Ночные полеты

Предисловие.
Иногда мне кажется, что я пишу от того, что боюсь в один прекрасный день потерять из памяти те события, те переломные моменты, что происходили со мной за все годы. Поэтому все то, что я пишу, основано на реальных событиях, несмотря на то, что семьдесят процентов написанного – лишь моя фантазия. Главной своей задачей я считаю передать эмоции, чувства, переживания.

Этот рассказ не исключение. Я начинаю писать и совершенно не представляю, чем он в итоге закончится. Будет ли это счастливый конец, или же история превратиться в трагедию? Все это зависит лишь от обстоятельств.
Я только хочу донести до читателя те мысли и переживания, что испытывал сам, и при жизни, и во время написания.

Немного раздумий, страданий, радости и печали, романтики и безумства…все то, что происходит с каждым.
Приятного прочтения.

I.
Под ухом уже не первый час пищал назойливый комар, мешая сосредоточиться перед предстоящим экзаменом. Хотя я особо и не напрягался. В конце концов, в колледже вступительные экзамены гораздо проще, чем в университетах. Математика и русский язык программы девятого класса – вот все, что нужно знать начинающему программисту. Но в любом случае это просто дико раздражало, а надоедливая тварь совершенно не хотела подлетать ближе, чтобы можно было ее прихлопнуть. В конце концов, мой мозг начал пухнуть, и я отправился на кухню, чем-нибудь перекусить.  Вид открытого пустого холодильника наводил тоску и в основном на бунтующий желудок, который уже давно не получал никакой еды. Положив на кусок булки остатки колбасы, я налил себе горячего чая и достал из кармана коробку успокоительных. На часах было без двадцати восемь. Я целый день просидел за тетрадками, и нервы уже сдавали. Впрочем, это случалось постоянно под конец дня.

Мать с отцом скоро должны были придти с работы, и тут уж до нервного срыва совсем не долго. Доев бутерброд, я взял кружку с чаем, сел на подоконник в своей комнате и задумался. Вечерняя тишина и писк чертового комара приводили в состояние какой-то паники. Я сел на стул, включил музыку, как всегда на полную громкость, и с головой ушел в бескрайние просторы интернета. За грохотом колонок я не услышал, как родители вошли в квартиру. Через несколько минут дверь моей комнаты распахнулась, и мать начала на меня орать.

-Какого черта ты опять за компьютером?! Послезавтра у тебя экзамен, а тебе все равно. Ты целыми днями ничего не делаешь!

Я обернулся и посмотрел на нее уже опухшими и красными от усталости глазами.

-Женщина, прежде чем орать на меня, как ты любишь это делать, ты могла бы и подумать, что тебя нет дома целый день, и что за это время я все же занимался. Твой сын не такой дурак и бездельник, как ты думаешь. А я, между прочим, сидел за конспектами пять часов подряд. Я чувствую себя, как выжатый лимон. И выслушивать твои истерики у меня, прости, нет сил. Очень смешно, когда люди говорят о том, чего не знают.

-Да как ты со мной разговариваешь?!

Мать ударила меня по лицу и вышла из комнаты, с силой хлопнув за собой дверью. Она понимала, что я был прав. И это было единственное, что она могла ответить, проявив свою гордость и, как она думала, власть надо мной. Но за последние годы я совсем привык к подобным выходкам.

Еще около двух часов я просидел в интернете, делая записи в своем дневнике. Когда я выключил компьютер, на часах уже было почти двенадцать. Комната погрузилась в полумрак. В доме было совсем тихо, и я понял, что уставшие после рабочего дня родители заснули. Я открыл окно и снова сел на подоконник, свесив ноги на улицу. Из окна повеяло холодным ветром, а на небе уже было видно несколько звезд. Я достал из кармана сигареты и закурил. На улице было тихо, и почти совсем не было людей. Лишь только с другой стороны дома, еще оживленно ездили машины. Я уставился в небо и принялся считать светящиеся огоньки. Многие считают это безумно романтичным. Так оно, в принципе, и есть. Просто, сидя на окне и считая звезды, мне не нужно было думать, как я живу, зачем я живу, и что не так. Просто загибать пальцы, выпуская в воздух облака сигаретного дыма.

Меня начало клонить в сон…

II.
«Два дня назад я решил покончить с собой…» - так начинается рассказ «Улица отчаяния». В моем случае это было так же. Но меня уже очень давно мучают бессонницы, так что той ночью у меня было достаточно времени, чтобы поразмыслить над этим и… передумать. Пускай все идет своим чередом. Ведь, судя по моему состоянию, конец и так близок. Коктейль из простуды, аллергии на металл, пыль и резкие запахи и еще чего-то новенького. Проще говоря – такое четкое ощущение того, что я уже закончился. Держу руками голову… Не подпираю, а именно держу. В зеркале бледное, истощенное лицо. Полное отсутствие аппетита, нервные срывы, обмороки. Кажется, я говорил что-то на букву «т» или «р»…
Провалы в памяти…
«Did you forget to take your meds? »

Уже под утро я все-таки вырубился и даже видел сон. Это, кажется было переломным моментом в моей жизни. Я никогда не забуду то, что приснилось мне тогда. Там была девушка. Худая, даже почти дистрофичная рыжая девушка в белом платье. Она стояла на противоположном от меня конце крыши, закрывая лицо руками. Я долго сидел, свесив с края ноги, и украдкой оборачивался, чтобы взглянуть на нее. Она выглядела такой грустной, такой одинокой, и, наверное, поэтому казалась мне очень близкой. Но, когда я наконец решился встать и подойти к ней, я проснулся. Целый день я не мог выкинуть из головы этот образ. Все происходящее вокруг, все, что мне говорили, влетало ко мне в голову и тут же вылетало обратно. Оставалась только она, оставался только образ.

Ночью я снова сидел у себя на подоконнике с чашкой чая и думал, что во всей моей жизни пока единственное, что было настоящее – это тот сон. Мне хотелось скорее заснуть, чтобы вновь оказаться на крыше…

Но сон никак не хотел приходить ко мне. Тогда я открыл правый ящик своего стола, достал оттуда пачку снотворного и пошел на кухню за стаканом воды. Через некоторое время глаза стали закрываться, а мозг отключаться от реальности.

***
Был теплый весенний вечер. Я сидел на крыше и наблюдал за розовым закатом. Ветер дул мне в лицо, и длинные волосы временами падали на глаза и мешали смотреть. Люди внизу расходились по домам после рабочего дня. Однообразные серые будни, одинаковые стеклянные лица. Никто из них не знал о парне, смотрящем на них сверху. Надменно, с ненавистью…
«Биомасса…»

Да и им, конечно, было все равно. Действительно, кому в наши дни интересна чужая боль? Ведь по их логике, если попытаешься кому-то помочь, посочувствовать или хотя бы обратить внимание на такого лишнего человека, можно и себе руки заморать.
«Как глупо…»

Я вздохнул и вдруг услышал тихий стон отчаяния. Обернулся. Девушка в белом платье со слезами упала на колени. Она немного ободрала кожу на ладонях и ногах, и пыли видны маленькие струйки крови, но это не имело никакого значения в сравнении с тем, что было в мыслях и на душе. Я как-то сразу почувствовал то же самое. Мне захотелось узнать, что с ней. Я встал на ноги, сделал шага три в ее сторону и вдруг услышал резкий, режущий слух звон…

Я мгновенно поднялся с кровати со злым и несколько ошарашенным выражением лица и швырнул чертов телефон в стену. Надоедливая дрянь разбилась.

***
После того, как я разбил свой мобильный, зазвонил домашний телефон.
«Мудаки…» - пронеслось в голове.
Но я все же взял трубку, лениво поднес ее к уху и закрыл глаза.

-Чувак, что у тебя с телефоном?

-Кажется, разрядился…- злобным сонным голосом бормочу в трубку.

-Мы сегодня идем в парк кататься часа через два – присоединяйся! Мы ждем тебя.

-Да, конечно…

Вешаю трубку.
«Что мне говорили? Совсем слова пролетали мимо ушей… Ах да, я же согласился пойти кататься. Дьявол!»
Который день не высыпаюсь. Третий день нет аппетита. Кружится голова. Бросает в жар, хотя градусник говорит мне про 36,7. У меня совсем нет сил. Будет мило, если я разобью башку, упав со скейта.
«Нет, это будет совсем не круто. Я должен увидеть ее еще раз. Как же хочется спать…»

Я встал, быстро выпил зеленого чая, накинул черный балахон (я уже довольно давно так выматывался, что засыпал прямо в одежде) и, взяв чехол со скейтом, пошел на улицу. Уже через час мы с парнями встретились, я надвинул капюшон балахона на лицо, и мы пошли в парк. Я едва передвигался – в каждом стекле, зеркале было ее отражение, ее заплаканные черные глаза с потекшей тушью… голова кружилась, все плыло. Кататься не получалось совершенно. Разозлился. Кинул доску. И вдруг упал…
В обморок.

…Спустя минуты три я открыл глаза. Парни стояли вокруг меня и пялились с каким-то удивлением и небольшой долей страха.

-Чувак, с тобой все в порядке?
-Эй, что случилось?!

Теперь их вопросы, звучавшие хором, создавали невыносимый гул у меня в голове, как будто фальшиво играли все известные музыкальные инструменты одновременно. Это сводило с ума…

-Ой, только ради бога, отстаньте…

Я поднялся на ноги, потирая ушибленную макушку, поднял скейт, взял чехол и направился к ближайшей скамейке. Парни застыли в недоумении. Я сел, достал из чехла бутылку минералки и начал пить. Затем убрал бутылку обратно, закурил и взял скейт.

-Ну а чего стоите то? Мы же вроде кататься пришли…

Я запрыгнул на доску и, не выбрасывая сигареты, продолжил кататься. Трюки пошли как по маслу.

Я катался еще около часа. Устал, спрыгнул со скейта и взял его в руки, запихивая в чехол. Ко мне подошла какая-то размалеванная девица и бросилась на шею.

-Отвали!

Я оттолкнул ее, натянул капюшон, закурил и отправился в сторону дома.

Захожу в свою комнату и бросаю скейт в угол. Аппетита не было, и никого не хотелось видеть. Я рухнул на кровать без сил и лежал так несколько минут, не двигаясь и глядя в одну точку. Затем поднялся и отключил телефон, налил себе горячего чая с лимоном и сел на спинку дивана. Мысли о ней не покидали. Они будто застряли в голове, привязанные стальными тросами так, что не возможно было вытряхнуть их оттуда. Я взял из ящика стола листок бумаги и карандаши и принялся рисовать девушку. Длинные рыжие, почти оранжевые, солнечные волосы, большие черные глаза, слегка потекшая тушь, маленький вздернутый нос, очертания губ, груди, тонкой талии под легким белым платьем, развивающемся на ветру, тонкие руки и босые ноги…

-Боже, она идеальна…

Я бросил рисунок на стол и достал упаковку снотворного. И в скором времени девочка-мечта снова пришла ко мне.


III
Когда я проснулся, был уже час ночи. Родители давно спали, и тогда я взял со стола сигареты, ключи, и на цыпочках вышел из квартиры, вызвал лифт и пробрался на крышу. Шел дождь, и временами дул холодный ветер. Я остолбенел.
На краю крыши стояла она в своем тоненьком белом платье и беззвучно плакала. Я ущипнул себя несколько раз и, убедившись, наконец, что это не сон, подбежал и коснулся ее плеча.

-Ты! Я знаю тебя! Это же ты, та самая, та единственная, такая близкая, понимающая…

Девушка перестала плакать и улыбнулась.

-Я ждала тебя.

Ее кожа вся была покрыта мурашками, и девушка слегка дрожала.

-Ты вся промокла…Возьми мой свитер.

Я снял свитер, накинул на нее, обняв свою мечту.

***
Они сидели там и разговаривали всю ночь. Они понимали друг друга с полуслова, и, казалось, не было на свете более близких и родных людей. А потом она взлетела в небо, как синяя птица, и взяла его с собой к облакам, в волшебное место, где бы они, наконец, могли быть счастливы.

А утром под окнами того дома нашли разбитое тело мальчика, а вместо рисунка на его столе лежал чистый лист бумаги.