Кондиэ на рыбалкe

      Весной Кондиэ не любил уток. Эта неприязнь крепла в нем изо дня в день. Каждый раз, когда отец приносил лобастых уток с дежурства, мама, накормив отца, садилась в сторонке и принималась за ощипывание уток. И как ни увиливал Кондиэ, его все – таки заставляли заниматься тяжкой и муторной работой. Утка в глазах мальчика с каждым вырванным пером становилась все больше и больше, а перья будто врастали в кожу утки, и выдергивать их становилось все труднее и труднее.
     Вот и сегодня, отец, придя домой, у дверей, сбросил с плеч тяжелый рюкзак. Из прожженной дырки были видны утиные перья. Кондиэ не стал искушать судьбу, и как будто ни в чем не бывало, направился в сторону озерного яра. Как только скрылась верхушка яранги, Кондиэ начал с визгом кувыркаться. Заливался веселым смехом, представляя, как мама недоуменно ищет горе – помощника. У противоположного берега озера дядя с раннего утра ловил гольца, красную рыбу. Кондиэ видел у дяди две удочки (одна была про запас). Голец – рыба хищная, острозубая, и не раз бывало, как в самый разгар рыбалки рыбак оставался с оборванной леской. Мальчик, желая быть подальше от яранги, направился по скользкому льду к дяде порыбачить. По пути он несколько раз натыкался на лунки и, чувствуя, как холодеет спина от бездны, вглядывался в воду, пытаясь увидеть красные спинки гольцов. Вид рыб, валяющихся вокруг лунки, и азартные глаза дяди только подзадорили Кондиэ, и мальчик без лишних слов закинул крючок в соседнюю лунку. Прошло полчаса, потом еще полчаса. У него не клевало. А дядя за это время вытащил около десяти рыбин. Вот еще одна рыба затрепыхалась возле дядиной лунки, и Кондиэ не выдержал, направился к дяде и закинул свой крючок в его лунку. Дядя молча собрал свою удочку, пошел к бывшей лунке Кондиэ. И через некоторое время вокруг него опять забили хвостами гольцы. А у Кондиэ не клевало. Через час мальчик опять пришел к дяде и, тяжело вздохнув, забросил свой крючок в чужую лунку. Дядя и на этот раз молча собрал свою удочку, только глаза хитро улыбались. Мальчику не везло, да и рыбак – то из него пока был неопытный. До вечера еще два раза менял мальчик лунки, и когда пропало желание рыбачить и, по расчетам мальца, утки должны были быть уже не только выщипаны, но и сварены, у Кондиэ клюнуло. Удочка не пошла привычно вверх, леска натянулась. Сердце чуть было не выскочило из груди! Не помня себя от радости, мальчик, быстро перебирая руками, вытащил на лед красного гольца. Добыча несколько раз ударилась об лед, взлетела и … провалилась в лунку. Вытащив рыбу, Кондиэ громко крикнул: «Ура – а!» Но как только рыба, трепыхаясь, случайно попала в лунку, мальчик чуть слышно прошептал: «Ушла…» Проглотив ком в горле, малец неторопливо собрал удочку и печально побрел к дяде, который нанизывал на ветку выловленную рыбу. Дядя потрепал мальчика за волосы и со словами: «На, держи! Завтра придем, и тогда уж тебе точно повезет. А сейчас помоги нести рыбу», - подарил свою удочку.
     Этой ночью Кондиэ приснилось много – много рыбы, пойманной им, и восхищенные лица родителей. А дядя все подносил и подносил на плечах мешки с рыбой, выловленной мальчиком, и устало кряхтел.