Ещё о собаке Оне. Ударение в слове Она на первой б

 Ещё о собаке Оне. /Ударение в слове Она на первой букве – как бы по-японски).

Она не заменила мне братца, но я её тоже люблю. Ей четырнадцать лет, она толстенькая и лохматая. Очень умная, добрая… и плутовка, вместе с тем. Одно из её прозвищ: «Она бессовестная!». Пользуется «гипнозом нищего», как я это называю. То есть, когда начинаешь есть, то она садится рядом, и устремляет на тебя такой взгляд, что кусок в горло не лезет. Горестно так смотрит, и с укоризной! Будто она ела в последний раз четырнадцать лет тому назад!  Крепишься, крепишься, а потом не выдержишь, и отдашь ей четверть, а то и половину. И это притом, что её миска с едой стоит в это время не тронутая… Мол – «что наше, то наше….». (Это она съедает, только тогда, когда полностью утрачивает веру в человечество).
По утрам, когда я ещё сплю, она носом начинает толкать мою свисающую с дивана руку, требуя, чтобы ее гладили. Мордочка у неё такая, что создаётся впечатление, что она все время улыбается. Недавно четырёхлетний мальчик сказал на улице, что она похожа на смешную обезьянку. Может, и впрямь, мы все от обезьян произошли, включая Дарвина?

Шутливое «рифмо-баловство» по поводу Оны:

«Оная  Она
Вышла из «междонородного» вагона
Держа в зубах ШПИОНА!
(Он ещё и тёпленький и сонный!)
Она шагает вдоль перрона!
Выдать ей погоны!
Украсить красною попоной!
В соответствии с законом,
В награду дать два миллиона!
Налить в мисочку бульона!»
/Могу так продолжать до «без оконечности»…/.

/А так приятно писать про животных, радостнее, чем о людях/.