Сказка. ч4. гл. 7. раздел 6. вспоминая сибирь

                В разгар короткого северного лета на таежную полянку неподалеку от  якутской реки  Неры жарким днем  приземлился странного вида объект, распугавший всех  лесных обитателей. Минут десять он пребывал в полной неподвижности; затем  люк бесшумно откинулся и из тарелки  легко выпрыгнул старый дьявол , похожий на большого черного хамоватого козла. За ним, воровато озираясь, выползли два подозрительных типа, в которых современники без  труда узнали бы двух правителей разваливающейся, некогда великой державы. Они, не сговариваясь, дружно зачесались  и под взрывы неистовой брани стали отмахиваться  от полчища гнуса и комаров, давно не пробовавших на зубок  столь высокопоставленных особ.  Вслед за ними  Пегас покинули  два Пришельца, перегрин Парамон и  престарелый денщик Азазелла бывший имам, а ныне папа римский Хомяк Первый, опираясь на ятаган и злобно  косясь маленькими  глазками на  своих попутчиков.  Воспользовавшись паузой, я яростно набросился на плантацию голубики, попутно истребляя   росшую тут же морошку и бруснику, пока не столкнулся нос к носу со здоровенным медведем, также увлеченно пожиравшим северные ягоды. Вопреки  наихудшим  ожиданиям, хищник не  только не предпринял попыток растерзания старого перегрина, но даже  и не пустился наутек; он, не торопясь, вытер правую переднюю  лапу о траву и церемонно протянул ее  мне.
- Здравствуй, Парамоша, -   произнес  зверь человеческим голосом, - ты меня не узнаешь?
- Шатун Первый?   
- Ну да, то есть - так точно!   
- А как же Америка?  -
   Медведь смущенно посопел, а затем тихо сказал: 
- полный провал!  Страна Желтого дьявола полностью  отошла от Бога - впрочем, как этого и следовало ожидать. Уцелевшие  новообращенные хищники загнаны в резервации; бежать удалось немногим. И попрятались мы по лесам и пещерам, как первые христиане, и преследуют нас, как и их.  Вот и приходится маскироваться под самых обычных бурых хищников, то есть вести звериный образ жизни и никоим образом не выдавать нашей веры, а то ведь эти “демократы” могут и живьем сожрать!
- Эти могут, -  согласился я. -
   К нам подошли Пришельцы.
- Встреча друзей? - усмехнулся Бука.
- Что тот такой же, так и второй точно такой, оба, понимаешь, одинаковые - два медведя! - послышался  позади скрипучий фальцет  старого  Кощея. 
- А, господин Кощей! - неприветливо отозвался гризли, - вас еще не повесили!   
- Да как же меня могут повесить, - раздраженно  зарычал Пиан Рашид, если я бессмертный? Соображать же нужно!
- Вот весь мир и соображает,  как!   - спокойно возразил медведь.  К перепалке присоединился  и Азазелл.   -   Знать бы, как  вас истребляют, так давно бы истребили! -  весело вступил он в разговор.   -  Для меня это не проблема. Одно только мешает: Божья воля.  Не поступает пока приказа, нет еще лицензии на ваш отстрел! Но, надеюсь, на небесах уже принято соответствующее решение, а нам, смиренным слугам божьим, остается только ждать опубликования божьих декретов!
Старый Кощей злобно промолчал; несмотря на очевидную тупость, он своими звериным чутьем отчетливо ощущал  опасность, исходившую от старого дьявола.
Что это вы, друзья мои, в печали? - решил я  прервать опасную тенденцию разрастания конфликта.  - Здесь,  на лоне природы, неуместны гнев и неумные разглагольствования.  Возблагодарим же Господа нашего за ту скромную  снедь, которую он посылает смиренным слугам своим и за трапезой тихонько обсудим все вопросы, возникшие за последнее время.
- Вредный ты, Парамоша, мужичонка - утешитель! Все норовишь закапать огонь разгорающихся конфликтов елеем! - проворчал Дух. Но по тону я сразу понял, что  Азазелл склонен принять мое предложение, и не ошибся: продолжая по инерции бормотать проклятия и угрозы в мой адрес, дьявол уже  лежал на брюхе в зарослях голубики, пожирая ягоды вместе с листвой и стеблями. Вскоре к нам присоединились оба Кощея и Хомяк, уверенно срубавший кустики ржавым ятаганом. Пришельцы же  разожгли костер на некотором отдалении от нас, поймали какого-то зазевавшегося горного козла и приступили к старинному обряду изготовления шашлыка.
- Присоединяйтесь к нам, господа! - весело зазывал Бяка,  - на всех хватит! Причастимся, споем  чего-нибудь...
Хомяк извлек откуда-то старую гитару, настроил ее, и через пару минут осовевшие Пришельцы вовсю распевали старинную бардовскую песню Визбора “Милая моя”. Подул свежий ветер, разогнавший кровососов; гризли приволок  здоровенного тайменя и Хомяк приступил  к потрошению и чистке рыбины. Причастившиеся Кощеи  вели себя тихо -  не хамили, не угрожали; Пиан Рашид уснул под кустом, а Джахангир присоединился к поющим и  волчьим голосом подпевал: “Не утешайте меня, мне слова не нужны: мне б отыскать тот ручей у янтарной сосны...”   Очевидно, в тиране сохранилось если не что-то человеческое, то хотя бы воспоминания  об этом человеческом! Пикник затянулся; прошло уже не меньше 20 часов, а вечер все не наступал.  -Мы попали в период белых ночей! - догадался  Джахангир! Бука , Бяка и Азазелл дружно поаплодировали сообразительности молодого тирана. Наконец, настало время проведения вечери, хотя ночи и не предвиделось. Слова попросил  Дух.
-  Господа!  - проникновенно начал старый дьявол. Как вы все уже догадались, мы собрались на этой  замечательной полянке не просто так, а с целью вспомнить что-то очень важное и сделать соответствующие выводы с тем, чтобы принять крайне важное решение, от которого, возможно, зависит судьба всего человечества. Вот вспомнить бы, что именно  мы забыли!
Наступило тягостное молчание; каждый думал о чем-то своем, а думать надо было об  общем. О чем именно - никто и представления не имел. Перед моим мысленным взором вставали суровые зимы каторжной эпопеи; старый  Кощей лихорадочно обдумывал, не последняя ли это выпивка в его долгой и неправедной жизни. Дух же соображал, что это такое он ляпнул и как  выкручиваться из создавшейся весьма неловкой ситуации. И тут подал голос Джахангир:
- а стоит ли жить воспоминаниями? - вкрадчиво начал он,  - жизнь прекрасна именно своими возможностями, а отнюдь не грузом пережитого. Если бы нас не манили перспективы будущности, наше существование вообще не имело бы никакого смысла. Забудем  чертово прошлое,  после извлечения из него, впрочем, соответствующих уроков. Будущее страны, а, возможно, и всего мира, в наших с вами руках. Сделаем же  его прекрасным - по крайне мере настолько, насколько это в наших силах!
-  Именно! - пьяно подтвердил неожиданно глубокую мысль младшего  товарища дремавший до этого под кустом Пиан Рашид.
-  Но как же достигнуть всеобщего счастья?    - вдохновенно продолжал Кощей Второй.
- Уже доказано, что даже всеобщее изобилие не есть панацея от всех бед. Так, в странах господства Желтого дьявола,  где безработных и бездомных кормят жареными курами бесплатно, отнюдь не исчезли  нищета, наркомания, убийства и грабежи; даже  стало их там, пожалуй, гораздо больше по сравнению с нищими  державами, где правители озабочены безопасностью своих подданных. Нет, суммарное богатство  страны не есть показатель ее благоденствия. Душевная черствость населения сводит на нет все усилия правителей затащить своих подданных в Рай. А иногда и наоборот: тупые и бездуховные тираны  способны свести на нет усилия целой нации и из процветающего государства сотворить такой Ад, что не надо никаких тебе Геенн огненных! Своим скромным умом я недавно пришел к выводу, что полностью деградированные народы нуждаются в некоторой встряске, в эдаком шоке, чтобы в дальнейшем память о пережитом какое-то время могла удержать его от опрометчивых поступков. И Сибирь нужна хотя бы для того, чтобы, вспоминая иногда вот эти  ряды бараков за колючей проволокой , потенциальный грешник почесывал бы свой коротко стриженый, или, напротив, заросший густой шерстью затылок, думал: “А стоит ли!?” и воздерживался  от совершения тех деяний,  которые в уголовном кодексе кратко означены как преступления. Задача мудрого правителя состоит как раз, я считаю, в том, чтобы в эти самые бараки попадало бы людей как можно меньше “ни за что” и как можно больше “за дело”. Вот, пожалуй и все!
-  Именно! - снова отозвался  из кустов Кощей Первый. Джахангир из вежливости промолчал, хотя было видно, каких усилий это ему стоило.
Слово взял я:
- Господа присутствующие! Кажется, нашего общего друга Джахангира посетила благодать, и узрел он Истину - во всяком случае сформулировал он ее изумительно точно. Если он будет действовать так, как сейчас заявил, нам нет оснований опасаться за будущность великой державы: оно в надежных руках. Если же вышесказанное есть  суесловие, пусть же гнев Господа да падет на его голову. Я сказал все!
  -  Что ж, - заметил Бука, мы пришли, как мне кажется, к полному консенсусу. Предлагаю поэтому свернуть дискуссию и вернуться в столицу  немедленно: нас ждут великие дела. Слово и дело за вами, Джахангир!
 И Пегас взял курс на  запад.