Это мы, Господи!

Они пришли к Господу и молча, деловито и строго, выстроились ровными рядами – сказалась многолетняя выучка…

Солдаты всех времён, войн и народов – все погибшие когда-то, пришли к Господу и построились, перед его взором!
Каждый – нёс в руках свою Правду!

Исторический срез впечатлял: от войн инков с захватчиками, до последней, второй мировой. Огромные и мускулистые, невысокие, жилистые и быстрые, с разным цветом кожи и разрезом глаз, воины с луками стояли рядом с повстанцами ОУН, партизаны войны 1812 года – косились на странные племена из Африки  и Австралии, и стоящих чуть поодаль -  гитлеровцев с автоматами…
Каждый протянул Господу свою Судьбу и свою Правду – смотри Господи!
Бог взошёл на престол  и огляделся: бескрайние ряды заполнили всё пространство перед ним. Он внимательно осмотрел принесённые Души и просьбы: Души светились лучезарным и чистым светом, а просьбы – были пустяковыми и некорыстными.
 - Справедливости, Господи! – просили все пришедшие воины, всех времён, войн и народов! Мы жили искренне и, так же, отдали свои жизни, каждый за свою страну, свой идеал или лидера! Зачем мы жили, скажи нам, Господи! – все воины просили только об одном.

Господь не подошёл формально к просьбе и просмотрел всё…
Затем, он плакал три дня и три ночи: над чистотой Душ, обманутыми надеждами, нереализованными мечтами и сломанными Судьбами.
Но воины ждали ответа…

Господь надел лучшее одеяние, вышел к воинам и поклонился: 
- Я не могу изменить, ни вашу прожитую жизнь, ни вашу многострадальную Судьбу – начал он.
 - Но, я вправе отпустить ваши героические Души в вечный покой и сказать вам – вы жили не зря, боролись и умирали не зря, и погибли тоже, во имя великих и нужных идеалов! Я люблю и очищаю ваши Души! – сказал Господь.
Ряды дрогнули  и над ними, казалось, посветлело небо и облака, расступились в почтении. Воины уходили умиротворённые и счастливые: каждый в свою эпоху, страну и войну…

Господь оглядел опустевшую площадь и облегчённо вздохнул:
  - Да воздастся каждому, по Вере его! – подумалось ему вдогонок ушедшим воинам, возможно с опозданием.
И совсем уже неожиданно, по его божественной щеке вдруг скатилась такая простая, но такая, очень человеческая слеза…