Искусство требует жертв

Завязка одного мероприятия
Слово взял главный режиссер театра Виктор Петрович Трезубцев. Все затихли.
- А я могу объяснить, товарищи артисты, почему драма «Уставшие люди» уже не пользуется интересом, - и он посмотрел каждому из присутствующих в глаза. – Во-первых, свой репертуар мы не обновляем и эта драма уже полтора года не сходит со сцены»… – Трезубцев почувствовал себя на месте Катерины из «Грозы» Островского.
«Я обличаю порок»,  - подумал он и вошел в экстаз:
- А во-вторых,  ее герои – это люди уставшие. Они не батраки у помещиков. Им свет не мил. А вы на сцене не похожи на них. Мое последнее предложение, чтобы не сорвать завтрашней постановки, ведь зрителей все меньше и меньше, - надо что-то придумать.
И все начали думать. Прошло пять минут, двадцать пять, тридцать. Наконец в дальнем углу робко поднялась рука тети Паши – буфетчицы.
- Разрешите мне, - попросила она. – У меня есть предложение. – И заговорщицким тоном принялась раскрывать ход своих путанных мыслей.
И вот закончилась летучка, дверь в коридор распахнулась и толпа артистов с восторженными криками вынесли сияющую как бенгальский огонь, тетю Пашу.

Сон вещий
Виктор Петрович Трезубцев, тот самый главный режиссер, того самого театра, сегодня вечером был в прекрасном расположении духа. Его жена так и не смогла нарадоваться настроению мужа, в результате чего не выдержала и побежала по соседкам, похвастаться успехами супруга на театральной ниве. Когда вернулась, Виктор Петрович спал богатырским сном.  И снилось ему…
В кабинет  с табличкой «Главный режиссер» кто-то нервически постучал. Дверь отворилась и вбежала задыхающаяся, испуганная до белого шоколада  Вера Павловна – кассир.
- Виктор Петрович, - кричала она, - там такое творится, - и после выпитого графина воды продолжала. - Все билеты распроданы, и еще стоит очередь человек в сто. И все требуют билетов, согласны и постоять…
- Пускай всех, - согласился добродетель Трезубцев.
И вот уже подходит к концу первое действие. Осталось десять минут до перерыва, а половина зала уже опустела. А еще через пять минут – два зрителя в первом ряду, уснули. Остальные стояли в очереди в буфете.
Откуда ни возьмись появилась тетя Паша, буфетчица:
- Виктор Петрович, - кричала она теперь уже как разгневанная на ворону чайка, - там в буфете столько народу. Ой, и все на объявление показывают, а черной икры-то нет, даже по коммерческой цене. Сказали, что идут к вам…
Виктор Петрович проснулся в холодном поту. Одеяло было отброшено на пол. Судорожным взглядом нашел электронный будильник и никак не мог понять, что обозначают эти светящиеся белым фосфором цифры: «3:11», «3:12», «3:13».
Наконец догадался. Рука сама потянулась к телефону и по инерции набрала номер актрисы Ювелевой. На том конце провода взяли трубку.
- Как дела? – спросил Трезубцев.
- Нормально, Виктор Петрович, - раскатистым голосом ответил мужской голос, - Юлечка уже три килограмма кильки без глаз оставила.
- Молодцы, так держать!
И Виктор Петрович начал звонить всему театральному коллективу поочередно.
Сердце его потихоньку успокоилось и он заснул…

Искусство без жертв – не искусство
Наступил новый день. Первая часть сна повторилась. А вот дальше…
Перед началом все актеры собрались в его просторном кабинете: усталые, не выспавшиеся, с опухшими глазами и лицами. Но этого режиссер старался не замечать
- Товарищи актеры, - держал слово режиссер, - искусство требует жертв…
- И без скидок, пожалуйста… - пробурчал кто-то из актеров.
- Нет, цены установлены низкие искусство требует жертв. Вас ждут зрители… Спасибо вам за оказанную помощь.
…До конца первого действия оставалось десять минут, но ни кто из зрителей даже с галерки не ушел.
… До конца первого действия осталась одна минута – зал плакал. Невероятно.
Раздался гром аплодисментов. И как только закрылся занавес, весь зал встал, скандируя: «Браво! Браво!»
А к концу третьего, последнего действия, в кабинет к Виктору Петровичу прибежала не на шутку взволнованная буфетчица.
- Это впервые такое, в буфете почти никого не было, и даже те на «икру» бесплатную не обратили внимания.   
- Я же говорил, голубушка, надо вжиться в игру. И «икра» черная из глаз кильки не пропадет. Сами ее делали актеры, сами и съедят!