О любви и деньгах

     Как это все достает! Вся эта суета, вся эта херня, связанные с потребностью выживать, все так или иначе упирается в бабло, и сколько ты не отвергай влияние финансов на твою убогую жизнедеятельность, все равно ты не убедишь меня лично, что ты не зависишь от лавэ, все-равно именно деньги двигают всеми процессами человека, и ты, прикидываясь порядочным и морально самодостаточным человеком, все равно рано или поздно будешь готов пожертвовать дружбой или еще чем-то, лишь бы только прокормить ребенка, купить бабе какую-нибудь шмотку, отдать все свои долги, в общем, твоя жизнь, степень наличия головы и других органов, обуславливаются количеством деревянных, а в последнее время чаще зеленых бумажек. Вот и я знавал человека, который тихо усох под веселый шелест банкнот. На фоне тысяч подобных историй трагедия этого парня ничем особо не выделяется, но банкнота и в этом случае выступила в роли безжалостного палача.
      
      Казалось, его жизнь удалась. Любящая жена, боготворившая его за высокооплачиваемую работу менеджера в преуспевающей фирме, двое веселых детишек, и все было хорошо, пока его не уволили. Все вышло не очень красиво, его коллега Дмитрий проявил необыкновенную жадность и показал всю свою сущность, стуканув на нашего героя начальству. Причина беспокойства боссов мне неизвестна, но я знаю, что остался бедняга Вова без денег, работы, пришел домой нажратым и к удивлению своему безграничному обнаружил, что и жена его уже не любит, и детки остались с разбитыми некудышным батькой сердцами всвязи с рухнувшими надеждами на Playstation 2. И понял Вова, что без должности менеджера среднего звена он на *** никому не нужен. И остался он один, как нога у одноногого калеки. В одно прекрасное утро он не увидел жены, детей, стереосистемы и прочей техники. Полил слезы Вова, оплакивая умершую беззаветную супружескую любовь, повспоминал любимых сыновей-наследников, да и решил нажраться. Наскреб все свои остатки былой роскоши, пополз в ближайший бар, да и залился там со случайными знакомыми по самые края. Знакомые оказались знатные, находчивые, и на следующее утро Вовка проснулся в незнакомаeй парадке с пробитой башкой, без куртки и ботинок. Прикинул, что к чему и понял, что остался в этой, простите, жизни мелким, никому не нужным живым и говорящим куском говна. Казалось бы, можно и в цирке выступать, да кто говно в цирк-то возьмет, пусть и говорящее? Побрезгуют. И вот остался Вова с носом и с хуем, хотя последнему тоже делать нечего, без денег и не даст никто.
      
      Заперся Вова в своей квартирке и стал думать, куда же смылась его жена с детьми, думал-думал, да и заснул. Проснулся с дикой головной болью и поперся гулять. Выглядел он очень плохо, был похож на хронического синяка, причем еще и отпизженного, с кровью, запекшейся на волосах и с грустной харей. Что ему мешало устроиться на другую работу? Да боялся он снова быть кинутым... Останься он еще раз кинутым, он и сам потом кинулся бы, только под поезд в метро. Забрел он в парк, что рядом с домом, покормил уточек в пруду камушками за неимением лучшей пищи для пернатых, грустно понаблюдал, как иные уточки давятся камушками, все-таки, хоть ты и голоден, но вряд ли скушаешь кусок глупого гранита. Вот и Вовка так подумал и пошел дальше. Шел он долго ли, коротко ли, но увидел впереди знакомую женскую физиономию и узнал в ней свою жену. Это была точно она, и шла она в окружении прилично одетых быков, лысых и тупых, но, очевидно, с лавэ. Они с ней базарили, щупали за попку и наслаждались компанией падкой до баксов тупой бабы. Они шли навстречу, и жена, Анюта, признала в этом изношенном ублюдке своего горе-муженька, хотела она пройти неузнанной, да только Вовка, забив болт на бычар, с перeмеркнувшим разумом и дикими воплями гнева кинулся на эту самодовольную сучку. Она захрипела и упала под весом Вовки наземь, а тот стал душить, приговаривая не очень лестные определения в адрес жены. Охуевшие быки потаращились с минуту на эту картину, отодрали Вовку от жены и стали задумчиво одаривать нашего героя щедрыми порциями жестких ****юлей под аккомпанемент воплей Анюты: "Бейте его, замочите этого ублюдка, он мне всю жизнь испортил, урод".
      
      Прошло пять часов, и все это время Вовка весь в крови и со множеством в хлам переломанных костей валялся на обочине, пока мимо проходили мечтательные пары влюбленных, старающихся не замечать спившегося люмпена, лежащего у тропинки. Вова видел картины его прошлой жизни, идущие диафильмом в его сознании, и неизвестно, умер ли он от побоев или захлебнулся насмерть горькими слезами печали и скорби, только знаю то, что до утра он не дотянул. И только утром серая унылая машина спецтранспорта увезла очередное тело отброса общества, и сухая рука бюрократа навсегда вычеркнула имя Вовы из списка налогоплательщиков. А в это время Анюта отсыпалась после бессонной ночи, проведенной в компании денежных братков. Попка приятно побаливала, а лицо украшала жизнерадостная улыбка. Жизнь-то удалась.