Соседи

               

   Мои соседи – люди философского склада ума, владеющие навыками научного спора, особи с четко сложившейся философской концепцией. Об их ораторских способностях я умалчиваю. Они бесподобны. Их спор – это соло Амати, дуэт Страдивари, квартет Гварнери.
   Начало ученого спора приурочивается обычно выходному, праздничному или просто парко-хозяйственному дню, как говорят военные. В эти дни сосед неизменно посещает курсы на дому своего приятеля, знатока психологии, особенно женской, русского языка, хотя сам он и бур (буровик, то есть, национальность роли не играет).
   Приятель заряжает моего соседа энергией и доводит ее до такой степени концентрации, что по приходу домой у него трясутся руки, голова, ноги, уши, а глаза выскальзывают из орбит и висят, как гнилые ягоды. Он пока мычит, но любезная супруга включает его в обычный ритм жизни, треснув лбом в стенку. Головной убор с соседа она перед этим диспутом обычно сдирает. Сосед заводится с пол-оборота, он орет: «Не-на-вы-жю!», ловит руками соседку, то есть супружницу. Но спортивные мероприятия программой не предусмотрены, и сосед, поразив кулаками мебель, посуду и – с оглядкой, - электробытовые приборы, переходит к диспуту. Слушатели, не имеющие источника знаний (я подразумеваю ТВ-аппарата)  с благодарностью знакомятся с подробностями биографий участников диспута. Так, они узнают, что наша дорогая соседка была зачата не традиционным половым путем, а при помощи части кисти верхней конечности  ее отца. Ответная реплика информирует присутствующих о том, что соседа крестил в церкви пьяный поп, и обряд этот он совершал интимной частью тела, о которой, не упускал момента напомнить сосед, его благоверная будет думать даже на смертном одре или в судный день. Непонятно, зачем ей это все, если, со слов соседа, она перевидала такого добра несколько большегрузных железнодорожных составов?
   Завершается первая часть диспута, - филолого-анатомическая с физиологическим уклоном, - после того, как, посомневавшись в умственных способностях друг друга, дискутирующие переходят ко второй части спора.
   Очень часто она посвящена теме любви. Правда, доводы приводятся грубоватые, по содержанию, а по смыслу непонятные: сосед почему-то во всю глотку орет, что он…это…любил…м-да…мать своей жены, при чем в извращенной форме. Многокилограммовая подруга отвечает ему аналогичными фразами в адрес родственников соседа. У определенной части слушателей ответы вызывают недоумение: а как же это она…ну, чем…могла? Сомнения слушателей корректив в полемику не вносят, тем более что осведомленные лица уверены в правдоподобности этих заявлений.
   Дискуссия не регламентирована во времени и не ограничена тематикой, порою прерывается попыткой соседа снова перейти в ближний бой согласно законам бокса (он легче весом и ниже ростом), соседка же разрывает захваты и, бывает, спасается ретирадой.
    Разочарованные, но все же обогащенные знаниями из разнообразнейших отраслей жизненной науки зрители, в темпе прокомментировав события, уходят с малолетними чадами на руках. Подросших отпрысков гонят впереди, требуя срочно забыть услышанное.
   Они, видимо, не догадываются, что это отнюдь не финал, а  тайм-аут, и концовка диспута абсолютно непредсказуема.