Что осталось от Победы? Отрывок из новой книги Чеч

Что осталось от Победы? (Отрывок из новой книги  "Чеченский порог").

В День Победы глава большегоринской администрации пригласил Кузнецовых, как представителей современной армии, принять участие в чествовании ветеранов.
Ветеранов великой войны становилось все меньше. Они  жили и уходили из жизни не так, как когда-то мечталось. По большому счету, властям  до людей, отстоявших страну в годы самой кровопролитной войны, попросту не было дела. О них вспоминали лишь по большим праздникам. Еще точнее, в День Победы да в изобретенный в соответствии с новыми веяниями праздник – День пожилых людей. В эти дни ветеранов баловали "всеобщим почетом и уважением". В остальные дни дело обстояло иначе.
Неважно было с материальным обеспечением. Пенсия российских пенсионеров была на порядок ниже в сравнении с теми, кого они победили. Побежденные имели возможность поправлять здоровье на лучших курортах Европы. Пределом мечтаний победителей было попасть на лечение в старый, обшарпанный областной госпиталь или выбить из чиновников от медицины льготу на приобретение нужных, но дорогих лекарств.
Они, так же как и остальная армия пенсионеров, повсеместно встречались с хамством, равнодушием, издевательством со стороны государства и общества, потерявших всякие нравственные ориентиры.
Тем не менее, совсем игнорировать ветеранов войны и труда было нельзя. Это было бы чревато для тех, кто приватизировал созданную ими страну. И потому ежегодно в дни празднования Дня Победы в дело вступал пиар. Цель пиара – показать: "никто не забыт, ничто не забыто". В эти дни показывались фильмы о войне, убиралась с телеэкранов назойливая реклама, проводились парады, митинги, обеды в честь победителей. Говорились красивые торжественные речи.
И плохого в этом ничего бы не было. Но как раз в эти дни из телевидения, кинофильмов и торжественных речей ветераны узнавали много такого, что приводило их в изумление и  растерянность.
Из всего увиденного и услышанного как-то получалось, что поколение, отстроившее и отстоявшее страну, прожило жизнь "напрасную" и "неправильную". Оказалось, никакого героизма на  войне они не проявляли. Ну, разве что за исключением тех, кто воевал в штрафбате. Остальные же герои есть не что иное, как выдумка советской пропаганды. Так же как осмеиваемые постоянно лозунги, с которыми солдаты Великой Отечественной  шли на смертный бой. Мало того, оказалось, что стойко держали оборону да и наступали они исключительно из чувства страха. Потому как сзади них "постоянно находились" заградотряды из бойцов НКВД. И это было не все. В речах руководителей даже самого высокого уровня ни слова не упоминалось о Верховном Главнокомандующем. В силу того, что он, якобы, не руководил страной, а "занимался лишь репрессиями". Оказалось: совершенно бездарными были и переигравшие гудерианов и паулюсов советские полководцы. Именно они, а не сверхмощная военная машина "тысячелетнего" рейха,  "повинны" в тяжелых потерях, которые понесла Советская армия.           Одним словом, доблестные наследники тех, кто "наблюдал бой со стороны", историю  излагали исключительно по своим понятиям.
Потому и получилось, что к настоящей истории имел отношение лишь  главный вопрос, который задавали себе ветераны. Если Верховный и полководцы руководили плохо, не было массового героизма,  веры в советский строй и победу, то как же они умудрились сокрушить столь мощную машину вермахта, на которую работала почти вся Европа?
Все это приводило ветеранов в растерянность. Получалось так, что историю переписывали прямо на их глазах. А им пытались внушить, что они  прожили жизнь напрасно, воевали и работали зря.  Они терпели лишения и работали от зари до зари ради главной  цели: построить Светлое будущее для всего народа. При этом понимали: такое строительство не может быть делом одного дня, делом одного поколения. Поэтому готовились передать эстафету молодым. Но молодое поколение эстафету не приняло. Оно "приватизировало" результаты их труда и в кратчайшие сроки сколотило Светлое настоящее для избранных.
И  чем меньше оставалось в живых ветеранов войны, тем сильнее рос процент тех, кто под воздействием телевидения примирился с таким положением дел: "что мы, немощные, теперь сможем поделать"? Однако оставались и такие, кто принципиально не мог принять выстраиваемую архитекторами несправедливого общества ложь.
Одним из них был Андрей Иванович Корчагин. По возрасту он был самым старым из большегоринских ветеранов. Последний, кто провоевал с первого до последнего дня на передовой, не считая времени, проведенного на излечении в госпитале. Природа наградила его отменной силой и здоровьем. Он пережил своих сверстников и даже многих из тех, кто был его моложе. И самое важное, не впал  в маразм, сохранил ясность ума, твердость духа и уверенность воина-победителя.
Вот с этим ветераном и пришлось Кузнецову старшему вступить в полемику, которая закончилась скандалом.

* * *

К десяти часам  отец с сыном направились на митинг. Оба были в военной форме. Николай Федорович – в парадной цвета морской волны форме офицера Советской армии. Димка –  в форме сержанта современной Российской армии.
После митинга ветеранов и гостей пригласили в столовую на торжественный праздничный обед.
Непосредственных участников боевых действий Великой Отечественной в Большой Горе осталось всего  пять человек. Четверо мужчин и одна женщина, служившая медсестрой в полевом госпитале. Ветеранов тыла было побольше. В основном это были те, кто работал во время войны, будучи подростком. Они  по возрасту не попали на фронт и знали о боевых действиях только понаслышке.
В столовой были заблаговременно накрыты столы. По традиции "чаепитие" проходило с выпивкой. Во главе стола сели глава администрации села Невзоров, представитель администрации района Каблуков и председатель местного совета ветеранов Кусков.
Чтобы не пустить торжественное мероприятие на самотек, в определенной последовательности говорились краткие речи, которые собственно и являлись тостом и давали право на то, чтобы ветераны могли поднять очередную стопку.
Первым выступил представитель районной администрации. Он рассказал о заботе, которую неустанно проявляет администрация и партия власти (у нее опять сменилось название) о ветеранах, и какой огромный вклад в это дело вносит лично глава администрации района. После этого он зачитал приветствие от этого светила местного значения и пожелал ветеранам долгих лет жизни.
После него речь держал глава администрации села. Он похвалился своей деятельностью. Особо подчеркнул, как успешно он обеспечил  ветеранов в зимний период дровами, и поблагодарил районное начальство за неустанную заботу, которую то проявляет о селе.
Председателю совета ветеранов хвалиться было нечем, поэтому он благодарил всех и вся и в особенности главу районной администрации за то, что  вокруг ветеранов создана атмосфера почета, любви и уважения.
После того, как высказалось начальство, подошла очередь  Кузнецовых. Младшего пропустили вперед. Димка никогда не был на подобных мероприятиях и заметно волновался, но речь сказал короткую и ясную. Поблагодарил ветеранов за победу в войне и заверил, что опыт и традиции, добытые их кровью и потом, используются в армии и по сей день. Ветеранам его тост понравился. Они одобрительно зашумели и заставили "молодого сокола" выпить стаканчик вина до дна.
Кузнецов старший подобные речи произносил не единожды, потому начал говорить без всякого волнения. Однако сказать успел немного. Едва он произнес вступление о том, что поколение фронтовиков не только победило в войне, но и восстановило страну и вывело ее на передовые позиции в мире, как Андрей Иванович Корчагин, уже принявший фронтовую норму, резко и бесцеремонно его прервал:
- Мы-то вот Родину защитили и отстроили… А вы  сдали ее без боя!.. Вам не стыдно?!
В столовой мгновенно повисла тишина. И только сосед Корчагина Павел Белов, предчувствуя скандал, попытался сдержать товарища:
- Ты что, Андрей? Это ведь не Горбачев… Чего ты обвиняешь человека?!
Но Корчагина заело сильно. В нем искала выход неудовлетворенность жизнью.
- Вот пусть и ответит… Почему пустили во власть таких, как Горбачев, и позволили им развалить страну?
Увидев, что дело принимает скандальный оборот Корчагина попытался одернуть глава администрации Невзоров.
- Андрей Иванович, не надо скандалить! Не цепляйся к человеку!
- Я не с тобой разговариваю! – грубо отмахнулся  от главы ветеран и тяжелым испытующим взглядом смерил резко выделяющегося своей нарядной формой подполковника.
Николай Федорович выдержал этот взгляд. Лицо его помрачнело, и он, как всегда в таких случаях, тихо заговорил:
- Я отвечу… Но сначала задам вопрос Вам, Андрей Иванович.  У вас медаль "За отвагу"… Вы получили ее за оборону Сталинграда. Какой приказ вы выполняли, когда защищали город?
Корчагин, подражая ульяновскому Жукову из киноэпопеи "Освобождение", твердо, подчеркивая каждое слово, отчеканил:
- Мы выполняли приказ Верховного Главнокомандующего: "ни шагу назад!" И выполнили его!.. И сломали фашистам хребет!
- Тогда я спрошу Вас еще раз. А что бы вы делали, если бы вам отдали приказ сдать город без боя, а при попытке его защищать вас обвинили бы в измене?
Снова повисла тишина. Несмотря на выпитую водку,  аудитория  пыталась осмыслить сказанное. А Николай Федорович продолжал:
- Вот примерно в такой ситуации оказались мы в девяносто первом… Все, кто не желал развала Союза. Нас обвинили в измене, попытке организовать путч. Нас обозвали "хунтой", приклеили ярлык "красно-коричневые", а в дальнейшем попросту повыгоняли с государственной службы. Много вреда может принести солдат, предавший однополчан… Стократ сильнее урон, если армию предает полководец… Но если по пути предательства идут руководители государства – это ведет к краху страны!.. В истории тому примеров много…
Подполковник Кузнецов замолчал. Кто-то из ветеранов с ним негромко согласился. Остальные молчали. Попросту не знали, как реагировать на его слова в присутствии районного начальства. И только Корчагина доводы офицера не убедили.
- Вот я и говорю: вы оказались слабаками, раз не смогли уберечь государство и поставить к стенке всю эту инородную шушеру!
На эту реплику ветерана возразил державшийся, как и подобает сановнику районного уровня, Каблуков:
- Тут вы  гражданин Корчагин заблуждаетесь! Наш народ сам не захотел жить при советах!.. Большинство жителей страны поддержало  демократические реформы…
Но Корчагин разошелся не на шутку. Холодно-презрительный тон чиновника, официальное, применяемое правоохранительными органами по отношению к потенциальным преступникам "гражданин" еще больше распалили его.
- Только не надо говорить от имени всего народа! Лучшая часть народа полегла от Волги до Эльбы! Или умерла от ран после войны! А те, кого ты сегодня называешь народом, как стадо баранов, которое вдоволь накормили сеном и ведут на бойню! И они покорно идут! Блеют от страха, но идут!
- Ну, это кто как себя поставил, - злорадно ухмыльнулся Каблуков. – Я вот себя, к примеру, бараном не считаю!..
- А такие как ты и не бараны! Вы козлы-загонщики, которые ведут стадо. Им за это оставляют жизнь, а вам платят  тридцать сребреников!..
Каблуков побагровел от злости. На помощь районному начальнику поспешил председатель совета ветеранов Кусков.
- Андрей Иванович, прекрати бузу! Ты испортишь нам весь праздник!
Лучше бы он промолчал. У Кускова давно побаливало сердце, и стрессы ему были противопоказаны. Корчагин вошел в раж и отбивался, как лось, окруженный стаей волков.
- А ты вообще молчи!  Не воевал на передовой ни одного дня, а ходишь в председателях! Только и можешь, что задницу начальству лизать!
Кусков побледнел, начал хватать ртом воздух и осел на стул. А Корчагин ткнул пальцем в представителей администрации.
- А праздник нам портят вот эти господа! Пусть они попробуют нормально прожить на нашу пенсию!
- Вам-то грех обижаться, – быстро отреагировал Невзоров. – У вас, фронтовиков, пенсия в два раза больше, чем у обычного пенсионера!
- А ты нас не с ними сравнивай, а с теми, кого мы победили! В Европе пенсия в десять раз выше, хотя у них нет столько нефти, золота и алмазов! Захапали все, что мы построили, а нам в "благодарность" жалкий гривенник кинули!
- Корчагин, прекрати! – не выдержал и перешел на крик Невзоров. – Иначе я вызову милицию и выведу тебя вон!
-  Да я сам уйду! Срать я хотел на вашу подачку! Заботу они о ветеранах проявляют…
Корчагин отшвырнул стул и, несмотря на возраст и выпитое, твердой походкой направился к выходу. На его груди позвякивали заслуженные в бою и в труде ордена и медали. Единственное,  что у него в ходе реформ не "приватизировали".
Ветераны слушали эту перебранку с интересом, но не поддержали ни ту, ни другую сторону. И хотя кое-кто засобирался: "пожалуй пора и мне…", большинство осталось за столом: "не оставлять же недопитое…"
Председателю совета ветеранов Кускову стало плохо. Обвинение в лизоблюдстве он воспринял как величайшую несправедливость.  Всю свою жизнь он добросовестно выполнял любые указания начальников. Делал это сознательно, без всякой задней мысли. Как порядочный и честный человек  был убежден: не может вышестоящий начальник быть плохим человеком. Иначе кто бы его назначил на эту должность? И вдруг за эту преданность его обвиняют в подхалимстве.
Кускова вывели на воздух. Вышедший следом Каблуков сделал попытку его успокоить.
- Не переживайте так сильно, Семен Игнатьевич! Скоро эти коммуняки все перемрут… и заживем спокойно и хорошо…
Кусков бросил на молодого чиновника гневный взгляд, хотел возразить, но рабская привычка не перечить начальству взяла верх, и он ограничился только одной фразой.
- Вы и сейчас уже неплохо живете!
Кузнецовы возвращались с праздника в полном молчании. Перед самым домом Димка не выдержал и спросил:
- Папа, почему ты молчишь? Так сильно обиделся на этого Корчагина?
- Да нет, сын. Обиды на этого прямого и честного человека у меня нет. Плохо то, что по большому счету он прав, а мы ничего  не можем изменить.
- А мне кажется, изменить можно все, было бы желание!..
Отец улыбнулся.
- Ты еще молод. На то она и молодость, чтобы верить в лучшее будущее. На деле, чтобы изменить мир в лучшую сторону, одного только нашего с тобой желания маловато.