Алые паруса Грина

«АЛЫЕ ПАРУСА» ГРИНА

В некой деревне Каперна (недалеко от любимого писателем города Лиса) на берегу моря живёт Ассоль, девушка с очень непростой судьбой, потерявшая мать в юном возрасте, живущая с бедным отцом, бывшим моряком, а ныне - изготовителем игрушек. Помимо бедности, они также испытывают незаслуженное презрение со стороны окружающих.
В таких удушающих условиях светом в окне показались девушке предсказания волшебника, собирателя песен, Эгля, заверившего её в том, что к ней приплывёт жених на корабле с алыми парусами. Однако, это произойдёт  не сразу, увещевал волшебник и «много ведь придётся в будущем увидеть тебе не алых, а грязных и хищных парусов; издали – нарядных и белых, вблизи – рваных и наглых».
К несчастью, этот разговор подслушивает какой-то и нищий и разносит по всей округе и стена непонимания растёт.
Однако человек, которому суждено будет приплыть в Лис с алыми парусами на борту, живёт реально. Это – Артур Грэй, потомственный аристократ, добровольно сменивший родительское гнездо на романтику моря, положительный во всех отношениях человек, в отличие от ухажёров Каперны, которые «ухаживали лапая по спине ладонью и толкаясь, как на базаре» и «то, что от любви здесь – немыслимо». Они не устраивали «странную на вид девушку, проходящую среди  яркой толпы с видом глубокой задумчивости».
В Каперне Грэй оказался случайно и, увидев Ассоль, расспросил про неё и решил приплыть на своём «Секрете» вторично при полном параде.
И это произошло: в один из дней на горизонте появился корабль в алыми парусами и под музыку бродячих музыкантов со «святым вином» на борту зашёл в гавань. Ассоль, узнав о приближении долгожданного судна, тоже прибежала на причал и, пробравшись сквозь толпу, услышала слова, ради которых жила всё последнее время: «Вот я и пришёл. Узнала ли ты меня?»
После этого Грэй пообещал забрать оттуда её вместе с отцом, а остальным предложил вина, сказав: «Кто не пьёт, тот враг мне».
Закончить пересказ хотелось бы словами автора: «…Когда душа таит зерно пламенного растения – чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии».

Сколь бы ни была прозаичной наша жизнь во многих её проявлениях, душа всё равно будет просить чуда. Есть такие желания, которые иначе, как чудом осуществиться не могут и история Ассоли об одном из таких – это своего рода «обыкновенное чудо».
Многие рассматривают эту феерию как подростковую сказку, идеей которой нужно просто «переболеть», сохранив в остатке лишь некую веру в то, что добрые люди ещё есть. Однако мне бы хотелось на это возразить, ибо я полагаю, что это произведение всё должен читать человек несколько подготовленный и что называется «поживший». Кроме того, сюжет этот актуален и полезен вне зависимости от возраста читателя.
  Но почему? Казалось бы – автор обращается к совсем ещё целомудренным душам, пишет «школьным» слогом и приводит в пример будущим женихам и невестам Артура и Ассоль.
Быть может, если всё воспринимать буквально, то «что-то в этом есть». Что-то, да не всё. Если понять это произведение неправильно, но можно подумать, что ты волен мечтать о чём угодно и «тупо» ждать своего дня на морском берегу.
Далеко не всякий ум, да ещё в подростковом возрасте, поймёт сущностную вещь: Ассоль своё счастье выстрадала. Путь к счастью – это не дорога триумфа, усыпанная цветами. Это, своего рода via dolorosa, ведущая «от поражения к поражению». Чтобы встретить такого, как Грэй, нужно пройти через то, что было у Ассоль, а именно – бедность, отчуждение, страдания.
Чудо здесь предстаёт как нечто, возросшее на почве обыденности.
Тем же, кто не прочёл сие сквозь строки, автор как бы поясняет: «…Но есть и не меньшие чудеса: улыбка, веселие, прощение и – вовремя сказанное нужное слово. Владеть этим – значит владеть всем».
Ну кто после этих слов скажет, что перед нами – не классика, а всего лишь красиво упакованный любовный романчик, кои пачками выпускаются для «массового читателя»?

Правда рекомендовать это произведение семинаристам я бы не рискнул, ибо не может не резать слух фраза «кто не пьёт, тот враг мне», пусть даже и сказанная далеко не алкоголиком в порыве эйфории. Не может порадовать желание Грэя «быть «дьявольским» моряком», пусть даже слово в центре фразы взято в кавычки.

Но зададимся вопросом – мог ли вообще легально написать христианское произведение советский писатель в 20-е годы 20-го века? Напомним, это было время, когда в почёте были вовсе даже не сентименты благочестивых девиц, а, скажем, мировой интернационал, который, как писал Баббель, «кушают с порохом… и приправляют лучшей кровью».

Мой вывод таков: «Алые паруса» - не настольная книга христианина, но может вполне сойти за книгу на пути к христианству. Поверить в реальность чуда – это уже шаг вперёд.

Сентябрь 2006.