась переступить через гордость. Я уже проснулась к тому моменту, кровь мою будоражило и грело от одной только мысли, что я пью настоящий обжаренный, молотый кофе.
-Нам нужна твоя помощь.
Всё, я пошла спать. Это явно сон. Причём больной и извращенный. На Эвалоне я танцевала, да. Но то был приказ, то было желание Рионн.
А тут ко мне обращается сам народ.
-Что случилось? – еле выдавила я.
Госпожа лишь с носиком забралась в просторные одеяния кимоно и…заплакала.
-Извини, я просто не могу выдержать…Если бы был жив аорэ, всё было бы иначе. А я…я…
Отложив чашечку с напитком, я подползла, путаясь в одеяле, к плачущей гемме. Приобняла, как маленькую. Поцеловала в смолянистую макушку, пахнущую корицей и мёдом. Госпожа прижалась ко мне, хныкая и сопливя.
Так прижимаются дети, первый раз разбившие в кровь коленку или напуганные соседской собакой…
Она без стеснений утёрлась чуть позже о мой плед, попросив пересесть.
Приступ истерии  прошёл.
Маленькая плакса Рионн ушла, на её место вернулась ледяная сволочь Рионн. И это радовало.
-Я никогда не думала, что не смогу с этим справиться. Я никогда не думала, что мы будем искать помощи у человека от него самого…Старейшины просят тебя явиться со мной через три дня.
Немой вопрос, лицо моё вытянулось, глаза - огромные колодца.
-Пару дней назад Империя прислала послов… андроидов. Тех, что от людей неотличимы. Если бы не «дышашие» из дома Мейовиров, то быть беде. Они вовремя почувствовали, что у послов отстутствуют…некоторые параметры в ауре, вовремя установили щит. Один из послов выжил. Специально его оставили в живых…Они думают, мы звери. Мы станем пытать его!
  Дышащие, знаменитая стража, владеющая собственным сознанием на высшем уровне. Сплетающие щит из собственной ауры, мощный и непоколебимый, способный выдержать удар взрыва, разлетающиеся осколки андроидов, отравленные страшным ядом…Тайное оружие старейшин против козней Империи.
-Они предали нас, Ульианна. Предали, покусились на наше святое – нашу опору. Пять старейшин могло погибнуть, пять! – спокойно произнесла Рионн, лишь слегка оттеняя слова красной поволокой гнева. - Чудовища!
Я не могла не согласиться. Это уже слишком.
- Они хотят нас спровоцировать, хотят, чтобы мы нарушили завет. Древнее соглашение Святейшей…Если мы это сделаем, проявим себя, то развяжем им руки…
 Рионн права. Имперские ищейки поступают умно, столетиями они оттачивают умение плести интриги, провоцировать и получать желаемое. Но геммы слишком верят в завет, они не могут  и не хотят войны.
-Если дети мои нарушат хрупкое равновесие и прольётся хоть капля крови человеческой, напоённая злобой моих детей, я не приду на помощь миру, созданному мной. – Процитировала тихо Рионн древние слова, записанные на шёлковом манускрипте, залитые в прочный прозрачный столп Мира посреди Зала Собраний.
- Я всё понимаю, Рионн. Но при чём здесь я?
Минута тишины.
-Через три недели  приезжают новые послы Империи. Извиняться. Как бы.– Шипела Рионн, переходя с гемми на гарами, что означало официальное оглашение решения и высшую просьбу. – Нам нужна ты, единственная, кто сможет понять их поведение, их мотивы. Никто, кроме тебя, этого не сможет сделать…Мы не настолько разбираемся в человеческой психологии…Даже тебя я не понимаю иногда.
Отличилась, звезда. И что теперь будем делать? Как это меня угораздило стать особенной, если есть другие люди, более обученные и знающие, среди гемм. Их мало, не наберется и двадцати, но всё равно…
- Ты единственный нелегал, о котором они не знают. Твои параметры, твоя личность не занесена в их Память, тебя можно выдать за одну из нас. – Госпожа пояснила мне мою «уникальность». Это логично, я готова аплодировать старейшинам.
Я налила себе ещё немного густого напитка, капнув в него немного лимонного сока. Кава, моя древняя кава, так тебя называли мои пращуры, о, божественный напиток.
- В твоих задачах будет наблюдение за послами. Они нередко заговаривают на древних языкам между собой, каждый раз меняя его. Мы были бы готовы, но у нас нет базы. Послам легче – я слышала, им записывают его на мозговые инпланты, как и всю личность. – Ухмыльнулась Рионн. – Правящие Империей настолько нас боятся, что отправляют к нам своих марионеток.
-А глаза? У меня голубые глаза, Рионн! Не золото гемм!
-Глупый вопрос. Мы поставим линзы.
-А если они поймут, что я делаю…И заменят язык на другой? Не всегда может повезти. Я могу и не всё знать… - рассеянно прошептала я.
Госпожа хищно обнюхала напиток из заварника, словно ребенок выжала туда пол-лимона, глядя на меня. Снова обнюхала, чихнула и отложила в сторону:
-Как ты это пьёшь?
-Я же не спрашиваю, как вы едите сырое мясо…
Она ухмыльнулась, кривя тонкие губы:
-Надеюсь, нам повезет, и язык будет именно то. Изменить они не смогут, их влияние ограничено…Сколько древних ты знаешь?
Я пробежалась на пальцах:
-Тринадцать с половиной, из них пять только чисто.
-Откуда так много? – ухмыльнулась Рионн.
Я поморщила носик:
-Во-первых, я гениум. Не знаю, что натворил с генами мой создатель, но память у меня хорошая. Подозреваю, что мозг работает в пять раз быстрее и использует большую поверхность.
-А во-вторых?
-Язык похожи друг на друга. Выучишь один из семейства, другие пойдут легче.
-А в – третьих? – предположила Рионн.
Я пожала плечами, а потом улыбнулась, приоткрывая клыки:
-Я жила среди разных людей, госпожа.
 На улице рассветало, было около пяти или шести утра. Спать уже не хотелось,  мой организм был полон сил и энергии благодаря щедрости старейшин.
-Эти три недели ты проведешь в библиотеке, Серафим поможет тебе найти записи или фолианты, освежить память…Мне жаль, дети скучали по тебе.
-И я тоже. С каждым разом, когда я проникаю в вашу жизнь, я отдаляюсь от них, госпожа.
Рионн взмахнула рукой:
- Ничего… Да, кстати, вот.
Она указала на груду всевозможных записок, голографических  карт и прочих записей. Вначале я даже подумала, что это мне. Протянула руку, чтобы взять  с собой.
-Это жалобы на тебя, Ульианна. Мне доставили их по приезду.
-Что?
- Двести двенадцать из рода шер Альяринн недовольны тем, что до них не донесли идею пира…пиратШШс…пи... Этой вашей игры с переодеванием! – вспылила Рионн, не в силах выговорить слово. – Они просят простить их недоверие и устроить подобную игру ещё раз.
Я прыснула от смеха. Вот чего не ожидала…
-Что смешного? – съязвила госпожа, привстав немного и протягивая мне одну из записок.- В следующий раз я тоже буду играть!
Капризно пождав губы, она жестом попросила удалиться. Я развернулась к двери, большой и расписанной узорами, жадно вчитываясь в витиеватые буквы, как меня окликнула госпожа.
-Прости меня, Ульианна…Прости…
Опять приступ человечности у моей снежной королевы? Губы слегка прикушены, на щеках – бледный румянец. В глазах непонятная мне грусть. Она протягивает мне руку, проводит в воздухе дугу и, опустив глаза, еле шепчет:
-Я не  успела…Я так об этом жалею.
-О чём это ты?
Она молчит, рассыпав смоль волос по узорчатым плитам. Зарывшись в прядях, чёрных, как ночь.
-Потом поймёшь…А пока просто прости!

Нет, я всё же дурно влияю на гемм. Разбаловала их своими человеческими эмоциями, радуясь. Вот и Рионн, я даже начала скучать по  отвесистым пощёчинам, приводящих меня в хищное состояние. Старею, что ли?
Ухмыльнулась.
Что значил  её жест? Я смутно помнила его, но не могла всё - равно понять, где я его наблюдала. Ах, память! И ты подводишь меня…
Сжимая лист в руке, я шла в библиотеку. Серафим и его помощники явно не спали, роясь  в старинных книгах. Пыли в библиотеке не было отродясь.
Завидев меня, бывший Серый Одноног  улыбнулся, а его птица, так и не свернутая в рулон, прокричала: «Карамба! Бунт на корабле!»
Поздоровавшись, я отправилась с ним в святая святых – древние архивы во  Внутреннем зале. Ловя на себе восхищённые взгляды помощников Серафима,  я поняла – если я не проведу подобной пиратству игру, мне предстоит долгая и мучительная пытка…
-Йо-хо-хо! – прокричал мой Одноног, немного напугав меня. Нет, скажите мне, он специально это? Дразнит своих сотрудников!
-Сами виноваты. Стефан их  минут десять убалтывал, а они ни в какую. Ещё меня обозвали старым дураком…Вот я и донимаю их! – проболтался Серафим, помогая мне достать тома разговорников и пособий. Мы выложили рядами в воздухе и каждый пронумеровали. Теперь по моему зову ко мне мог подлететь один из них, стоило только прочитать его название.
Удобная вещь, автоматизированные книги.
Библиотекарь провёл рукой и из пола выдвинулась серебристая плита. Рядом же парила клавиатура символов. Анализатор запроса.
Серафим помог мне разобраться в его управлении, а я смотрела на него и впервые задумалась.
Что такого в Стефане, что меня так влекло к нему?
Сначала я думала, что это гормоны. Но факт – влекло бы тогда ко всем, мало–мальски…Но влекло. Взять Серафима – в чём-то он красивей моего повара. И выше, и…мускулистей! Лицо более хищное, правильные черты лица. Волосы длиной до колена, чёрные, как у госпожи, сведенные обручами из металла. И самая очаровательная улыбка из мною виденных…
Но нет, ничего. Рядом с ним я ощущала лишь полное спокойствие.
Значит, дело не в гормонах?
Я покраснела, смутилась ещё больше.
-Если что, я буду во Внешнем Зале. Стоит только позвать. – Серафим поклонился и поцеловал меня в запястье, хищник.
Я ничего не чувствовала. Мне были безразличны его прикосновение, равно как и присутствие. Серафим – замечательный друг.
Я ужаснулась. А что, если я попросту влюбилась? Ведь со мной уже случалось такое и не раз. Моё сознание нуждалось в заботе и внимании. Я нуждалась в любви – это был единственный огонь, который поддерживал во мне жизнь.
Но с любовью  мне не везло. Так уж сложилось, что все мои немногочисленные избранники рано или поздно умирали. Причём не своей смертью…В Империи бушевали восстания, эпидемии…причин потерям было множество. Но терять их каждый раз было невыносимо больно.
Но не так, как в первый.

А я и забыла, какого цвета твои глаза. Как звучит твой голос. Каковы на вкус твои губы.
Твой запах, мой король…Нет, ты не думай, я верна тебе, как и прежде. Мой мир только твой, но я так слаба. Одной я быть не могу, тем более в страшном человеческом мире…
Прости меня, что порой я касаюсь других. Но думаю, ты бы понял.

Вынырнув из воспоминаний,  я спешно провела рукой по клавиатуре.
Пора начинать учение.


***

Из библиотеки я выползла поздним вечером. Зеленая, разбитая, но такая умная! Слова кружились в голове, сменяя друг друга и поначалу я даже говорила на их сплаве:
-Дон’т парле, ки стат ёр йа эсер ассистрэ…
Подобной тарабарщиной я пыталась сказать следующее:
-Не говорите мне, что вместо вас мне будут помогать…- и тут же запнулась, понимая, что устала. Серафим молча, но посмеиваясь, убрал экран жестом, нажав что-то на своём браслете. Затем перенес моё бренное тело на диванчик неподалеку:
-Вы себя так вымотаете, Ульрианна. И в итоге играть будет не с кем.
-Аа, только ради этого вы меня бережёте? – пыталась прошипеть я, избегая встреч с древними словами.
Серафим подал мне стакан воды. Залпом выпив холодную прозрачную жидкость, я блаженно смотрела в высокий мозаичный потолок. В животе заурчало.
-Вы голодны. Позвольте принести кайер? – и тут же осёкся, испуганно глядя на меня.
-Ни-че-го, Серафимушка…-панибратски исказив его имя, я довольно ухмыльнулась. Отомстила за предложение выпить мне стаканчик свежей крови. Мне вспоминался порой тот милый суп, что заботливо готовили для меня дети. Я по ним скучаю, по моим негодникам. Проказникам, шалопаям…
А мне теперь приходится ковыряться в фолиантах, рыть и забивать свою головку тем, от чего я пыталась избавиться. Чувствовала, что ночью моё сознание разразится встречным кошмаром, разбуженным внутри меня древними языками.
Надо сползать до Януша с Шоаном, выпросить какое-нибудь снотворное помощнее.
-Может, на сегодня хватит? – в золотых глазах Серафима было некое подобие жалости, чего мне явно не надо было.
-Я в порядке. Всё хорошо.
-Как вам архивы? – спросил вежливо он, гордо поджав губы. – Я их все объединил  и разбил по группам.
-Очень удобно, но несколько мало. У вас есть основы, но за пятьсот лет всё могло исказиться давно. К примеру, многие слова утратили своё значение, им на смену пришли новые. По  идее, империя насаждала свой язык, везде. Жадно искореняя изначальную письменность, религию и другие носители ненужных Единому миру языков. Под нож пошло всё, даже оригиналы великих  писателей не сохранилось. Только наспех сделанные  переводы…
- А как вы тогда узнали и выучили их, если всё уничтожено?
-Люди не все такие…Крупицы собирались и шлифовались, язык переходил от одного потомка к другому. Становился историей. У таких я и училась, хранителей древнего  мира.
-Забавно. Уничтожать и собирать остатки…Они же единый народ.
-Если бы они были действительно единым, то вас бы, гемм, не было.

Серафим обиженно замолчал. Я не рассчитала силу и значение фразы.
-Действительно, хорошо, что выбрали вас на роль смотрителя. Я вас иногда не понимаю. Ударил бы, не глядя, будучи помоложе.
-Я это знаю. Извини за грубость.
Библиотекарь и не думал оттаивать, слишком глубока и болезненна была фраза. Понимая, что моё присутствие ему неприятно,  я отправилась к себе. Серафим крикнул вслед, а его слова разбивались среди древних книг, записей и стен:
-Я сегодня только на вас зол. Завтра, так и быть, прощу!
В ответ я просто улыбнулась.

***
На кухне было тихо, прибрано и пусто. Наверняка, дети уже поужинали  и теперь готовятся ко сну. Шифф, насколько мне было известно, разделен был теперь на две части. Мысленно я назвала их «для припадочных» и «для малявок». Девочек изолировали от остальных,  завтра-послезавтра к ним присоединится и Андрей, только найду в себе силы заговорить с ним.
 Гремя тарелками в холодильной камере, я нашла свой ужин. Овощи и нежное мясо в соусе. Гарнир был сварен отдельно и наверняка, Стефана тошнило при мысли, что я это ем.
Так и есть, рис стоял отдельно, с приклеенной запиской «Готовь эту дрянь себе сама! Я больше не могу»
Я рассмеялась, взглянула наконец на часы. Половина десятого, а я ем впервые за день, не считая фруктов за работой. Зевнула, не спеша накрыла на стол. Было немного непривычно быть одной, особенно после шумных выходных. Ну и ладно.
Отломив немного хлеба, я с наслаждением принялась есть.

Ульяна!

Яркой вспышкой пронеслось по моему сознанию. Я зажмурилась от боли, спешно выплюнув всё, что было во рту. Измазавшись, я свернулась калачиком, стекла на пол.
Плиты, холодные плиты. Как хорошо…
А головная боль всё не проходила. Мой мозг бушевал в агонии, сжигая всё, что можно и нельзя.
Приступ, о котором я  и забыла совсем. Два года прошло с последнего…
Зажав по привычке деревянную ручку подобия вилки между зубами, я тихо замерла.
Удар повторился.
Второй.
Мир сошёл с ума. Мне было отвратительно, изо рта пошла серая пена, горькая и липкая. В голове же плясали сто слонов, накурившихся марихуаны.
Бум-бум!
БУМ!
Бум, сучка! Бум!
Два года я не знала их, голову разрывало, виски жгло. Я царапала плиты, я готова была разбить свою голову об них, пытаясь избавиться.

В кухне зажгли свет. Чьи- то руки коснулись меня, приподняли. Я ещё раз прогнулась, на белые одежды выплеснув серую пену и желчь. В глазах стояла муть, тонкая плёнка слёз и боли. На губах выступила кровь, я прокусила губу, когда билась.

-Ульанна, - испуганно прошипел Стефан, прижимая меня к себе, пачкая себя моими испражнениями. Он стянул салфетки со стола, вытирая меня от пены.
-Всё в порядке, - еле выдавила я и снова забилась в судорогах. Боже мой, боже мой…Дай мне умереть!

Затем резко села, вырвавшись из рук Стефана, еле дыша. Грязная, ужасно пахнущая  чучелка. Со  стороны я смотрелась жалко. Хорошо, хоть волосы короткие, а то бы и их запачкала, как раньше это делала и не раз.

-Что  с вами? – ещё раз испуганно спросил Стефан.
Я молча встала, стиснув зубы. Криво ему улыбнулась, подошла к мойке. Холодная вода смыла с меня всю грязь и привела в чувство.
-У тебя здесь есть рубашки какие-нибудь или ткань?- спросила грубо я, в ответ получив кусок белой хлопковой ткани. Без стеснения сняла испачканную, оголив спину.
Собралась уже было соорудить что-то для себя, как почувствовала Его пальцы.
Холодные на моей воспаленной коже.
Я в блаженстве закрыла глаза и усмехнулась себе. Всё-таки я действительно сучка…
-Откуда эти шрамы?
А, это он про сеточку шрамов на спине? Так, оставила себе на память…
-За двадцать два года в Империи я прожила слишком долгую жизнь, Стефан.
Наспех обернула себя полотнищем, и повернулась к нему лицом.
-Меня терзают приступы иногда, как и вас…
-Что? Ты…
-Нет, я не гемма. Просто у меня чересчур активная мозговая деятельность. Обычный  человек использует семь процентов  своего мозга, гениальный – девять, гениум  – двадцать три.  Мой создатель был слишком щедр, дав мне такие  способности.  И забывчив, раз не предугадал мои приступы. Хотя, если бы моя мать осталась у него, я бы прожила очень-очень-очень  короткую жизнь…
-И потому тебе так тяжело? А лекарства?
Я покачала головой. Нет, ничего не действует. Только усиленная медитация и полное спокойствие. А тут просьба Рионн…
-Знаешь, а я …Пришёл тебе разогреть, думал, ты позже придёшь. А ты сама.
-Да уж, поужинала…
 Слово за слово,  и я стою так близко, что начинаю волноваться. Всё-таки следует признать, что я влюбилась…Так смешно и здорово одновременно. Я смотрю на него, красивого мужественного гемму, с лёгкими следами от ожогов, если приглядеться. Смотрю и думаю, как рассказать ему об этом, как смутить его нечеловеческое сознание?
Как объяснить этому мужчине, что нуждаюсь в его присутствии? Если мужчина даже не знает, что такое человеческая любовь?
Заворожив его своим взглядом, я слегка коснулась небритого лица. Ах, что я делаю…
-Отойдите от неё! Немедленно! – шипя и сжимая кулаки, на кухню влетел Кайн. Стефан смущённо и не понимая выпада наследника, прижал меня сильнее к себе, стиснув руки до боли. Как будто сейчас меня у него заберут…
Я рассмеялась и еле вытащила руку у Стефана. Кожа покраснела, глядишь – и синяк заработала.
-Ты чего это, ваше величество? Ну-ка марш спать! – прошипела уже на непутёвого подростка.
Кайн подошёл ближе и без слов оттащил меня от Стефана. Сделав какой-то смутно знакомый жест, он вырвал меня без труда, мужчина моей мечты сам меня отдал.
Я услышала звон разбитой мечты.
Что?
Только не это, не сходите с ума, товарищи геммы!
Бежать, бежать куда глаза глядят!
Аааааааааааааааааааааааааааааааааа!
Но было поздно. Кайн уже надкусил остренькими зубками внутреннюю часть ладони и вымазал меня своей кровью. Нарисовал на лице ритуальный  узор.
Сволочь.
Именно за это просила прощения Рионн.
Она знала.
Я лишь опустила  голову, сгорбилась и заплакала обиженно, ненавидя себя за собственное бессилие. На серые плиты капали слёзы, одна за другой.
И ничего исправить было нельзя.
-Но я же тебя не люблю! Ты мне не нравишься, мальчишка! – зло прошипела я, ненавидя весь свет и проклятые законы гемм.
-Мне безразлично. Я выпросил разрешения у старейшин. После встречи с Империей нас объединят. И ты будешь моей ан’нари.
В его словах была лишь тяжелая правда. И никакой любви…
-Зачем я тебе! Я могу погибнуть…НЕ выдержать переливания крови!
-Значит, так тебе предначертано. С завтрашнего дня ты моя невеста. И прекрати разгуливать по дому в чём попало!
ОН улыбнулся (виновато?) и, поцеловав меня в лоб, покинул нас.
Я еле удержалась на ногах, присела на парящую пластину  рядом. Я уже не плакала, я обдумывала план побега.
-Даже не думай…- заявил Стефан, разгадав беготню эмоций на моём лице,- тебе это не простят.
-Но он меня даже не любит! Я чувствую это. Он только уважает меня…
Стефан присел рядом и взял мою ладонь в свою. Затем достал влажную салфетку и стёр узор с лица.
-Я знаю. Он просто защищает себя…
-От кого, от меня?
Мужчина моей несбывшейся мечты улыбнулся и продолжил стирать кровь Кайна:
-После Эвалона мы все поняли, какой бриллиант принял дом шер Альяринн. Ты просто  похожа на такое смешное животное, которое втягивает голову в уродливый кремневый панцирь, хотя на самом деле оно прекрасно.
-Это радужные черепашки. И вовсе не потому они прячут свою красоту...Это защитный рефлекс, так спокойней!
-Радужные – не радужные, какая разница? Ты – замечательна, ты талантлива, ты образованна. Пусть ты и человек, странный и диковатый…Мы очень ценим тебя. За это время ты стала частью этого дома.
-НЕ уходи от темы, Стефан, – бросила хищно я. – Давай начистоту.
Он вздохнул и добавил:
-Кайн – наследник. Если бы ты стала ан’нари  Рионн, то этот титул перешёл бы к вашему первенцу. Первому ребенку Империи, которого бы вы усыновили. С этим он не смирился бы никогда. Его с детства растили для этого…Готовили к тому, чтобы стать аорэ. И дедом своим он более чем гордится.

Я ошарашено смотрела на него. Запутавшись в своих гормональных перепадах и влечениях, я стала лёгкой мишенью для чужих желаний. Надо было оставаться внутри своего панциря, а не вылазить…
Так вот почему Рионн говорила мне: «Прости, я не успела»  Кайн опередил её, маленький проныра. Нужно отдать ему должное – сделать вовремя выводы и опередить влюблённую мать…Ох, ну и семейка!
Ладно, об этом я подумаю завтра. Я ещё не  ан’нари, а только невеста. Ещё можно сбежать из-под венца.

После уборки на кухне я наложила себе тарелку фруктов и направилась к себе. Стефан лишь молча смотрел на меня.
-А можно тебя спросить? – уже уходя, обратилась я. Наверняка выглядело смешно. Прижавшаяся к двери худая, нескладная женщина, которой перевалило за тридцать, в еле прикрывающей тело самодельной тунике…С неровно отросшим ёршиком волос, грязная и усталая, кокетливо смотрю на Стефана.
Тоже мне, дива, мечта любого…Постыдилась бы.
-Да, можешь. – Слышу в ответ.
-А если бы не это адское шапито, ты бы когда-нибудь захотел, чтобы я стала твоей ан’нари?
Щеки предательски краснеют, самой стыдно за такое. Но слово – не воробей. Приходится лишь нервно улыбаться и крутить край туники.
Он тоже улыбнулся:
-Я уже это сделал.

В ближайшем зеркале я увидела своё удивлённое лицо и новый узор на нём, вместо того, что нарисовал Кайн.
И, словно влюблённый подросток, я побежала к себе. Упиваться собственными эмоциями!
А про остальное я подумаю завтра! Побуду немного Скарлетт О'Хара!
И взбегая вверх по лестнице я тихо себе напевала:

Карма, карма, разве это я...
       берег выбираю?
Карма,карма, разве это я
              Знаю,
Где пристанет мой заблудший плот
   и куда меня несёт
       твоя вечная река?

Первый Золотой узор Эвалона, Карма. Инь-янь.

П.с.

ссылка на видеоклип Инь-янь.Карма. Надеюсь, вы уже его видели,а если нет -тогда приятного просмотра!  http://www.youtube.com/watch?v=Oihm98nA-v0